Не моя вина, что я торгую оружием

      Как обычно представляют торговца оружием? Импозантный мужчина, толкающий аравийским шейхам и латиноамериканским диктаторам истребители, танки и ракеты. Эдакий бизнесмен на максималках. Жизнь у него напряженная, но приятная — только бы конкуренты не грохнули. Естественно, в реальности всё по-другому.       Томоко Куроки попала в этот бизнес случайно. Её, новоиспеченную и потому малоценную сотрудницу одной японской корпорации, на месяц направили в Южный Судан. Не совсем ясно, какой маркетинговый гений решил открыть в этой, как бы мягче сказать, «малозначимой точке» мира торговое представительство, но начальство сказало надо — офисный планктон ответил «Есть!». Десяток прививок, авиабилет — и Томоко уже сидит в новом офисе с прекрасным видом на главную свалку столицы Южного Судана.       Корпорация, в которой работала Томоко, явно считала, что учет социально-экономической ситуации — для слабаков, а сильные компании плюют на такие малозначимые вещи, как гражданские войны. В результате Томоко каждый день пугали до смерти автоматные очереди и выстрелы орудий. Из-за войны электричество давали с перебоями, и уже к полудню офис превращался в душегубку. К счастью, в гостинице, в которой остановилась Томоко, был и кондиционер, и бесперебойное электричество.       Примерно через неделю после приезда Томоко получила письмо. Настоящее, бумажное, в конверте, правда без марки и обратного адреса, причем прислали прямо в номер гостиницы. Сказать, что это удивило Томоко — ничего не сказать. Ей и на родине-то писем никто не писал, а здесь, в чужой стране, где она никого не знает… Поэтому она отложила свою ежевечернюю борьбу с гостиничным вай-фаем и, снедаемая любопытством, принялась за письмо.       В письмеце на довольно плохом английском к ней обращался лидер одной из фракций и обещал золотые горы в обмен на партию японских внедорожников. Мол, нужны позарез, по возможности уже вчера, но купить напрямую нельзя — не продают-с, эмбарго. Поэтому нужно провернуть хитрую схему, где Томоко предстояло стать подставным лицом. Естественно, всё безопасно. Томоко отреагировала на содержимое письма как обычно — спрятала его, заползла в постель и начала бояться. Такое письмо могло бы насторожить и более уравновешенного человека, а уж забитую вчерашнюю студентку с толпами тараканов в голове — и подавно. В голову ей ползли самые разные мысли. С одной стороны, всё это безумно интересно, с другой, появившийся инстинкт самосохранения подсказывал, что её в случае чего могут похитить, убить и изнасиловать (не обязательно в этом порядке).       После долгой борьбы безумный авантюризм поверг инстинкт самосохранения на землю и надругался над ним в особо извращенной форме. Томоко не просто согласилась, но и сделала это той же ночью, позвонив по указанному номеру. Не зря говорят, что дуракам везет — сделку удалось провернуть, а Томоко осталась цела и невредима. Правда, ей заплатили раз в десять меньше, чем предлагали изначально, да и из корпорации пришлось уволиться, но зато у неё теперь есть собственная контора.       К счастью, информация об этой «сделке века» стала достоянием общественности, и уже вскоре Томоко начала получать звонки от туманных личностей, которые делали недвусмысленные намеки насчет покупок всякого. Делать было нечего — другого источника доходов нет, жить как-то надо, все ж мы люди и т.д. И через малюсенькую дешевую конторку на окраине Чибы потекли заказы на то, что обычно стыдливо называют «продукцией двойного назначения».       Власти Японии быстро заинтересовались, чем это занимается странная фирма под названием ABC Ltd., и Томоко срочно пришлось регистрироваться заново (название сменилось на ACB Ink.). Но японское правительство не разделяло стремления Томоко к накоплению капитала не очень честным путем, и ей пришлось бежать из страны в неизвестном направлении.       Снова она появилась через полгода в Объединенных Арабских Эмиратах. Томоко сменила свою длинную юбку на строгий костюм и привела в порядок прическу. Командовала она теперь респектабельной компанией BCA & Co., которая, конечно, не имела никакого отношения к двум закрытым японской полицией мутным конторкам.       Нелегальная торговля оружием — это фальшивые официальные бумаги, взятки, общение с продажными должностными лицами и тому подобные приятные вещи. Всё это постепенно начало сказываться на душевном здоровье Томоко. Если в конце школы и в университете она более-менее социализировалась, то теперь постоянный стресс снова начал возвращать её к началу пути. Ненависть ко всему роду людскому получила дополнительную подпитку в виде недобросовестных продавцов и покупателей, а на фоне постоянного нарушения всевозможных законов постепенно начала развиваться паранойя. Её новый образ бизнес-леди очень быстро преобразовался — прическа растрепалась, костюм сменился на пропитанный маслом комбинезон. Взгляд Томоко приобрел характерный безумный блеск.       Компания Томоко перебивалась в основном мелкими заказами — например, переправить из страны А в страну Б десяток военных грузовиков, миновав все таможенные барьеры. Непосредственно оружие ей пришлось продавать через полтора года после открытия первой фирмы. Этот случай запомнился Томоко на всю оставшуюся жизнь.       Во-первых, к ней обратились представители одного из непризнанных государств, которые во множестве расплодились на территории Сомали. Во-вторых, эти танки предстояло доставлять из Северной Кореи. В-третьих, всё это надо было проконтролировать. Лично. Жажда наживы, впрочем, как обычно пересилила здравый смысл.       Пригожим летним днем Томоко Куроки прибыла в Пхеньян, откуда её сразу же повезли в какой-то порт (в какой именно — она и сама не знала и знать не хотела, мало ей что ли проблем?). Три дня ушли на учет всего и вся по накладной, ещё день — на погрузку. И вот Томоко страдает морской болезнью на борту старого сухогруза, соседствуя с северокорейскими моряками и парой десятков старых советских танков. Месяц пути прошел просто замечательно — если не считать ужасной еды и жары. Затем — выгрузка в Сомали. Тоже ничего хорошего — единственный целый портовый кран постоянно ломался, один танк при разгрузке упал с большой высоты и только по счастливой случайности не раздавил Томоко, кондиционеров нет, еда по качеству не лучше северокорейской. Зато по итогам Томоко стала богаче на круглую сумму и стала настоящим торговцем оружием.       После этого к ней стали обращаться чуть более респектабельные клиенты с куда более доходными и куда менее легальными заказами. Это теперь были не банальные грузовики и противогазы — Томоко перепродавала списанные танки, просроченные боеприпасы, ржавые автоматы, вертолеты без двигателей и двигатели без вертолетов. Она продала Эритрее партию просроченных на 40 лет зенитных ракет, Индонезия получила из её рук партию бронетранспортеров с подохшей трансмиссией. Томоко однажды умудрилась перепродать Мозамбику его же самолеты, а одна страна с её помощью купила боеприпасы, произведенные в годы Первой Мировой войны.       Но это было не так плохо. Гораздо хуже было то, что Томоко так и не сумела нормально социализироваться. Она всего боялась и стеснялась, и, соответственно, продолжала нести бестактности в массы. В мусульманских странах она шутила про спиртное, в Индии попыталась заказать на официальном приеме говяжью отбивную. Пару раз её из-за таких недоразумений чуть не пристрелили, в нескольких странах она стала персоной нон грата, а в Мавритании её приговорили к смертной казни, но она успела оттуда сбежать.       За Томоко теперь охотилось немало недоброжелателей, от налоговых инспекций дюжины государств до обманутых покупателей. Были у неё и друзья, которые готовы были защищать её до самого конца, лишь бы она поставила им ещё пару тонн снарядов в обход эмбарго.       Так или иначе, Томоко сама признавала, что добилась того, чего постоянно раньше желала — теперь она была очень, очень популярна у множества людей.