Добро в понимании Лютой

На улице сгущались тучи, холодный ветер всё чаще набрасывался разъярённым зверем на всё, что было в пределах его досягаемости. Поднимал в воздух песок, закручивая его в маленькие торнадо, пригибал растения к самой земле, шелестел опавшими листьями, бросая их под ноги прохожим. Согнав мелких воробушков со старого дуба, ветер попробовал прогнать и более крупную птицу, удобно разместившуюся на толстой ветке дерева, но птица будто не замечала его холодных порывов. Чёрный ворон, крепко вцепившись острыми когтями в дерево, неотрывно следил за окнами девятиэтажного здания, стоящего чуть правее дерева, но хорошо просматриваемого с его насеста. Голова гудела после вчерашней пьянки, во рту было сухо, как в пустыне, и только это заставило меня встать, вяло перебирая ногами, добраться до кухни и выпить три стакана ледяной воды залпом. Ох, лучше бы я этого не делала. Желудок неприятно наполнился, стало тяжело стоять, и ощущение опьянения вернулось, как будто я и не спала. Всё-таки зря мы вчера поехали в клуб. Сейчас бы отдыхала, как это и положено в выходные. Поставила кружку в мойку и отправилась шуршать в аптечке, там где-то точно был аспирин, хотя больше воды в меня, кажется, не влезет. Всё-таки странно устроен человек. Вчера жизнь казалась сказкой, встреча с одноклассниками спустя пять лет прошла неплохо, никто не напился, никого не оскорблял, все были рады встретиться и узнать, кто как устроился. Только нам с Лизкой, моей одноклассницей, а также соседкой по лестничной площадке, этого показалось мало, и мы решили продолжить. Яркая неоновая вывеска только открывшегося клуба манила, разноцветные огни завораживали и заставляли голову кружиться, громкая музыка внутри помещения оглушала басами, а крепкие шоты жгли язык и нёбо, но жизнь казалась прекрасной, и мы продолжали. Молодые люди сами знакомились, предлагали танцевать и угощали напитками. Так что к утру мы были в состоянии нестояния. Лизка посадила меня в такси, а сама отчалила со своим кавалером, наказав ей позвонить, как доберусь. И вот обед, а, точнее, уже почти вечер, и жизнь не кажется такой прекрасной. Громкий стук в дверь, скорее всего, ногами отвлёк меня от рефлексии. Спотыкаясь об тапочки в прихожей и чуть не впечатываясь в дверь, я посмотрела в глазок, оценить наглого индивидуума. На площадке стояла рыжая бестия, во вчерашнем платье, с потёкшей тушью и грустными глазами оленёнка Бэмби. — Кавалер не оценил твоего стремления поскорее выйти замуж? — пропуская в дом подругу, спросила я, — Или ты сразу запугала его своей доминантностью? — Да иди ты, — буркнула девушка, расстёгивая лямки на ярко-красных босоножках, — Дикий он какой-то, может, вообще маньяк, я к Таньке уехала, мы коньяк, который ей сестра из-за границы привезла, опробовали, и я спать завалилась. Проснулась, поехала домой, в сумке шарю, а ключей нет. Вот и где я их могла посеять? Лиза развалилась на диване в гостиной, рассказывая обо всех своих передвижениях, попутно жалуясь на нехороших таксистов, огромные пробки и жуткий ветер. Я слушала молча, не перебивая, дожидаясь, пока она выдохнется, чтобы потом как следует посочувствовать её вселенскому горю. В квартире было душно, а голова всё ещё нещадно гудела, так что я непроизвольно тёрла виски в попытке успокоить пульсирующую боль. Прошло минут двадцать, прежде чем Лизка вспомнила, что у меня есть кухня, а на кухне есть чай. — Я у тебя в душ схожу, и джинсы с кофтой дай какие-нибудь, на улице ужасный холод, — нагло напяливая мой халат, протараторила сорока, — Ты пока чай налей, и покушать было бы неплохо, потом отцу позвоню, не буду же я здесь торчать, пока мне дверь ломают, погощу у родителей, — вынимая шпильки из того, что вчера ещё было причёской, Лизавета направилась в ванную. Я же отправилась ставить чайник и греть пиццу, которую предусмотрительно вчера заказала. Заварила чай, себе чёрный без сахара, а Лизке зелёный, с двумя ложечками. Подогретую пиццу выложила на большую плоскую тарелку. — Славка, подай полотенце! — громко крикнула подруга так, что отступающая головная боль вернулась обратно. — Для вас — Венцеслава Леонидовна! — пробормотала я себе под нос. Вообще-то я своим именем гордилась. Редкое. И фамилия замечательная. Лютая. Но все зовут меня по-простому — Славка, и не волнует никого, что это мужское имя. Проходя мимо зеркала в прихожей, я кинула взгляд на своё отражение. Тёмные волосы чуть длиннее плеч, карие глаза с длинными от природы ресницами и аккуратные губы. Всё портил только вздёрнутый нос, придающий мне вид вечного ребёнка. Поправив зелёную майку, я осмотрела своё тело на предмет груди и попы, может, за ночь что-то поменялось, но, видимо, магии не существует, и мне придётся довольствоваться этим. В отличие от рыжей сексапильной красотки Лизы, мне фигурой похвастаться не светило. Ну и ладно, зато у меня характер хороший. Я добрая. И добро делать люблю. Не все, конечно, это добро ценят, но кто сказал, что все знают, где оно правильное добро, а где неправильное? Быстро перекусив пиццей и запивая чаем печенье, лежавшее на столе ещё с прошлой недели, Лизка исследовала мой шкаф на пригодные ей вещи. С джинсами она, конечно, промахнулась, мои ей были малы, но, натянув на себя легинсы и безразмерную толстовку, она осталась довольна. — Всё равно в машине поеду, перед кем мне красоваться? О, вот и папа, — прощебетала подруга, проводя по экрану смартфона пальцем, — Всё, выхожу уже, сейчас кроссовки зашнурую, — хоть в этом ей повезло, размер ноги у нас был одинаковый. Поправив рыжие волны, Лизавета поцеловала меня в щёчку и упорхнула на домашние борщи к мамочке с папочкой. Я же жила одна в своё удовольствие. Мама умерла от рака, когда мне и двух лет не было, отец нашёл себе новую жену, которая, прям как в "Золушке", меня невзлюбила. Так что часть своего детства я провела в школе-интернате. Когда отучилась, папаша от меня откупился двухкомнатной квартиркой недалеко от центра и хорошим стартовым капиталом. Деньги я положила под процент, получая каждый месяц неплохой доход. А уж устроиться переводчиком с моими мозгами не составило и труда. Школа, в которой я училась, была закрытого типа, так что со скуки я начала изучать языки, что у меня довольно неплохо получалось. На данный момент я знаю семь языков, не считая русского. Я даже латынь начала учить, очень уж понравились мне романы про Гарри Поттера. Я прочла все книги на английском, потом наткнулась в интернете на рассказы, которые сочиняли недовольные каноном или просто не желавшие прощаться со сказкой, и меня зацепило. Я влюбилась в этих несчастных, приниженных и несправедливо обделённых персонажей. Обаятельный Том Реддл, сиятельный лорд Люциус Малфой, красавица Нарцисса и их отпрыск, надменный Драко Малфой. Обворожительная Беллатрикс Лестрейндж и её муж с деверем. Барти Крауч-младший, который в Хогвартсе был одним из лучших на курсе, сдав на отлично все СОВ и ЖАБА. Неоднозначный Северус Снейп с его тяжёлой работой шпиона. Талантливейший Август Руквуд. Такие сильные и преданные волшебники, как Нотт, Розье, Мальсибер, Долохов. И вообще все гордые слизеринцы и Упивающиеся Смертью достойны были лучшего, чем гнить в Азкабане и умереть на войне не героями, а врагами всей магической Британии. Эх, если бы у них была я, то всё бы сделала, чтобы помочь. Я ведь добрая. Так, размышляя о нелёгкой судьбе великих, но непризнанных персонажей, я вышла на балкон собрать вещи, которые ещё вчера, должно быть, высохли. Ветер дул нещадно. Так, что даже бельё трепалось, грозясь сорваться с верёвки и улететь в неведомые дали. Я наклонилась через перила, чтобы дотянуться до футболки, держащейся еле-еле уже на одной прищепке… Ветер подул со страшной силой, срывая несколько пожелтевших листьев с могучего дуба, потрепал чёрные крылья крупного ворона, который так нагло его игнорировал, и понёс вдоль улочки по серому асфальту пыль. Вдалеке сверкнула молния, и упало несколько тяжёлых капель воды на крыло взлетевшему ворону, который стремительно понёсся к девушке, что неловко свесилась с седьмого этажа. Сосредоточенная на футболке, до которой не могла дотянуться, я совсем не ожидала увидеть справа от себя вспышку и чёрную птицу, садящуюся на перила, словно жуткий ветер ей не помеха. Совсем недалеко прозвучали раскаты грома, и от этого звука заложило уши. Надо быстрее собирать вещи и бежать в тепло родного дома. На птицу я внимания уже не обращала. Растянувшись по ограждению, я тащила верёвки с бельём на себя, стараясь быстрее всё собрать. Молния ударила совсем близко с раскидистым дубом, и яркий свет меня ослепил. А через мгновение я почувствовала, как, подцепив когтями за край майки, весьма больно царапнув за поясницу, мерзкая птица решила мне помочь со сбором одежды. Запутавшись в верёвках, я соскользнула с балкона и полетела прямиком в соседские клумбы. Перед приземлением успела подумать, что смерть будет самой нелепой, а птица и вправду мерзкая. Загрохотал гром, а ветер, подхватывая звуки, разнёс их по округе. Стеной обрушился ливень, смывая с лица молодой девушки алую кровь.