До Луны и обратно

Когда-то – ещё в самом начале их отношений – Хандзо засыпал рано, а вставал до первых рассветных лучей. Джесси в это время порой только ложился. И им обоим это не нравилось. Лучник иногда засиживался до утра, а стрелок – с трудом засыпал до полуночи. Со временем всё изменилось. – Солнышко? – МакКри останавливается у кровати, осторожно приподнимает край одеяла. Хандзо спит на боку, поджав ноги. – Детка, просыпайся. В ответ – сонное ворчание. И попытки зарыться глубже под одеяло. – Ханни, маленький, – он целует ему веки, убрав с лица пряди волос. – Уже четыре. Ты просил тебя разбудить. На этот раз от ковбоя недовольно отмахиваются, прячут голову под подушку. Что именно Шимада ворчит разобрать невозможно. Смесь японского и английского звучит ужасно. Джесси улыбается, садится на край кровати и гладит широкой ладонью по одеялу. Шевеление прекращается. Медленно, пытаясь не потревожить лишний раз, МакКри стягивает одеяло. Ложится рядом, пальцами проводит по щеке. Хандзо едва заметно улыбается, всё ещё не открывая глаза. Подвигается ближе, прижимаясь всем телом. Прячет лицо в шею и прижимается сухими, тёплыми губами к коже. Джесси вздрагивает и закрывает глаза, хрипло выдыхая. Кажется, у него кружится голова в такие моменты. – Доброе утро, Okami, – голос Хандзо звучит хрипло и заспанно. Стрелок счастливо улыбается и зарывается лицом в волосы, вдыхая их запах. Это утро затянется, как и прежде, но он только рад.