1. Фор
11 января 2019 г. в 23:10
Я морщусь от этого звука. С первых секунд, когда сознание совладало со мной, он меня стал раздражать. Так, раз я слышу, дышу и чувствую — я жив. Медленно открываю глаза. Я не морщусь от света, потому что его нет вовсе. В городе ночь. Зачем они спасают меня во второй раз? Второй раз за полгода. Теряешь хватку, старик. Я усмехнулся и выдернул из руки иглу, от чего захотелось зашипеть или поморщиться. Далее снимаю с себя все присоски, после чего сажусь, спуская ноги на пол. Морщусь все-таки от холода, который впивается в мои ступни, и поворачиваюсь к окну. Я выдохнул и закрыл глаза. Высота. Почему больница Эрудитов находится на почти последних этажах здания? Почему они второй раз за полгода спасают меня? Почему они идут против моей воли? Слишком много вопросов, и как было бы хорошо, если б было столько же ответов.
Открывается дверь, но я не поворачиваюсь, я знаю, что это пришла она. Я опустил руки между ног и посмотрел на квартал Бесстрашных, который с высоты этого здания казался совсем крошечным, на всей моей ладони смог бы уместиться.
— Зачем? — усмехаюсь грустно я.
— Ты нужен нам. Ты нужен мне, Тобиас.
Я опускаю голову и растягиваю губы в грустной улыбке. Я не хочу, чтобы меня называли Тобиасом. Я — Фор. Тобиасом стала называть меня Трис… И она же закончила. Тобиас умер вместе с ней, А Фор, бесстрашный защитник Чикаго, ещё жив.
— Тобиас, — она подходит к кровати и кладет руку мне на плечо.
— Я — Фор. Меня зовут Фор, — сглатываю я и поворачиваюсь.
В глазах Эвелин слёзы, и я не знаю — правда это или её очередная маска. Я снова отворачиваюсь. Она. Это она спасает меня помимо моей воли, моего желания. Почему никто не понимает как сильно я хочу умереть? Я не хочу жить без своей Беатрис.
— Будь храбрым, Фор, — прошептала моя… Эвелин и тихо вышла из палаты.
Я поднялся с кровати и подошел к панорамному окну. Высота. Легко разбить стекло и прыгнуть вниз, разбиться.
— Ты боишься высоты?
— У всех есть свои страхи.
Я сглотнул и закрыл глаза. Образ Трис снова появился как видение, наваждение. Она улыбается. Улыбается так, как улыбалась только мне. Я хочу к ней, я не хочу здесь жить без моей Беатрис. И я уйду. Никто помешать мне не сможет.
Я лёг обратно на кровать и повернулся на бок. Я погрузился полгода назад в некую депрессию, из которой не хочу выходить. Она мне не снится. Но её образ всегда перед моими глазами. Я не хочу отпускать её и не стану вопреки всему.
Я просыпаюсь от стука в дверь. Может, если я не отвечу, они уйдут? Но нет, увы. Дверь открывается, и кто-то бесшумно подходит к кровати и садится на нее.
— Я знаю, что ты не спишь.
Я открываю глаза и встречаюсь с карими глазами моей подруги. Её глаза застилает пелена слёз.
— Бесстрашные не должны плакать, — я усмехаюсь и сажусь, спуская ноги на пол.
— Фор, — Кристина обнимает меня. — Фор, прости меня.
— За что? — я непонимающе смотрю на неё.
— Ведь… Если б я не стала навязывать тебе других девушек, если б я не начала говорить, что Трис… — тут она запнулась и посмотрела на меня. — Ты бы не стал снова пытаться убить себя.
— Крис, — я слабо улыбнулся, обняв подругу за плечи. — Всё нормально. Ты как никто другой знаешь и понимаешь, что я не смогу без неё жить. Я всё ещё люблю её. Я не отпущу Беатрис.
— Мы все её любим, — брюнетка поднялась и направилась к двери, где обернулась. — Но мы смирились с тем, что её больше нет. Пора бы смириться и тебе.
Крис ушла, а меня стала распирать злость и боль. Я швырнул подушку в дверь — больше мне ничего не оставалось делать. Я больше не могу оставаться здесь, в этом помещении. Сейчас утро, светло. Я заметил на стуле свою одежду и обувь. Чёрное. Бесстрашный.
Я переоделся и заметил пистолет на стуле. Эвелин постаралась? Что ж, спасибо и на этом. Я вышел из своей палаты и посмотрел направо и налево. Выход слева, поэтому я немедля отправился туда. По лестнице поднимались и спускались люди в синей одежде, которые странно смотрели на меня.
После революции было решено оставить фракции. Но теперь, поскольку Отречение уменьшилось после правительства Джанин, было решено вместо Отречения установить фракцию Афракционизм, которые поселились в домах альтруистов. Многие не могли подойди ни одной из фракций или не хотели, и потому они уходили в Афракционизм. Афракционеры носили ту одежду, которая им нравится, но при них всегда был их знак отличия — белый круг с пустотой внутри. Либо это повязка или футболка, куртка, но именно так мы отличаем их от всех.
К фракциям все согласились вернуться единогласно. Лидером города стала Джоанна Рейес, которая заполучила доверие у большинства. Эвелин продолжает возглавлять Афракционеров, а я… Я один из лидеров Бесстрашных.
На улице я увидел своего друга — Зика, который, увидев меня, раскрыл свои объятия с улыбкой:
— Любовь моя, тебя выписали!
Я усмехнулся и по-дружески обнял его, после чего я посмотрел на часы.
— Садись, — он указал в сторону машины, но я помотал головой. — Это почему?
— Я бесстрашный или нет? — я ухмыльнулся и побежал в сторону станции, которая находилась недалеко.
Я услышал крик Зика, который попросил подождать. Я рассмеялся, залезая наверх.
— Фор, ну ты даешь, — он рассмеялся, переводя дух.
— А вот и наш поезд, — я слабо улыбнулся, вспоминая, как часто мы с Трис запрыгивали в него.