"Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента."
Карл Густав Юнг.
Обычный вечер. Самый что ни на есть обычный: приглушённые огни дорогого ресторана, закатывающееся оранжевое солнце за большим панорамным окном, стол из красного дерева... Уставшие за весь день парни называют это обычным делом, потому что они практически всегда едят здесь, если останавливаются. За специальной толстой ширмой никто не видит их лиц и не пытается попросить автограф или фотографию, а официанты и повара молчат, как рыбы, лишь бы не спугнуть таких известных гостей. Для этого ресторана честь, что мемберы выбрали именно его в качестве постоянного места для пополнения энергии и сил едой, потому что в этом месте она была невыносимо вкусной. Неудивительно, что это почти самый известный ресторан в их пыльном и огромном Сеуле, знаменитом большим количеством заведений такого типа. Все парни разговаривают друг с другом, смеются и шутят, умудряясь при этом выполнять махинации с палочками, поедая лапшу и другие угощения. Все счастливы, все довольны. Они рады после трудного дня отдохнуть и расслабиться, вместе, вшестером, а потом всей кучей привычно поехать в общежитие и завалиться на мягкие постели, не забыв при этом обязательно принять тёплый душ, чтобы полностью смыть со своих покрытых высохшим потом тел остатки прошедшего дня. И, нарушая относительную тишину, разбавленную множеством разговоров и звуками посуды, в кармане Тэхена настойчиво вибрирует его телефон, просясь наружу и требуя большего к себе внимания. Парень спешно извиняется, смотря на номер на дисплее, а потом выходит из-за ширмы, чтобы ответить. Он, если честно, не сильно заботится о том, что его могут заметить, ибо сейчас народу в ресторане не так уж и много. Будний вечер, так сказать, а в такие дни все трудяги собираются на ужин дома, не желая куда-то ехать. Тэ надеется, что к нему никто не подойдёт, тем более, ему нужен был свежий воздух, здесь слишком душно и пахнет крабами. Он не знает, почему именно крабами, но Кима это интересует меньше всего сейчас. Прикладывая телефон к уху, он случайно задевает длинную серёжку, которая стучит об экран серого гаджета. Тэхен снова забыл снять её. Ким быстро направляется к выходу — немного проветриться не помешает. Ночной Сеул, как всегда, поражает своей красотой: красочные вывески, отбрасывающие свои огни на макушки проходящих мимо людей; машины, которые то и дело сигналят друг другу, потому что не могут разъехаться или просто встречают на пешеходном переходе очередного торопыгу, не успевшего перейти дорогу на нужный свет светофора; запах, этот въевшийся в самого Кима запах некой свежести и жизни, непонятного расцвета и силы. Он не может объяснить его словами, поэтому просто отвечает на звонок. Когда парень берет трубку, то вызов тут же сбрасывают, как бы говоря, что либо ошиблись номером, либо плохо пошутили, потому что Тэхену сейчас было не очень смешно. На экране так и продолжало светиться: «Неизвестный номер». Мужчина, разумеется, перезванивать не собирается, а лишь поправляет свои волосы и заходит обратно, впуская в помещение небольшой порыв холодного ветерка, пронесшегося по голеням посетителей лёгкой волной. Он уже решил, что может проскочить через зал так же незаметно и быстро, как пять минут назад, но его внимание привлек официант, который склонился над сгорбившимся крохотным силуэтом. Загадочный юноша сидел за столом и пытался отчаянно найти что-то в своих карманах, проверяя их, кажется, уже раз на десятый и редко смотря на злого аджосси в фартуке печальными глазками. — Если ты не заплатишь по счету, то я вызову полицию, — угрожающе твердил полный статный мужчина, стоя над душой паренька. «Не хватило денег на ужин?» Тэхен продолжал и дальше стоять, вглядываясь в растерянное выражение лица паникующего незнакомца, которое искало любой помощи, любой воны, но, пытаясь достать что-то из кармана и не находя там ничего, отчаивалось и все равно продолжало искать, чтобы хотя бы немного оттянуть время до грядущего ареста. Этот мальчишка совсем ещё ребенок, черты лица по-детски невинные, но Тэ не дал бы ему четырнадцати. Он выглядел старше этого возраста, но определенно был младше самого Кима. — Ты не понял меня, что ли? — злость проскальзывала в нотки голоса официанта, который уже просто не мог терпеть, прибавляя темп в свой и так уже грозный тембр. В голове Тэхена что-то беспричинно переклинивает, и он внезапно направляется в их сторону, полностью осознавая свои намерения и действия. Мужчина стоит к нему спиной, поэтому Тэ легонько касается рукой его плеча, заставляя того протяжно вздохнуть; похоже, этот мужчина скоро вскипит, как чайник, испуская из ушей пар. — Да что ещё? — тянет он возмущённо и с каплей злости, а потом оборачивается в сторону того, кто его звал... О, это лицо надо было видеть. Сначала брови мужчины были хмуро сведены, черты его лица выражали усталость, морщинки были более глубоки, чем, видимо, обычно, потому что от него так и веяло усталостью и раздражением. А затем официант уставился на Кима таким взглядом, словно он увидел Бога, который по счастливой случайности попал на Землю. Густые брови уже полезли наверх, разглаживая пространство между собой, а рот слегка приоткрылся от немалого такого удивления. — Здравствуйте, — Тэ измученно улыбнулся, доставая свой бумажник из кармана. — Я бы хотел оплатить его счёт. Сколько? Официант продолжал удивлённо пялиться на него, аккуратно переводя взгляд на того парня, за которого собираются платить. Парнишка смотрел на Тэ в точности также, только снизу вверх, как на статую в музее искусств. Самую прекрасную статую в музее искусств, если судить по ошеломлению на лице незнакомца, дающему о себе знать по широко распахнутым глазам и несомкнутым розоватым губам. — В-вы же Ким Тэхен? — спросил мужчина встревоженно, на что Ким лишь кивнул, не желая начинать разговор. Потом официант спохватился: — Ах, да, счёт... Для такого человека за счёт заведения. Тэхен медленно закатил глаза, доставая купюры: — Сколько? Я хочу заплатить, мне не нужно поблажек из-за моего статуса. Мужчина немного растерялся после этого, озвучивая сумму: — Сорок тысяч вон, — вынес он вердикт, все так же пораженно глядя на Тэ, который уже подавал ему несколько зелёных продолговатых бумажек. — Сдачу оставьте себе, — сказал невозмутимо парень, кладя бумажник обратно и кивая официанту, мол: «Иди работай и перестань прожигать во мне дыру». Но Тэхен также знал, что ту самую дыру в нем прожигал и тот мальчишка, который до сих пор не мог произнести и слова. Его темные волосы контрастировали с чистой белой кожей, нос с небольшой горбинкой придавал ему более мужественный и в то же время по-детски привлекающий вид, но все это было разбавлено ещё и пухлыми губами, которые были слабо открыты, оповещая Ви о том, что парнишка определенно узнал его. В карих глазах горели непонятные Тэ искры, причем как-то очень сильно, что ему даже показалось, что тот и правда может обжечь Кима, оставив немного угольков после этого. — Оказывается, привлекаю я не только особей женского пола, — усмехнулся Тэхен, спокойно садясь на пустой стул напротив изумлённой фигуры, неумеющей правильно хранить деньги и, как следствие, пользоваться ими, не потеряв ни воны до этого. Парень, который только что устремлял свои зрачки прямо в лицо Тэ, пытаясь жадно разглядеть каждую мелкую черту, теперь смущённо отводит взгляд, густо краснея аж до кончиков ушей. Он заставил Ви улыбнуться ещё шире от такой забавной и милой реакции. — Не нужно было, я... я бы сам заплатил и... — его нежный голос обрывался на каждом слове, потому что мальчишке, видимо, стало как-то не по себе, когда всемирно известный исполнитель, которого чуть ли не боготворят в их стране, просто так сел прямо перед ним, перед этим отдав деньги за то недоразумение, что произошло с незнакомцем. — Ага, я видел, — выпустил смешок Тэ. — Ты думал, что в твоих карманах, которые ты перерыл раз сто, вдруг как-то объявится большая пачка денег? Я вот так почему-то не думаю, да к тому же я проходил мимо и не мог не заметить, как над тобой склонилась та горгулья, — повел он носом, сморщиваясь. — Но я... — паренёк снова замялся, не желая поднимать своё раскрасневшееся лицо на Тэхена. — Я... я верну Вам все, Тэхен-щи, я... — Так, стоп, — поднял вверх свои ладони Ви, останавливая его непонятный бред. — Как тебя зовут? Брови младшего нахмурились, свидетельствуя о точном замешательстве. Тэхен даже мог предугадать, что в его голове всплыл вопрос: «Что? Зачем ему мое имя?». — Я... Чонгук, — он спохватился. — Чон Чонгук. Тэхен снова ухмыльнулся, поражаясь этой детской и невинной натуре, которая при виде Ким Тэхена даже глаза на него поднять не смогла. — Так вот, ЧОН Чонгук, — ставя ударение на его фамилию, начал Тэ не слишком серьезно, скорее даже с усмешкой, — моя охрана может неправильно понять тебя, если ты будешь караулить меня возле общежития, чтобы вернуть деньги. Не находишь странным, что какой-то чел стоит возле твоего дома и ждёт, пока ты выйдешь? Чонгуку стало ещё более стыдно, он готов был провалиться сквозь землю в этот момент. Щеки полыхали огнем, уши горели, а в груди сердце стучало так, что, казалось, сейчас перестанет работать и остановится. — Тэхен-щи, я... Ви снова закатил глаза уже второй раз за это вечер, проклиная эти гребаные вежливости и уважение. — Прошу тебя, просто умоляю, опусти эти формальности, — взмолился он. — Но Вы же... Вы старше меня, к тому же ещё и айдол, я... — Чонгук внезапно резко поднял голову, что аж волосы его всколыхнулись. — Господи, вы же айдол! Что я... о боже... Чон решил, что он уже окончательно и хорошенько опозорился, поэтому перестал держать голову ниже плеч; шея знатно так побаливала после таких долгих и продолжительных действий. Тэхен же смотрел на этого ребенка, и улыбка на его лице образовывалась машинально, не спрашивая разрешения у самого Кима. Это розоватое лицо, эти расширенные глаза и этот взгляд, который был наполнен лишь леденящим страхом и жутким красным смущением. Все это притягивало Тэ к себе, притягивало его глаза тоже, и он пользовался моментом, даже не скрывая того, что он пялится на этого черноволосого и привлекательного парня, сейчас до невозможности показывающего себя потерявшимся маленьким малышом. — Простите меня, я... я не хотел мешать Вам и отвлекать, и... я верну Вам деньги... как-нибудь... — когда в голову Чонгука ударило осознание того, что он сидит рядом с самим Ким Тэхеном, то он стал заикаться гораздо сильнее и чаще. — Простите ещё раз... — Чонгук, — Тэ снова расплылся в улыбке, пытаясь словить его взгляд и ощутить его на своём, честно говоря, непонятно даже зачем. — Перестань так нервничать. «О Господи». — Я не нервничаю... — его голос предательски дрогнул, выдавая Чонгука с потрохами. Тэхен как-то хитро хихикнул, не обращая внимания на взгляды практически всех посетителей, которые он случайно замечал боковым зрением. — Я вижу, — Ви незаметно придвинулся немного ближе. — Так что случилось? Потерял бумажник? Или дома оставил? В голове Чонгука стали всплывать не совсем приятные воспоминания об этом роскошном вечере... — Ну ты и тряпка, Чонгук, даже ужин мне оплатить не можешь! Как таких вообще берут? — она встала, возмущённо и грозно отодвигая стул, подходя к вешалке и с небольшой силой снимая с нее кожаную куртку, бросая напоследок: — Реально тряпка, даже останавливать не собирается. Я ухожу вообще-то, если ты не заметил! А Чонгук только потерянно и опустошенно смотрел ей вслед, не зная, что нужно говорить и делать, ведь это был первый раз, когда он пригласил (?) девушку на свидание. Первый и, видимо, последний. — Да пошел ты! Я дала тебе шанс, а ты его упустил, идиот! — А потом она хлопнула дверью, оставляя Чона совсем одного лишь в компании крупного счета. На душе тогда была пустота. Он ощущал себя виноватым, его почему-то понемногу что-то поедало изнутри, доставляя слабые покалывающие впечатления от первого свидания с девушкой, но вслух он ничего не сказал о том, что было: — Да, я... дома... оставил, — запинаясь, пытался выговорить он. А в голове промелькнуло: «Зачем ему знать где мой бумажник и что вообще случилось?». «Зачем он вообще сел возле меня и начал этот разговор?» А потом темно-карие глаза Чонгука улавливают движение из дальней стороны этого заведения. Он видит пятерых, будто освещенных какой-то белой аурой парней, которые направляются в их сторону...