Хотя бы раз в жизни

POV Мик Сегодня я не выходил из дома. Ребятам из группы сказал, что заболел. Ничего не могу делать, слишком взбудоражен. А в голове крутится лишь одна мысль: Ёб. Твою. Мать. И всё. Потому что больше нечего сказать. Быть может, я веду себя, как истеричная барышня. Но случившееся действительно серьёзно. Для меня это был не просто перепихон. С Дэвидом я с самой первой встречи почувствовал особую эмоциональную связь. Только вот теперь не знаю, что и думать. Всё зашло дальше эмоциональной связи и даже дружбы, которая толком не успела возникнуть, разбившись о скалы страсти, которой я совершенно не ожидал. Я лежу на диване и задумчиво рассматриваю на потолке осыпающуюся штукатурку. Прямо как моя жизнь. Быть может, мне нужен дружеский совет. Однако я вряд ли смогу сейчас кому-то рассказывать про Дэвида. Единственный человек, которому я бы мог довериться и который, наверное, понял бы меня – это Кит. Мы дружим слишком давно, он привык ко всем моим безумства и его ничего не удивит. Да, Кит помог бы и нашёл нужные слова. Но не сейчас. На самом деле, в настоящий момент с ним тяжело. Мы по-прежнему друзья, только вот у него своих проблем по горло. Кит сидит на героине. Все уже твердят об этом. Сидит вместе с Анитой. И от этого ещё хуже. Грузить его своими делами мне совершенно не хочется. Напротив, нужно делать вид, что всё хорошо, поддерживать его. От бессилья я взмахиваю рукой и больно ударяюсь о спинку дивана. Боль на секунду вытесняет чёртовы мысли. Вот она, помощь. Я проворно вскакиваю, подхожу к стене и начинаю изо всех сил бить по ней кулаками, однако того эффекта больше нет. Бреду на кухню, завариваю чай. Чайник кипит и свистит. Дно совсем проржавело, заменить надо бы, да только как-то всё не вспомнить об этом. Разбавляю чай коньяком и пью большими глотками. Гадость редкостная. Возвращаюсь в гостиную. Знаю, взгляд у меня, наверное, совсем пустой. Смотрю на подушку в цветочек валяющуюся на диване. И кто её сюда принёс? Цветочки, серьёзно? Должно быть, творчество Бьянки и Джейд. Думать о жене и дочери сейчас совсем не хочется. Это вызовет ещё больше терзаний. Конечно, я изменял Бьянке много раз, но это никогда не было настолько серьёзно, да ещё и с мужчиной. Не просто с мужчиной, а с Дэвидом Боуи. С грёбаным совершенством. Я не могу не вспоминать его худощавое тело, хриплые стоны, узость и жар. Не могу вновь и вновь не прокручивать в сознании, как я входил в него, а он лежал подо мной, на моей кровати, кричал от восторга и вожделения. Сейчас хочется его ненавидеть. А что я чувствую неясно даже мне самому. Слишком многое. Когда раздаётся звонок в дверь, я не слишком удивляюсь. Я знаю кто это, хоть и не знаю, что ему нужно. Я пообещал себе, что больше не буду пытаться понять его. И сейчас я вроде как внутренне готов. Спешу открыть. В квартиру делает шаг Дэвид. А затем останавливается и смотрит долгие несколько минут. – И что? – спрашиваю я. – Что? – изгибает бровь он. Входит наконец-то. Я наблюдаю за тем, как он снимает верхнюю одежду. Затем веду за собой в гостиную. Мы не произносим ни слова. Надо сказать, пока что меня это устраивает. А вот Дэвида, видимо, нет. – Что с тобой? – спокойно спрашивает он. Я от звука его голоса дёргаюсь как от удара током. – Ничего. Дэвид пожимает плечами и закуривает. Тонкие губы обхватывают фильтр. Я помню, какие они солоноватые на вкус. Проклятье, выглядит сексуально. Моё тело и разум сейчас находятся в полном диссонансе. – Ты скоро дыру во мне взглядом прожжёшь, – замечает он, окружая себя кольцом дыма. Должно быть, боковым зрением заметил, что я на него смотрю. – Ты ведёшь себя так, будто ничего не случилось. Не выдерживаю. Произношу то, что крутилось на языке. Боуи смотрит удивлённо. – Окей. А что я должен был сделать? Упасть перед тобой на колени и поклясться в вечной любви? Или подставить задницу прямо в коридоре? Он не раздражён. Просто ироничен. Я вдруг чувствую себя идиотом. Действительно, чего я ждал? – Блять... Не знаю. Тупо не знаю. – Ты не знаешь, чего хочешь, – констатирует он. Сигарета затухает. Дэвид медленно встаёт и приближается к моему креслу, нависая сверху, чуть не садясь на меня. – Это никого ни к чему не обязывает, – шепчет он, обдавая меня запахом сигарет и чего-то ванильно-мятного. – Так что расслабься. Перестань слишком много думать. Вредно. Дышать невозможно, когда он так близко. Снова он говорит о том, как всё просто. Должно быть, в этой жизни у него со всеми так. Да и у меня, в общем-то, тоже всегда было подобным образом. Так чего же я напрасно терзаю себя? Дэвид, глядя мне в глаза, закусывает губу. Точно знает, что это сработает. Я шумно выдыхаю. Он наклоняется ко мне, дышит мне в лицо, но не целует. Мои пальцы впиваются в обивку подлокотников. Дыхание Дэвида скользит по подбородку, шее, опускается к груди. Изящные длинные пальцы расстёгивают пуговицы моей рубашки. Боуи продолжает касаться дыханием моей кожи, заставляя её покрываться муражками. Внутри затягивается узел. Перед глазами темнеет. Инстинктивно мои руки касаются его затылка и вот уже пальцы запутываются в причудливо подстриженных волосах, глядят, ощущают их мягкость и шелковистость. Язык Дэвида касается моего пупка и я, едва не задыхаясь, громко охаю. Он улыбается. Я знаю эту улыбку. Чувствует свою власть, гадёныш. Но все мысли разом покидают меня, когда он резко дёргает ширинку на моих джинсах, рывком срывает их вместе с бельём. Его бесстыдный язык касается меня. – Боже, Дэвид! *** POV Дэвид С ума схожу от того, как он закатывает глаза от удовольствия, неровно дышит, стонет и вскрикивает, до хруста сжимая подлокотники. Как шире разводит колени, без слов умоляя меня продолжать и не останавливаться. Дикий кайф в том, что он уже практически обнажён, а я полностью одет. Ещё я вспоминаю вчерашнее и готов кончить от одних мыслей об этом. Помню его силу, неожиданно возникшую уверенность и злость, неукротимую бесцеремонность. Помню ощущение заполненности, толчки где-то внутри меня, кажется, доходящие до самого сердца. Помню его грубые поцелуи. Всё моё тело в укусах, которые мне удалось обнаружить сегодня утром. А сейчас я мщу. Довожу его до экстаза, лишая возможности что-либо сделать, полностью подчиняя себе. Мик, наконец, громко вскрикивает и кончает. Как всегда, мы не отводим взглядов. И я вижу безумие в его глазах. Такое же как у меня. Заразил, должно быть. И рад этому. Улыбаюсь. Как обычно. Делаю глотательное движение. Наслаждаюсь тем, как расширяются его глаза. Мика вдруг перестаёт устраивать тягучая медлительность. Он с рыком бросается на меня, валит на ковёр, принимается судорожно раздевать. В нём нет никакой последовательности. Его мысли и настроение меняются каждую секунду. И мне это безумно нравится. Я люблю в людях спонтанность и непредсказуемость. Мик – тот трепещущий огонь, которого мне всегда отчаянно не хватает. У него нет терпения справиться с моим свитером, поэтому он попросту переворачивает меня на живот и избавляется от моих брюк. Всё это происходит за считанные секунды. И это фантастически. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Возьми меня, детка. Ты же не будешь ждать, что я снова попрошу. Иначе мы оба сойдём с ума. Но он и не думает ждать. Мик врывается безумным цунами, едва успев кое-как просунуть вперёд члена два пальца со смазкой. Он входит так резко, что у меня перед глазами аж темнеет от боли. Я не сдерживаю крика. Чувствую извинительный поцелуй в ухо, но не более. Сегодня без ласк. Грубо, сухо, без тормозов. Мои руки держатся за ножку дивана, я ору, чувствуя Мика, стремительно несущегося во мне, всё увеличивающего скорость. Мне кажется, мы сейчас вместе улетим. Далеко, к марсианам, возможно, на планеты, где нет воды. Но зачем нам вода? Единственная жажда, которая остаётся, – бесконечная жажда Мика. Мне хочется ещё глубже, ещё сильнее. Всё заканчивается, увы, быстро. Мик доводит нас обоих до крайней точки и мы ничуть не сдерживаем себя. Я утыкаюсь лицом в колючий ковёр, чувствуя, как одежда прилипла к потной спине. Неожиданно холодные руки Мика касаются моих ягодиц. Я ощущаю его губы на своей шее. А потом пропадает тяжесть его тела, лежащего на мне. Он откидывается на ковёр рядом. У меня даже нет сил перевернуться. – Ты затрахал меня до полусмерти, – звучит мой голос в тишине комнаты, которая только что оглашалась нашими криками. – Жаль, что не удалось довести дело до конца, – бурчит он, но уже без особой ярости. Потому что все эмоции выстрелили в меня вместе с твоей спермой, да там и остались. Я чувствую их в себе. Они слишком противоречивые, слишком тяжёлые и летящие, слишком яркие и тёмные, слишком ясные и глубокие. Как можно носить столько всего в себе, скажи мне? И что теперь делать с этим нам вдвоём? Ты думаешь, я ничуть не растерян? Поверь, растерян. Не меньше, чем ты. – Это свободные отношения. Окей? Майк, слышишь меня? – только и приходит в голову сказать мне, поворачиваясь к нему лицом. Именно это нужно было сейчас? Действительно, Дэвид? Хочется орать, срывая глотку, от своей тупости. Однако нам нужно было это всё обсудить. Хоть как-то. Джаггер смотрит на меня, будто человек упавший на землю здесь он, а не я. – Майк? – А у нас вообще отношения? Я усмехаюсь. Ты думал, это одноразовая акция? Нет, Мик, я тебя не оставлю. Всё это не просто так, поверь. И ты для меня не просто. Потом, быть может, поймёшь.