Все это время мы догоняли друг друга

Неделя до возвращения Темперанс в Америку Атмосфера в лагере заметно накалилась с последней угрожающей записки. Потому что раскопанных тел было настолько много, что хватило бы на, приличного размера колумбарий, то и дело из лагеря бесследно исчезали люди, чтобы потом оказаться в одной из очищенных могил. Солдаты устали от постоянного напряжения, ученые не чувствовали никакой защищенности. Этим утром Темперанс заметила отсутствие Чарльза Смита, веселого студента 3го курса антропологии, который за время поездки сильно осунулся и выглядел крайне болезненно, в лагере тут же подняли тревогу и вскоре обнаружили истерзанное сильнее прежних тело мальчишки. Это стало ужасным ударом для его друга, с которым они познакомились перед вылетом, но успели прикипеть сильнее, чем можно было вообразить. Девид перестал есть и вскоре слег, никакие уговоры не помогали и даже насильно накормленный он вскоре скончался от разрыва сердца. Темперанс держалась стойко, как только могла, моля всевышнего чтобы он наконец даровал всем оставшимся возможность вернуться к нормальной жизни. Но прежде, чем это действительно произошло им пришел приказ о передислокации оставшихся членов отряда на ближайший аэродром. Хорошая новость подняла всем настроение и боевой дух. Оставалось лишь пережить ночь. Бреннан не спала, ночь казалась ей самым уязвимым временем, поэтому в попытках отвлечься от невеселых мыслей девушка отправилась в прозекторскую, чтобы еще раз изучить скелеты неизвестных людей. Тишину нарушал лишь ветер, то и дело гуляющий внутри палатки, да крики часовых. Оторвавшись на мгновение от костей, девушка подняла голову чтобы взглянуть на часы: - Через пару часов рассвет, - пробубнила она, разминая затекшие плечи. Груз последних недель и множество павших друзей давил на психику чрезвычайно настойчиво, но адреналин гуляющий по венам продолжал поддерживать видимость спокойствия, лишь изредка нарушаемого нервными тиками, которые уже порядком надоели антропологу. Снаружи послышался характерный шум, будто кто-то закопошился, второпях собирая пожитки, руша на своем пути, возведенные кем-то конструкции. Затем были выстрелы, много крови и раненных, боль тугим комом скрутившая внутренности и блаженное забытье в тряском самолете, направляющемся в родной Вашингтон. Прошло несколько дней с тех пор, как Кости полноценно вернулась на работу. Каждый день он приходил чтобы получить свою порцию добродушной улыбки на прекрасном лице и веселый смех над его глупыми шутками. Безмятежность, царившая на ее лице, должна была давать покой истерзанной душе, тогда, как в действительности заставляла его сердце сживаться с еще большей болью. Он думал, что должен быть счастлив, что она вернулась. Что должен быть рад, что у нее теперь кто-то есть, кто-то любящий. Однако внутренний голос продолжал нашептывать что-то невразумительное и как бы Бут не пытался прислушаться и понять, ничего не получалось. Продолжать жить с этим неприятным чувством становилось все сложнее, пока в какой-то момент к агенту не пришло осознание, что девушка перед ним, слишком довольна всем происходящим вокруг нее. Будто наигранно довольна. Сили не помнил, чтобы она была хорошей актрисой раньше, всякое ее замешательство ярким пятном озарялось на ее красивом лице и было замечено Бутом. Но сейчас… Бесконечный спектр эмоций будто застыл на одном лишь довольном и счастливом пугая не меньше, чем когда-то это делало ее молчание и взгляд снизу-вверх. Догадка требовала какого-то доказательства, поэтому Сили теперь наблюдал особенно усердно, обращая внимание даже на движение рук, пока однажды не заметил это… Солнце медленно опускалось за горизонт озаряя парк перед институтом Джефферсона приятным алым цветом. Они только, что закончили дело и шли, переговариваясь о чем-то совершенно дурацком, когда Сили, передавая Темперанс только что купленное мороженное не заметил легкий тремор правой руки, а затем и такое же неуловимое подрагивание левого глаза. Она резво выхватила свою добычу и продолжила свой монолог, как ни в чем не бывало. Он и сам не помнил зачем приехал к ней поздно ночью, влекомый старыми привычками выпивать после очередного закрытого дела, или же от беспокойства за напарницу, но уже стоя около ее дома и глядя в освещенные окна ее квартиры подумал о том, чтобы уйти и все бросить, но сердце или же ноги сами потянули его к знакомой двери, а рука несмело постучала. На той стороне кто-то завозился и бубня что-то нечленораздельное пробрел открывать. На пороге стоял взъерошенный, но вполне знакомый Авель, отдавая в темноте странной зловещей аурой. -Чего тебе, - небрежно бросил он в темноту не осознавая спросонья, кто перед ним, пока Бут, слегка ошарашенный не промямлил что-то вроде -Можешь позвать Кости? На лице мужчины, придерживающего дверь, отразилось замешательство, и он включил свет в прихожей чтобы разглядеть гостя, замешательство тут же отразилось пониманием, а затем растерянностью -Она спит, агент Бут, - проскрипел голос, в котором сквозило волнение -Что-то случилось? – Авель продолжал стоять в дверях силясь понять, что же ему сейчас лучше всего сделать, чтобы точно прогнать этого непрошенного гостя, вечер никак нельзя было портить чужим присутствием. -Спит, - понимающе закивал Сили, продолжая сканировать лицо собеседника на предмет подозрительных эмоций и чутье подсказало ему, что так просто уходить нельзя. -Если хочешь я разбужу ее, - немного осмелев предложил мужчина, уверенный, что Бут точно не попросит того об этом и уже готовясь закрыть дверь -Пожалуй…разбуди, - нехотя протянул Бут, осознавая, что ему возможно влетит от разгневанной и заспанной напарницы, но увидев неподдельный гнев на лице собеседника резко сменившийся дружелюбием решил все-таки настоять на своем -Я предложил из вежливости, не думаю, что разговор настолько срочный, - мягко продолжил Авель, улыбаясь кристально белыми ровными зубами. -Прошу тебя, это очень важно, - настойчиво попросил агент ФБР чувствуя неладное на уровне инстинктов. -Ладно, но она приняла снотворное, так что особо не надейся. Двое мужчин прошли вглубь квартиры. Сили помнил ее немного другой, но сейчас явственно ощущалось присутствие другого мужчины и это меняло все, поэтому постаравшись отбросить глупую ревность, и вернуть холодность рассудка они оба отправились в сторону спальни пока Авель жестом попросив подождать не зашел внутрь. Что-то кольнуло прямо в самое сердце и заставило Сили заглянуть в темноту комнаты, глаза, еще не успевшие привыкнуть к свету охотно выловили мужской силуэт, склонившийся над кроватью, сильно пахло медикаментами до свода скул. Наконец взгляд вернулся к силуэту, заметив полоску света от открывшейся двери тот повернулся обнажая шприц в руках.