Судьба дворянки

Ухаживания Петра нравились Лене. В них не было какой-то скуки, которая была в отношениях с Никитой, но все оставалось в рамках приличий. С каждым свиданием девушка чувствовала, что она привязывается к своему жениху все больше и больше и мечтала о том, что совсем скоро будет ее свадьба. «Наверное, это судьба», — подумала Лена, которая толком не верила в судьбу, — «Мама вышла замуж неожиданно для родителей, ко мне чуть ли ни сватается жандарм… Не предугадать, что дальше будет». Однако почему-то именно в этих отношениях Лене не хотелось распространяться о том, что она чуть ли ни считает дни до свадьбы. Никто в больнице даже не догадывался о том, что Лена ходит на свидания с Петром и многие почему-то решили, что и этой паре не суждено быть вместе. — Лена, — однажды за чаем сказала Валя, — Мы организовали новый кружок, нет желания присоединиться? — Не знаю… — задумчиво ответила девушка, — Честно скажу, не знаю. — Тебе дома гайки закрутили? — спросила Валя, — Не выпускают снова никуда, контролируют каждый шаг? — Нет, — честно ответила Лена, — Дома все по-прежнему. Но я не знаю, хочется ли мне снова пойти на кружок или нет. — Приходи, — позвала Валя, — Я тебе там такое покажу, вовек не забудешь! — Похоже, я вовек не забуду, как надо мной в жандармерии издевались, — ответила Лена, — Не уверена, что-то, что ты мне покажешь, перебьет эти воспоминания. — Приходи-приходи, не пожалеешь, — загадочно улыбнулась Валя. Пойти на этот кружок Лена решила только потому, что Валя пообещала ей там что-то незабываемое. Но на этот раз уйти незаметно из дома у Лены никак не получалось: сестра Женя старательно принаряжалась, параллельно с этим рассказывая матери, как родители Кристины научили ее одноклассницу играть в штосс на конфеты и теперь она хочет снова поиграть со своей подругой в карты. — А еще мы играли в фанты и в рифмы, было очень интересно, — продолжала рассказывать Женя, оканчивая сборы. «Да ты мое трепло малолетнее, иди уже к своей Кристине и не мешай Лене собираться», — подумала девушка. Наконец, Женя ушла. Лена вышла из дома и быстрым шагом направилась по назначенному адресу. Неподалеку от нужного дома девушка встретила Валю. — Пошли со мной, сейчас будет самое интересное, — сказала девушка. Подгоняемая любопытством, Лена вошла в дом. — А теперь проходи на кухню, — сказала Валя. Девушка прошла туда, куда ей сказали. Для Лены не было удивительным то, что собрания частенько проводили на кухне: можно было и попить чаю, и обсудить насущные проблемы. — Ничего не удивляет? — спросила Валя. — Пока что нет, — ответила Лена. Девушка посмотрела по сторонам, но не заметила ничего странного: обстановка в доме была обыкновенная, икон в красном углу не было, что было типично для мест собраний кружков, какой-то показной роскоши Лена тоже не заметила. Вдруг Лена увидела прямо перед собой Женю, которая накрывала на стол. — Ты же пошла в штосс играть на конфеты, — удивилась Лена. — Пошла, — ответила Женя, — Уже давно хожу и в штосс играть, и в фанты, и в рифмы… И дома все спокойны и довольны. Ты же меня не сдашь, Лена? — За то, что ты меня с Вадимом сдала, могу и не молчать, — ответила Лена, — А что, посидишь дома, запертая в своей комнате, сильнее желание приносить пользу будет. — Тогда и ты будешь сидеть рядом, в соседней комнате, — сказала Женя, — Неужели я промолчу, что видела тебя здесь? — А я, моя дорогая Женечка, могла и вычислить тебя, — ответила Лена, — Ты же хвоста сбрасывать не умеешь. Потеряв весь своей боевой запал, Женя сказала сестре: — Леночка, прошу тебя, как сестру. Не будь второй Лизой, не мешай мне. Вспомни себя и пойми меня правильно. — Не буду мешать при условии, что ты будешь мне отчитываться о своих действиях, — подумав, ответила Лена, — Что делаете, что планируете. Женя ничего не ответила. Лена еще раз взглянула на свою сестру и вышла из кухни. На душе девушки было тяжело. С одной стороны, Лена не была против деятельности своей сестры. Все это казалось девушке довольно верным началом нужного пути. С другой стороны, Лена боялась, что Женя сглупит так же, как и они с Валей в свое время, если ни хуже. Еще девушка не хотела, чтобы ее сестра попала в жандармерию и пережила там хоть малую долю того, что ей пришлось пережить. А мысль о том, что родители, узнав, что она прикрывала свою сестру, накажут ее не меньше, чем Женю, вообще не радовала Лену. — Ты чего такая грустная? — спросила Валя подругу, стоявшую в другой комнате у окна. — Это малолетнее трепло сдаст себя с потрохами либо родителям, либо попадется жандармерии, а мне за нее влетит — мама не горюй! Она же про меня молчать не будет, сдаст родителям при первом же вопросе… Скажет, что я ей разрешила сюда ходить, а своей старшей сестре она доверяет. — Лена, ей уже четырнадцать лет, она повзрослела, — ответила Валя, — Уже и мыслит правильно, и рассуждает, как взрослый человек. — Но проговориться ей — дело одной минуты, — сказала Лена, — Ты ради этого меня сюда позвала? — Нет, — к огромному удивлению девушки ответила Валя, — Ты же в кухонное окно даже не посмотрела. Так посмотри хотя бы в это, здесь тоже неплохо видно. Ни секунды не сомневаясь в том, что Валя позвала ее на этот кружок, чтобы показать Женю, девушка выглянула в окно. — Обзор идеальный, жандармерию видно прекрасно, — сказала Валя, — Я думаю, это нам пригодится. А вот со стороны жандармерии не видно, кто входит в дом, это скрыто от их взглядов. Разве не чудно? — Чудно, — ответила Лена, — А еще более чудно то, что Женя, как выясняется, из девочки, отставшей в своих интересах, резко превратилась в девочку, опередившей развитие и вдруг заинтересовавшейся подпольными кружками. Или, может быть, ей надоели зайцы и куклы и она решила поиграть в благодетелей? — Лена, что с тобой? — удивленно спросила Валя, — Неужели ты не веришь в то, что в четырнадцать лет можно все понять? Сама же говорила, что так называемой ласточке было пятнадцать лет. — Так называемая ласточка сообразила и руку порезать, и голодовку объявить, а потом зернышек от слив наглотаться, — ответила Лена, — А наша радость по имени Женя, если что, пойдет сдавать всех, кто попадется на ее пути. — Ты просто Женю недолюбливаешь, — сказала Валя, — Еще не простила за Вадима. Кстати, что у тебя с поклонниками? Никого нет? — Нет, — ответила Лена и подумала, — «Петра поклонником назвать нельзя, он мне почти жених». Прошло чуть больше недели. На кружок Лена больше не ходила — не просила душа, однако, судя по периодическому трещанию Жени о том, что она снова куда-то собирается, девушка знала, что ее сестра туда периодически ходит. Однажды, придя домой после очередного свидания с Петром, Лена увидела, что в зале идет не самый приятный разговор. Девушка быстро поприветствовала родителей и поспешила уйти к себе в комнату. Оставив дверь открытой, чтобы было лучше слышно, Лена начала будто бы читать книгу, а в реальности внимательно слушать. — Ты зачем вообще ходила туда? — спрашивала Мария, — Зачем? Кто тебе показал туда дорогу? — Кристина и показала, — отвечала Женя, — Она больше не пошла, а мне там понравилось. — Откуда Кристина все узнала? — Не знаю. — Хватит плакать, отвечай, как есть. Ты зачем ходила на эту явку? — Мне было там интересно, мы с ребятами играли в штосс и в рифмы. — На явке играли в штосс? Женя, хватит врать! Имей, в конце концов, мужество признаться во всем. — Да, играли. — Елена чем занималась на этой явке? — Лены там не было, я ее не видела ни разу. «Хорошо держишься, как только родители тебя отпустят — так уж и быть, схожу и утешу тебя», — подумала Лена. — Вы с Леной ушли оттуда вместе или в разное время? — Лена ушла раньше. «Нет, я была права, это трепло малолетнее», — подумала девушка, — «Играть тебе только в куклы и строить шалаши, большего не дано». — Елена! — раздался голос матери, — Подойди к нам. Выдохнув, девушка вошла в зал. — Елена, ты что забыла на той явке? — спросила Мария дочь, — Ты чуть ли ни невеста Петра, а такое себе позволяешь! — Мне просто стало интересно, куда пойдет Женя, поэтому я решила проследить за сестрой, — ответила Лена, — Пришла на явку, увидела там Женю, порекомендовала ей уйти и ушла сама. — Евгения, это правда? — спросила Мария. — Да, правда, — всхлипывая, ответила девочка. — Елена, так почему же ты не рассказала мне или папе об этой ситуации? — спросила Мария, — Почему твоя сестра ходила на явку еще несколько раз, после чего в один прекрасный день не принесла домой листовки и не вложила их в дневник, который отдала папе на подпись? А если бы она в гимназии так подала дневник учителю? Все, отчисление. — Ты же не любишь сплетни, — ответила Лена первое, что пришло ей в голову. — А это не сплетни, ты сама все видела своими глазами, — сказала Мария, — И просто решила прикрыть свою сестру. — Итак, барышни, обе расходимся по своим комнатам, — произнес Константин, — Когда можно будет выйти, я вам скажу. «Да ты ж, Женька, везучее трепло малолетнее», — подумала Лена, — «Тебя же просто в комнату отправили, это мне тогда не повезло, после первого визита в жандармерию, сорвался папа…» Немного раздражаясь на свою сестру, Лена взяла книгу. Хотелось чаю, но выходить на кухню девушка не решилась. «Вот трепло малолетнее бы и запирали, а меня не надо, я здесь ни при чем», — подумала Лена, — «Хотя, надо отдать тебе должное, Женька, ты держалась достойно». Отсидев все воскресенье взаперти на хлебе и чае, в понедельник утром девушка с изумлением заметила, что Женю уже выпустили из-под домашнего ареста. — Евгения так быстро прощена? — удивленно спросила Лена мать. — Евгении, вообще-то, надо идти в гимназию, — ответила Мария, — А ты можешь радоваться, что тебя тоже так быстро выпустили. Промолчав, Лена приступила к завтраку. Едва мать отвернулась, Женя прошептала сестре: — Я до конца недели наказана, сразу после гимназии должна приходить домой. — Легко отделалась, — отмахнулась Лена. Девушке было и жаль сестру, которая так глупо попалась, и немного обидно за то, что родители отнеслись к Жене куда более мягче, чем к ней в свое время. Однако уже к обеду Лена поняла, что ее мысли были преждевременны. Пообедав практически в одиночестве, Лена услышала слова Марии: — Как поешь — отнесешь вот это Жене. Взглянув на тарелку, где сиротливо лежали два кусочка хлеба, Лена, едва мать отвернулась, положила туда кусок мяса из чугунка и пару картошек, после чего пошла к сестре. — Держи, Женька, — сказала Лена, — Пайка от мамы и добавка от меня. — Спасибо, Леночка, — ответила Женя, — Я же говорила, что не выдам тебя, вот и не выдала. — Молодец, — сказала Лена. — Но больше я туда не пойду, — продолжила Женя, — Я уже сегодня сходила к Вале и сказала, что играть в благодетелей мне неинтересно. Жаль, что это никак не поможет мне… — Шалаши строй, у тебя это лучше получается, — ответила Лена. К удивлению девушки сестра только кивнула ей, но не стала спорить. «Да, Женька, зря ты пошла туда играть в благодетелей», — подумала Лена. В четверг, выйдя на работу, Лена услышала вопрос Вали: — Ну как там дела у страдалицы за свободу? — Не у страдалицы за свободу, а у малолетней дуры, которая решила поиграть в благодетелей, — ответила Лена, — Малолетнее трепло разжалобило мать и уже сегодня с утра была амнистирована. А ты что, вправду думала, что она решила пойти тем же путем, что и я? — Да, вправду думала, — ответила Валя. — Ты ошибалась, — сказала Лена, — Я Женьку дольше тебя знаю, так что ничуть не сомневалась в том, что примерно так все и закончится. Зато наигралась девочка вдоволь. — Да ну тебя, — улыбнулась Валя, — А сама будешь продолжать ходить к нам? Без Женьки. — Надо подумать, — ответила Лена.