До Луны и обратно

Кошмары снятся им обоим. Тяжёлые, вязкие, не позволяющие отдохнуть. Призраки прошлого идут по их следам, словно натасканные охотничьи псы. От них не оторваться, их не сбить со следа. Каждую ночь они срываются с цепей и преследуют до первых рассветных лучей, успевают настигнуть и вгрызться гнилыми клыками. Больной, рваный укус разбудит одного из спящих, реже — сразу обоих. Они уставятся друг на друга, не осознавая до конца, что их настиг очередной кошмар. Потом прижмутся ближе друг к другу, повинуясь инстинктам. Вдвоём — они верят в это — смогут справиться с голодными, бешеными псами. В этот раз вздрагивает, но пока ещё не просыпается, Джесси. Морщится, сжимает пальцами протеза грубую ткань, постеленную поверх ряда ящиков. Начинает тихо, неразборчиво бормотать. Каждый раз ему снится один и тот же кошмар. Хандзо приподнимается на локте, выныривая из беспокойной дрёмы, зябко ёжится и поправляет на себе и МакКри старое, дырявое пончо. В этом подвале у него не получается уснуть, как бы он ни старался. Его окружает сырость, холод, плесень у потолка и затхлый запах. Бывало и хуже, приходилось спать на голой земле под открытым небом, но это место похоже на нору, гнетёт и давит. Будить ковбоя бесполезно. В этом приходилось убеждаться раз от раза. Единственный выход — терпеливо ждать. Клыки у псов МакКри слишком крепкие и челюсти дьявольски сильные, у них белые костяные черепа с чёрными провалами пустых глазниц. Его метания заканчиваются, и он резко садится, сжав пальцами стык протеза с рукой. Тяжело дышит, почти хрипит. Вздрагивает от прикосновения к себе, но Хандзо не отдёргивает руку, проводит ладонью по влажной от испарины спине. — Джесси? На своё имя он резко оборачивается. С тенью от усталости под глазами. В пробивающимся свете лицо очерчивается странными, мрачными тенями, делая его похожим на череп. Поддёрнутые дымкой сна глаза медленно проясняются, взгляд становится мягче. — Как обычно, — МакКри усмехается, пожимает плечами. Находит сигару, из кармана брюк вытаскивает зажигалку, прикуривает и ложится назад. Дурная у него привычка курить, тем более делая это в постели… даже такой паршивой. Он скурит её целиком, всё это время крепко прижимая к себе Хандзо, напрягая руку на каждое его шевеление. Они пролежат так ещё пару часов, каждый думая о своём. Когда диск жёлтой луны заглянет в дыру на крыше, прокатившись почти по всему небосклону, Джесси и Хандзо уже будут спать, всё так же крепко прижимаясь друг к другу, усмирив бешеных псов до рассвета.