Искатель

      Когда редкие солнечные лучи вновь исчезли за хмурым полотном облаков, а ветер новым порывом пробежал по волнистым лугам, откладываю в сторону прочитанную книгу, задумавшись над человеческим бытием. Судьба книжного персонажа Дориана Грея только подчёркивает мою мысль о человеческих пороках, присущих исключительно подобным существам. Обладая ограниченным сознанием, род людской постоянно стремится к исполнению глупых, алогичных желаний, развращающих разум и направляющих в самую бездну грехов. Словно неразумный зверь, человек не задумывается по-настоящему над тем, как встать на путь самосовершенствования, удовлетворяясь низменными потребностями, возведёнными в абсолют. Получая желаемое и не насыщаясь, он падает ниже и ниже, до тех пор, пока не будет пройдена точка невозврата, когда любые действия более не смогут исправить произошедшее, обратить изменения вспять. Впрочем, большинство полностью не замечает приближающийся конец, пока он не настанет. Находя постоянные оправдания своим действиям, так называемая высшая точка эволюции сознательно стремится к завершению жизненного пути, будто только смерть сможет искупить их грехи. Воистину глупая точка зрения, присущая только к подобным существам.       Несомненно, что среди большинства встречаются единицы, которые действительно видят свои пороки и воистину движутся по пути совершенствования, невзирая на различные невзгоды, будто они лишь испытания, которые требуется преодолеть. Такие люди стремятся к познанию себя и окружающего мира, раскрывая сокровенные истины, таящиеся в тени неподалёку. Они, не давая желаниям заполнить их разум, стойко выдерживают шепчущее искушение. Их мало, но они находят в себе силы, чтобы противостоять подавляющей волне развращённого общества. И они не гордятся своими заслугами, не кричат об этом на каждом углу. Нет, их стремления только крепнут с каждым мгновением.       Не стоит обвинять меня в том, что я принижаю общество. На самом деле, именно благодаря развитию общества человеческий род окончательно не впал в чёрную пучину, поскольку построенные на межличностных отношениях рамки морали и законы поддерживают его шаткое равновесие. Сколь бы абстрактной вещью оно ни было, но общественное мнение является крайне эффективным инструментом управления индивидом. Тот, боясь становления презираемым изгоем, оставляет потаённое в глубинах собственного сердца, будучи внешне примерным гражданином, которого и приветствует общество. Но даже оно порой даёт сбой в работоспособной системе, и в конечном итоге рождаются дефектные личности, судьба которых является не самой завидной.       Что же, несмотря на явные способности к самоанализу, человечество продолжает оставаться слабой расой. Люди не расширяют свои пределы, оставаясь в комфортных условиях на протяжении всего своего жизненного цикла, хотя методом постоянных проб они могли бы достичь невообразимых высот. Но нет, не изменяясь на протяжении нескольких десятков тысяч лет, те продолжают вести подобную жизнь. Их вполне удовлетворяет собственные слабость, несовершенство, неразумность и нелогичность. Даже рождение редких алмазов не помогает встать на правильные рельсы всем остальным, так как они не видят смысла в том, чтобы меняться. Можно сказать, что люди только делают обратное — не дают полноценно развиться тем талантам, губя и уничтожая их. Ещё одна особенность людского рода — неприятие всего, что не похоже на них самих, чтобы все являлись аморфной серой массой, способной только заполнить пространство планеты во вред ей же самой.       Книги, прочитанные за те два дня, которые я нахожусь в пределах военно-морской базы, помогли мне глубже раскрыть стороны человеческого сознания. Получил я их от встречающей делегации, которая сама интереса не представляла, однако своим поступком пойти навстречу они позволили мне не тратить время впустую, пока ожидается прибытие важной персоны, чьё имя — Уинстон Черчилль. По причине его важной позиции на мировой арене тот не может моментально прибыть на переговоры, так что на данный момент моё положение в государстве остаётся под вопросом, который должен разрешиться, как минимум, на третий день моего пребывания здесь, то есть завтрашним днём. А до тех пор я предоставлен сам себе.       Стоит отметить, что первое моё знакомство с литературой человечества вышло неоднозначным. Благодаря собственным способностям я мог спокойно проанализировать расположение определённых частиц, так что стандартное сканирование помогло мне в один миг узнать полное содержимое предоставленной книгой. Но после этого я ощущал некую неправильность в полученной информации. Нет, смысл не искривился от подобного метода, я не единожды проверил это. Некоторое время спустя я смог понять, почему возникало то чувство — здесь кроилась специфика жанра. Если я не ошибаюсь, то люди пишут художественные произведения, чтобы передать собственные мысли, скрытые в строках, задать постороннему человеку вопрос, на который он должен самостоятельно дать ответ, рождающийся в своих же рассуждениях над поставленной проблемой. Прочитав же целую книгу за раз, невозможно этого понять, поскольку читатель не следует построенной линии, не видит самой сути проблемы, воспринимая слова как информационный шум. Он не ассоциирует себя с героем, каким бы тот ни был, не глядит на ситуацию с его стороны, не чувствует переживания персонажей, как живых людей. Именно в этом заключалась моя ошибка. Благо, я смог в короткий срок раскрыть сию незатейливую тайну, чтобы не потерять момент, который никогда более не будет достигнут. Потому я твёрдо решил удалить полученную информацию из книги, чтобы спокойно после этого прочесть её саму, не заморачиваясь подобными способами. Всё же люди умеют удивить, хотя и не ожидаешь от них таких свершений — стоит отдать им должное на данном поприще.       К сожалению, четырёх предоставленных книг оказалось мало, чтобы занять себя почти на трое суток. По этой причине я делал перерывы в прочтении, отвлекаясь на прогулки в окрестностях. Несмотря на серые облака, загораживающие солнце большую часть времени, вид вокруг наполнен природным спокойствием. Широкие луга, растянувшиеся от одного края горизонта до другого, волнуются под дуновением ветра, который гуляет между многочисленных холмов. По правде говоря, мне здесь даже нравится, сколь парадоксально это ни было. Впрочем, данные ощущения вполне можно понять — умиротворяющая атмосфера словно говорит: зачем спешить, останься. Но сие невозможно — здесь мне не место, оно не моё. Потому я не могу бесконечно предаваться расслабляющим мыслям и чувствам.       Местные пейзажи заставили меня задуматься и над другим вопросом, касающимся нынешней модели. Её предназначение, функционирование и влияние на матрицу ядра. По сути, человекоподобная оболочка из наноматериала является проводником моих команд, мыслей, идей, которые передаются во внешний мир изменёнными согласно восприятию самой оболочки. Несмотря на управляемый наноматериал, это тело ощущается совершенно иначе, в отличие от простого контролирования тем же наноматериалом в иных целях. Я провёл несколько экспериментов, заключающихся в изучении сего инструмента. Задав определённые параметры и не закрепив конечную форму объекта, наблюдал за реакциями, протекающими в воссозданном образце. Они нисколько не отличались от рассчитанных и не оказывали какого-либо стороннего влияния. Мне приходилось создавать дроидов без собственного процессора, которые управлялись непосредственно мной через наноматериал. Однако вся информация не имела совпадений с той, что я получаю с данного тела. Чувствую, что тут дело не только в наличии иной системы наблюдения.       Подгоняемый любопытством, я решил пересмотреть вопрос о разрушении ментальной модели. Сомнительно, что я успею открыть эту тайну до того, как закончатся коммуникации с человеческим родом. Даже наоборот, расчёты показывают, что ответ скорее будет найден, если я буду стремиться налаживать общение с людьми. Имеет место быть человеческая психология, которой подвержено даже ментальная модель. Скорее всего, это станет в настоящий момент основной целью исследования. Для получения сведений потребуется разносторонний опыт, количество которого должно быть близким к запредельному. Но одной ментальной модели явно недостаточно для выполнения подобной задачи — требуется что-то на продолжительный промежуток времени.       По причине незавершённости ментальной модели и неудобства её управления начинаю рассчитывать новую структуру, которая будет самодостаточной и удобной в управлении, а также будет обладать передатчиком, работающим в предельно узких диапазонах частот. Озаботившись стабильностью сигнала, данным воплощением я теперь смогу управлять на больших от ядра расстояниях. Скомпоновав всё требуемое в антропоморфном теле, получаю надёжную схему рабочего тела, которое внешне выглядит идентично с нынешнем ментальной моделью, но обладает множеством внутренних приспособлений для обеспечения безопасности на сравнительно короткий срок, для дистанционного взлома или сканирования чего-либо, для создания модуляции физиологических процессов. Также задумываюсь над инструментом, которым возможно воспользоваться в случае блокирования функционирования наноматериала. Неизвестно, каким именно будет воздействие — заглушка или гравитационное поле — но дополнительное оружие лишним не будет при правильном его сокрытии. Выбрана простая телескопическая дубинка с тонким стержнем. В качестве используемого материала подойдёт конструкционная сталь, которая выдерживает большие нагрузки. Пример — сама цитадель, чей остов изготовлен из данного сплава. Можно было применить и изолирующий материал, который окружает ядерный отсек, но его особенности могут только послужить во вред, несмотря на свои высокие механические и химические свойства. Малейшая ошибка в передаче сигнала может привести к губительным последствиям, потому остановимся именно на конструкционной стали. Длина дубинки выбрана оптимальной для ведения боя на коротких и средних дистанциях. Последний нюанс заключается в проработке движений, и здесь имеется в виду не закладывание рефлексов в тело, а изучение наиболее эффективных приёмов, способных в наикратчайший срок вывести противника из строя. Поскольку человеческое тело для меня до сих пор ново и не совсем привычно, это должно занять определённое время, которое также уйдёт на практические испытания, проводимые с подвижными и неподвижными целями. В целом, это всё, что требуется.       На месте сменить оболочку не представляется возможным, так как не хватает нужного количества наноматериала. Насчёт маскировки же не беспокоюсь по причине поставленного в окрестностях периметра дроидов, следящих за всем, что могло бы мне помешать. Что же, в ближайшее время необходимо возвратиться в цитадель для смены тела, но, вероятнее всего, оно настанет, как минимум, после встречи с Черчиллем. Воссоздать же тело и незаметно привести его сюда для замены будет затруднительным, но невозможным — всё заключается во времени, которое уйдёт на создание, доставку и адаптацию управления, последнее из списка по прогнозам отнимет наибольшее количество времени. Потому пока довольствуемся тем, что имеем сейчас.       Подхватив всю стопку книг в руки, неспешным шагом возвращаюсь к военной базе, где в данный момент находится один из моих транспортников на пару с кучкой дроидов, занятых рутинным делом, заключающимся в сборе растительных образцов для пополнения коллекции. Бесспорно, что она уже обширна, но почему бы не продолжить заниматься этим. Преодолеваю очередной холм и вижу сам военный объект, растянувшийся от одного берега до другого. В порту замечаю и «Короля Георга V», стоящего на ремонте вследствие полученных в бою повреждений и незначительной вмятины на днище — магнитный схват чересчур быстро захватил человеческое судно, из-за чего произошла деформация корпуса. Впрочем, критическими данные повреждения нельзя назвать, но все вместе они серьёзно влияют на эффективность использования этого корабля. В отдалении от основных элементов базы, на обширном пустыре, расположен мой транспортник, вокруг которого вьются несколько дроидов, гружённых небольшими контейнерами. В окружении самого транспортника находится бронетехника англичан с самими англичанами, нервно поглядывающими на каждое действие со стороны дроидов. Меры предосторожности.       Самой цитадели отсюда не видать — слишком велико расстояние. Хотя это мне совершенно не мешает знать обстановку в море. Более десятка человеческих кораблей курсирует вокруг моего корпуса в надежде того, что я не начну беспричинную атаку. Подобная охрана нисколько не сможет задержать меня на месте, но, учитывая настоящие обстоятельства, становится ясно, что не от меня стерегут, а от внезапного нашествия противника, который вполне обладает возможностями это совершить. Боятся, что Германия сможет переманить меня на свою сторону в данном конфликте. Но стоит отдать должное стараниям британцев — большую часть кораблей для этой цели они привели с иных мест. В области самой базы их количество не столь велико, поскольку проводятся масштабные работы по переоборудованию обороны со стороны моря. Близкими к завершению их нельзя назвать.       Спокойно прохожу сквозь кордоны и вскоре добираюсь до самого транспортника, где и скрываюсь от посторонних глаз. По той причине, что книги мне предоставили безвозмездно, не стремлюсь их возвращать — лишь нахожу место для них, где они и располагаются в подобии порядка. Количество их пока мало, чтобы по-настоящему оборудовать стенды и создавать отдельные каталоги в банках данных. Думаю, мне стоит заняться сбором литературы, в частности, художественной. Люди действительно смогли задать волнующие умы вопросы и преподнести собственные рассуждения, побуждающие самого читателя присоединиться к спору. Даже меня они завлекли всей душой. Душа? Хм, вот уж не думал, что благодаря этим книгам я начну перенимать подобные человеческие привычки. В следующий раз проконтролирую себя, чтобы более не являлись эти глупые идеи, связанные с духовенством. Всё подвержено науке — это факт. Остальное — лишь глупые домыслы, построенные на ограниченном видении мира, на попытках его характеризовать с идеальной стороны.       Проходя по помещениям транспортника, останавливаюсь напротив одного из контейнеров, в которых временно хранятся растительные образцы. После того, как контейнер полностью раскрылся, предоставляя взору молодой кустарник с сочной листвой, недвижно замираю, неотрывно глядя на небольшого красного жука, карабкающегося по тонкой ветке. По необъяснимой причине данная картина заставляет меня проводить ассоциативные цепочки с одним коротким моментом, сохранившимся от человеческой памяти. Таких отрывков в базе данных наличествует определённое количество, однако я намеренно не удаляю и не переношу на отдельные накопители их, желая сохранить их именно в первозданном виде. Угроза личностной матрице минимальна — подобные отрезки информации проверены на чувственные составляющие и признаны безопасными. А стереть их… будет означать потерю частицы самого себя, потерю смысла моих скитаний. Я никогда не остановлюсь на пути к возвращению, я достигну конца, невзирая на какие-либо препятствия. Да, может, я не спешу в достижении своей цели, но все мои действия маленькими шажками верно приближают меня к ней. Здесь нельзя проявлять спешку, тем самым теряя самое важное из виду. Необходимо собирать крупицы информации, даже малейшие, чтобы точно знать, куда мне двигаться. Поэтому имеет место быть эпопея с английскими представителями — они лишь средство в достижении цели. Не больше и не меньше.       Затратив несколько часов на попытки насекомого выбраться из данной обители, пробуждаюсь от нахлынувшей волны рассуждений насчёт себя и обращаю внимание на происходящее снаружи. Солнце уже уходит за горизонт, отдавая власть на небосводе ночному бледному светилу, которое изредка мелькает сквозь множество облаков, горящих сейчас огненно-рыжими красками. Происходит смена караула, и особо боязливые с радостью уходят с поста, стремясь к своим, наверняка, тёплым и уютным казармам. Расположенная в окружении техника проверяется на наличие посторонних предметов со стороны дроидов. Естественно, никто ничего не находит, поскольку ничего действительно нет — подобным я себя не утруждал и не планировал. По причине личной договорённости с комендантом и снижении эффективности работы в ночное время суток отзываю всех своих машин в транспортник, где будут находиться в режиме ожидания. Вообще подобная инициатива поступила именно со стороны военного, так как солдат явно будет нервировать быстро шныряющая небольшая техника неизвестного происхождения и с неизвестным функционалом. У меня нет причин препятствовать такому решению, потому легко согласился с поставленным условием, тем более оно никому во вред не идёт.       Я же решаю выйти наружу, а не любоваться при помощи камер и прочих устройств. Некоторое время назад я стал отдавать большее предпочтение наблюдению при помощи ментальной модели. У меня есть несколько предположений, но доказать их можно будет только спустя длительное время наблюдения за экспериментом. Пока же будем основываться на самих догадках. Первая заключается в разнице восприятия, то есть модель, несмотря на использование того же инструментария, имеет свою точку зрения на различные предметы и явления — по факту, уровень восприятия приближается к человеческому. Об этом я упоминал совсем недавно, а потому вполне имеет место быть, и шансы подобного довольно велики. Вторая догадка частично касается первой, но различие кроется в мелочах, которые в результате выстраивают иную картину. Управляя подобной формой и проводя наблюдение за социумом, я перенимаю некоторые признаки и привычки, которые изначально берутся с целью понимания человеческого сознания для выстраивания эффективного процесса общения. В итоге, сам начинаю пользоваться людскими привычками и понятиями, однако такому явлению есть объяснение — я, словно чистый лист, начинаю записывать в себя их, даже несколько подсознательно, так как все банки данных являются частью меня, то есть информация в любом случае пройдёт через мою личностную составляющую. И поскольку моя личностная матрица, если сравнивать с человечеством, является только основой для настоящей личности, то в конце я могу обрести собственное самосознание в человеческом понимании. Процесс, несомненно, занятный, но маловероятен и, если имеет место быть, растянется не на один десяток лет, чтобы полностью сформировалась истинная личность. Хех, даже забавно: нашёл своё начало благодаря человеку и завершу свой путь, став человеком. Но подобному не бывать — большую часть информации, получаемой с наблюдения за обществом, жёстко фильтруется и анализируется, после чего находит своё место исключительно в виде данных, отложенных в сторону до нужных времён. Потому я не беспокоюсь по данному поводу — повторения ситуации с резким накалом эмоций более не будет.       Выйдя наружу, ожидаемо встречаю уходящий солнечный диск и слегка настороженных солдат обративших свой взгляд на мою фигуру. Пропуская дроидов мимо себя, неспешным шагом удаляюсь в сторону открытой части порта, где допустимо находиться, потому что ответственные объекты там не расположены. В качестве лёгкой прогулки данный маршрут пойдёт, и пока не утруждаю себя выбором следующего направления, желая отдать предпочтение ночному виду с пирса. Проблем на пути я не встретил, хотя поднявшийся с новой силой ветер чуть не снёс с моей головы немецкую фуражку, которую я придержал рукой. Из-за сделанного мною жеста близстоящие британские солдаты только нахмурились, точно заметив немецкую символику. Но им должны были объяснить, что отношусь к Германии я лишь в одном — в уничтоженном линкоре «Бисмарк». Надеюсь на человеческое благоразумие, которое, конечно, не столь надёжно, но иного, к сожалению, ожидать не приходится.       Достигнув нужного места, просто становлюсь на самом краю, оставив руку на головном уборе, поскольку ветер не планирует утихать. Применять часть наноматериала, чтобы неподвижно закрепить фуражку, не решаюсь — не вижу особого смысла, хоть это и лёгкое дело. Можно найти в этом действии нечто человеческое, однако оно относится к тому, что я взял эту фуражку, а не создал, так что как-либо воздействовать на неё нет ни единого желания. Действительно, странно, но что ещё взять-то…       При прошествии недлительного времени замечаю приближение одинокого солдата, который вскоре просто уселся на один из деревянных ящиков, приготовившись закурить сигарету. Тот никакое внимание ко мне не обращал, полностью отдавшись занятию по зажиганию табачной продукции.       — Эй! Извини, конечно, но у тебя огонька не найдётся? А то моя зажигалка, видимо, сдохла, — бросив на очередной попытке, мужчина обратился лично ко мне, хотя и не соизволил в качестве вежливого жеста подойти.       — Ничем не могу помочь, — отвечаю без модуляции эмоциональных ноток в голосе, однако, судя по всему, неожиданного оппонента в беседе это нисколько не коснулось, так как тут же продолжил говорить:       — Да? Жаль. Эх-х, воздух сырой — ночью дождь ожидается, а я так и не смог нормально закурить. Нет, ну что за жизнь-то такая? — похоже, он видит во мне отличного приятеля для душевного разговора, раз так стремится поддержать наш случайный контакт. Почему он, не имея возможности совершить задуманное, ещё остаётся здесь? Я точно не выгляжу как тот, кто легко идёт навстречу когда-либо. — Всё, чего мне сейчас не хватает для хорошей ночи, — это тёплого огонька от добротной сигаретки… Эх-х…       — Я не понимаю, в чём твоё стремление по собственной воле отравлять себя подобным? Табак же — яд для человеческого организма, — кажется, я догадываюсь, чего этот солдат добивается: играет на жалость, чтобы я всё же нашёл ему огня для сигареты. Но ему следует стараться явно больше, чтобы хоть как-то заставить меня поколебаться в своём решении.       — Ты говоришь точь-в-точь как моя мама. Ещё не хватало бы: «Не кури эту дрянь», — тогда вообще не отличишь! Ха, даже заскучал по родной деревушке — сейчас бы маминых пирогов с мясом… Но чего нет — того нет, — теперь это глупое сравнение с матерью, которое абсолютно не к месту. Кстати, ответа на мой вопрос тот даже не дал и, по-видимому, не собирается его давать, больше уходя на сторонние темы. — Кстати, тебя как звать так-то? Ты да ты — не очень вежливо, ты так не считаешь? Меня, например, Дэвидом величать!       — Соглашусь, но что тебе даст имя собеседника, который и не горит желанием общаться с тобой? — конечно, резкий ответ, однако я надеюсь на тот вариант событий, когда британец уйдёт и не вернётся больше.       — Не горишь желанием общаться со мной? Хм-м, что-то не похоже на правду — ты ведь говоришь со мной, именно со мной — Дэвидом Абрахамом Бреннингсом! — не самая понятная логика, приверженцем которой явно является данный надоедливый индивид. Однако с его утверждением сложно поспорить, поскольку я действительно сейчас беседую с ним.       — До тех пор, пока ты не отстанешь, а потому поскорее уходи и не беспокой меня, — и мои слова, конечно, не возымели какого-либо эффекта: назвавшийся именем Дэвид продолжает докучать, сидя на своём ящике, нисколько не сменив свою позу и не вынув незажжённую изо рта. Я же не двинулся как-либо, столь же устремляя взгляд на темнеющую водную гладь.       — Мда-а, манерам тебя явно учили плохо: не назвался, стоишь спиной к собеседнику, гонишь его прочь… налицо неудачно окончившийся воспитательный процесс. Может, мне оказать помощь в этом деле? — всё же я ещё далёк от понимания человеческого сознания, так как не могу помыслить, как человек при проявленном в его сторону негативе не чувствует обиду и продолжает наседать на своём собеседнике. При общении с другими всё оказалось гораздо проще — не то, что с этим. — Хотя нет! Только если сможешь найти небольшую искорку у себя в карманах, тогда подумаю над этим решением, — или же данный индивид является исключением из правил, на которого абсолютно не действуют писанные и неписанные общественные нормы.       — Нагло навязываешься другому человеку и смеешь предлагать себя на роль учителя по нравственности? Слышал я одно выражение: «Наглость — второе счастье», — не про тебя ли? — быть может, мне оказать помощь британскому обществу и аннигилировать данного человека, пока никого нет в прямой видимости? Нет, рано применять радикальные меры, да и подозрения могут пасть на мою персону по причине общего недоверия к непонятному чужаку.       — Неа! Наглость у меня на первом месте. Так каков твой ответ? Поможешь болезному британскому военнослужащему или оставишь бедного сиротинушку на растерзание холодной ночи? — если подумать, то Дэвиду точно неизвестно ни моё имя, ни моя принадлежность к прибывшему транспорту, то есть он считает меня своим человеком и ведёт себя соответственно. Таким образом, узнав про мою личность, тот должен отстраниться от меня и подозревать меня в каждом действии. Кажется, подобный ход с большой вероятностью сработает, но что-то мне подсказывает, что даже это не поможет от него избавиться — такой вывод я сделал на основе нашего коммуникативного процесса. Хотя назвать это коммуникативным процессом совершенно нельзя, поскольку я не констатирую факта наличия передачи между собой информации. Единственное, что происходит, — это выброс мусора в мою сторону, пока я стараюсь от него защититься.       — Ты хотел знать моё имя, верно? Что же, я могу назвать его и надеюсь, что ты сразу же исчезнешь из моей жизни, — я уже собрался сообщить мужчине свой временный псевдоним, но был моментально перебит:       — Вот! Вот, что делает дядя Дэвид с невоспитанными людьми! И пациент вмиг вспоминает правила этикета! — как бы то ни было, но вариант с его устранением становится более и более желательным, сколь бы иррациональным сие развитие событий не казалось.       — Гай Майет. Буду рад, если ты его скоро забудешь, — вслед дожидаюсь тишины, нарушаемой бьющимися о берег волнами, гонимыми ветром. Настал долгожданный момент, но сам Дэвид пока не спешит удаляться — он продолжает восседать на деревянном ящике, безучастно жуя сигарету.       — Так ты и есть капитан того гиганта, что появился в пламени немца!? Обалдеть! Не думал, что встречусь лично, но оно свершилось! Хе-хе, будет, что рассказать парням, — сбылось самое худшее из всего возможного — Дэвид нашёл новую причину для себя остаться здесь. Придётся окончательно попрощаться со спокойным вечером и изначальными планами. Лучше будет уйти, чтобы не терпеть ещё больше пустую болтовню данного представителя человеческой расы.       — Ха-а, погляжу, ты нисколько не испуган этой новостью. Ты точно человек? Или нечто неизвестное науке? — не могу сдержать горестного вздоха от реакции человека, который лишь с новой силой начал увлечённо болтать о всяких глупостях.       — Но-но-но! Не стоит недооценивать людей! — что? Это я смею недооценивать возможности человека, имея все средства для изучения? Похоже, кое-кто точно потерял связь с реальной действительностью и отправился в неведомую страну собственных грёз.       — Недооцениваю? — так как спустя четыре секунды мужчина не продолжить говорить, побуждаю его закончить свою мысль, чтобы только убедиться в его глупости.       — Да! Недооцениваешь! — резко разведя руки в стороны, британец спрыгнул с ящика, словно стремится показать мне, насколько велика моя якобы ошибка. — Будучи вечно хмурым и строя из себя серьёзного, ты не видишь всей полноты картины: её красок, её оттенков, из каких мазков она состоит. Ты чересчур узколобо мыслишь, чтобы осознать бесконечные силы того, кто зовётся человеком!       — Узколобо мыслю? Кажется, всё наоборот: это утверждение касается исключительно тебя, — разворачиваюсь, тем самым встречаясь лично с глазами Дэвида, который без улыбки, но с решительным взором готов спорить со мной. — Ты неверно рассуждаешь, потому что отягощён мечтами и сновиденьями о светлой жизни, видя то, что хочешь видеть.       — Спишь тут только ты. Разве ты не заметил, как человек на протяжении всей своей жизни творит, прикладывает силы и, в конце концов, одерживает победу, сколь далёкой та ни казалась? Разве ты не заметил, горящий внутри каждого огонь, подающий уверенность в завтрашнем дне? — что же, могу признать, что крупицы разума в его убеждениях имеются, хоть они и задавлены огромным весом наивности. Естественно, если стараться на пути к достижению цели, то результат не заставит ждать, явившись рано или поздно. Я это знаю и понимаю, так как у меня самого есть важная задача, которую в обязательном порядке выполню, чего бы мне этого не стоило. Но метафора про внутреннее пламя… не более, чем детская сказочка, в которую любят верить даже взрослые, как я погляжу. Что вообще может придавать уверенность, если ты стопроцентно знаешь, что окончание настанет? Поэтому и высказываюсь о глупости этого человека.       — Глупая вера, которая только затуманивает взгляд на реальные вещи. И я даже знаю один пример, который это подтвердит. Скажи: нынешняя война… чем завершится? — точных данных насчёт настоящей обстановки у меня не наличествует, однако мне доподлинно известно, что союзником Великобритании являются Соединённые Штаты Америки, расположенные на континенте за океаном. Сомневаюсь, что они не станут оказывать всестороннюю поддержку своему партнёру, который, кстати, делает собственные успехи на военном поприще. Также слышно про скорое вступление в войну Советского Союза, который с высоким шансом станет противником Германии. Страна, окружённая со всех сторон и распыляющая силы по всем направлениям, несмотря на дерзкое начало, в конечном счёте, потерпит поражение. Так что победа Великобритании как одной из участниц в войне гарантирована, хоть и с большим трудом.       — Мы победим! Я верю в наших парней, в их решимость покарать жестокого врага. Я верю, что победа будет именно наша! — правильнее будет сказать не «верю», а «знаю», ведь именно этот смысл и вкладывается в столь громкие слова.       — Что и требовалось доказать: ты знаешь о победе, ты знаешь об итогах, имея достаточные предпосылки, чтобы кричать об этом с подобной уверенностью в своих словах. Но ты передаёшь это знание в мечту, превращая все тяготы и лишения в миф, в нереальное и неощутимое, — потеряв чувство действительности, возможно переоценить свои силы, силы других и начать совершать ошибки, которые, словно снежный ком, накапливаясь, приведут к иному исходу. Ни в коей мере нельзя отвлекаться на мир мечтаний, нельзя погружаться в выдуманную реальность, стремясь отдалиться от настоящего — нужно только двигаться вперёд, крепкой поступью и с холодной головой преодолевая препятствия.       — Ха, ха-ха-ха-ха! Нет, ошибается только один — и это ты, — сколько ни говори, он продолжает упрямо верить в такие дурацкие убеждения. — Ты считаешь, что вера только уводит с истинного пути, но это совершенно не так. Оглядываясь назад, помня лица павших и сломленных товарищей, ощущая душевно всю их боль и все бесконечные терзания, мы верим в нашу победу, поскольку не имеем права проигрывать, иначе прольётся больше слёз, больше крови, незаслуженно пролитой. И веря в себя, веря в близких, веря в светлое будущее, мы смело движемся вперёд, развиваемся и растём. Истинная сила людей раскрывается именно тогда, когда они преодолевают трудности, оказывая друг другу помощь и поддержку. Ты же этого не видишь, засев в своей скорлупе отрицания и неведенья.       — Бред… — из его же слов выходит, что человек силён только в группе, что в одиночку он мало, на что способен. Но… здесь кроется нечто иное, которое не совсем понятно мне. Анализ и модуляции не могут выявить данную загвоздку. Нехватка данных? Нет, все параметры заданы правильно — сомнения в них нет нисколько. Особенности человеческой психологии? Неужто человек является настолько алогичным существом, что к нему неприменимы рациональные методы и суждения? Таким образом, человечество не достигло бы нынешней точки, будучи поглощённым природной стихией.       А ведь всё это напомнило об одном происшествии, случайно развернувшемся пред моими глазами, когда я прогуливался по просёлочным дорогам. Пара мальчишек с большой скоростью мчались на велосипедах, активно подзывая друг друга в весёлом задоре. Но один из них, который отставал, не справился с управлением своего транспорта и, естественно, упал на дорогу, получив несколько ушибов и кровавых ссадин. Тот, глядя на разодранные колени, уже готовился удариться в плач, но… Следующее заставило меня задаться вопросом, который вскоре был отброшен в сторону по причине детского мировоззрения: пострадавший, увидев протянутую руку товарища и его широкую улыбку, перестал беспокоиться о своих ранах и, воспользовавшись поддержкой друга, встал, после чего оба продолжили ехать дальше, быстро крутя педали. Ни в самом начале, ни потом, а именно после жеста первого мальчика второй отбросил все переживания прочь, словно ничего и не произошло, словно тут же забыл о боли и прочем, увидев ободряющее выражение лица, которое неслышно говорило: «Всё в порядке. Я с тобой». Об этом ли явлении говорит Дэвид, столь горячо рассказывающий мне о духе товарищества и победе, достигнутой благодаря поддержке друзей?.. Тогда человек действительно слаб. Это неписанный закон, который… так легко нарушить, когда ты не один? Даже если и так, даже если это правда… меня это совершенно не касается, так как мне нет особого проку от человечества. Да, для меня они лишь ступень на пути к цели. Не более и не менее. Именно так…       — Именно поэтому человек и является слабым, — вижу, как мужчина напротив готовится вновь доказывать свою точку зрения, несмотря на мои прикрытые глаза. Хотя ему стоит отдать должное — нет смысла прикладывать столько усилий для меня, я уже понял. И потому продолжаю, прерывая его мысль: — потому что… его сила таится совершенно в ином… Так что тебе придётся сильно постараться, чтобы меня переубедить.       — А… Хмф, — что это глупая ухмылка появилась на его лице? Возникает резкое желание стереть её особо болезненным способом. — Ха-ха, уверен, так оно и есть. Всё же ты не такой холодный, каким казался в самом начале.       — Не понимаю смысла твоих слов. О чём ты толкуешь, навыдумывав обо мне различные странности? Как выглядишь дураком, так им и являешься на самом деле, — возвращаю свой взор в сторону моря, которое за это время успело почернеть, и только редкие лунные блики видны в лёгких волнах местных вод. Замечаю, как Дэвид разворачивается от меня и собирается уходить. Этот момент таки настал.       — Да-да, — помахав неопределённо рукой в воздухе, ещё не решается идти, стоя и думая над чем-то. — Но знаешь, рад буду, если встретимся ещё.       — Эй, — окликаю его, пока он не ушёл и, когда он повернулся ко мне, кидаю по высокой дуге только что созданную зажигалку, которая довольно долго прослужит. — Ты просил.       — Выручил, спасибо, — моментально прикурив, британец убирает презент и, не останавливаясь, говорит: — Кстати, видел твоего гиганта на одной из фотографий матроса с «Короля». Хотел бы я увидеть его воочию, а не на картинке — впечатляет!       — Мечтай, — у меня точно нет в планах пускать кого-либо в свою цитадель и уж тем более такого человека, как Дэвид Абрахам Бреннингс. Так что мечта навсегда остаётся несбыточной.       — И буду! — через короткое время фигура мужчины исчезла из прямой видимости, а я же остался наедине с неспокойным морем, продолжающем разбивать волны о бетон порта в бессмысленных попытках тот сломить.       Однозначно, знакомство с данным человеком вышло для меня самым загадочным в настоящее время, так как именно оно заставило меня подумать над возможностями человечества, которые кажутся не самыми очевидными, несмотря на то, что находятся прямо на поверхности. Люди физически и умственно слабы по сравнению с вычислительными мощностями моего ядра. Но стоит отдать им должное, ведь как личность они превосходят меня, хотя я всецело стараюсь оценить человеческое сознание и его особенности. Прогресс есть, но вследствие непродолжительной встречи с Дэвидом я понял, что пока он ничтожен, а потому требуется уделить гораздо большее количество сил и времени, чтобы полностью рассмотреть данный аспект существа социального.       По этой причине мне следует тщательно подготовиться к завтрашней встрече с Черчиллем, которая точно определит мои дальнейшие планы насчёт пребывания в этом мире. Необходимо продумать несколько планов, по которым может пройти беседа, и не дать оппоненту подловить меня в каком-либо месте, кажущимся мне незначительным.       Присутствует у меня одна идея, которая при должном рассмотрении способна удовлетворить нескольким условиям и способна в итоге принести мне немалую выгоду. Но для этого также требуется подготовка, потому что люди могут отнестись подозрительно к моей задумке. Так что стоит продумать несколько причин, чтобы осуществить свою мысль.       Нельзя забыть и про своё отношение к иным странам, которые с большой вероятностью пожелают наладить контакт со мною даже в обход Великобритании. Та же Германия с высокой вероятностью ввяжется в это дело, всячески стараясь использовать мою мощь себе во благо. Определённо, нельзя ограничиваться одними британцами, а потому сей вопрос нужно поднять завтра. Я понимаю, что пойдёт речь только о странах-союзниках, но это будет только первым шагом, потому стоит беспокоиться исключительно насчёт изолирования цитадели, чтобы не допустить такого исхода.       Конечно, вид ночной водной глади действует умиротворённо, но лучше сконцентрироваться на планировании, потому направляем ментальную модель обратно в транспортник, где она побудет до завтрашнего дня под сторонним контролем, пока я буду поглощён вычислениями. Предстоит долгая ночь…