So high

      В последний раз Юров ощущал себя одиноко только после переезда, когда ему пришлось попрощаться со своими родными на долгое время, по сей день так и не встретившись с ними. Паша изо всех сил старался скрывать накопившуюся боль, не забывая о том, что он в первую очередь преподаватель, и работает не со взрослыми людьми, а с подростками до шестнадцати лет — такими же депрессивными и унылыми, каким он был после работы. Так же парень не забывал и том, что у него есть поддержка сейчас в виде мальчика, который не жалеет своего внеурочного времени и прибегает на большой перемене, чтобы проверить состояние учителя и просто отвлечь его разговорами обо всём на свете. Это помогало, но лишь на некоторое время; сейчас попросту не было стимула приводить в порядок своё душевное состояние, да и не для кого. Юров не выходил из дома на выходных, только отвечал на звонки и выходил на балкон с целью развешать постиранное бельё, или же наоборот — снять высохшее. Жизнь кардинально начала меняться в худшую сторону, но внутри жила надежда на лучшее, да и возраст ещё такой, что можно горы свернуть. Вот очередная счастливая парочка под окнами вызывает обречённый вздох, и смотреть на это длительное время становится невозможным. Когда-то и Паша был таким же счастливым, а теперь всего этого не существует. Не для кого готовить, не для кого стараться, некому дарить улыбку с самого утра. Он уже несколько раз пожалел о том, что не имел способности различать настоящие чувства людей от фальшивых.       А вот Арсену это было только на руку. Подросток буквально светился каждый раз, когда находился рядом с возлюбленным, всем видом показывал ему то, что ему небезразлично, но потом жалел, ведь Паша мог подсознательно догадаться обо всём, что он так тщательно скрывал. Зато появился повод проводить с Юровым больше времени, чем раньше, видеться с ним после школы, да и вообще больше не ощущать этот барьер, что когда-то существовал между учителем и учеником. Смешанные чувства радости и переживаний, но никакого эгоизма.       Тимур же в свою очередь боялся вмешиваться во всё это, но искренне хотел, чтобы Паша наконец заметил все старания Арсена и сделал с этим уже что-нибудь. В то же время подросток осознавал, что этого времени не достаточно, дабы прийти в норму, и все трое находились в каком-то смятении и непонимании, что же будет дальше. Самедов знал о случившемся только из уст друга, который начал задерживаться с учителем дольше прежнего, но если Манукян так делал, значит это было нужно. У самого парня в жизни никаких проблем не было, он не нуждался в поддержке так, как нуждался в ней Юров, и ревновать, злиться и давить из-за этого было бы глупым поступком.       В один прекрасный день Тимуру срочно понадобился Арсен, чтобы вернуть взятую на первом уроке тетрадь, и подросток знал, где его искать. Самедов постучался в дверь кабинета, после чего зашёл во время самого интересного разговора — поступление, и как-то случайно вышло, что Тимур довольно неплохо вписался в тему. Манукян иногда набивал себе фэйспалмы, когда его неугомонный друг выкидывал шутки неуместного характера, но когда слышал смех Паши, то успокаивался, но всё равно показывал за его спиной, чтобы друг заткнулся как можно скорее. С того раза парни уже вдвоём пытались всячески отвлекать Юрова, а Арсен смирился с тем, что ненормальные выкидоны Самедова стали нормой не только для него, и уже не ощущал себя каким-то конченным человеком. Видимо, скрытая натура Паши тоже любила выслушать и поддержать какое-нибудь подростковое дерьмо по типу аморальных рофлов. Но так же не стоило забывать о том, что Манукян по-прежнему с ума сходил при одном упоминании о преподавателе. Дружба дружбой, а чувства свои не утопишь вот так просто.       — Так и не надумал ничего? — списывая уже пятую задачу, Тимур решил поинтересоваться тем, о чём они молчали длительное время. — Ну, по поводу Паши.       — Ты в своём уме? Человек только-только начал отходить от неудачных отношений, а ты хочешь, чтобы я вмешался? Я просто вижу, что он не готов принять это, особенно от меня. Я просто друг для него, и ничего более.       — Погоди, то есть сдашься так просто? Я не говорю, что нужно обязательно признаться напрямую, но есть же другие способы. Можешь ему свои рукописи подкинуть кстати.       — Он мой почерк знает как свой собственный, да и не собираюсь я бред этот давать ему. Обсмеёт и выкинет.       — Арсен, не тупи. Можешь переписать другим почерком и просто попробовать, он же всё равно не узнает.       Идея показалась очень даже бредовой, но десяти минут хватило, чтобы переосмыслить и взвесить все положительные и отрицательные стороны. Пока Самедов старательно заканчивал домашнее задание, развалившись на ковре в комнате Манукяна, подросток потянулся за стопкой белых листов.       — Твоя взяла, но к его столу я не подойду, а вот ты отлично с этим справишься.

***

      На следующий день второй парой парни пришли на излюбленный урок биологии. У Арсена было несколько исписанных листов, и стихи — не самое основное в этой небольшой стопке. Большую часть составляли именно те письма, в которых подросток делился мыслями по поводу текущих событий, связанных с Пашей. Он волновался о том, что Юрову это не понравится, или же подобное ещё сильнее введёт его в депрессию. Манукян сильно переживал, иногда его трясло, и Тимур, замечая это, успокаивал соседа по парте тем, что если и не понравится, то никто не узнает. В трепещущем сердце была надежда на то, что Паша оставит эти бумажки себе и не будет искать автора, просто перечитывая и улыбаясь, но такое было маловероятно. В силу своего пессимизма, Арсен подумывал о том, чтобы и вовсе отступить, да только вот Самедов не позволит ему сдаться на полпути к запланированному. Конечно, ему легко говорить об этом, а вот на месте Манукяна он бы и сам нервничал.       — Когда прозвенит звонок, ты попросишь его о помощи за дверью и постараешься задержать, а я подложу в самый низ, чтобы он увидел только в конце дня или попозже, вдруг догадается, что именно из этого класса кто-то.       Смирившись со своей участью, Арсен одобрительно кивнул головой, не в силах даже сосредоточиться на теме урока. Он пристально смотрел на учителя, не слыша его голоса, лишь изредка ловя на себе взгляды и краснея от того, что не успевал в это время отводить свои в стену. До конца оставались считанные минуты, волнение так и не прошло, но стоило рискнуть хотя бы раз и начать действовать, пока никто другой не попытался увести у него шанс на счастливую жизнь. Манукян снова и снова засматривался на Юрова, и стоило бы привыкнуть к частому нахождению рядом с ним, но на удивление это становилось поводом ещё чаще залипать во время уроков или на перемене, пока учитель не видел особо. Звонок резко вернул Арсена на землю с самих небес, в которых он летал вот уже минут тридцать, и не успел он вникнуть в ситуацию, как Тимур вытолкнул его из кабинета, желая быстрее всё осуществить.       — Павел Андреевич, я кое-что забыл. Подойдите пожалуйста.       Дважды не пришлось просить, и вот Юров уже поднимается с места, подходя к Арсену. Манукян наспех открыл задание, которое дали на дом, и начал задавать тупые вопросы по поводу того, что и как делать. Паша, конечно, заподозрил что-то неладное, но виду не подавал, а лишь спокойно объяснял, куда и откуда подставлять. Тимур в это время не стал церемониться и попросту затолкал стопку листов в рюкзак учителя, где лежали какие-то документы. Самедов пару раз прокашлялся, чтобы Арсен услышал и завершил диалог с Юровым, пока у того не начали на полном серьёзе возникать построение догадки. Друзья удалились в сторону другого кабинета, где и должен был начаться следующий урок.       — Ты нахера в документы то склал?       — Да ты ёбаный успокойся уже, он же не слепой. Твои рукописи заметно выделяются среди всего остального, так что просто не волнуйся.       На свою дискуссию парни получили замечание от учителя, после чего в классе повисла тишина и все уставились на них. Это стало поводом замолчать, но Манукян продолжал кидать на друга укоризенные взгляды.

***

      Сегодня Арсен специально не пошёл вместе с Пашей, чтобы второй поменьше думал о нём и уж точно не догадался. Юров дотащил свою уставшую тушку до дома, в котором теперь с ним жил маленький друг по имени Локи. На прошлой неделе пушистик мёрз около входной двери во время дождя и душа Паши не выдержала подобного зрелища. Теперь серенький игривый котёнок встречал хозяина после работы, чуть ли не запрыгивал на него, и тёрся об ноги с самого порога, прося ласки. Налив в мисочку молока, Юров решил приступить к работе сейчас, пока голова немного соображает, а лечь стоило бы пораньше.       Освободив стол, Паша вывалил все бумаги и морально настроился на проёбывание двух часов из-за заполнения документов, которые представляли собой план уроков, расписание и их дубликаты для директора. Недовольный этим, парень всё равно не мог откладывать на завтра или на любой другой день, так как сроки подходили к концу. На глаза попался какой-то лист, отличающийся от других, и наверное Юров случайно положил его туда. Но как оказалось, там был совершенно другой почерк, и содержание, не соответствующее темам. Паша начал внимательно изучать каждую строчку, находя поначалу что-то знакомое и похожее на него в этих словах. "Совпадение" – подумал Юров, пока не дошёл до строки со своим именем и не осознал, что написанное и вправду было о нём. Один листок за другим, каждый вызывал восторг и чувство лести в свою сторону, ведь кому-то действительно нравились его внешность, характер, голос и всё остальное в совокупности. Улыбка не сходила с лица в течение двадцати приятных минут, что прошли незаметно для Паши, пока он был увлечён, а некоторые из листов и вовсе перечитывал по три-четыре раза. Кто этот загадочный обожатель, который имел красивый слог и писал прекрасные стихи? Чёрт его знает. У Юрова даже близко предположений не было, ведь общается он в школе с небольшим кругом людей, и вряд ли это может оказаться кто-то из них. Интерес занимал бо́льшую часть его размышлений и теперь хотелось взглянуть в глаза человеку, для которого Паша уже длительное время является не просто примером, но и возлюбленным.