«У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.»
Коко Шанель.
Несколько часов назад. Нескончаемые разговоры и нередкие крики, которые неистово бьют по барабанным перепонкам, проснулись после долгожданного звонка. Коридор постепенно заполняется различными темными макушками учеников, которые расходятся по аудиториям и кабинетам. Школьники иногда расталкивают друг друга, получая предупреждающий злостный взгляд, если кто-то нарушил границы личного пространства особенно сильно. Школа ожила уже два дня назад, когда начался второй семестр обучения. Чонгук уже заучил эту фразу: «Занятия начинаются двадцатого августа, не проспите и бла-бла-бла». Как будто он мог забыть, что учится в школе и что ему нужно вставать в семь утра, причем на его прикроватной тумбе стояло два будильника, которые звенели с разницей в пять минут. Да, тут забудешь, особенно в придачу с ярким летним солнцем, бьющим в глаза. Чон всегда забывал закрывать шторы в своей комнате, о чем жалел каждое утро, но это помогало просыпаться и заставляло поднимать его ленивую задницу с мягкой кровати и тащить её в это заведение. Он до сих пор не мог понять, зачем родители отправили его доучиваться на третью ступень образования, если парень уже почти сделал себе карьеру. Контракт с самой популярной и успешной музыкальной компанией Кореи не внушает родителям какое-то доверие. Они все ещё думают, что Чонгук ещё мал, что он должен учиться в школе, а потом поступить в престижный университет, чтобы получать зарплату от нормальной работы. «Нормальной». Его отец до сих пор не признал, что карьера артиста — это «нормальная» карьера, что не удивительно, потому что Чон Хёну́ — тот ещё старообрядчик, который иногда даже говорит, что его сын идёт не по правильной дороге, что его сыну нужно выбрать другой путь в жизнь. И в это же время отец смотрит на роспись на копии контракта. Обычная ситуация для их семьи, ничего не скажешь. Задумавшись, Чонгук даже не замечает, что его плеча аккуратно и бережно кто-то дотронулся. И, видимо, уже второй раз, потому что, когда он обернулся, напротив стоящая девушка выглядела немного растерявшейся. — Привет, Чонгук! — она ярко улыбается, поправляя своё цветочное лёгкое платье. На ней также была надета светло-синяя джинсовка, которая закрывала собой тонкие белые бретельки. Чон лишь спешно сглатывает и чешет затылок, ибо она первый раз подошла к нему вот так, одна, без подруг и очевидно с каким-то намерением. Чонгук вообще не очень сильно любит стоять с особью противоположного пола так близко, и вообще стоять и разговаривать с ними, тем более с этой девушкой. Ли Виён довольно прославившаяся и известная ученица в их школе, и это очень странно, что она подошла к такому зажатому и особо не выделяющемуся парню, как Чонгук. Две полных противоположности. — Привет? — как-то полувопросительно тянет он, опуская взгляд на собственные кеды и поправляя лямку сползшего с плеча синего рюкзака. Девушка очень энергична и гиперактивна, поэтому она не даёт ему закончить: — Чем занимаешься сегодня вечером? — по-детски опустив голову ближе к плечу, поинтересовалась она. Её светло-русые волнистые волосы последовали туда же, к плечу. Этот вопрос вогнал темноволосого парня в какой-то тупик. Никто так прямо не интересовался у него, что он делает вечером, тем более это выглядело очень и очень подозрительно и немного необычно, ведь не просто же так она спрашивает. Кажется, Чонгук ощущает это давящее чувство, которое исходит прямо от Виен и идёт на его хрупкую грудь, прижимая к синим шкафчикам для вещей, больно ударяя острыми ручками в спину бедного парня. — Я, эм… — он почти мямлит себе под нос, удивительно, что девушка вообще его слышит, — ничем особо… — Отлично! Тогда… ты хочешь сходить в один ресторанчик вечером? Я так хотела познакомиться с тобой поближе, причем очень давно, но все никак не решалась! — Виён по сравнению с ним говорила уверенно и эмоционально, не забывая улыбаться. — Ну так… ты согласен? «Меня? В ресторан? Что?» Это запутало мальчишку. Сильно так запутало. Зачем она зовёт его в ресторан? Ей что-то нужно? Или она действительно хочет познакомиться? В любом случае, Чонгук до сих пор не может поднять голову и хотя бы один раз взглянуть на собеседницу; ему определенно нужен свежий воздух, но парень лишь мнет рукава нежно-голубой толстовки, продолжая представлять себя в далеко не лучшем свете. И все это происходило только тогда, когда на горизонте появлялась абсолютно любая девушка и проявляла к нему внимание. Чонгуку всегда в такие моменты хотелось убежать куда-нибудь подальше, что он, в принципе, и делал, но сейчас парень был в ловушке. Да и побег показался бы Виен, будто Чон — уже окончательно полнейший психопат, которому место в больнице для душевнобольных. Через силу он пробормотал: — Да… да, конечно… Чонгук просто не мог отказать. Ему казалось, что отказ — это крайне невежливо и по-свински. Его воспитание не позволяло сказать «нет», но сердце же просто открыто бранилось на это согласие, потому что чувствовало, что сам Чон не сможет пережить этот вечер. Потому что сердце знало, что парень до дрожи в коленках боится своих сверстниц, при этом он сам не мог понять причину этой фобии. — Круто! Очень круто! — девушка немного приподняла пятки, открыто показывая свою радость. Её улыбка стала немного шире. — Тогда… зайдёшь за мной в семь? Я скину тебе адрес. До встречи, Чонгук! И она удалилась, оставляя Чона в полнейшем непонимании и ошеломлении практически посередине школьного коридора. «Зачем я это сделал?»* * *
Лёгкий, невесомый ветерок заглядывает под кофту Чонгука, когда он вместе с Виен заходит в, по видимому, один из элитных ресторанов Сеула. Колокольчики на прозрачной двери слабо и музыкально зазвенели, оповещая официантов, одетых в белые блузы и красные передники, о том, что в заведение зашли новые посетители, которые требуют обслуживания. Но к ним никто не подошёл и не предложил помочь снять верхнюю одежду, поэтому Чонгук, особо не задумываясь, взял инициативу в свои руки, всё-таки решаясь помочь девушке с её черной кожаной курткой. Сначала он не особо желал вообще касаться ее, но потом Чон понял, что его бездействие будет выглядеть невоспитанно, и аккуратно повесил куртку на вешалку поодаль двери. Пара, оглядываясь вокруг, вошла в зал. В глаза Чонгука почему-то сразу бросилось то, что в помещении сидит мало людей, которые захотели посетить этот ресторан с целью провести здесь вечер и выложить много денег на вкусные удовольствия. Официантов и каких-либо работников практически не было, чем вызвало у обоих внушительное удивление, ведь в таком престижном заведении, по идее, должно быть много работников, готовых на все, лишь бы посетитель достался именно ему. В подобных местах люди оставляют очень много чаевых в связи с толстым и набитым зелёными бумажками кошельком. Чонгук не фанат таких типов времяпрепровождений и свиданий (что он старался исключать, ведь не могла девушка позвать его на свидание, ну просто не могла), из-за чего он часто осматривался по сторонам, чтобы разглядеть как можно больше вещей. Вдруг его охватит вдохновение, кто знает. А место действительно было очень красивое и по-своему привлекательное: слегка приглушённый мягкий свет, красные и бордовые тона, шелковые кровавые занавески, горящие свечи на каждом столике, покрытом такой же красной скатертью. Интерьер предполагал, что здесь будет доминировать темно-красный оттенок, но, однако, этот цвет активно соперничал с золотым: золотые витые подсвечники, многочисленные аксессуары, рамки у огромных картин с пейзажами. Все это выглядело элегантно и аристократично, будто парень оказался где-то в средневековье на балу при дворе монарха. И от этого вдруг несильно скрутило живот, потому что Чонгук не предполагал, что они пойдут сюда. Он не вписывался в атмосферу в своей толстовке поверх темной футболки и мешковатых джинс, к тому же, он не знал, сколько здесь стоит один ужин. Казалось, что целое состояние. Когда Чон и Виен приземлились на мягкие удобные стулья, к ним сразу же подбежал официант, вежливо спрашивая, чего они хотят из выбора блюд. Виен, все так же ярко улыбаясь, проговорила: «Можно на выбор шеф-повара?». Официант улыбнулся ей в ответ, уходя обратно за подносом и блюдами. А затем наступила тишина, потому что ни парень, ни девушка не знали, что говорить. По крайней мере, парень точно не знал, потому что Чонгука первый раз позвала ужинать в такой ресторан такая, да и вообще любая, девушка. Они бы так и дальше сидели и раздумывали, сжимая губы тонкой нитью в молчании, если бы телефон девушки не подал признаки жизни, разносясь своим звоном по полупустому залу и пугая Чона своей резкостью и неожиданностью. — Алло, да, я слушаю, — дежурно взяла трубку Виен. — В каком смысле ты не смогла их сфотографировать? — кажется, что голос девушки потихоньку близится к отметке «открытая злость», будто кто-то крутит звук на переносной колонке, но вместо колонки там Виен и надпись «громкость гнева». — Они были в аэропорту недавно, и ты не могла их заснять?! Ты стояла прямо напротив их! Это бы были такие ценные кадры! — девушка почти кричала, ударяя своей небольшой рукой с яркими ногтями по столу из красного дерева. — Ты уволена. А в следующий момент она практически бросает свой телефон в черную кожаную сумочку, часто дыша и пытаясь заглушить эти громкие вздохи, выравнивая дыхание. Она не замечает, как на стол опускается горячая и свежеприготовленная еда, которая даже не вызывает у девушки какого-либо аппетита, из-за чего можно было попробовать хоть немного. Но Виен только почти незаметно поморщилась, публично показывая, что настроения есть что-то у нее абсолютно нет. Потом, когда она медленно перевела взгляд на Чонгука, который выглядел, словно потерявшийся и промокший под проливным дождем щенок, она спросила у него, понижая голос и делая его таким приторно-сладким, дерзко-неестественным: — Чон Чонгук, у тебя есть секреты? Я знаю, у тебя есть один. «Что?» Зачем она вообще начала этот разговор? Какие секреты? Она позвала черноволосого сюда для того, чтобы спросить, если ли у него секреты? Да у каждого человека секреты есть, в этом нет ничего ненормального и сверхъестественного. — Мои секреты — это мои секреты, — впервые Чон сказал хоть одну фразу перед ней уверенно и без заминок, чем спровоцировал громкий смешок, исходящий из губ человека, сидящего напротив мальчишки. — А что, если я скажу, что знаю один из них? — её лицо уже не выражало доброту и дружелюбие. Оно было ехидным и с каким-то требованием, желанием; какими же все-таки двуличными бывают обычные люди, которые поначалу казались тебе самыми неприступными персонами. По спине прошёлся холодок, который заставил все тело покрыться обмораживающими многочисленными мурашками, которые пробежалась по коже роем колючих игл. «Неужели она…» — Ты должен заплатить за меня, если ты не забыл о правилах этики, — Виен, недобро ухмыляясь и насмехаясь глазами над этим пареньком, начала открыто пытаться посмотреть ему прямо в зрачки, насквозь желая проткнуть их тонкими стрелами-сосульками. Чонгук же, похлопав по, как оказалось, пустым карманам ладонями, не обнаружил там ничего. Лёгкие словно опустились куда-то вниз, к полу, когда он осознал, что попал. Попал бесповоротно и, видимо, надолго. — Я… я, кажется… забыл бумажник и… — он снова мешкался и еле выговаривал слова, не поднимая голову, словно она приросла к его ключицам. А нервы девушки, похоже, не выдержали последних слов после того звонка: — Ну ты и тряпка, Чон Чонгук, даже ужин мне оплатить не можешь! Как таких вообще берут? — она резко встала, не без гнева отодвигая стул намного дальше, чем он стоял изначально. Виен снова окинула взглядом Чона, который просто сидел и пялился на стол. — Реально тряпка, даже останавливать не собирается. Я ухожу вообще-то, если ты не заметил! Чонгуку же после только оставалось смотреть ей вслед, потому что он не знал, как вести себя в такой ситуации. В школе его научили всему, кроме действий в такие моменты. Затем Виен с силой сняла с вешалки свою куртку. Чону даже показалось, что она может порвать ее, но этого, к счастью, не произошло. — Да пошел ты! Я дала тебе шанс, а ты его упустил, идиот! И девушка оставила его одного с поникшей головой и туманными мыслями в ней, потому что он искренне не понимал, зачем она вообще звала его на это псевдо-свидание, зачем начала разводить какую-то недо-философию про секреты и чего она собиралась добиться. «Что это было?» Может, ей действительно было нужно что-то от парня? Но что она могла от него получить? Порцию рамёна? Это звучит очень смешно, но находясь в такой ситуации, в которой сейчас находится Чонгук, любую догадку можно воспринимать всерьез и даже более чем всерьез, потому что девушка могла сделать что-то, чего не заметил сам парень. «Глупости какие-то». Ну, а потом к нему подошёл тот самый официант-вымогатель, из-за которого теперь напротив черноволосого сидит сам Ким Тэхен. Из самой глуши ресторана выходят все остальные участники самой знаменитой и популярной группы в мире, вслед за которыми по пятам следует телохранитель. На их подбородках покоятся черные маски, которые они в любой момент собираются нацепить чуть ли не до лба, чтобы их никто не заметил. На Тэхене же этой самой маски нет, даже на подбородке, что очень парадоксально выглядит. Глаза Чонгука были далеко не на столе и разглядывали совсем не красные салфетки, которые никому не мешали, покоясь посередине. Они были устремлены прямо на айдола, на этого прекрасного парня, повернувшего свою голову вбок, чтобы смотреть на парней, идущих прямиком к ним. Его пепельно-светлые волосы были уложены в творческом беспорядке, словно так и было задумано; длинная серебряная серьга-цепочка слегка дернулась, слабо шатаясь и издавая небольшой звук, ударяясь о соседнее металлическое кольцо. Шелковая алебастровая кожа будто сияла, освещая помещение ярчайшими белоснежными лучами, а длинные музыкальные пальцы стучали по столу, создавая какой-то свой ритм и атмосферу, безусловно присущую этой странной и не вписывающейся к этой планете личности, которую все нередко называли не иначе как «инопланетянин». В мыслях Чонгука вдруг проскользнуло, что, да, Тэхен мог прибыть с другой планеты, но он вовсе не инопланетянин. Скорее, ангел, потому что по-другому этого искрящегося красотой парня описать было невозможно, да и, в принципе, не нужно было. Черноволосый увлекся. Очень сильно увлёкся, потому что в его груди вдруг начало разливаться что-то приятное, нежное и тёплое, что Чон решил оставить свои глаза на блондине, желая как можно дольше ощущать все это. Но он тут же пожалел. Пожалел, потому что этот «инопланетянин» внезапно решил повернуть свой взгляд обратно, на мальчишку, которого застали врасплох. Щеки вновь загорелись красными горящими факелами, вспыхивая мгновенно и выдавая темноволосого подчистую. Сердце снова забилось чуть быстрее, кровь почему-то решила двигаться по венам и артериям со скоростью света. Она тут же нагрела конечности и все тело, когда тёплые карие глаза Чонгука неожиданно встретились с холодными, обжигающими этим морозящим льдом светло-голубыми глазами Тэхена. Это были всего лишь линзы, но парнишке хватило их, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке и заерзать на стуле, опуская голову на такой заинтересовавший его узор на блюдце ручной работы. «Что со мной?» Он не мог понять, что творил его организм в присутствии этого парня. А хотя нет, мог, потому что этот самый парень — певец, прославившийся на весь земной шар. Но Чонгук ведь не фанат этой группы, не фанат этого парня, он просто знает их, потому что вся Южная Корея их знает. Это нормально для среднестатистического корейца. Да, он восхищался их творчеством, танцами, вокалом, но не больше. В его комнате никогда не висели плакаты с кричащей подписью «BTS», а плейлист в телефоне не был забит их песнями. Так что же это тогда? Черноволосый тряхнул волосами, чтобы развеять эти запутанные мысли, но не успел он опомниться, как кто-то уже заговорил. — Тэхен, где тебя носит? Мы ждём вообще-то, если ты забыл, — укоризненно произнес Джин, если судить по голосу и развившемуся материнскому инстинкту. — Да я на пять минут отошёл, вы чего! — сквозь улыбку проговорил Тэхен, греясь от такой излишней заботы и внимания. — Я тут встретил одного парня… — он на секунду остановился, поворачивая голову в сторону смущенного мальчишки. — Знакомьтесь, это Чонгук! «Что?» Кажется, Чон забыл, как дышать. Трахею будто сжала чья-то сильная ладонь, ко лбу сразу прилило давление, как от удушения. «Зачем он делает это?» — Тэхен, — уже осуждающе и предупреждающее начал самый старший в группе, Сокджин, подходя немного ближе. Чонгук до сих пор не мог поднять голову, чтобы рассмотреть их всех, потому что его смутила вся эта ситуация. — Зачем ты привлек к себе столько внимания? Посмотри вокруг. Видишь эти пожирающие взгляды? Я вижу. Ладно ещё, я бы понял, если бы ты был один и решил немного повеселиться, но этот парень-то причем? Зачем ты делаешь это? Ты понимаешь, что его могут позже допрашивать? «Зачем Тэхен говорил с тобой, что он сказал тебе, о чем был разговор» и так далее. Чего ты хотел добиться? Блондин лишь томно и тяжело вздохнул, но он явно не собирался сдаваться: — Я просто хотел завести новое знакомство, что тут такого? В контракте разве написано, что мне нельзя ни с кем знакомиться и помогать? — парировал он, изящно подпирая подбородок своими окольцованными пальцами. Джин, кажется, проиграл. Это было понятно по долгой паузе после реплики Кима. — Ты можешь навлечь на любого ненужные проблемы только своим присутствием. Пойми это и повзрослей уже, Ким Тэхен, — поверженно напомнил он, говоря что-то телохранителю. — Он никогда не повзрослеет, — проворчал Юнги. — Ой, а ты не помолодеешь, и что дальше? — нарвался Тэ, поднимая уголок губ к верху, когда заметил выражение лица Шуги. — Ты договоришься ведь, я припомню тебе это, — поднимая подбородок вверх в знак окончания спора, произнес Юнги. — Так, хватит уже, — прервал перепалку лидер группы, Намджун, — нам нужно ехать, директор звонил, сказал, что-то важное, нужно обсудить. И только теперь Чонгук уже позволил себе нормально выдохнуть, осознавая, что скоро он снова останется один и сможет пойти домой, прекращая окрашиваться в ярко-красный оттенок только при виде их шестерых. Парень уже собирался успокоиться и идти, как вдруг ненасытный Тэхен снова что-то прощебетал, заставив Чона вновь раскраснеться и изучать глазами свои пальцы, проклиная свое существование. — Я надеюсь, что мы ещё увидимся, Чон Чонгук, — сказал он с какой-то двусмысленной и странноватой улыбкой, вставая из-за стола и принуждая встать Чона тоже. «А я надеюсь, что нет». Темноволосый заметил протянутую к нему аккуратную ладонь, увеянную различными браслетами и кольцами. «Пожать руку?» Парень судорожно думал, как ему показалось, целую вечность, пока решился оторвать свою ладонь от карманов джинс, которые Чонгук сжимал очень сильно. Его ладонь как влитая легла в руку Тэхена, а по телу Чонгука пробежалась какое-то непонятное ощущение, одновременно и колющееся, но и одновременно приятное и тёплое. Парень все ещё держал свою голову как можно ближе к ключицам, чтобы его красное лицо не светилось перед всеми посетителями и айдоломи, которые решили хорошенько поиздеваться над его смущенностью и реакцией тела на такие, казалось бы, ничем не примечательные обычные действия со стороны нормального вежливого человека. Но когда напротив тебя стоит человек, которого любят миллионы, это чувствуется совсем по-другому. Тем более если на тебя устремлены практически двадцать пар глаз, не считая персонала ресторана. — Тэхен-щи… — Не продолжай дальше, если собираешься обращаться так ко мне каждый раз, — снова закатившиеся голубые глаза и усталый тон в голосе. — Я уже говорил. «Господи, я и правда такой дурак со стороны?» Чонгук чувствует, как пылают кончики ушей и даже кончики пальцев, когда он снова слышит его проникновенный низкий голос, пробирающий до костей своим уникальным тембром и некой искусностью, красотой. — Я просто… — черноволосый вновь не мог нормально говорить. — Просто спасибо… Каких трудов ему стоило произнести это. Парень словно выдавил из себя эти два слова. И он почувствовал. Почувствовал его улыбку и услышал лёгкий невесомый смешок из его уст, на что его лёгкие снова отреагировали очень и очень неоднозначно, прерываясь на одном долгом вздохе. — Не за что, — промурлыкал Тэ, — а теперь мне нужно идти. Чонгук поднял голову только тогда, когда блондин уже был возле двери, а в зале оставался лишь Юнги, который почему-то всегда шел последним, плетясь за остальными, словно укрывая их со спины. И здесь он поступил точно так же. Только теперь он почему-то так посмотрел на Чонгука… словно как-то оценивающе, пронзающе, а затем просто ушел, ничего не сказав и не сделав. «Что это было?» Этот парень как будто товар на полке разглядывал. Чонгук так похож на красиво упакованное печенье, красующееся на яркой заметной витрине? * * * — Здравствуйте, Бан Шихек, — поприветствовал своего директора Намджун, заходя в кабинет, как обычно, самым первым, что положено ему, как лидеру. — Чем можем быть обязаны? Директор посмотрел на них с каким-то подозрительным откликом в зрачках, который отражал то ли игривость, то ли очередную его безумную теорию насчёт альбома. — Эх, мальчишки, — говорил он беззаботно, слегка крутясь на белом кожаном стуле, — с этого дня вы уже не мальчишки, а полностью сформировавшиеся взрослые парни. — Это ещё почему? — встрял, как обычно, Чимин. Шихек усмехнулся: — Завтра вы начинаете стажировать новую группу, которая выпускается от лица компании БигХит, и официально становитесь их проводниками в мир шоу-бизнеса. Кажется, челюсти всех шестерых парней уже находятся на полу от этих слов. — Чего?