2 ноября, понедельник
— Этот праздник назвали в честь Гарри и героев войны, но… все мы понимаем, что каждый волшебник Англии, независимо от наличия медали или участия в боевых действиях, и есть этот самый герой. Нам всем пришлось многое пережить: пытки, голод, смерти родных и близких... И это лишь малая часть того, воспоминания о чем будут преследовать нас еще долгое время, — Гермиона невольно скользнула взглядом по толпе учеников и приглашенных гостей в вечерних нарядах и нашла стоящего в отдалении Малфоя, который внимательно и словно благоговейно смотрел на нее, давая ощутить поддержку. — Но прошло уже полгода, и пора вступить в новую свободную жизнь с высоко поднятой головой, ведь мы добились своего. Мы победили, и теперь не кто-то другой, а мы сами вершители своих судеб. У каждого из нас есть море возможностей для реализации в будущем, больше не надо бояться нового дня и думать о том, что далеко идущие планы могут оборваться на корню. — Мы предлагаем, — подхватил Рон, — сегодняшний день сделать не только днем памяти погибших и благодарности героев, но и днем, когда мы все наконец шагнем в новую жизнь, в которой больше не будет места вражде и страху. Сейчас нам всем стоит объединиться, забыть о старых обидах и ненависти, перестать видеть во всем плохое и наконец-то начать смотреть на будущее с оптимизмом, ведь только так мы сможем все преодолеть и стать сильнее и счастливее. — Я предлагаю поднять бокалы за дружбу, любовь и победу, а также за тех, — в заключение произнес Гарри, — кто боролся до конца, но так и не увидел нашей победы, за тех, кто храбро сражался и помог одолеть Волдеморта, и тех, кто смог пережить войну и остаться собой! За всех нас! Гарри, Гермиона и Рон одновременно подняли бокалы в воздух, и вместе с ослепительными вспышками колдокамер их оглушили восторженные крики волшебников и волшебниц, присутствующих на балу. Друзья переглянулись, облегченно улыбаясь, и отпили из бокалов, прежде чем направиться к лестнице, ведущей со сцены, возведенной в Большом зале специально для мероприятия. Друзья не верили, что все это наконец закончилось. Ну… почти закончилось. — А теперь, дамы и господа, объявляю бал героев войны открытым! — послышался голос министра. — И первый танец для нас исполнят семикурсники школы Хогвартс! Поприветствуем их бурными аплодисментами! Голова от впечатлений и волнения шла кругом. Гермиона сошла со сцены и сразу попала в объятия Джинни, Невилла и Луны, которые довольно легко отмазались от речи и поддерживали их из зала. — Речь просто отпадная! — произнесла Джинни ей на ухо, понимая, что мальчики никогда бы не додумались до таких слов. — А платье шикарное! Передай Малфою, что он мне нравится все больше. — Хорошо, — улыбнулась Гермиона, дотрагиваясь пальцами до мягкого подола ее нового платья, которое за день до бала подарил ей Драко, хотя Грейнджер уже смирилась с тем, что ей придется идти на праздник в школьной форме. Верх туго обхватывал ее корпус на манер корсета, а пышная юбка струилась до пола, словно обволакивая тело. Серебристо-синяя ткань переливалась в свете огней, и вкрапления оранжевого у самого низа подола добавляли платью изюминки. Заиграла знакомая мелодия, и Грейнджер нервно огляделась по сторонам. У той дальней стены, где до этого стоял Драко, видно его не было, да и около нее Малфоя не наблюдалось, а ведь через пару секунд они должны вслед за всеми провальсировать в центр Большого зала. — Гарри, пойдем! — Джинни железной хваткой вцепилась в руку Поттера и дернула его за собой. — О Мерлин, убереги от позора, — услышала она слова друга, положившего руки на талию Джинни и прямо в танце выплывающему на паркет. Переведя взгляд вперед, Гермиона заметила, что Рон с Панси, которые до сих пор вызывали у Грейнджер довольно смешанные чувства, уже кружились в танце недалеко от Дафны Гринграсс и Невилла, а также Лаванды Браун и Теодора Нотта. — Наш выход, ангел, — произнес из ниоткуда появившийся Блейз и, подхватив Луну, тоже отправился в центр зала. Гермиона невольно засмотрелась им вслед, ведь все еще было безумно странно видеть влюбленного Забини и вечно улыбающуюся Луну. После их свидания они не отлипали друг от друга ни на миг, став самой обсуждаемой парой недели наравне с ней и Драко. Мелодия стремительно двигалась к тому самому моменту, когда в общий круг танцующих должны были выйти Драко и Гермиона, закончив процессию, но Грейнджер никак не могла найти Малфоя. «Говорила же ему, чтобы встал поближе к сцене, но нет, конечно, зачем меня слушать, — возмущалась про себя Гермиона, чувствуя, как у нее начало подниматься давление вместе с нервным напряжением. — Да где же его черти носят? — пробубнила Гермиона, с замиранием сердца слыша, что осталось буквально несколько нот… — Меня ищешь? Повеяло запахом сигаретного дыма и цитруса, а горячая ладонь легла ей на талию, обжигая сквозь ткань платья. Грейнджер даже не успела заволноваться, что что-то может не получиться, все еще пребывая в каком-то странном трансе, как Малфой, полностью управляя их танцем, начал движение. Они без малейшего напряжения плавно вошли в поток вальсирующих. Лишь спустя мгновение, осознав, что ее тело двигалось совершенно бездумно и полностью подчинялось посылу Малфоя, Гермиона вскинула голову, встречаясь с ним взглядом. Серые глаза, в ярком свете свечей и летающих в воздухе огней, отлично контрастировали с расстегнутой на несколько пуговиц бархатной рубашкой цвета индиго, но, пока раздражение мощным потоком бурлило в Грейнджер, она не могла по достоинству это оценить. — Ты где был? — едва раскрывая рот, спросила она. — Отбивался от Стебль. Она так хотела со мной выйти на паркет, что… Гермиона со всей силы сжала его ладонь, сощурив глаза. — Малфой, — с нажимом произнесла она. Драко поморщился, но, закатив глаза, ответил: — Пробирался сквозь толпу. Даже во время Святочного бала в Большом зале не было столько народу, такое ощущение, что здесь собралась половина Британии. — А я ведь говорила тебе быть поближе к сцене. — Там было слишком много прессы и всей этой министерской шушеры. Терпеть не могу эти их взгляды. Гермиона уже хотела сообщить, что внимания прессы они и добивались, желая показать всему миру, что герои войны и дети тех, кто был на темной стороне — совместно с одним молодым бывшим Пожирателем, — прекрасно общались, но Драко подхватил ее двумя руками за талию, и Грейнджер на мгновение оказалась в воздухе. Но этого момента хватило, чтобы увидеть лица и взгляды окружающих. Высокопоставленные волшебники, работники Министерства и представители прессы глазели на них едва ли не раскрыв рот. В их глазах читалось немое удивление от такой сплоченности молодого поколения, так что Грейнджер сразу же отпустила волнение и почувствовала радость от того, что у них получилось. Она знала, что не сразу, но их план удастся и этот вечер правда станет отправным пунктом к новой жизни, где все будут равны. Драко опустил Гермиону на пол и опять повел в танце, а Грейнджер, вопреки ожиданиям Малфоя, одарила его счастливой улыбкой. — Ты только посмотри на их взгляды сейчас, — произнесла она. Драко последовал ее совету, и несколько мгновений они оглядывались, замечая все больше знакомых лиц, сейчас замерших в удивлении. Гермиона перехватила взгляд Блейза, который тоже рассматривал окружающих, и Забини подмигнул ей, радуясь по тому же поводу, что и она. Им удалось обратить на себя внимание, и это уже отличное начало. Завтра же об этом напишут в газетах, и весь мир будет знать, о том, что Гарри Поттер — который еще обещал потанцевать как минимум с двумя слизеринками — и его друзья поддерживают дружбу со всеми волшебниками без исключения. — Мне интересно, какая пара для них является большим шоком? — вслух спросила Гермиона. — Не знаю, как для всех, — протянул Драко, — но для моей мамы однозначно наша. В голове тут же пронеслись неловкие воспоминая о ревности к Астории, и Гермиона закусила губу. Не хотелось портить вечер, но язык так и чесался от желания расспросить Драко. — Я, кстати, тебя так и не спросила... — все-таки решаясь поднять эту тему, произнесла Грейнджер. — Ты говорил со своей мамой? По поводу помолвки и Астории. — О да, — ухмыльнулся Малфой, вполне спокойно отреагировав на ее вопрос. — Теперь она в курсе, что я уже не свободен, а ее власть на меня больше не распространяется в связи с моим новым статусом. Ну, а кто прибрал меня к рукам, она узнает из завтрашнего выпуска Пророка. Гермиона пропустила мимо ушей его шутку, потому что в голове вдруг прогремело осознание. — Все время забываю, что ты… ну, лорд. — «Мерлин, у меня отношения с лордом. Кто бы мог подумать?» — Даже после того, как я подарил тебе это платье? Ты же в нем самая настоящая леди, Грейнджер. Никто в высшем обществе не сможет сказать, что мы друг другу не подходим. — А без платья я, значит, уже не похожу на леди? — подловила его Грейнджер, насмешливо улыбаясь. — Без платья ты похожа на королеву — самую пленительную и соблазнительную, но остальным об этом знать совсем не обязательно, — склонившись к ее уху, прошептал Драко. Гермиона тут же зарделась. Их отношения, лишенные тайн и обрамленные настоящим желанием быть вместе, заиграли новыми красками. Они были парой всего неделю, но Гермиона уже чувствовала, что сделала правильный выбор. Малфой, открывшись ей и сняв с себя кучу лишних масок, показал себя совершенно другим человеком — добрым, веселым и заботливым. Они могли без умолку разговаривать, читать в тишине рядом с друг другом, обсуждать заданные на занятиях темы и помогать другу другу в усовершенствовании своей магии, а главное… Гермиона ощущала себя рядом с ним не только другом, но и желанной девушкой. Малфой окинул ее хитрым взглядом, словно знал, о чем она размышляла, но не успел ничего сказать, так как пришло время для очередной поддержки и завершающего движения их танца. Музыка подошла к логическому завершению, Драко остановился, чуть склоняя голову, и Гермиона сделала шутливый реверанс, замечая дикую искорку в глубине его глаз. На ребят обрушился шквал из аплодисментов, и под громкие овации они направились в толпу волшебников, заранее договорившись встретиться у столика, чтобы отметить это событие и заодно дать новый повод для колдографий прессе. Но, шагнув вперед, Гермиона вдруг почувствовала, как Драко не дал ей увести его с паркета и дернул на себя. Она крутанулась и врезалась в его грудь, опять оказываясь в мужских объятиях. — Что ты… — Заставим магическую Британию еще немного пошуметь? Грейнджер не успела проанализировать его вопрос, как вдруг губы Малфоя накрыли ее. Драко крепко прижал Гермиону к себе одной рукой, а другой стиснул ее ладонь в своей. По телу прошел разряд электричества, и все огни и звуки Большого зала померкли. На мгновение остались только он и она. Влюбленные, воодушевленные и счастливые. И это было прекрасно, ведь после всех трудностей они наконец могли быть собой. …директор Макгонагалл спрятала улыбку за высоким бокалом шампанского. «Хоть и взрослые, но все еще такие дети», — подумала она, смотря на слившихся в быстром поцелуе Драко и Гермиону. Минерва в который раз убеждалась, насколько судьба была непредсказуема. Кто бы мог подумать еще два года назад, что Драко Малфой будет сидеть за одной партой с Гермионой Грейнджер, а Блейз Забини защищать Луну Лавгуд перед желающими ее подразнить. Это все было настолько неожиданно, что даже в учительской без умолку обсуждали последние новости. Помимо этого, директор не смогла упустить из виду тот факт, что ее идея удалась. Поселив сломленных войной семикурсников в одну гостиную, она не только дала им больше личного пространства, в котором они так нуждались, но и подтолкнула их к дружескому объединению, которое теперь медленно, но верно шло на пользу всей магической Британии. Да, Минерва понимала, что это лишь начало. Слишком быстро повзрослевшие дети все еще были глубоко травмированы ужасами войны, которые так просто не могли исчезнуть из их жизней. Им нужно будет пройти долгий процесс восстановления, принять все случившееся и научиться жить со всем этим дальше, но она верила в них. Верила, что, несмотря на то что эти дети все еще были израненными, они встали на путь исцеления, который, несомненно, пройдут до конца, поддерживая и оберегая друг друга.The End.