Судьба дворянки

Пришла в себя Лена только на следующий день в больнице. Рядом с девушкой была какая-то сиделка из числа барышень, которые только хотели поступать на фельдшерские курсы, но уже сейчас желавших погрузиться в атмосферу больницы полностью. — Барышня, что со мной произошло? — спросила Лена. — Все вопросы к врачу, я его сейчас позову, — ответила девушка. — А вы зачем здесь тогда сидите? — удивленно спросила Лена вслед уходящей фигуре, хотя прекрасно понимала, что в обязанности девушки входило только разносить еду, поить больных водой и выполнять какие-то простейшие мероприятия. Вскоре в палату к Лене пришла Аня. — Взорвали вас с Петром на свадьбе, — с порога сказала девушка. — Про взрыв и свадьбу я знаю, — ответила Лена, — Ты скажи, что со мной? Можно мне вставать, нельзя? Есть серьезные травмы, нет травм? — У тебя сотрясение мозга, Лена, — сказала Аня, — Переломов, к счастью, нет. Но вставать тебе пока что нельзя. — А у Петра что? — спросила девушка. — Бомба предназначалась Петру, метнули с его стороны, — ответила Аня. — У него сильнее травмы? — спросила Лена. — Лена… — замялась Аня. — Петр не выжил. После получасовой истерики, двух летающих по палате стаканов с успокоительными каплями и обещаний Иваныча, что если Лена не возьмет себя в руки, то он сначала привяжет ее к кровати, потом через зонд напоит успокоительным, а потом сдаст на Пряжку, девушка позволила напоить себя успокоительными каплями и дальше плакала уже молча. — Лена, еще капелек, — сказала Валя, придя к девушке через пару часов. — Валя, не надо капелек, я обещаю больше не кидаться стаканами, — ответила Лена. — Знать бы еще, насколько ты в себе… — задумчиво сказала Валя, — Но, допустим, я тебе поверила. — Валя, — произнесла Лена, — Присядь ко мне, посиди полчасика. Если что, скажешь Иванычу, что я отказывалась пить капли и ты потратила на меня столько времени. — Хорошо, — согласилась Валя, — Что ты хочешь узнать? — Виновных нашли? — спросила Лена, — Из-за кого я осталась вдовой, даже не став женой по-настоящему? Из-за кого я сломала себе всю голову, как вести себя во время первой брачной ночи: естественно или не показывать свой опыт? Из-за кого все мои мечты покатились к чертовой матери? — Сначала капельки, тогда скажу, — ответила Валя, по тону голоса почувствовав, что Лена начинает заводиться. — Хорошо, — согласилась девушка. Едва Лена выпила лекарство, Валя сразу же убрала подальше стакан. — Ласточка навела. Она должна была убалтывать тебя, чтобы ты не вышла на улицу, но не получилось. Другие люди слишком долго протянули, городовой чуть было не спугнул. — Да я этой ласточке сейчас кишки на горло намотаю! — крикнула Лена, — Она у меня кровью харкать будет, пока не сдохнет! — Лена, потише, — сказала Валя, — Сейчас придет Иваныч и привяжет тебя к кровати. Он уже и вправду хотел врача с Пряжки звать, как минимум, чтобы посоветоваться. Еле отговорили… — Хорошо, — на удивление спокойно ответила Лена. — Леночка, радость моя, попробуй успокоиться, — сказала Валя, — Вот кто знает, как жизнь бы у тебя с Петром сложилась? Ты же его совершенно не знала, выскочила замуж за практически первого встречного. А вдруг бы он избивал тебя за каждую мелочь? Или вдруг бы ты случайно попалась на крамоле, ему бы сказали, мол, выбирай: или жена, или карьера, и он бы тебя на каторгу отправил? А так он ушел в любви, последнее, что ты запомнила, были ваши объятия. — Валя, травма головы у меня, а всякую чушь несешь ты, — со злостью ответила Лена, — Тебя слушать противно. — Извини, Лена, — сказала Валя, отмечая действительно неуместность своих слов, — Не переживай, я не хотела тебя волновать. Посидев еще немного в палате, Валя вышла в коридор. Лена же, не помня себя от злости, начала одеваться. Платья девушка не смогла найти ни в тумбочке, ни в палате. Вспомнив, что ее привезли сюда в свадебном платье, которое явно потом отдали родителям, Лена решила прокрасться в ординаторскую и взять там свое старенькое платье, которое девушка там хранила на случай непредвиденных уборок или для неожиданного переодевания, ведь иногда даже через белый халат можно было испачкаться кровью или еще чем-нибудь. Сквозь легкое головокружение девушка добежала сначала до ординаторской, а потом, окончательно одевшись, выбежала на улицу. Лена мчалась в жандармерию, чтобы увидеть своими глазами ласточку. — Елена Константиновна, — довольно участливо сказал жандарм, — Соболезную вам. Не думал, что вас сегодня отпустят из больницы, но раз вы пришли, это даже к лучшему — сейчас опознаете преступницу и можете идти. В легком возбуждении Лена ждала очную ставку. Когда, наконец, девушку позвали в кабинет, Лена, не задумываясь, опознала Люду. — Вот она, — сказала Лена, показывая на девушку слева, — Людмила, мразь этакая! Кому я руку держала, когда ее Иваныч зашивал, кого пирожками кормила? Кому пару подзатыльников не дала, чтобы плакать неповадно было? Чтоб ты сдохла на каторге в муках! Кровью харкать будешь! — Елена Константиновна, можно было без уточнений, — ответил жандарм, — Можете идти. Однако Лену уже было не остановить. — Кому я желудок после сливовых зернышек промывала? — кричала Лена, — Кому руки не сильно связывала, чтобы не больно было? Прав был Иваныч, когда всякой швали без морфия руки зашивал! — Елена Константиновна, когда вы выйдете на работу, можете продолжать линию своего наставника, — ответил жандарм, — Благодарю вас, отдыхайте. — А кто дело предал, кто счастье народа на тепленькое место жены офицера 3-го делопроизводства променял? — возмущенно спросила Люда. — Да чтоб ты сдохла, не дожидаясь суда! — бросилась Лена на обидчицу. Жандармы не спешили оттаскивать Лену, слегка радуясь тому, что-то, что хотелось сделать им, совершает потерпевшая. И лишь когда стало видно, что силы Лены на исходе, а Люда, наоборот, пошла в наступление, девушек начали растаскивать друг от друга. — Чувайнову в карцер уведите, — скомандовал один из жандармов, — За нападение на потерпевшую. Лене не было ни приятно, ни мерзко от того, что ситуацию вывернули наизнанку. Девушка сидела и чувствовала все больше и больше накатывающуюся тошноту. Начала кружиться голова, стало невероятно душно. — Вы бы не смогли меня до больницы довести или Иваныча сюда позвать? — шепотом спросила девушка. — За то, что ты сделала, могу и на лошади довезти, — с мстительным удовлетворением ответил жандарм. Лену довезли до больницы и довели до входной двери. Поблагодарив жандармов, девушка начала потихоньку подниматься по лестнице. — Тебя куда носило? — раздраженно спросил Георгий Иванович девушку, — С черепно-мозговой травмой куда-то полезла. — Ласточке оборвала крылья, теперь можете и привязывать к кровати, я не против, — ответила Лена. Девушка сняла платье, бросила его в тумбочку, легла в постель и сказала, — Больно лежать на спине, но я потерплю. — Какой ласточке ты оборвала крылья?! — недоуменно воскликнул Иваныч, — Валентина, подойдите сюда с бинтами! — Избила Чувайнову в жандармерии, — ответила Лена, — Чувайнова у нас ласточка, вот я ласточке хуже и сделала, оборвала крылья, так сказать. — Валентина, привяжите Елену к кровати и дайте ей успокоительного, — сказал Иваныч и вышел из палаты. Валя начала выполнять указание врача. — Лена, а вот это ты зря сделала, сама можешь судимость схлопотать, — сказала девушка, потянувшись за вторым бинтом, — Я тебе ногу не передавила? Может, свободнее надо было привязывать? — Кто из нас на работе? — спросила Лена, — На работе ты, вот ты и думай, не туго ли. — Тебе не больно? — уточнила Валя. — Мне больно на спине лежать, но это терпимо, — ответила Лена. — На спине и мне больно лежать, но уже не так, как раньше, — сказала Валя, — Лена, я сейчас тебе принесу капель, а потом попробуй отдохнуть. Вскоре вернулась Валя с лекарством. Выпив капли, Лена закрыла глаза и сказала: — Может, хоть тошнить перестанет. Лена пролежала в состоянии полудремы до вечера. После ужина девушка услышала, что к ней в палату кто-то приходит. — Валентина, больше капли пить не буду, мне от них плохо, — сказала девушка, — Тошнит сильно. — Тошнит тебя от того, что не лежишь при своей черепно-мозговой травме, — ответил Иваныч, — Будешь лежать спокойно, не побежишь никуда? Тогда отвяжу тебя. — Не побегу, некуда мне бежать, — сказала Лена и вдруг добавила, — Завтра же похороны… На похороны отпустите? — Отпущу, — ответил Георгий Иванович. Вскоре после ухода врача в палату к Лене пришла Валя. — Иваныч ездил на Пряжку, ему там сказали, что все с тобой нормально, пусть он не переживает зря, — сказала девушка, — Что, успокоилась? Вижу, он тебя отвязал. — Успокоилась, — ответила Лена, — Не знаю, надолго ли, но успокоилась.