Д.
— А! То есть, это я во всем виновата?! — Это не я пыталась ограбить магазин со своим бойфрендом ради забавы! — Ради забавы?! Хах. Да ты хоть понимаешь какого это, когда… — Я понимаю только то, что слишком многое тебе позволяла! — повышаю я голос на ее наивный подростковый лепет «бунтаря». — Мамы нет уже год, а ты с тех пор успела дров наломать похуже меня на несколько лет вперед! Мне пришлось заплатить нехилую сумму твоей директрисе, чтобы тебя не выгоняли из школы! Постыдилась бы перед мамой хотя бы! — Да пошла ты! — кричит она, еле сдерживая слезы. — Я к отцу перееду! Он по крайне мере… — Плюет на твое воспитание и позволяет творить то, что заблагорассудится. Мы обе замолчали. — Он по крайне мере не убийца, — наконец, говорит она больше не сдерживая слезы. — В отличие от тебя! Что сказала бы на это мама, а? Бросила учебу… на адвоката! Ты мечтала стать прокурором, а стала тем, кого ты хотела сажать за решетку! Ради чего? Ради денег?! — Ха! Как будто вам всем не нужны деньги, которые я зарабатываю! — Но не таким способом… — Проклятье… на вашу голову! — прошипела я, придя полностью в себя. Я приложила все усилия, чтобы вырваться из крепкой хватки демонических существ, после чего постаралась отправить их туда, откуда они пришли. — Из вас двоих выйдут отличные трофеи для какого-нибудь аукциона! Ха-ха-ха-ха-ха! Магистрам нравятся такие упрямые воины! Может быть, попадете на какие-нибудь игры, будите сражаться с другими рабами и станете настоящими звездами арены! Подумайте хорошенько! Такой шанс выпадает всего раз в жизни! — расхохоталась магесса, продолжая пускать магические стрелы, от которых мне постоянно приходилось укрываться за своим темно-серым щитом. Меня очень беспокоит то, как мой щит трещит от каждого соприкосновения с ее магическими стрелами. Дело в том, что этот металл не рассчитан на такое огромное количество магии. Как бы он не сломался под таким мощным напором — маг она отличный, тут нечего добавить. — И не надейся! — воскликнул Фенрис, запылав лириумным огнем. — Как же мне нравится, когда мясо сопротивляется! — хохотнула женщина, рассекая воздух рубиновым посохом, чтобы наслать на эльфа еще большую череду молниеносных стрел, но осторожно, чтобы не повредить столь потенциально дорогой «товар». Работорговка поступила по-хитрому: обескуражив эльфа большим потоком небесных молний, она подгадала удачный момент и наслала на него парализующее заклинание. Фенрис упал, но даже тогда лириумная сила помогала ему сопротивляться электризующему параличу, и эльф мог хоть как-то двигаться. — Фенрис! Мне пришлось прыжком увернуться от прилетевшей ко мне молнии. Теперь ее внимание было сосредоточено на мне. Следующий удар пришелся прямо по центру моего щита, за которым я успешно заслонилась от трех магических стрел. Как и следовало ожидать, последняя атака расколола надвое мой щит, и теперь я осталась без защиты с одним мечом в руках. — Теперь ты в моей власти! — магесса окутала себя искрящемся плащом. Её взгляд упал на Фенриса, который практически поборол ее заклинание, и, чтобы не позволить ему окончательно подняться на ноги, вновь ударила его молнии, полностью уложив того на землю. Ее посох угрожающе засветился на меня. Змеиная ухмылка полностью озарила ее треугольное лицо. Я вновь отскочила в сторону от ее парализующей молнии. А потом еще раз. И еще. И еще. Она кидала в меня свои заклинания так, чтобы я даже не думала сокращать между нами большую дистанцию. А в итоге я думаю только о том, что зря тогда выбрала меч вместо лука. — Да стой ты… на месте! В ее руках заблестел флакончик с лириумным напитком. Учитывая, что одного бойца она уже вывела из строя, закономерно предположить, что работорговка захочет как можно скорее избавиться от меня; потом связать, посадить в клетку, предварительно накачав галлюциногенными средствами и первым кораблем отправить в Тевинтер. Если я допущу хоть одну малейшую ошибку в этом поединке, то наша с Фенрисом песенка будет спета. «Но чего я разволновалась? Магистр Вайл быстро выкупит меня из плена, а вот Фенриса продадут обратно в рабство Данариусу, как только его узнают по лириумным татуировкам… если уже не узнали…» Нет. Это не вариант. Я не могу этого допустить. Потому что… это как-то не правильно, что ли? Фенрис не заслужил того, чтобы вернуться в рабство… особенно к Данариусу. «Я еще могу сражаться!» «Но как?» — Получи! Яркая вспышка озарила ее посох. Я инстинктивно поднесла руку к лицу, напрочь забыв о том, что мой раздробленный щит валяется где-то под ногами. «О, нет…» Я зажмурила глаза, приготовившись упасть на землю, как Фенрис. Раскат грома прошелся полю и… «…открой глаза…» — А? Это было нечто странное. Мои руки, а точнее, мое тело… оно испускало какое-то странное бело-красное свечение, которое, судя по всему, помогло мне избежать ее заклинание. Оно напоминало мне лириумное свечение Фенриса, только у этого явления был совершенно иной источник. — Какого?.. «…слушай меня…» «…у меня мало времени…» — Ч-что? «…я могу помочь тебе справиться с ней…» «…используй мою силу…» «…расслабься и позволь мне помочь…» Неизвестная энергия наполнила мое тело, заряжая меня неведомой доселе мощью. Я потеряла контроль над своим телом, сознание отошло на второй план, уступая место… чему-то другому. Чему-то знакомому. Тот же туман. Те же ощущение запертости в сундуке. Всё то, что я испытывала, когда Нерисса завладела моей волей. Не понимаю, как это вообще возможно? Нерисса пользовалась правом Призыва и поэтому она имела такую власть надо мной. Или я чего-то в этом не понимаю? Я не знаю, что происходило, пока неизвестная сила управляла моим телом. Вскоре она отпустила меня, и я свалилась на колени, оперевшись руками об землю, чтобы не позволить себе полностью свалиться на нее. В глазах заискрилось. Живот потянуло вниз, а затем его пронзила невыносимая боль. Мне стало душно, что-то мешало мне дышать. А потом мое тело попыталось вытолкнуть из меня что-то такое, и этим «что-то» оказалась моя кровь. — Талия! — послышался беспокойный голос Фенриса сквозь белую пелену в моем сознании. — Талия! Талия, ты меня слышишь?! — его металлические перчатки прикоснулся к моим побледневшим щекам, обдавая меня отрезвляющим холодом. Я посмотрела на Фенриса. Взгляд постепенно сфокусировался, и я смогла разглядеть его взволнованные зеленые глаза. По-настоящему взволнованные. Потому что так в моей жизни мог смотреть на меня только один человек. — Что это была за магия? Это проклятие? Что она с тобой сделала? Талия, не молчи! — Фенрис? — мысли вновь вошли в правильное русло. Пережив еще одну кровавую рвоту, которая сразу последовала за первой, я наконец-то почувствовала долгожданное облегчение, которое обычно наступает после моих приступов. «Да… такого еще не было…» Наверное, нужно поблагодарить Создателя и всех прочих богов за то, что Фенрис связал мою болезнь с магией работорговки, а не с тем, что я уже полторы недели откашливаюсь кровью, и, в общем-то, постепенно умираю. Иначе я не знаю, как я ему бы это объясняла. — Все в порядке, Фенрис, правда, — заверила я его и слегка раскашлялась. — Достань мне лекарство, пожалуйста. Оно… у меня в сумке, на поясе Фенрис без лишних слов помог мне принять мое лекарство. Он положил меня к себе на колени, одной рукой придерживал мою спину, а другой влил в меня содержимое маленькой колбочки, потому что из-за потери такого огромного количества крови я чувствовала себя практически обессиленной, что даже трудно сейчас двигаться. — Спасибо, — выдохнула я и с помощью эльфа поднялась на ноги. Мои ноги подкашивались. Тело испытывало неописуемую слабость и легкую боль в области груди. То, что я находилась сейчас в сознании — было настоящим чудом, никак не иначе. — Где маг? — обратилась я к эльфу, стараясь придать своему охрипшему голосу здоровый и серьезный тон. Фенрис в ответ покачал головой. — Удрала, — он кивнул в сторону того холма, на котором стояла работорговка пару мгновений назад. Я бегло осмотрелась вокруг и подошла к огромному валуну, за котором прятались малыши. — Вы в порядке? — спросила я их. — Вас не задело? Долийка покрепче прижала к себе братика и отошла от меня на пару шагов назад. Ее большие фиолетовые глаза с неприкрытым страхом глядели на меня, будто перед ней был не человек, а какой-то демон воплоти, в то время, как ореховые глаза младенца с огромным любопытством осматривали каждую необычную деталь на моем округлом лице. «Конечно. Если Фенрис не видел половины из того, что здесь произошло, то эта девчушка определенно видела все» — Послушай, я… — я осторожно протянула ей руку, но девочка резко отскочила от нее, заслоняя собой своего младшего брата. — Эм… Фенрис? Может поможешь мне? Эльф недовольно фыркнул, но все же выполнил мою просьбу и подошел к детишкам. — Все в порядке? Никто не пострадал? — спросил он, на что эльфийка еле заметно кивнула в ответ. Фенрис опустился на одно колено перед ребенком и положил руку ей на плечо. — Кто-нибудь еще был с вами? — кивок. — Мама? Или папа? — два кивка. — Где они? Ты знаешь? Девочка шумно выдохнула и спрятала лицо за крохотное плечо маленького эльфа. Она плакала. — Понятно, — Фенрис поднялся с колен и посмотрел на меня. — Пойдем. Отведем их домой. Клан должен знать, что здесь произошло.***
Кто бы мог подумать, что все так произойдет? А ведь все начиналось вполне безобидно. Утром следующего дня, после нашей «увлекательной» прогулки по городу, Фенрис пришел ко мне спозаранку в особняк и попросил помочь ему в одном небольшом деле. На Расколотой горе. Где мы стали свидетелями одной очень неприятной картины. Мне так паршиво теперь от этого, словно мои руки по локоть погрязли в какой-то грязи. Дело в том, что я еще никогда не доводилось видеть, как на самом деле работорговцы ловят свой новый «товар» для аукционов. Как и все жители империи, я не задумывалась о таких вещах, как рабство, и просто принимала это, как данность. Да и кого волнует страдание этих рабов? Уж точно не свободных граждан империи. Не знаю почему мне вдруг стало так противно от себя. Будучи на побегушках у магистра Вайла мне было как-то не до размышлений о рабстве, несправедливости классовой системы и правящего государственного аппарата, особенно, как на самом деле происходят поимка новых рабов для черных аукционов. Я лишь единожды была на подобном мероприятии — мне надо было купить новую партию рабов в дом господина Вайла для его экспериментов, после того как он «израсходовал» старую и ему нужна была срочно новая. Если вспомнить, то у всех них было одинаковое выражение лиц: грустное, с легким налетом потерянности и безнадежности. Более того, вспоминая сейчас тот день, как под покровом оранжевого заката я ходила мимо громоздких клеток, за которыми сидели люди, как за каждого раба назначали цену прямо на месте, как продавцы прямо при «товаре» давали рекомендации, кто подходит для «сырья», а кто для службы в доме — я с ужасом осознала для себя, что большую часть предлагаемого «товара» на этих выставках составляли именно эльфы; встретить в клетках гномов, людей или даже кунари, было куда большей редкостью, чем долийского эльфа, которого похитили из клана, пока тот охотился в лесу (однако для кунари, то есть, васготов, существовала отдельная выставка внутри аукционов, и цены там были по-настоящему запредельные — их покупали, как ценные трофеи, хотя многие из них, кто был в Куне, частенько признавались мне, что участь раба не самая страшная из тех, которая могла бы их постичь после дезертирства из армии). Я не придавала этим деталям особого значения, ибо я была занята выполнением поручения магистра. И только сейчас, окунаясь обратно в омут памяти, я понимаю, какой же легкомысленной дурой я была. Долийцы общались в основном с Фенрисом. Меня же они предпочитали обходить стороной, да я и сама не была в том состоянии, чтобы стремиться с кем-то поболтать. Он рассказал Хранителю клана — молодому, амбициозному эльфу со светло-рыжими волосами — о том, что случилось в долине, а пока они болтали, я устроилась в скромном уголке лагеря и тихо наблюдала за обычной жизнью долийских эльфов. Честно говоря, я еще никогда не видела долийские кланы так близко, как сейчас. Здесь было уютно, если можно так выразиться. Клан Дэльемайлин расположился возле небольшого водоема, который служил им источником пресной воды. Они расставили везде палатки, шатры и эти причудливые повозки с парусами — аравейлы. В центре лагеря удачно расположилась мини-кузня, которую они используют для ремонта доспехов и оружия (как оказалось, этот клан используют древние знание предков по кузнечевскому делу, и что они иногда зарабатывают деньги на торговле с попадающимися им на пути путниками и наемниками), обустроили небольшой склад провизии, вольер с галлами и горными козлами. Но самое примечательное из всего здесь была высокая бело-красная палата Хранителя клана, в котором хранились древние эльфийские записи и магические артефакты клана, а также лаборатория по изготовлению рун. Дети находились отдельно от взрослых под присмотром нянь, которые чаще всего были подростки или старики, а взрослые занимались либо охотой, либо прочими важными обязанностями по обустройству лагеря и его охраны. Как я поняла из разговора Фенриса с Хранителем клана, долийцы решили сделать небольшую стоянку на Расколотой горе, чтобы пополнить свои припасы и отдать дань предкам, прежде, чем продолжить свой путь на Священные Равнины. Никто из них не ожидал, что тут орудуют настоящие работорговцы — для них это было настоящим шоком. Фенрис рассказал эльфам о том, что случилось здесь: о том, как мы встретили работорговцев, как они преследовали тех детей, как они убили их родителей, и что их убийца находится до сих пор на свободе. Хранитель Керрал очень опечалился этой новостью, ибо он планировал подольше задержаться в Вольной Марке, но из-за нависшей опасности им придется в скором времени покинуть Расколотую гору. Бедные Веленей и Йене — так звали детишек, которых мы спасли — теперь им предстоит жить одним в этом суровом беспощадном мире. Веленей до сих пор ни с кем не говорит, хотя Йене выглядит вполне здоровым и счастливым мальчиком, но учитывая его возраст, вряд ли он понял, какое ужасное событие он умудрился пережить в своей жизни. По крайне мере клан не бросит их в беде и позаботится о них, как только сможет, а это самое главное. — Проклятые работорговцы, — тихо выругался Фенрис, когда мы покинули лагерь долийцев. — Ни чести, ни принципов, никакого достоинства! Лишь бы товар набрать, да посвежее, аж противно! По крайне, мере мы порядили их ряды. День точно не прошел зря. — Значит, вот так ты развлекаешь себя, когда не знаешь, чем себя занять? — спросила я, когда он закончил говорить. — Хм. Кто-то должен ведь этим заниматься. Вольная Марка всегда считалась отличным местом для набора новых рабов — власти постоянно сотрудничают с работорговцами и за определенную плату разрешают им неофициально охотиться в окрестностях города. Правда при одном условии: похищать можно только эльфов. Не удивительно, что Наместники ничего толком не делают с работорговцами, даже тогда, когда они в открытую похищают эльфов на улицах! Конечно, зачем им волноваться за каких-то ушастых, если свои в полной безопасности. — Неужели все настолько плохо? — искренно удивилась я. — Было. До моего появления. Теперь работорговцы хорошенько думают прежде, чем совать свой нос в Киркволл. Но я один, а их много, так что выжить их отсюда полностью мне не удалось, несмотря на поддержку стражи. — Знаешь, — проговорила я, взглянув в последний раз в сторону стоянки клана Дэльемайлин, — ты мог бы организовать свой отряд по освобождению рабов и охотиться вместе с ними на работорговцев. Многие сбежавшие рабы в Тевинтере так делают. — Я пытался. Дважды. Но ничего не получилось. Я не лидер, а, учитывая, в каком прогнившем состоянии находится Киркволл, я даже не удивлен, что никто толком не пытался подхватить мою инициативу. — А эльфы? Почему они не могут? — Они не бойцы, если ты об этом. Киркволлский Эльфинаж считается самым мирным в Вольной Марке — там нет профессиональных бойцов, которые могут тягаться на равных с работорговцами. Слушай, кхм… — Фенрис неожиданно остановился. — Спасибо. Что помогла мне. Обычно я охочусь в компании стражников или с Себастьяном и Изабелой, но сегодня они все были заняты, так что ты оказалась моей последней надеждой. Спасибо… что оправдала ее. — Да… пустяки. — Я серьезно, — сурово проговорил он, сведя брови на переносице. — Тот маг чуть тебя не убил. Да и вообще работорговцы редко путешествуют с магами, так что она была для меня настоящим сюрпризом. Я даже думать боюсь, что было бы, если бы тебя не было рядом, и я пошел бы сражаться с ними один. — Наверняка ты бы справился с ней и без меня. Ты потратил много сил, отгоняя от меня тех демонов. — Не стоит так принижать себя, — как-то по-доброму усмехнулся эльф. — Что ты! Я не принижаю, а оцениваю твои возможности. В конце концов, это был не первый раз, когда ты спасал мою шкуру. — Верно. А сегодня ты спасла мою. Так что мы теперь в расчете. — Погоди! Но за те два раза я отплатила тебе вином! — напомнила я, на что на лице эльфа расплылась довольная ухмылка. — Когда эта Нерисса запудрила тебе голову, у меня был шанс тебя убить… но Хоук решила тебя пощадить, и я не стал этого делать. Хотя мог и не слушать ее. — Оу, вот как? Что ж, надо бы отблагодарить ее хорошенько за такую щедрость, — проговорила я, и мы продолжили свой путь. Солнце почти поднялось в зенит. Пасмурная погода неожиданно сменилась на солнечную. — Кстати, раз уж речь зашла о Хоук, то почему ты не позвал ее вместо Изабелы и Себастьяна? — Я предпочитаю не втягивать ее в подобные дела, — отмахнулся он, явно не желая разговаривать со мной на эту тему. — Почему? Не думаю, что она… — Давай не будем об этом, пожалуйста, — выдохнул Фенрис, ускоряя свой шаг. — Ладно… Кхе-кхе-кхе-кхе! Воспользовавшись моментом, я вытащила из кармана свой красный платок и выплюнула на него черные сгустки свернувшейся крови, которые опять подступили к моему горлу, а затем выпила целебное зелье, которое должно прочистить мои дыхательные пути. Облегчение наступило моментально. И все же, после моей кровавой рвоты, радоваться такому облегчению как-то не стоит. — Фенрис! Постой, я, эм… должна извиниться перед тобой. — За что? — спросил он, удивленно уставившись на меня. — За… — я растерянно прикоснулась к затылку, пытаясь придумать нужные слова. Я просто подумала, что, если я скоро умру, то надо бы мне лучше наладить все свои отношения с людьми и… завершить свои земные дела? Потому что именно так поступают умирающие люди, когда знают, что скоро умрут. — За все. И за… это. Я имею ввиду, за тех работорговцев. Мне очень жаль. Я никогда не задумывалась об этом, и о том… как на самом деле происходит поимка рабов. — Конечно, не задумывалась. Ты ведь наверняка добровольно продала себя в рабство, и никогда не интересовалась чужими страданиями. — Прошу, не говори так, — проговорила я с явной обидой в голосе. — У меня не было другого выбора. — Выбор есть всегда. — Не в моем случае, — покачала я головой. — Нет. Он был, — продолжил настаивать на своем эльф, сделав шаг ко мне навстречу. — Просто он тебе не устраивал. — Возможно… ты прав. А ведь он действительно был. — Хех. Знаешь, я как-то от тебя этого не ожидал. — Чего именно? — я в непонимании подняла на него взгляд. — Что ты можешь извиниться. — По-твоему, я не могу признавать свою вину? — возмутилась я, на что Фенрис только рассмеялся, явно намекая на то, что он таким образом просто дразнит меня. Эльф подошел к старой засушенной коряге и вытащил оттуда небольшой наплечный мешок. Если честно, я была удивлена. Не думала, что Фенрис делает свои тайники. Ох! Ну, кто бы сомневался, что он не вытащит оттуда бутылку вина. Фенрис показал жестом присесть мне рядом с ним возле старой коряги, а затем протянул мне открытую бутылку алкоголя. Я бы отказалась, но из-за большой потери крови я ощущала такую невыносимую жажду, что и вино показалось мне идеальным источником воды. — Хорошая погода, — сказал он, когда я вернула ему бутылку. — Угу. — Кто тебя обучал? — Мм-м… Много кто, — я подтянула колени поближе к себе. — Уже и не вспомнишь. А тебя? В ответ Фенрис просто пожал плечами и глотнул еще вина. «Ну, да… точно. Он ведь ничего не помнит» — Как ты познакомился с Хоук? — я решила сменить русло нашего разговора, чтобы не касаться довольно щекотливых для меня тем. Однако для эльфа разговоры о Мириан Хоук приносили такие же страдания, как мне мое прошлое, и поэтому Фенрис, поморщившись, опять присосался к бутылке. — Мы просто встретились. Все. Хоук выполняла всякие мелкие поручения и бегала по городу, чтобы скопить деньги на экспедицию в Глубинные тропы, а за мной все это время гнался отряд работорговцев. Вот и пересеклись однажды на улице. — И все? — Нужны подробности? — Просто… я не понимаю, как тебя занесло в Киркволл. Случайно или с определенной целью? — Я искал Данариуса — вот какая была у меня цель. Хотел покончить со всем этим дерьмом и попросил Хоук мне помочь. Мы выследили Данариуса до одного поместья в Верхнем городе. Я приготовился к бою, уже собрался глотнуть долгожданную свободу… но этот трус сбежал! — Фенрис резко вскочил на ноги и разбил бутылку прямо об небольшой камень. Судя по темно-лиловым разводам, в ней все еще оставался приличный запас вина. Но Фенриса это не особо волнует. — С тех пор я живу в том поместье и жду его возвращения. Рано или поздно его чувство собственности должно привести его ко мне и тогда все закончится… надеюсь, что закончится, — эльф что-то проворчал и полез в мешок за новой бутылкой алкоголя. — Хм. Только одна? Я думал их тут три, а это просто припарки. — Не знала, что ты делаешь тайники. — Это тактически выгодно. Во время битвы может произойти все, что угодно, так что я хорошенько изучил эти территории, чтобы иметь преимущество перед врагом. Да и приятно иногда устроить привал и перекусить под открытым небом. — Или выпить. — Или выпить… — напел он губами, а затем подал мне руку. — Пойдем. Я отведу тебя домой. Не нравится мне, как ты выглядишь… Что это?! Земля под ногами задрожала. Огромный рокот пронесся по небу, словно гром в ненастную грозу. Ветер обогрел нас по голове и над нами вознеслось огромное крылатое существо. — Это же… «Высшая драконица!» Огромная и ужасная. Страшная и опасная. Ее мелкая зеленая чешуя блестела под лучами палящего солнца, крылья имели воистину необъятный обхват, тонкие хрящи выпирали наружу, показывая строение ее крыльев всем невольным зрителям. Она спустилась с небес, пролетела над поляной и вновь устремилась ввысь и полетела к горе. «Ха… Такое встретишь не часто. Это уж точно»***
Несмотря на возникшие некоторые… проблемы… у меня получился вполне интересный и насыщенный впечатлениями день. Моя жизнь стремительно подходит к своему логичному завершению, (с чем я уже давно успешно смирилась), и поэтому я стараюсь как можно лучше прожить свои последние дни. Итак, что со мной произошло? Я участвовала в хорошей битве, узнала обратную сторону рабовладельческой системы, — да и в принципе пересмотрела на нее свои взгляды, — познакомилась поближе с культурой и бытом долийских эльфов, а полет драконицы над долиной стал вишенкой на торте всех сегодняшних событий! День прошел, как нельзя лучше. — Да. Так и запишу в своем личном дневнике. «…вот только стоит ли упоминать то, что произошло сегодня со мной во время драки с магессой?..» — У тебя хорошая прислуга, — внезапно заявил Фенрис, войдя в мои личные покои с кувшином воды. — Я знаю, — кивнула я, убирая в стол свой личный дневник. Эльф прошел к моему рабочему столу и поставил на него принесенный кувшин. — Как ты себя чувствуешь? — учтиво поинтересовался он. — Намного лучше, спасибо, — ответила я, наливая воду в пустующий стакан. Если бы не Фенрис, то я бы без зазрения совести присосалась к этому кувшину, как эльф к бутылке вина, и опустошила бы его в два больших глотка — настолько меня сейчас мучает жажда. Фенрис почувствовал себя очень неловко, когда я без предупреждения поднялась со своего рабочего места и улеглась в кровать. Я не стала ему ничего говорить, потому что меня ужасно клонило в сон. Учитывая, что раньше я практически не ощущала усталости и могла сутками напролет находиться на ногах и заниматься своими делами, подобное состояние для меня было новшеством. Настроение ужасное. Состояние здоровья — тоже. Грудь невыносимо болит и сильно колит в области сердца. Я просто хочу немного поспать и забыться в своем сне на какое-то время. Фенрис бегло осмотрел мою комнату, пытаясь найти себе какое-нибудь место или оправдание остаться здесь еще подольше. Его внимание привлекли бумаги на моем столе — письма, банковские обращения и прочие документы, которые можно держать на виду. — Это твой почерк? — спросил эльф, продолжая разглядывать исписанные бумажки. — Да. — Красивый, — он вернул бумаги на стол. — Тут уютно. — Спасибо, — тихо проговорила я, чувствуя, как сон начинает накрывать мое сознание. — Моя комната была в три раза меньше этой. Повезло, что твой хозяин позволяет тебе пользоваться такими благами. — Пф! Если бы ты знал, что мне пришлось пережить, и с каким упорством приходилось добиваться расположения магистра — ты бы такое сейчас не говорил, — проворчала я, получше закутываясь в теплое одеяло; «теплое, мягкое одеяло…» Сквозь сонную пелену я услышала, как эльф шумно вздохнул. Фенрис приблизился к моей кровати, шаркая по полу босыми ногами, а когда матрас прогнулась под напором его веса, мне пришлось отложить свой долгожданный сон на потом и обратить на него свое внимание. — Вот, — он протянул мне сверток. Я вопросительно подняла одну бровь, с осторожностью принимая его в руки, развернула и это был… Это был красивый ритуальный меч. С необычным тонким лезвием, сделанный из чистого темно-зеленого змеевика с салатовой крапинкой, на котором красовались маленькие древние эльфийские письмена (наверняка означающие какую-нибудь очередную эльфийскую мудрость). У него была гладкая деревянная ручка, которая была обмотана полосками светло-зеленой ткани, их кончики украшали маленькие бело-фиолетовые бусинки, чего уж говорить о навершие, которое имело два заостренных лезвия в виде птичьих когтей и были такими же острыми, как острие самого меча… если не еще острее. — Это подарок. На память, — Фенрис слегка откашлялся. — От меня. Мне подарил его Хранитель клана за спасение детей, но мне он не нужен. А так… пусть будет у тебя. Будет напоминать тебе обо мне, когда ты вернешься в Тевинтер. «Если», Фенрис. «Если» я вернусь в Тевинтер» — Я не могу, — я покачала головой, заворачивая меч обратно в сверток. — Прости, Фенрис. Я не могу это принять. — Почему? — Потому что это «подарок», — довольно резко ответила я. — И в чем проблема? — Ох! Подарки дарят только друзьям и близким людям. А этот меч слишком хорош собой, чтобы дарить его незнакомцам. Лучше подари его кому-нибудь другому. Изабеле, например. Ей нравятся всякие диковинки, и этот меч ей определенно понравится. — Это. Просто. Подарок, — Фенрис раздраженно выдохнул, бросая сверток ко мне на кровать. — Тебе. Не Изабеле. Не Авелин. Не даже Хоук! Он ничем тебя не обязывает. Если для тебя это новость, то некоторые вещи люди могут просто так делать и не ждать ничего взамен. Я… знаю, какого не верить в людскую доброту, но… — Да дело даже не в этом, Фенрис! Я в принципе не люблю подарки… — еле слышно проговорила я, стараясь скрыть свои настоящие эмоции, вызванные этим мечом. Отрицать было сложно: он прекрасен. Это было определенно лучшее оружие, которое я когда-либо держала в своих руках. Но я не могла его принять, потому что скоро умру. Это была бы такая пустая трата такого великолепного подарка. — Тогда расценивай это, как благодарность за мое спасение. — Мы уже в расчете, Фенрис. — Какая же ты упрямая… — усмехнулся эльф и поднялся с кровати. Но сверток брать не стал. — Надеюсь завтра тебе станет лучше. Выглядишь так, будто собираешься завтра помирать. Я повалила голову на кровать, когда дверь закрылась за эльфом, и прикрыла глаза, напевая губами его последнюю фразу: «выглядишь так, будто собираешься завтра помирать». «Ха… ты даже не представляешь, как ты близок к этой истине, Фенрис. Ты даже не представляешь…»***
Магистр прибыл ранним утром, за два дня до положенного срока. Я узнала об этом из его письма, которое он прислал мне из киркволлского порта, где он также попросил меня подготовить дом к его прибытию и встретить у главных ворот. Я подняла прислугу, подготовила дом к приходу магистра, а также проинструктировала Далью и Гнара о том, как правильно надо себя вести в присутствии тевинтерских магистров. Зная характер господина Вайла, им эта информация не повредит. «Итак… все готово. Лаборатория, комната, библиотека — все сделано в лучшем виде. Завтрак готовится, камин разожжен. Вдох. Выдох. Все в порядке. Все будет хорошо, Талия… хе-хе… почему мои руки трясутся от нервов? И вообще, почему я так нервничаю, как будто этим в первый раз занимаюсь? Неужели теряю сноровку из-за этой болезни?» «Или, я боюсь, что Фенрис может нагрянуть в дом в любую минуту?..» Звонкое постукивание любимого посоха господина Вайла по каменным плиткам дорог Верхнего города, ясно дали мне понять, что хозяин уже приближался к поместью Дюпюи. Секунда-две, и магистр уже стоял у главных ворот, ведя за собой портовых рабочих, которые несли на себе личные вещи господина. Солнце заслонило тучами. Ветер промчался по дорогам Верхнего города и изрядно потрепал черно-седые волосы магистра Вайла, однако небольшой хвост на его голове сумел сохранить его опрятный внешний вид; его кожа была бледнее обычного, лицо спокойное, не выражавшее никаких эмоций; длинная темно-синяя мантия плавно развевалась при ходьбе, а белоснежный посох с красивым переливающим сапфиром только дополнял образ благородного и могущественного тевинтерского мага. Я бы обняла магистра от радости, но мы никогда не обнимаемся по всяким пустякам. — А! Моя милая Талия! Как же я рад тебя видеть, — улыбнулся магистр, приблизившись ко мне — Надеюсь, ты выполнила все, что я тебе поручил? — Да, мой господин, — кротко ответила я, склонив перед ним голову. — Что ж… отлично-отлично, — проговорил он, медленно поглаживая свою темно-серую бородку. — Нерисса давно должна была отойти на вечный покой к Создателю. Ее смерть была только вопросом времени. — Она была упрямой, но недальновидной. Найти ее не составило для меня большого труда. — Я ничуть не сомневался в тебе, моя дорогая. Как только я впервые тебя увидел, то сразу понял, что тебе суждено было стать ее погибелью. Я получил твое письмо, — его тон неожиданно приобрел беспокойные оттенки. — Скипетр все еще у тебя? — Так точно, мой господин. Я внимательно следила за его сохранностью… точнее за тем, что от него осталось. — Да. Ты упоминала об этом инциденте в своем письме. — Вы не кажитесь очень расстроенным, мой господин. — Из-за какой-то безделушки? Брось, Талия. Любую вещь можно починить. Даже такую, как этот скипетр. Пошли в дом. Я хочу получше его рассмотреть, — магистр направился в особняк, продолжая опираться на свой посох при ходьбе. — Чем так необычен этот скипетр? — вдруг спросила я. Мой вопрос застал господина врасплох, и тот от неожиданности остановился прямо на лестнице. — Тень всегда интересовала ученых древности, — ответил он после недолгого молчания. — Даже после того, как магистрам удалось проникнуть в Тень, её таинства ещё долгие годы не отпускали пытливые умы тогдашних исследователей. Знай, что этот артефакт — одна из немногих попыток пролить свет на загадки Тени. Его создали для установления связи с населяющими ее существами. Поэтому ты встретила демона Страха. Поэтому он исчез из нашего мира, когда его связь со скипетром была разорвана. Надеюсь, ты не делала никаких глупостей и долго не контактировала с ним, пока меня не было? — Нет, мой господин. Я проявляла с артефактом предельную осторожность. — Правда? — он недоверчиво взглянул на меня через плечо. — Ты в этом уверена? — Более чем. Болезнь опять настигла меня в самый неподходящий для этого момент. На этот раз вместе с кашлем появились странные болезненные ощущения в области груди — будто тысяча маленьких иголок пронзили мои легкие изнутри. Я поспешно вытащила платок, чтобы господин не заметил появившуюся кровь, но от зоркого внимания магистра ничто и никогда не могло уйти так легко. — Покажи платок, — потребовал он. — Магистр, я… — Живо! Мне ничего другого не оставалось делать, кроме как подчиниться его приказу. — Как давно? — Полторы недели назад, — прохрипела я и снова залилась страшным кашлем. — Хм. Все еще хуже, чем я думал, — задумчиво прошептал он. — Что еще случилось, пока меня не было? — Обмороки только… кхе-кхе… Ну, и еще вчера случилось… — Вчера случилось что? — Мм-м… Я невольно закусила губу, отводя взгляд от господина в сторону. Часть меня, повинуясь своей клятве верности, неустанно настаивала на том, чтобы я все рассказала магистру, а вторая, сомневающаяся, попросила пока попридержать некоторую информацию, пока не выяснится, что именно от меня скрывает господин. Вторая победила. — М-меня вырвало… кровью. Прямо на улице, — магистр подал мне мой платок, чтобы я сплюнула на него остатки черной крови. — Все… написано… в моем дневнике. — Хорошо. Принеси его мне в мою лабораторию Я хочу провести диагностику, а затем приготовить тебе новый раствор, который посоветовал мне мой друг из Антивы. — Хорошо… мой господин.