Juntos (Вместе)

Find me, in another place and time ... Y el tiempo se acaba en cuatro, tres, dos, uno

— Людям нужно больше уважения проявить к нашему действующему наставнику. Моуриньо покинул клуб пять лет назад, а вы все еще говорите о нём, — капитан Реал Мадрида в последний момент сдержался и не развёл эмоционально руками. Да чёрт возьми, хотелось стукнуть по микрофону и просто выйти из зала. Что-то, но не он сам, с недавних пор набрасывало не крепкую, но узду на Рамоса. Особенно в обществе журналистов. Фантомная капитанская повязка сжала плечо. Рамос закусил губу, успев чертыхнуться сквозь зубы. "Следующий вопрос", — притянув микрофон, капитан обвел острым нечитаемым взглядом охотников до сенсаций. *** — Что значит «Реал Мадрид» для Икера Касильяса? Если бы интервьюер умел читать бывшего капитана "сливочных"... Его блиц-опрос заиграл бы новыми красками. Во-первых, дрогнули ресницы. Во-вторых, залихорадило в глазах, уже не столь очевидно карих. В-третьих... "На этот вопрос экс-вратарь Реал Мадрида ответил, как подобает почтительному сыну своего клуба, но без особого энтузиазма"— такая ремарка позже появится перед ответом Касильяса. Икер Касильяс сдержал желание прочистить горло и взял тайм-аут на секунду-другую — некоторым вещам не стать привычными. Никогда. — Это клуб, которому я буду всегда благодарен. Он всегда будет для меня родным домом, — голкипер сцепил руки в замок на столе. Непроизвольно покачал головой, плотно сжав, по привычке, губы. Бессильный. Журналистка же продолжала смотреть на него прямо, с широко открытыми глазами, источая готовность и профессиональную прыть. Похоже, он что-то не договорил. Закончить, стоит закончить чем-то другим... — При всем уважении к остальным, это мой дом, — мужчина подался вперёд и приподнял брови. Одноклубники не раз над ним подтрунивали, что так у него хоть "лицо по-проще". Видимо, были правы. Журналистка перешла к следующему вопросу, как только вратарь Порту сгладил мадридистские нотки. Касильяс лишь нечаянно и слабо улыбнулся. Да, руки в замке удерживают его здесь. Но вот глаза блуждают по светлому помещению смущённо-избирательно, почти пугливо огибая журналистов. Хочется прочь от этой ненужной ему публичности, довольно злых — признавался себе — людей. Что бы ни происходило, а на поле всё честнее. Вратарь напомнил себе об улыбке. До конца интервью оставалось двадцать пять минут. *** Выйдя из зала, Икер прошел до конца коридора без остановки. Так надо. Это помогает снять пыль неуместных, провокационных вопросов и вернуть чувство, что ты... Ты просто человек. Другие могут считать иначе, но "галактико" любил это чувство. Показалось, что встреча закончилась даже раньше. Касильяс потянулся в карман брюк за телефоном. Так тоже было надо. Телефон нельзя включать и, строго говоря, даже иметь в расположении команды, это регламентировано. То же голкипер взял за правило во время интервью. Из уважения к журналистам — отключать все сигналы. В сером от света ламп коридоре экран сотового почти вспыхнул. И Икер непроизвольно сжал его сильнее, не решаясь подносить ближе к глазам. Пронеслось, что как будто не далее, чем неделю назад, дисплей загорался этим именем. Но на деле, конечно, пролетели месяцы. Это был долгий период без права на отдых. Пропущенный от Серхио 12 мин назад *** Рамос сидел внизу, в общей комнате отдыха, в расположении Реала. Ему казалось, что он пальцами барабанит по столику, где на краю лежит телефон. Только сальса отстукивала свои тахикардичные ритмы в его голове. Приедший Навас тревожно прищурился на капитана. Последний сидел, откинувшись на спинку плетёного кресла, с приоткрытым ртом, правой рукой обхватившись за дальний угол стола. Решив, что Рамос может и задумался чуток, но в порядке, Кейлор налил апельсинового сока и вышел, прикрыв за собой дверь. Минуту спустя защитник Реала как убегающий из памяти сон осознал безмолвное появление Наваса и был благодарен ему. Как всегда. Золотой парень. Тактичный очень. Как кстати, ведь Серхио собирается провернуть одну операцию, о которой лучше не свистеть. Не всем хватит сил и энтузиазма. Внезапно его размышления разорвал чудовищный трезвон. Рамос раздраженно дёрнулся, но тут же засветился, как сверхновая. Телефон нещадно палил своего владельца. Что во сто крат важнее — мерцал коротким и нервным: Икер Капитану "галактикос" показалось, что он схватил трубку так быстро, как мог, только этого времени хватило бы на серию пенальти. Понимая свою оплошность и хищно поглядывая на дверь, Рамос, видимо, что-то прорычал. — Серхио? — голос на том конце прозвучал обеспокоенно. Серхио моргнул — голос на том конце неизмененно отрезвлял — и поднёс телефон близко-близко к губам. — Икер, Икер, — заговорил приглушенным тоном обычно раскатистый и радушный капитан, как будто это его надо собрать и заставить говорить дело. В ответ только молчание. Но Серхио знал, что это было анализирующее молчание. — Тебе нельзя говорить, — твёрдо, тихо, и Икер не спрашивал. — Можно, — наверное, чересчур быстро атаковал в свою очередь Рамос. Почти почувствовал, что собеседник улыбнулся. Когда-то, когда он вот так улыбался и спускал что-то Серхио — особенно молодому Серхио, — тому самому хотелось себя на скамейку усадить. Потому что улыбка их голкипера всегда права. — Ты позвонил, — мягко напомнил Икер. — Мне можно говорить. Сегодня можно, — и впрямь увереннее зазвучал всё заполоняющий голос капитана. — Ясно, — как кончиками пальцев по траве, легко и как будто стеснительно засмеялся Касильяс. А на языке застыло дежурное "Давно не звонил". Нет, он никогда не поднимал эту тему. Бывший капитан не пенял своим ребятам на редкие звонки, тем более — и всё более и более — нечастые встречи, но не из гордости. Жизнь Реал Мадрида больше не его жизнь, и чтобы двигаться дальше, он учился жить с этим. У входа в конференц-зал Порту вратарь переминался с ноги на ногу, переодически оправляя, непонятно зачем, рукав рубашки свободной рукой. Звонки и сообщения от Серхио всегда были событием. Всегда — взрывом из прошлого. Но каждый раз Касильяс ощущал себя не в своей тарелке. В этом всем было что-то неправильное. — Капитан? — на этот раз удивился тишине на другом конце провода уже Рамос. Икер почти удержал невесть откуда прорвавшийся вой ли, всхлип ли. Выдохнул долго, успокаиваясь, в трубку. Мадридский защитник осекся. — Прости, — отчеканил, не намереваясь уже продолжать. Год или два назад Икер его попросил больше не обращаться к нему так. А Икер Касильяс не должен просить его дважды. Голкипер Порту постучал, улетев куда-то далеко в своих мыслях, носком обуви по полу. Наконец пошёл прочь из мрачного коридора. Не привык вести личные разговоры при других людях: журналисты как раз стали расходиться и бросали вполне недвусмысленные взгляды на маленький чёрный аппарат у уха великого Касильяса. Икер всё ещё хотел надеяться, что это личный разговор. — На Бернабеу... — взвешенно-теплый отзвук собственного голоса вернул его к бывшему одноклубнику. — Всё не хорошо, — Рамос заскрипел лидерской, гнущей любую, к чертям её, неуверенность его или команды улыбкой. И помотал головой. — Парни ломаются чаще, чем мы можем себе позволить. — Да, знаю, — "если могу, даже смотрю". — Но вы справитесь. Ты справишься, — Касильяс виновато улыбнулся. Раздавать бесплатные советы и хлопать по плечу на расстоянии — капитан Реал Мадрида, разумно-правильно задвинутый на дальний план личности Икера, с ума сходил. От бессилия. Короткий и бодрый смешок за километры от него заставил вратаря удивлённо моргнуть. — Мы прорвёмся, мой король. — Ох, черт побери, что ты несёшь, — замотав головой, в шутку зашипел на него Касильяс, живо видя вызывающие, веселящиеся от его смущения глаза Серхио. Рамос неподвижно глядел на белоснежную стену перед собой, терпеливо и упорно слушая смех Икера. — Икер, — Рамос сделал паузу, будто снова пробовал на язык последующие слова. — Ты слушаешь? У меня к тебе дело. — Так, — посерьёзнел голкипер. — Любая помощь, ты же знае... — Нет, — вдруг с нажимом выдавил не совсем внятный, тихий голос друга короткий густой рык защитника Реала. — Нет, Икер, это у нас с тобой дело. — Т-так, — сбитый с толку, вконец напрягся Касильяс. — Не тяни же, Серхио. — Слушай сюда... *** Когда Рамос закончил, Касильяс не торопился прерывать молчание. Обратившись, как всегда, весь во внимание, он, не прерывая, выслушал всю просьбу и успел подняться к себе. Сидя на краю кровати, отнял телефон от уха, посмотрел на высвеченное Серхио — Ты... Правда хочешь устроить это? — поднял бровь голкипер Порту. — Задумка не моя, но я обеими "за", говорю же. Нам нужен ты. Эй, что за бешеный градус удивления? — кажется, действительно задело. Или зацепило. С капитаном "галактикос" эти два состояния были пограничными, трудно отличимыми. Икер незло усмехнулся. — Серхио, знаешь... Если бы для фанатов, для журналистов, для общественности — всё было бы понятно, ты лидер, и это ясно. У меня нет вопросов, — Касильяс примирительно развёл руками, как будто этот жест дойдёт до товарища по сотовой связи. — Но ты говоришь, только между нами, без оглашения? — Без, — повторил вердикт Рамос. — Никаких сборищ с журналистами, оговорок в интервью. Это только для нас. — Я поражен. Честно, я... — замялся бывший капитан. — Я ведь знаю, как ты воспринял это. Каждый раз воспринимаешь, — один в своём номере, и всё же тише, уважительней к тому Серхио Рамосу, которого никто не видит, не знает. — Ты не был обеими руками "за". — Ни тогда, ни сейчас, — как часто случалось, он без обиняков признал правоту Касильяса. Даже не так — просто открылся. Потому что Галактико не загонял его в угол за самообманы (их немало), не праздновал маленькие победы над упрямостью друга. Просто рядом с ним Рамос становился понятнее самому себе. — И всё же это и мое желание тоже. На другом конце замолчали. Икер, нет смысла отпираться, переваривал предложение капитана Реала. — Хей! — вмешался в течение его мыслей нетерпеливо-обиженный голос Рамоса. — Вот если ты там сейчас потягиваешь портвейн и ржёшь надо мной, то я на полпути в Порту, чтобы надрать тебе зад..! Вздох, который динамики телефона не уловили. — Я пью портвейн и ржу над тобой, — механически как-то выговорил Касильяс, вдруг усталый. Добавил, судя по голосу, с сорвавшейся улыбкой. — До вечера, Серхио. — Давай, — бросил защитник. Сердце, обычно такое стойкое, не в первый раз вздрогнуло. На полпути... Рамос много бы дал, чтобы оказаться сейчас хотя бы на полпути. Трубку положили сразу же. *** 19:03 — Так, ну бери же, бери, — Серхио барабанил в нетерпении пальцами по столу. Условились ведь на семь ровно. Наконец на экран выпрыгнула картинка, послышались шорохи устанавливаемой на подходящую высоту камеры. — Икер! — закричал на ноутбук невменяемо, невмещаемо радостно капитан "сливочных". Будто и не было дневного разговора. Будто так полтора месяца и не виделись. Мужчина на экране смущенно улыбнулся, кивнув, давая понять, что сейчас разберётся с воинствующей техникой и поговорим. Рамос закатил глаза: вроде Касильяс не такой древний, а... есть вещи, которые сильнее его. Справа от Рамоса послышалось улюлюканье и шорох. Кто-то пружинисто хлопнул его по плечу. Серхио усмехнулся, засиял, обернулся, опершись локтем о спинку стула. Освещался только стол, на котором стоял ноутбук. Тот второй, для Икера "всадник без головы" из-за обзора камеры, встал в белой футболке к темнеющей стене. И бросился к экрану. — Ва! Эль капитано! Касильяс отпрянул, безотчетно, от своего ноутбука, приоткрыв рот. И, наверное, это было чертовски уморительно, потому что "безголовый" растянул рот, загородив улыбкой всего Рамоса, весь номер, и повалился на клавиатуру, смеясь сипло от переполнявших эмоций. Мгновение-другое, и Касильяс заразился — все заражались, — его смехом. Он прикрыл ладонью глаза, чувствуя себя по-идиотски. Наконец. — Икер, брат. — Марсело, — глаза бывшего капитана были единственным огоньком в полумраке его номера. Рамос, никто не обратил должного внимания, не врезался в их первую за такое долгое время встречу. Промолчал дольше, чем был способен обычно быть не центром, не мотром компании. Он глядел на этих двоих, наконец-то, с обычной жизнерадостной улыбкой. Ему нравилось то, что он видел и что абсолютно точно витало в атмосфере этого вечера. Насмеявшись вдоволь, кажется, с бывшим одноклубником, Виейра застыл на секунду, как чуткое животное. Как бурундук, например. — Э! Где? — огромными недоумевающими глазами уставился на Рамоса. Тот неопределённо повёл плечом. — В ванной. Не знаю... Бреется? Марсело, не сводя глаз, одарил его взглядом: не продолжай, версия не из гениальных. И качнулся, балансируя на задних ножках стула. — Иди сюда! Эй, эй, эй! Двух капитанов заставлять ждать! — добавил, как он думал, грозности в голос. Рамос с Касильясом, почти одновременно, прикрыли рот ладонью, уже начиная давиться смехом, и переглянулись. Дверная ручка прокрутилась в одну сторону, в другую; послышались упругие босые шаги по голому полу. Марсело завертелся на стуле, утрированно передразнивая якобы неспешно-наглую походку третьего. Третий оправил футболку и только тогда приблизился к ноутбуку. Перегнулся через однокомандников и стол, заправил прядь за ухо. — Привет, — улыбнулся так, будто его насмешили до колик, но он из приличия хотел сдержаться. И запихнул куда подальше эту затею. — Чёрт, дай пять. Растопыренная пятерня Модрича приложилась к экрану. Вратарь Порту неровно вдохнул. Посмотрел из-под бровей стеснительно-сурово. Его рука, без перчатки всё-таки вполне походившая на всего лишь человеческую, прикоснулась с другого края Пиренейского полуострова. — Лука, — улыбка появилась и тут же пропала, Касильяс серьёзно посмотрел в глаза хорвату, — я рад. Правда, очень рад. — Верю, — испанский акцент у полузащитника был такой же железобетонно балканский, как когда он говорил на английском. И всё же Лука рассмеялся, чтобы смыть нахлынувшее, выпрямился и встал слева от Виейры, положив руки на пояс. Рамос молчал. Марсело удивлённо — не то чтобы это в стиле их дьявола, — поиграл бровями и ткнул его в бок. Капитан недовольно сморщился, шикнул на него. — Эй, парни, Марсело прав. Мы, Лука, тут не ради тебя собрались. А Кас тебя ещё до моей отставки поздравлять будет, ему ж всё недостаточно. — То есть ещё лет десять, — нарочито громко зашушукал Икеру, отгородившись ладонью, номер двенадцать. Вратарь потупил глаза: притча во языцах в команде, что защитник обещал кошмарить стадионы ещё долго-долго. — До седины в бороде? — негромко проговорил "галактико", с дьявольщинкой в карих глазах бросив взгляд исподлобья. Нечасто он такой дерзкий. — Икер, ты предаешь меня, — развел руками с напускным отчаянием Рамос. Модрич закашлял от сдерживаемого ржания и успокоительно похлопал капитана по плечу. Марсело послал беглую улыбку Касильясу и посмотрел на время. Серхио поймал этот взгляд в правый нижний. — Так, — по-организаторски хлопнул в ладоши, — время, время. Номер один Порту кивнул с экрана. Рамос сделал ещё один звонок. От глупого сигнала ожидания почему-то скрутило живот. Наконец-то, звонок приняли. После лёгкого хруста поправляемой камеры, возникло и изображение: — Мар... Э, какого черта? — Ну ты и засранец! — будто только этих слов и ждал, сплюнул и задрал голову к потолку Рамос. Марсело послал почти умоляющий взгляд своему капитану. Такие же глаза, верящие и успокаивающие, были сейчас и у Касильяса. Серхио быстро развернулся к экрану, чуть отдалившись и отодвинув рукой подальше Виейру. — Если ты не ослеп ещё под итальянским солнцем, то смотри, — он оттянул ткань футболки, постучав пальцем по единственному темному пятну на ней. Модрич с Марсело сделали так же. Кашлянув, напомнил о себе в этот накаленный момент Икер. И стянул жёлтую футболку, обнажив зелёную Fly Emirates. — Так всегда и носишь? — с высокомерным прищуром, без сомнений искренне спросил третий собеседник. Показалось, что Касильяс покраснел, но абсолютно точно перевёл взгляд. — У меня вечерняя тренировка. Мне... Не идти же туда в форме Реала. Двенадцатый номер вздохнул. Смиренно: он не очень удивился, что всё шло со скрипом. — Посмотри на меня, — как ребёнка подозвал приглашающим жестом Марсело. — Видишь, друг, наши капитаны совсем растеряли свой ораторский пыл, — доверчиво поглядел снизу вверх. — Но с днем рождения. Реал Мадрид поздравляет тебя, Криш. Из динамиков фыркнули. Роналду засопел, как на корриде. — Да ладно, Марсело! — пораженно выкрикнул португалец, разведя руками. — Ты лучше всех, правда, это так, — более серьёзно, настойчиво заговорил Роналду. — Но... Серьёзно?! Ты думаешь, я её под стекло спрятал и бантиком обвязал? Марсело ничего не ответил, только склонил голову набок. Лука промычал что-то скорее хорватское, чем доступное кому-либо из присутствующих. Скрестил руки на груди. Рамос сжал губы, отвернувшись к стене; скривился уголок рта. Так и знал. Знал, что так и будет. — Криштиану, — не понимал его — совсем, — Касильяс. Бывшая семёрка Реала кинул несколько напряженный взгляд на Икера, но выражение лица осталось далёким от энтузиазма. Между мужчинами образовалась пустота. Касильяс ощущал, как Серхио прятал разочарование за злостью и наглыми улыбками, — как и всегда. — Знаете что, — как-то нервно посмеиваясь, видимо, над этой глупой молчанкой, в которую он по-дурацки попался, Роналду встал. Закрыл торсом пол-экрана. Появился опять. — Я вам кое-что получше принесу. И, многообещающе улыбаясь, пригрозил пальцем экрану. Один Модрич свёл брови и озадаченно поглядел на товарищей сверху вниз. Это было не "не очень хорошо", а "очень даже плохо". Добрая минута в идиотском — и бессмысленном — молчании. В конце концов, показалось по звуку шагов, он вернулся. — Парни... — Роналду заговорил, стоя в стороне от камеры. — К черту вас! Hala Madrid! К бешеному крику, рыку Роналду скоро добавился заливистый смех сквозь слезы. Связка Марсело-Роналду всё такая же рабочая. — Ну ты и... — с широко распахнутыми глазами, шевелил губами Рамос, честно стараясь проглотить все ругательства. — Эй, — Лука нагнулся ближе к Криштиану, — а Манджукич застукает так. И настучит, кому надо. Серьёзным, не меняющимся голосом. Лишь рот приоткрыт в ожидании реакции, да глаза поблескивают азартом. Модрич такой и есть — по-хорошему — со вторым дном. — Уж договоримся как-нибудь, — сверхуверенно вздернул подбородок Роналду, подмигнул лично Луке и принялся строить рожи. Парни тыкали, дергали, толкали друг друга, наперебой привлекая внимание именинника. На ходу выдавали такие шутки, которые потом и вспомнить трудно, а если пересказывать, нужно будет десять минут на успокоиться. Касильяс смеялся. Смеялся с ними так, как давно уже не, — наверное так, как раньше. Конечно, по плечам непривычно холодило, но если он хочет двигаться дальше, придётся учиться жить с этим. Икер Касильяс поглядывал на слегка помятую реаловскую футболку Криштиану, повязку Серхио. И очень гордился. Да, надо же, и Роналду не молодеет — тридцать четыре. Неправильно. Капитан — даже бывший, — должен бы быть дальновиднее, но Икеру не хотелось думать "а что дальше" . Единственное желание: чтобы между этим вечером, разделенным поровну Мадридом, Порту и Турином, и "дальше" случилось ещё много хорошего.