Часть 2
3 августа 2019 г. в 23:38
— Пристегнулись быстро! Ща тряхнет!
Действительно, тряхнуло, да ещё как. Древний транспортный самолет «Дуглас Дакота» приземлился на африканскую землю со всей силы, можно сказать, с душой, не так, как современные авиалайнеры. Один из пилотов после приземления и остановки самолета вышел в пассажирский салон, открыл дверь и спустил туда небольшую лесенку. По этой лесенке кто только не спускался — американские солдаты во время Второй Мировой, французские легионеры, гвардейцы диктатора Заира. Теперь ей воспользовалась сгорбленная девушка с черными спутанными волосами и диким взглядом.
Томоко прибыла в одну африканскую республику, где ей предстояло провернуть одно дело. В этой забытой всеми стране недавно нашлось несколько очень-очень старых истребителей, причем из-за пустынного климата они не сгнили. Человек не в теме скажет, что это — рухлядь, а прошаренный сразу поймет, что на этом можно крупно нажиться, причем почти легально. Томоко была прошаренная.
Куроки окинула взглядом аэропорт, в который она прибыла. Да уж, не Токио. Впрочем, бывало и хуже. Потом был быстрый разговор с таможенником, который столь же быстро разбогател на 100 долларов, поездка на ржавом зеленом такси, заселение в клоповник, по недоразумению названный «отелем».
На следующий день к отелю подъехала местная делегация, призванная показать товар, так сказать, лицом. Короче, приехал побитый жизнью джип с бравым местным офицером.
Через полчаса стремительной и крайне опасной гонки по переполненным улицам города джип подъехал к старому пыльному ангару. Офицер и Томоко вышли из машины, и зашли в здание в сопровождении пары солдат. И тут Куроки поняла, что ей очень крупно повезло. В темном ангаре стояло четыре «Аэрокобры» — самолетам по 70 лет, и стоят они очень и очень неплохо! У Томоко во рту сразу стало сухо, а её сердце начало биться быстрее. Она осторожно подошла к одному из истребителей, обошла его со всех сторон, пару раз шаловливо приподняла брезент. Самолеты были в идеальном состоянии. Томоко закатила глаза, а щеки её пылали. На неё смотрели несколько человек, но ей было всё равно — пусть видят, как ей хорошо. Она вскарабкалась на крыло и заглянула в кабину — все приборы целы, а плексиглас даже не пожелтел. Волна наслаждения захлестнула её с головы до пят. Эти «Аэрокобры» в таком состоянии спокойно принесут ей не меньше шести миллионов долларов чистой прибыли! Это полмиллиарда йен! Томоко стоило больших трудов удержать себя от того, чтобы не закричать от наслаждения. Нужно было срочно приходить в себя от эйфории и как можно скорее купить это сокровище, а потом увезти и продать.
Спрыгнувшая с крыла Томоко уже успела нацепить привычную недовольную маску. Она небрежно пнула спущенное колесо «Аэрокобры», печально покачала головой и сказала сопровождающим, что так уж и быть, она купит этот хлам, но исключительно ради того, чтобы поддержать республику, находящуюся в столь бедственном положении. Офицер не понял из этой тирады, сказанной на плохом английском, ни слова, однако многозначительно кивнул.
Снова поездка по грязным улицам, но теперь уже от аэродрома к правительственному кварталу. Там Томоко высадили во дворе какого-то чистенького белого здания, построенного в стиле ар-деко.
Переговоры о покупке прошли как обычно. От команды местных выступал некий толстый генерал, который и открыл счет, поприветствовав Томоко на японском (ну, это он так думал). Впрочем, Куроки была уже стреляным воробьем, и быстро сообразила, что с ней здороваются, пусть и на каком-то непонятном языке. Инициатива перешла к ней, и она высказала ответное приветствие на французском. Теперь уже генерал ничего не понял. На этом обмен любезностями прекратился, и дело перешло к обсуждению деталей — в основном, сколько с этой сделки достанется лично генералу. Попутно были затронуты такие несущественные и необязательные мелочи, как оформление документов, оплата труда местных рабочих и получение разрешения на вывоз у таможни. Генерал предлагал обойтись без всей этой мишуры, но Томоко решила, что скупой платит дважды, и всё же отложила на это пару тысяч (по сравнению с долей генерала — 200 тысяч долларов — сущий пустяк). Деловая часть разговора шла на английском. Этот язык и генерал, и Томоко знали одинаково плохо, так что взаимопонимание достигалось в основном жестами, интонациями и прокладыванием купюр из одной стопки в другую.
Переговоры прошли хорошо, самолеты быстро погрузили на корабль и отправили заказчику, но всё равно Томоко думала, что что-то упустила. На борт всё того же «Дугласа Дакоты» она поднималась с нехорошим предчувствием.
Лететь предстояло долго, и Куроки сразу же заснула, несмотря на шум винтов. Проснулась она уже поздно ночью от какого-то неприятного сна. Самолет мирно летел, пилоты занимались своими делами, и, казалось, всё идет хорошо.
Внезапно самолет сильно тряхнуло. Пилоты принялись переключать какие-то тумблеры. Самолет тряхнуло ещё раз, и на этот раз в транспортном отсеке один из плохо закрепленных ящиков сорвался и со всей силы ударился об борт. Пилоты с усилием выровняли самолет.
Томоко нашла в себе силы посмотреть в иллюминатор. Там, за стеклом, в кромешной темноте, разрывались зенитные снаряды. К счастью, все они рвались далеко, но от каждого взрыва самолет потряхивало. Теперь Томоко была даже рада, что шум моторов глушил любые звуки — по крайней мере, не страшно. Постепенно вспышки стали всё реже, а чуть погодя совсем исчезли. Но стоило Куроки откинуться на жесткое кресло, как самолет снова подкинуло, причем на этот раз намного сильнее. Сразу стало как-то тихо. Бортмеханик, сидевший перед Томоко, глянул в иллюминатор и взвыл. Куроки тоже посмотрела. Один из двух моторов остановился и горел, а крыло, на котором он располагался, потихоньку разваливалось. Бортмеханик к тому моменту уже спрыгнул с парашютом, а пилоты готовились последовать его примеру.
Самолет отчаянно болтало. Пилотов, бежавших к пассажирской двери, незакрепленный ящик размазал по стенке. Томоко осталась на борту одна. Она не знала что делать — парашюта у неё не было, управлять самолетами она не умела. Подумать она не успела — самолет сотряс чудовищной силы удар. Фюзеляж деформировался, некоторые иллюминаторы с треском вылетели, но теперь «Дакота» хотя бы не двигалась. Куроки отстегнула ремень и на подгибающихся ногах подошла к пассажирской двери.
Да, самолет приземлился, причем успешно. А ещё появился запах горящей резины. Горящий двигатель успел хорошенько раскуриться в воздухе, и теперь огонь перебросился на дюралевый фюзеляж «Дакоты». Томоко схватила, как ей показалось, свой рюкзак, спрыгнула и отбежала метров на сто от самолета. Сделала она это вовремя — огонь добрался до топливного бака. Похоже, от удара он лопнул, а топливо из него вылилось, так что эффектного взрыва не произошло — просто вспыхнул песок под самолетом.
«Дакота» горела ещё долго, и это спасло Томоко жизнь. Ночи в пустыне очень, очень холодные, а на ней были только майка, бриджи и сандалии. Так что ей пришлось греться у горящего самолета, стараясь при этом не зажариться.
Наконец, взошло солнце. Вокруг места падения простиралась типичная для тех мест пустыня — песок с камнями цвета охры. На горизонте чернело плато. Ни жилья, ни дорог, ни каких-либо признаков человека здесь не было.