Старший, младший

постфильм "Фантастические твари 2", Тесей, Якоб, мимоходом Ньют тоска и депрессняк Якоб не мог прийти в себя. Он уже второй день сидел в квартире Ньюта, вроде что-то делал, даже ел, но его не покидало ощущение, что он спит, ему снится кошмар и нужно проснуться, но у него никак не выходит. Перед глазами все время вставали те картины с кладбища: синий круг пламени, безумные разговоры, Куини, которая ушла от него – но самое страшное, что она то ли действительно сошла с ума, то ли потеряла себя в огромном опасном мире. И он ничего не мог исправить. Ньют привел его к себе после того странного разговора сначала в магическом министерстве, а после – в волшебной школе. Но и там Якоб толком ничего не слышал, хотя к нему обращались, что-то говорили, спрашивали: слишком много было чудес и ужасов для него одного за короткий день. Так что в итоге Ньют и еще кто-то – Якоб не помнил, кто, но его точно держали под обе руки, не давая споткнуться – привели его в дом-зоопарк. Позже Ньют приходил и уходил, а Якоб оставался, не зная, что ему делать. Он пек, потому что мог делать это, не думая, выстраивал свои булочки рядами на столе и смотрел на них. Ньют вздыхал и иногда отщипывал от одной из них. Правда, они все равно исчезали. Кажется, зверь Ньюта, любящий все блестящее, куда-то их утаскивал и, может, съедал. Очнулся Якоб от своего дурного полусна из-за стука с улицы. Он встал из-за стола, распахнул дверь и только после этого подумал, что это не его дом и ему незачем кого-то впускать. Но за порогом оказался знакомый – брат Ньюта, чьего имени Якоб не помнил. Он протянул ему пакет с бумагами и хрипло сказал: – Здравствуйте. Передайте, пожалуйста, Ньюту. Это документы для него, он знает, что это. – Хорошо. Якоб взял бумаги, стал мять их в руках, потому что брат Ньюта не уходил и ничего не говорил, пристально глядя куда-то за его плечо. Якоб тревожно обернулся – что такое? Но там ничего не было, только горел огонь в камине да порхала в клетке какая-то черная птица. Брат Ньюта смотрел на эту птицу, и лицо его было таким отрешенным и уставшим, что Якоб спросил: – Вы в порядке? Тот не отреагировал, поэтому Якоб дотронулся до рукава его пальто. Брат Ньюта вздрогнул и перевел взгляд на его лицо. – Что? – Вы в порядке? – повторил Якоб. – Если честно, то вы выглядите так, словно кого-то… Он замолчал, потому что вспомнил. Брат Ньюта действительно потерял кого-то. Ту девушку, которая винила себя в смерти брата, которая там, на парижском кладбище, в страшном склепе шагнула в синее пламя, отвлекая на себя внимание, и тем самым спасла их. И еще, кроме нее, он потерял… Якоб поежился: он помнил такой взгляд, так на войне смотрели те, кто вернулся из боя – когда больше никто не вернулся. Якоб виновато вздохнул: – Простите, я не хотел… Брат Ньют теперь смотрел на него слегка удивленно и морщил лоб. – За что? – Заходите. У меня там булочки. – Булочки? Но при чем тут булочки? К тому же я… Он сделал слабую попытку увернуться и уйти, но Якоб не дал. Он хорошо помнил, что бывало с теми, у кого был такой взгляд. Долго они обычно не жили. Осторожно придерживая под локоть, он повел его в комнату: – Идем. Я видел бутылку какой-то выпивки, думаю, что Ньют не сильно… – Я на работе, – слабо запротестовал брат Ньюта. – И вообще, что… – Я не знаю, что это и какая она, – продолжал говорить Якоб, не давая тому задуматься даже на мгновение, иначе точно уйдет. И уйдет. – Но всяко не хуже, чем там, на фронте, когда... Кругом все взрывается, рушится, как там, на той картинке, что показывал тот, в склепе. – Брат Ньюта вздрогнул и на миг зажмурился. – Хуже, чем там, кажется, быть не может, да? – Он потер ладонями лоб. – Но все же сейчас хуже, да? Брат Ньюта судорожно сглотнул, коротко кивнул и хрипло спросил: – Кто вы такой? – Я Якоб. Ковальски. Мы с Ньютом познакомились в Нью-Йорке. И с Куини там познакомились, и с Тиной. А потом мы… Но вам наверняка Ньют рассказывал. – Нет, – тот покачал головой. – Не рассказывал. Мы с ним… мы с ним не очень хорошо ладим. Якоб положил пакет с документами на край стола и только хотел вытащить бутылку, как брат Ньюта махнул рукой, и она сама прилетела к ним из шкафчика. Вместе с двумя стаканами. – Булочки. – Брат Ньюта подозрительно посмотрел на них, потом на бутылку. – Это странно, но сойдет. Я знаю, где у Ньюта лежит мясо, но оно сырое, а готовить сейчас. .. обойдемся булочками. – Это хоть что? – спросил Якоб, приглядываясь к напитку. – Огневиски. Виски. Дорогой. Да, я Тесей, если вдруг… если что. Он достал сигареты из кармана пальто, в котором уселся за стол, налил стаканы до краев, так, что янтарная жидкость натянулась куполом. И магия тут была совершенно ни при чем: так там в минуты затишья наливали многие. Они не говорили. Не потому, что было не о чем, наоборот, было. Но они не говорили. Первая бутылка закончилась быстро, Тесей откуда-то призвал еще одну. Он без конца курил, стряхивая пепел на блюдце, и ерошил уложенные волосы. Якоб не курил – но он и там не курил. А вот виски и правда был хорошим. Потому что когда они выпили половину второй и пришел Ньют, то он даже не двоился в глазах, хоть и выглядел потрясенным. Тесей, не смотря на него, только на стаканы, разливая виски, сказал: – Я тебе бумаги принес, разрешение на командировку и паспорт. Ньют осторожно и медленно подошел к ним, сел рядом на стул, склонился ближе: – Тесей, ты… Это ты? Тот неуверенно кивнул, после чего встал, совершенно прямо и ровно, сохраняя идеальную осанку, стиснул плечо Якоба, пожал ему руку и ушел. Ньют проводил его взглядом, потом повернулся к Якобу: – Якоб, что тут произошло? Что… – Ничего. – Он убрал вторую бутылку, тоже уже пустую. – Мы просто помолчали. Иногда этого достаточно – молчать с тем, кто понимает.