***
— Ваши Величества, Ваше Высочество, — Бенкендорф почтительно поклонился Императорской фамилии и опустился в свободное кресло. — Не могли бы Вы оставить нас с Великой княжной? — Что ж, если это требуется… Я надеюсь на Вас. Николай и Александра удалились, закрыв за собой дверь. — Приступим? — Бенкендорф вопросительно взглянул на Ольгу Николаевну: бледная девочка дрожала от страха и волнения. — Как Вам будет угодно. — Мне передали Ваши показания, — несмотря на малый возраст Княжны, Александр Христофорович обращался с ней как со взрослой. Казалось бы, чего семилетний ребёнок не выдумает, если бы не улики. — Ещё раз восстановим хронологию событий. Примерно в два часа ночи Вы проснулись оттого, что один незнакомец закрыл Вам рот рукой, а второй со свечой обыскивал комнату. Не было ни няни, ни фрейлин, ни служанок. Через полминуты тот второй дал команду Вашему насильнику, и они убежали через дверь для прислуги, не найдя ничего, так как Вы не указали пропажу вещей. Вы подняли тревогу, и дежурные тут же взяли след, однако не успели никого поймать. Олли, скажите мне, как два незнакомца посреди ночи смогли пройти во дворец и в Вашу спальню, не привлекая ничьего внимания, а потом также исчезнув? И, главное, зачем? Ольга молчала. А Бенкендорф чувствовал себя злым палачом Тайной Канцелярии, мучающим ничего не понимающего ребёнка. Не услышав ничего нового, он был вынужден выйти из покоев Княжны и направиться прямиком к Императору. — В кладовой нашли труп служанки. Что ты думаешь? — в моменты особой доверительной близости Государь переход на «ты». — Покушение? — Нет. Они. — Я их… Я давно говорил, переловить их надо. В Сибирь! На каторгу! На вечное поселение! — Олли больше не тронут, остальных детей тоже. Отправить-то отправим, только что это даст? Нужно заняться расследованием. Тайно, без огласки. Пусть думают, что всё обошлось. Ваше Величество, с Вашего позволения все рядовые дела переходят к фон Фоку, а я займусь непосредственно расследованием. Позвольте допросить придворных и вызывать в столицу всех наших. — Позволяю.***
В Третье Отделение всё равно пришлось заехать — дать распоряжения, проконтролировать течение дел. К двум он возвращался во дворец, а прежде надо было уведомить членов тайного общество о незапланированной встрече, подготовить доклад и приступить к расследованию. — Александр Христофорович, вас ожидают два молодых господина, — не успел Бенкендорф зайти в кабинет, секретарь тут же вывалил на него список дел. — Пусть входят. Специфика работы принуждала быть не только следователем, контрразведчиком и дипломатом, но и тонким психологом. Бенкендорф уставился на вошедших оценивающим взглядом. Один — высокий, худощавый, с ярко-синими глазами и в модном рединготе. Нетитулованный дворянин. Второй чуть ниже, шире в плечах, с каштановыми кудрями и в мундире лейб-гвардии. Подполковник. Из знатного, но угасающего рода, скорее всего незаконнорождённый, но с фамилией отца. «Доброго дня, господа, чего желаете?» — спросил был Александр Христофорович в любой другой день, но в виду особого состояния лишь показал на чернильницу и пергамент. Садитесь, пишите своё важное прошение. — Ваше сиятельство, цель нашего визита иная, — заговорил с ним высокий с синими глазами. — Позвольте представиться, коллежский советник Павел Николаевич Милославский, служащий Министерства Иностранных Дел, и мой товарищ князь Фёдор Иванович Имеретинский. Желаем быть приняты в ваше тайное общество. Бенкендорф, занятый разбором и подписанием бумаг, уронил перо. По плотному листу с вензелем расползлась чернильная клякса. Будь он дома, имей он возможность высказать этим наглым юнцам всё, что о них думает... молодежь распоясалась в край! — Вы, милые дети, нехорошее дело задумали, — Александр Христофорович медленно встал и ударил кулаком по столу. — Думаете, наслушаетесь слухов по Петербургу и завалитесь в кабинет главы Третьего Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и будете требовать принятия в некие «тайные общества»? Думаете, я декабристов посадил и масонские кружки позакрывал дабы своё основать? Чтобы через секунду вашего духа крамольного здесь не было, иначе я буду вынужден доложить вашему начальству, а для лучшего запоминания призвать ваших родителей к жёсткому разговору. — У нас нет родителей, ваше... — Всего доброго. Молодежь поспешила ретироваться. Секретарь, робко выглянувший из-за двери, пытался оправдать их, но Бенкендорф был непреклонен. — Стану ли я брать кого попало? Да ни за что. Лишние люди нам не нужны. Список утверждается Государем лично. Чёрт, ещё ж улики осмотреть надо… времени ни на что не хватает. Бенкендорф начал с плаща: убегая, один из преступников зацепился за что-то и выбросил, не став терять время. На элегантном изделии красовалась большая дыра. А на подкладке латинские инициалы — P. M. Помолчав с минуту, Александр Христофорович обратился к секретарю. — Напомни мне имя молодого человека, желающего вступить в тайное общество?