Часть 24
4 ноября 2020 г. в 21:56
Кассивира оказался достаточно трусливым человеком, и уже при первых намеках на допрос с пристрастием начал выкладывать свою историю. Когда они уехали достаточно далеко от Гбадолита, то солдаты перессорились из-за золота. У Кассивиры при себе был только пистолет, и его вооруженные автоматическими винтовками сослуживцы приказали ему валить подальше, что он быстро и сделал, но потом вернулся и спрятался в лесу. Оттуда он увидел, как после недолгой ссоры владельцем золота стал единственный уцелевший, который и уехал на грузовике.
Ульрих на минуту вывел Томоко и Утиду из камеры и сказал, что всё это звучит складно, но надо бы ещё кое-что проверить. Допрос продолжился. Кассивира начал мяться, но под воздействием угроз сознался, что обобрал трупы убитых солдат, и попытался узнать, куда делся грузовик, но ничего не нашел, а потом по округе начали шастать войска Мобуту и повстанцы, да и в стране стало небезопасно. После нескольких лет скитаний он приехал сюда и теперь рыбачит и торгует на рынке рыбой. В принципе, его затрапезный вид и стойкий запах тухлятины подтверждал всё сказанное — маловероятно, что миллионер бы так плохо следил за собой. Полицейские подтвердили, что Кассивира уже много лет торгует на столичном рынке и живет где-то в трущобах.
Напоследок у пленника выяснили имя оставшегося в живых солдата. Кассивира, усмехнувшись, сказал, что того звали Жан Илунга. Ульрих с резиновой дубинкой в руках строго спросил, чего он так смеется. Кассивира объяснил, что это самое распространенное сочетание фамилии и имени в Демократической Республике Конго. С таким же успехом можно искать Смита в США или Иванова в России. Затем он обвел взглядом всех собравшихся и сказал, что он не дурак и пытался найти и грузовик, и этого Илунгу, но у него ничего не получилось.
Кассивиру пока посадили в камеру-одиночку, а троица горе-золотоискателей отправилась обратно в отель, где в комнате Томоко началось стратегическое собрание. Во-первых, в связи с выяснившимися подробностями стало ясно, что пока поиски зашли в тупик. Во-вторых, надо разобраться с теми, кто пытался помешать им в Ливии. Томоко снова спросила Ульриха и Утиду — знают ли они этого «майора Зимина», на что они в очередной раз ответили отрицательно, так что тупик в очередной раз образовался и здесь. Был, конечно, вариант смотаться снова в Ливию, но это было слишком опасно. Так что было решено просто ждать — благо, «Тюрбан» был явно не против.
Из Кассивиры не удалось больше ничего толком вытрясти, разве что он поведал о своих поисках, о которых можно сказать только то, что они были дорогостоящими и бесполезными. Ульрих и Утида быстро втянулись в местную экономику, и их вертолет продолжил развозить ООН-овскую помощь. Томоко же взяла на себя перевооружение армии. И то, и другое приносило не так уж много прибыли, но зато спокойная жизнь была на время обеспечена. Но Томоко оставалась настороже, несмотря на охрану, которую ей выделили.
В тот день она должна была наведаться в лагерь гвардейского мотострелкового батальона, чтобы оценить состояние бронетранспортеров, оставшихся в наследство от предыдущего правительства. Вообще, Томоко там уже бывала мельком, и даже сходу могла определить, что эти двадцать БТР-60 нуждаются в ремонте, но просьба правителя есть просьба правителя. В холле гостиницы её должна была ждать охрана и водитель, но вместо пары-тройки скучающих солдат там стояло человек шесть иностранцев. Томоко быстро подняла руки вверх, благо, у незнакомцев были пистолеты-пулеметы с глушителями, а подозрительно тихая охрана лежала на полу. Главарь иностранцев жестами приказал Томоко возвращаться в номер, где её сразу же в спешке связали и затолкали в её же большой чемодан, благо, скромные габариты Куроки позволяли это сделать.
Томоко, уже потихоньку привыкшая к таким поворотам в своей жизни, не стала сопротивляться и дождалась, пока чемодан куда-то швырнут. После этого она уже кое-как смогла распутаться, чему помог сам чемодан — в каждом из своих чемоданов Томоко всегда хранила мультитул — так, на всякий случай. Потом, пользуясь знанием устройства чемодана, осторожно приоткрыла крышку и осмотрелась — как и предполагалось, её везли в багажнике. Ещё несколько операций — и багажник открыт изнутри, и Томоко высовывается из него и видит стоящую в пробке столичную улицу. Естественно, такой шанс было нельзя упускать, и она выскочила из машины и побежала к ближайшему полицейскому. Тот сначала отмахнулся от неё, но после предъявления кое-каких бумаг схватил свой автомат, вызвал подмогу по рации и вместе с Томоко побежал обратно к машине. Похитителей было больше, но Томоко и не нужно было, чтобы их всех стразу покрошили — она рассчитывала их задержать до подхода подкрепления, благо, они остановились совсем близко от военного училища…
Всё прошло именно так, как она и задумывала. Иностранцы, хоть и разбежались в разные стороны, в городе ориентировались плохо, да и «затеряться» европейцам среди чернокожего населения было сложновато, так что в течение дня их отловили или уничтожили. В плен удалось взять двоих.
Вечером Томоко, Утида и Ульрих уже сидели над ворохом самых разнообразных материалов. Тут были личные документы убитых, и видео с камер наблюдения, и билеты, и много всего другого. Самой большой проблемой стало удержать разъяренных военных от расстрела пленных — пришлось вмешиваться лично «Тюрбану», который пообещал в ближайшее время провести показательный процесс, а пока передать иностранцев для допроса Томоко и компании.
После двух дней напряженной работы удалось составить более-менее ясную картину происходящего. Все похитители — наемники из стран Восточной Европы, они же устроили засаду в Ливии. Предводительствует ими некий «Винтер», который сейчас сидит в Мавритании и ждет «посылку».
Утида сразу же предложила смотаться в Мавританию и грохнуть ублюдка. Томоко глубоко и тяжко вздохнула и сказала, что хочет жить. А мавританский суд в свое время приговорил её к смертной казни за шпионаж и легально въехать не удастся. Но, если нельзя легально, то можно попробовать нелегально!