Половина души моей

      Как и говорил, Филипп приехал через час. Алла сама спустилась его встретить. Филипп как всегда приехал с подарками и букетом. -Аллочка, это тебе. – Филипп попытался приобнять и поцеловать Аллу, но та, отступив, дала понять, что сделать ему это не удастся. Тогда, просто взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. «Как всегда! Ну что, вот некуда денег теперь деть отмытых. Ах, Алла, ладно, не злись! Тебе приятно же.» И правда, в душе у примадонны пробежало тепло. -Чего так лыбишься то, разговора тебе не миновать. -Тебя вижу и улыбаюсь. А разговора не боюсь, вот он я, сам с повинной пришёл. –Однако разговора Филипп все-таки побаивался.- А где Максим и дети? -Макс уехал, а дети сейчас занимаются у себя. Пошли уж в кабинет, не здесь же тебя держать. Они поднялись наверх. Алла села в кресло, Филипп же сел на диван стоявший рядом, развернулся полностью на неё и пристально смотрел. -Ну так, давай, изливай душеньку. Сам приехал, сам и говори. Не клещами же мне тянуть… -А я не знаю, что сказать. Не так все хорошо, как выглядит. Неустойчиво все стоит. Привык на широкую ногу, а она денег требует больших. А тут предлагают, соглашаюсь. А потом надо немного поддержать легенды, чтоб поверили... А сейчас уже, если заявишь, что все, я отказываюсь, не поддерживаю эту сторону, то может все рухнуть… Аллечка, я так запутался, оказывается. Пока ты мне не сказала, я и не думал, просто шел, делал…. Филипп говорил такими вводными словами, но почему то Алла все поняла. Резко встала и пошла к окну. -Удивил тоже… Ты никогда не думаешь. Ляпаешь, делаешь. У тебя от этого всё НИКАК . Но ты же САМЫЙ, никогда не признаешь, только, либо выкручиваешься, на тяп-ляп, либо на кого-то вину перекладываешь. Ещё и злишься. -Аллусь, вот ты вновь позвонила, ледяной водой меня окатила и на сцену иду уже новый. Без тебя я вообще одичал бы и гнил бы. Алла громко рассмеялась. -Киркоров, сколько раз я это уже слышала. Ты бы знал, как я устала все-таки уму-разуму тебя учить. Вот за что ты мне тогда на голову свалился. Киркоров подошёл к ней со спины, положил ладони на немного оголенные плечи Аллы. Внутри у неё пробежал ток, она оцепенела, но виду не подала, как истинная «Холодная женщина», продолжала смотреть в окно. -Так вот свалился, ведь и не откажешься от меня теперь, я знаю. А ещё я знаю, что там глубоко внутри, ты все ещё меня любишь, но сама же прячешь эту любовь, прикрывая это все, уверяя себя в том, что любишь мужа, с ним семья… -Алла сбросила его руки с плеч, резко оттолкнула от себя : - Это ты брось, Киркоров! Глупость! Если не хочешь ссоры - замолчи! Но он продолжил: – Все хорошо, а главное спокойно, уютно. Но любовь то к нему другая. -Так, ну вот не для этого мы тут. Не хочу я твои бредни слушать. Либо вернёмся к проблеме, либо уходи. -Знаешь, на твоём месте я бы тоже его выбрал. Ухмыляясь, Алла вдруг резко развернулась в его сторону лицом: –На моём? А-ха-ха... Затем также резко развернулась и направилась в другой край кабинета. Киркоров пошёл за ней, пытаясь опять к ней приблизиться. -Но я бы всё бы отдал, лишь бы вновь ощутить наше то влечение. И медленно протянул руки к ней. Одной рукой он крепко обхватил Аллу за талию, другой приблизил её за плечи к себе, настолько близко, что ему не составляло особого труда поцеловать её. Но Филипп остановился на этом и стал держать этот момент на паузе… Внутри у Аллы все рухнуло, она попыталась выбраться, но это было сложно, она внутри была очень напугана, готовая расплакаться, она почувствовала себя невероятно оскорбленной, но как и ранее, «сильная женщина» не показала ни единой эмоции и только своим тихим приказывающим басом: -Немедленно, отпусти меня. Филипп не спеша, высвободил её из объятий и сам отошёл на расстояние, осознав, что сделал немного грубый поступок. Алла Борисовна посмотрела ему в глаза, промолчав, удалилась из кабинета к себе в комнату. Филипп растерянный остался в кабинете. Пойти за ней просто не имел права, и не хотел, потому что знал, что только все усугубит. Он не знал, как дальше поступить. На столе у неё нашёл чистый небольшой листок и написал записку: «Прости. В твоих глазах я прочитал, что оскорбил тебя этим. И вновь, не подумал, что зайду так далеко. Я сам все рушу, даже сейчас. Я дуралей. Я уйду, не попрощавшись, не могу сейчас, посмотреть в твои глаза, прежде не извинившись. Сама знаешь, что я бы никогда не посмел намеренно оскорбить твои чувства. Я был искренен и в своих чувствах, и в своих мыслях и в словах… Если ты поймешь, переосмыслишь, и презрение ко мне пройдёт, пообещай дать мне знак.» Он тихо прошёл к выходу, не встретив никого из персонала.       В то время, Алла прибывала всё ещё в шоке. Зайдя в спальню, она села в за туалетный столик. Вдруг слёзы медленно побежали по её лицу. Не осознавая, не обдумывая это все, всплывали мысли. «За что он со мной так. Почему меня это так задевает. Он прав. Я не могу его выбросить из своей жизни. Но и впустить я не могу. Не быть ни с ним, ни без него счастливой до конца. Но сейчас то ведь все спокойно, но и это он пытается нарушить и разрушить. Боже, когда я обрету покой?..» Успокоившись, приведя себя в порядок, Алла решила спуститься вниз к детям и узнать уехал ли Киркоров.

***

      Перед сном, Алла решилась заглянуть к себе в кабинет. Войдя, она вновь пережила тот момент, но уже внутри себя она лишь сейчас поняла, что он её даже и не поцеловал, лишь только напугал близостью. «А хотел ли он вообще поцеловать. Если хотел, то чего же не довел дело… А я хотела бы?» Алла быстро смутилась своей последней мысли. Издалека она уже приметила записку, так как прекрасно помнила, её отсутствие раннее на бумагах. Прочитав, она присела в кресло. -Дуралей. Это точно.- произнесла прима вслух. И на миг она просто забыла о том моменте и вернулась к действительно важной проблеме. «Неужели он в долгах? Что именно он хотел сказать о своём трудном положении?... Боже, а как давно же я не видела его детей, хотя думала о них часто… Почему мне не хватает сил у него спросить о них побольше?..» - в голове Аллы всплывала мысль, за мыслью. Алла была вымотана, решила прекратить свои раздумья и пойти спать. Но крепко уснуть она так и не смогла. Все же, мысли о Филиппе атаковали её. Она уже простила его, но как сказать ему об этом ненавязчиво не знала.