Судьба дворянки

Лена была права: успокоилась она ненадолго. Уже ближе к ночи девушка сначала начала плакать, а потом, снова вспомнив Петра, перемежала свои слезы всяческими проклятиями. — Лена, пей, — сунула девушке стакан Аня. — Достали вы меня уже со своими каплями, хотите — увозите на Пряжку, там никто не будет мешать орать, сколько влезет! — крикнула Лена. — Леночка, потише, — сказала Аня, — А то действительно увезут. И что там ты будешь делать, среди ненормальных? — Я не могу так больше! — снова крикнула Лена, — Голова болит, душа болит, жить так не хочу! Девушка со злостью стукнула кулаком по тумбочке и, от резкой боли, прислонила кисть к губам. — Аня, я не могу так больше! — уже тише воскликнула Лена, — Мне плохо! — А я для кого капли принесла? — спросила Аня, — Пей. Лена выпила лекарство, не говоря ни слова, и сказала: — Ань, ты все равно на смене, спать пока не положено, посиди со мной… — Может, тебя в общую палату завтра перевести? — спросила девушка, — Будешь там с людьми разговаривать. — Не хочу никого видеть, — ответила Лена, — Здесь какая вероятность, что никого не подселят? — Если не будет слишком много народа, никого к тебе не подложат, — сказала Аня, — Для отделения пока что оставить три кровати пустыми — не проблема. — Если что — я готова в ординаторской лежать, лишь бы не видеть никого, — вздохнула Лена, — Аня, пожалуйста, купи мне завтра чего-нибудь вкусненького, я с зарплаты тебе деньги отдам. Пирожков каких-нибудь, зельтерской воды… Я в последнее время из больницы не вылажу, с единственной разницей в том, что не работаю, а иначе развлекаюсь здесь… — Хорошо, Лена, я все тебе куплю, — ответила Аня, — Попробуй сейчас уснуть, тебе отдохнуть надо, завтра же собралась… Не договорив фразу, девушка вышла из палаты. Уснула Лена в три часа ночи. Девушка то плакала, то вспоминала Петра, то снова начинала плакать. Никакие увещевания о том, что в ее состоянии плакать вредно, Лена не воспринимала. Наутро Валя, придя в палату, сказала подруге: — За тобой сейчас родители заедут. Иваныч просил передать, что не советует тебе оставаться на поминки, а лучше, чтобы ты возвращалась сразу в больницу. Лена достала из тумбочки вчерашнее платье, заплела косу лентой, оставшейся со свадьбы, и посмотрелась в зеркало в ординаторской. — Как будто на свои похороны собралась, — мрачно пошутила девушка, — Буду там белой вороной, наряд вообще не подходит к случаю. — Не страдай ерундой, — ответила Валя, оглядывая светло-серое платье и белую атласную ленту, — Пошли вниз, посидим там, я тебя сдам на руки родителям. Ждать пришлось недолго. Родители приехали минут через десять и, не обращая на какие-то ободряющие слова, Лена села в экипаж извозчика. Ехать тоже было недолго. Выйдя на улицу и пройдя в дом, девушка увидела там закрытый гроб. — А почему закрытый? — удивленно спросила Лена, — В больнице же просто сказали, что Петр не выжил. — Не хотели вас волновать, Елена Константиновна, — ответил Владимир, — Там, в гробу, по сути, смотреть не на что. Куски мяса и обрывки мундира. Это со слов солдат, которые все собирали за бутылку водки. Лене стало плохо, начала кружиться голова. Девушка прислонилась рукой к холодной стене и сказала: — Вот же гниды! Промолчав с минуту, Лена добавила: — Придушу ласточку лично и пусть потом суд решает, права я была или нет. — Не стоит, Елена Константиновна, — ответил Владимир, — Бомбисты были другие. — А навела эта тварь бескрылая, — сказала Лена, — Чтоб она подохла на той каторге! В какой-то полудреме для Лены прошло и прощание, и отпевание. И только на кладбище, вдруг очнувшись, девушка подошла к гробу, обняла его и сказала: — А чего же меня не взял с собой? Как и советовал Георгий Иванович, Лена решила не идти на поминки. Девушку высадили возле входа в больницу, однако, возвращаться в палату Лене не хотелось. Девушка села во дворике больницы и долго вспоминала тот короткий отрезок времени, который она провела с Петром. «Хоть простил меня перед смертью», — подумала Лена, — «А то как бы я жила… Думал бы еще, что это я навела, я во всем виновата…» Лена долго сидела во дворе, потом вошла в здание больницы и прошлась по коридорам первого этажа. Многое там было знакомо Лене, несмотря на то, что это было другое отделение. На девушку же никто толком не обращал внимания, ведь лицо Лены было знакомо в больнице, а о случившемся знали еще далеко не все. — А чего же ты меня с собой не забрал? — еще раз спросила Лена в пустоту, — Недостойна Лена? Или не получилось? Девушка незаметно добрела до кабинета, где хранились лекарства. Молча открыв дверь, Лена молча подошла к шкафу, где хранился морфий, привычным движением руки открыла навесной замочек на шкафу, который легко отворял шкаф и без ключа, и выпила одна за другой штук восемь ампул. — Ты что здесь ходишь? — удивленно спросила медсестра Лену. — Валерьянку искала, — ответила девушка, — Возвращаюсь к себе в отделение. Поднявшись на нужный этаж, девушка почувствовала какую-то слабость и подумала: «Ну все, полетели». Лена поправила прическу, легла на постель и начала засыпать. Спящая Лена вряд ли бы кого-то удивила, если бы она спала раздетой. Однако увидев девушку спящей в одежде, Валя решила, что Лене плохо. Слишком бледное лицо насторожило Валю и она решила позвать в палату врача. Георгий Иванович, войдя в палату, увидел неожиданную картину: Лена сидела на полу, ее рвало и, время от времени, девушка отмахивалась от каких-то невидимых нападающих. — Пошли на х.. отсюда, пошли на х.. отсюда, — отмахивалась Лена. — Не стоило ей никуда ходить, только усугубила свое состояние, — сказал Георгий Иванович, глядя на Лену, приняв всю картину за тяжелые последствия черепно-мозговой травмы. — Я к Петру собралась, а не с вами, брысь отсюда! — возмущалась Лена, — Ангел-хранитель, ну помоги мне, я тебя очень прошу. Выручи меня и на этот раз! — Ей на Пряжку пора, — сказал Георгий Иванович, — Давайте понаблюдаем, поможем тем врачам. Тем временем, Лену еще раз вытошнило на пол и девушка сказала, вытираясь подолом платья: — Валька, а я тебя вижу. Чур меня хоронить в этом платье. Чуть-чуть подол застираете и можно хоронить. — Бредит, — прокомментировал Георгий Иванович. — О, Георгий Иванович, и вы здесь, — сказала Валя, — Я бы хотела с вами попрощаться, попросить прощения за все и сдохнуть спокойно. Кстати, вы не знаете, если сейчас исповедоваться, то в ад не определят? Черти ушли куда-то, а ангела-хранителя тоже не видно… — Елена, что приняла и сколько? — резко спросил Георгий Иванович, которого осенила догадка о том, что девушка пыталась отравиться. — Восемь ампул морфия, — ответила Лена, — Этого же хватит, чтобы помереть? — Валентина, приносите сюда воду, таз, зонд, — сказал врач, — Все, что понадобится. — Елена, расскажите мне оду «Фелица», — устав придумывать всевозможные вопросы, сказал Георгий Иванович. — Не помню наизусть, — ответила Лена, — В гимназии выучила и через неделю все забыла. — Тогда пересказывайте содержание так, — сказал врач. — Я не на экзамене по словесности, отстаньте от меня, — слегка возмутилась Лена. — Тогда рассказывайте сами, что хотите, я уже устал, — ответил Георгий Иванович, — А то вы сейчас спать у меня будете. Ночью надо было спать. — Уснешь тут, — недовольно пробурчала Лена, — То по одной причине в туалет хочется, то по другой. — Забыла, что ли, как я тебя выдрал после первой попытки? — спросил Георгий Иванович, — Была бы не больная — сейчас бы так же влетело, не меньше. — Так я действительно помереть хотела, не планировала, чтобы меня кто-то спасал, — ответила Лена. — До завтра не помрешь — вызову санитаров с Пряжки и пусть тебя увозят, — сказал Георгий Иванович, — Или придумывай причины, почему я не должен этого делать. — Вы же сейчас спать мне не даете? — спросила Лена, — Может, о чем-нибудь более приятном поговорим? — Предлагай темы, — ответил врач, — Я тебя слушаю. — Я так хотела выйти замуж за Петра, он мне был настолько дорог… — начала Лена, — И всё, все надежды пошли прахом… Выслушав подробный рассказ девушки и обсудив пару других тем, Георгий Иванович сказал: — Сейчас придет Валя, ее будешь мучить. Врач вышел из палаты и вздохнул: — Идиотка очередная… К вечеру, наверное, все отделение знало о том, что Лена безумно любила Петра и готова лично задушить ласточку, лишь бы хоть как-то отомстить этим нелюдям. Слушатели сменяли друг друга и уставшая Лена с трудом упросила одного из последних визитеров — сиделку Олю просто посидеть с ней, но молча, не разрешая ей заснуть. К ночи Лене разрешили лечь в постель и уснуть. С наслаждением закрыв глаза, девушка подумала: «Завтра попрошу Аню привести мне священника. Черти же приходили, исповедоваться надо. Забрать меня хотели, грешная я, не положено мне к Петру, хоть и венчались… Да, батюшка в гимназии говорил, что через венчаного супруга можно спастись, но, видать, не в моем случае…» На следующий день, после визита и священника, и родителей, Лена слушала рассказ Ани о вчерашних событиях в больнице. — Зав. отделением внизу скандал большой закатил, что дверь не была на ключ закрыта, — говорила девушка, — Твое платье отдали родителям, туфли, кстати, тоже. Будешь лежать здесь, пока не поправишься, не побежишь же ты куда-то в сорочке и босиком? — Не побегу, — вздохнула Лена, — Какие известия о следствии? — Никаких, — ответила Аня, — Единственное, что я знаю, так это то, что ту самую Людмилу позавчера вечером в больницу привезли. Голова чуть ли ни раскроена и на теле живого места нет. Ленка, это же явно не ты ее так разделала под орех? — Я ее просто избила, но явно не так, как ты говоришь, — сказала Лена, — А где эта крыса летающая лежит? — Тебя туда все равно не пропустят, — ответила Аня, — Возле двери палаты стоят два жандарма, сторожат. — Видать, ей действительно несладко, раз из жандармерии в больницу выпустили, — усмехнулась Лена, — Ничего страшного, пусть суд все решит, поставит точку в этом вопросе. — Ей в документах написали, будто она напала на жандарма и он был вынужден защищаться, — сказала Аня, — Как думаешь, это правда? — Не желаю даже секунду своего времени тратить на эту шваль, — ответила Лена, — Все может быть: и она на жандарма кинулась, и самоуправство учинили. В начале июля был вынесен приговор: бомбистов приговорили к смертной казни, несовершеннолетнюю Людмилу — к тринадцати годам каторги. Если приговором тем неизвестным ей людям Лена была довольна и даже не думала на эту тему, то желание напоследок сделать что-нибудь «летающей крысе» никак не покидало Лену. — Твою ласточку застрелили при попытке побега, — однажды сказала Валя, придя домой к Лене, — Хотела улететь, но не вышло. — Туда ей и дорога, — ответила Лена, — А я ее пирожками кормила, утешала… — Что будешь делать дальше? — спросила Валя. — Месяц долечиваюсь дома, а потом еду на съемную дачу, — ответила Лена, — На море Иваныч не советовал ехать, сказал, жарко мне будет там. — На работу после дачи? — спросила Валя. — Да, — ответила девушка, — Сходила, называется, Лена замуж… Девушка вытерла слезы и сказала: — Осталась на память о Петре его фотография и обручальное кольцо. Все, нет у меня больше памяти! — Не надо, Лена, не надо, не переживай, — начала успокаивать девушку Валя, — Расскажи мне лучше, куда именно поедете? — На Финский залив, — ответила Лена, — Хорошее место, мы туда уже ездили однажды, только немного дальше к Финляндии, в этом году забираемся не так далеко…