Война в тенях

      Дэвид ускользал от любых взоров по-геройски — через сеточный забор Гринфордского вокзала. Самое смешное заключалось в том, что, когда он хотел, то никто, кроме камер и сканеров, не мог его заметить. Ну, за исключением вампиров высшей категории, но, на его счастье, это работало в обе стороны. Кровососов-аристократов он более-менее чуял, но не всегда, ибо пилюли, которые Макнайт ему давал для маскировки, сильно ограничивали его возможности. Принимал же он их во избежание излишнего человеческого внимания, которое можно привлечь острыми ушами, светящимися в темноте глазами и странными шрамами по всему телу. Да, действие «лекарства» можно было прервать человеческой кровью, но Дэвид не любил её вкус и предпочитал дождаться окончания шестичасового действия, после которого следовало состояние, похожее на наркотическую ломку. В общем, приходилось либо пить их, либо нет, третьего не дано, а уж четвёртого — тем более.       Мозг Харкера, пока мужчина потихонечку пробирался по лондонским улочкам, занимала лишь одна мысль: «Что бы пожрать?» — он не ел добрые сутки. Угораздило же слопать двухдневный запас еды за время ожидания поезда, опоздавшего всего на десять минут. Теперь же, голодный и уставший охотник на нечисть шёл по переулкам, стараясь не попадаться людям на глаза. Но, не получилось, попался: из переулка вышел тип в старинной одежде, а именно — в чёрных высоких сапогах, чёрной рубашке и в белых брюках, и того же цвета расшитом серебром камзоле. Когда незнакомец блеснул в темноте алыми, полными жажды крови, глазами, Дэвид лишь тихо проматерился и достал один из пистолетов, сразу прицеливаясь правой рукой. Левой же он извлёк из потайных ножен посеребрённый штык-нож от winchester М-1897, так же известного, как «траншейная метла». К слову, штык всем своим видом показывал, что если прицепить эту железку к дробовику, то патроны будут не нужны, особенно в стеснённых условиях городского или окопного боя. Пистолет же взводить не надо было, ведь Дэвид не разрядил его с момента той злосчастной встречи в вагоне. Как видно, не зря. — Можно задать вопрос? — надменно произнёс индивид, которому пришла мысль ходить в такой одежде на рубеже тысячелетий. Дэвид же размял шею и, после двух характерных щелчков, сказал издевательским тоном: — Ну ты как бы уже спросил, разве нет? — Наглец, как и все люди! Что ж, придётся тебя проучить! — проорал странный тип, который явно не причислял себя к Homo Sapiens, на что Дэвид сделал вывод, что это не наркоман, а вампир, но что ещё указывали острые и длинные клыки, обнажённые при произношении последней фразы. Затем щёголь выхватил из-под камзола пару длинных кинжалов с резными золочёными рукоятями и кроваво-алыми лезвиями и понёсся на своего оппонента с нечеловеческой скоростью. Дэвид же, в свою очередь, ждал его приближения с нагловатой улыбкой, а затем, просто выстрелил с метровой дистанции, но вампир оказался проворен, так что, пуля попала не в голову, а лишь сильно задела висок, откуда мгновенно хлынула кровь, от вида которой, Харкер облизнулся, одновременно уходя от пары колющих ударов в, просто виляя из стороны в сторону, пока его противник не сбился с ритма. — Шах и мат! — раздался голос Дэвида, когда он опустил рукояти пистолета и штыка, а вместо них схватил руки противника, чей удивлённый вскрик прозвучал в унисон с хрустом колена кровососа, явно не ожидавшего удара подкованного железом сапога прямо в сустав. Затем, Харкер, улыбнувшись во весь свой зубастый, по человеческим меркам, рот, ударил вампира лбом прямо в остренький аристократический носик, ломая его. Кровь хлынула, заливая белоснежную кожу кровососа. Дэвид ещё шире ухмыльнулся, глядя как его противник утирает рукавом кровь. Он знал, что многие сочли бы его психом и садистом, но он всем сердцем любил опускать всяческих выскочек на место. — Что ты такое, какой ранг? — вампир начал говорить уже испуганно. «Видать спесь испарилась через сломанный нос», — подумал Харкер и ухмыльнулся, а затем ответил: — Я? Ну, просто тот, на кого лучше не наезжать. А ранг — раздатчик пиздюлей. — после этих слов, Дэвид со всей силы ударил вампира под дых ногой, да так, звук треснувших рёбер раздался эхом в подворотне. — Ты даже не знаешь, во что ввязываешься, скот, — прорычал кровосос, за что опять получил ногой, на этот раз — по челюсти. — Ну, подумай, кто сейчас в положении скота, а уж потом говори! — ухмыльнулся Дэвид, теперь уже пиная вампира в пах. Харкер планировал сначала избить своего оппонента да полусмерти, а потом допросить, естественно, с пристрастием. — Пощады! — взмолился вампир, но получил ещё один удар в челюсть сапогом, который он на этот раз схватил зубами, прокусив толстую кожу сапога, но тут же получил по голове кулаком. Затем, Дэвид взял кровососа за волосы и поднёс к своему лицу, отрывая от ныне испорченной обуви. Когда их взгляды встретились, Харкер заговорил с презрением и надменностью, более подходящими высшему вампиру, нежели тому, кто даже не знал точно, кто он: — На кого ты работаешь, трупик? — Не скажу, хоть убей! — воскликнул вампир, но Дэвид лишь заржал ему в лицо, после чего ответил: — Ну, технически, ты уже мёртв, а я лишь лишу тебя способности мыслить и двигаться, — говорил парень, издеваясь над уже беспомощным противником, который наконец взвыл после удара лицом об землю: — Убей меня, скот, убей быстро, я ничего не скажу! — Ну, раз просишь… — усмехнулся Дэвид и, впечатав голову противника в асфальт, раздавил её ногой, а затем вытер испачкавшийся сапог об одеяния вампира и, насвистывая какую-то навязчивую мелодию, двинулся дальше, к друзьям.

***

      Дэвид добрался до гостиницы, что находилась в паре километров от вокзала, только к вечеру. Добравшись до четвёртого этажа, он постучал в дверь под номером «13». Поначалу, ему никто не открывал, но через минут пять дверь открылась и перед ним предстала девушка среднего роста, лицо которой закрывали рыжие кучерявые волосы. — Анна, опять ушла в книжки? — усмехнулся Дэвид, облокачиваясь на косяк двери, смотря туда, где, по логике, должны были находиться глаза его боевой подруги, которая всё же соизволила убрать пряди с лица лёгким движением руки, открывая зелёные, почти изумрудные глаза. — Ну да, почитываю «Молот Ведьм» для общего развития. А ты, как я поняла, опять шлялся по улицам, забыв, что у тебя во внутреннем кармане плаща карта? — спокойно и слегка разочарованно ответила девушка, поднимая над головой немаленький такой томик, на что Харкер саркастично ответил: — Ну, учитывая твою внешность, ты читаешь свою характеристику, — за что получил по голове книгой. Анна Болейн была, пожалуй, единственным человеком, которому Дэвид спускал с рук подобное обращения, ведь она, как-никак, его лучшая подруга и чертовски надёжный соратник, да и просто нагловатый, но вполне добрый человек. — И да, карту я потерял, не помню когда. — Ну, ты не меняешься, Дэвид, не меняешься совсем, — усмехнулась рыжая, закатив глаза и жестом пригласила Харкера зайти в номер. Наш охотник на нечисть принял приглашение и сразу же направился на кухню, учуяв запах жаренного мяса и на ходу скидывая сапоги. — Кто-кто, а наш бравый стрелок — на кухне, — сказал высокий мужчина всем своим видом напоминавший бравого горца-бунтовщика шотландских кровей, появившись, будто из воздуха за спиной Дэвида. — Джон, рад тебя видеть… — неловко улыбнулся парень, оборачиваясь к своему «менеджеру» — Джону Макнайту, который был пофигистично спокоен, как и всегда. — Ну пиццу мы без тебя съели, уж прости, — съехидничала Анна. — А не пойти ли вам нахрен? — наконец не выдержал Дэвид и показал остальным средний палец. От голода и резкого желания спать у него совершенно пропало желание что-либо делать. Как нетрудно догадаться, Харкер страдал от периодических перепадов настроения. — Тогда вали спать, раз такой недовольный. Завтра у нас работы по горло, — недовольно рявкнул Макнайт, швыряя Дэвиду шоколадный батончик, ранее находившийся в кармане пиджака. — Спасибо, Джон, — усмехнулся Дэвид и поплёлся по коридору. Через пару секунд, он кое-что понял. — Джон, а где моя комната? — спросил он, повернувшись к остальным и посмотрев на шотландца исподлобья. — Ты спишь на кухне. Комнату я забрал себе, а Анна спит на балконе. — спокойно сказал Макнайт, проходя мимо Дэвида по направлению к единственному комфортабельному месту в номере. Когда дверь за ним захлопнулась, Харкер подошёл к Анне и, приосанившись, устало сказал: — Ну, как всегда! Лучшие места? Джон их забирает себе! Ну мне хоть в этот раз холодильник достался. — А мне он припёр вот эту книжечку, — сказала рыжая, взмахнув книжкой, — Да и мне самой как-то проще уснуть под звёздами, пусть и без крыши на головой, но под светом звёзд… Эх, это так романтично! — Только потом не воруй у меня одежду, как в прошлый раз, ладно? — сказал Дэвид и ухмыльнулся, заставляя рыжую покраснеть. дело в том, что после прошлой «ночи под звёздами», Анне срочно понадобилась сухая футболка и она её «просто взяла» у Дэвида из чемодана. Да, пусть она была её, как туника, но хоть что-то. С тех пор, Харкер не упускал повода подколоть свою напарницу по этому поводу. — Ну, ныне я своих прикупила, как видишь, — после этих слов, она показала на стопку, лежащую на тумбочке, которая стояла в углу коридора. — Ну и хорошо. Ладно, я спать и уничтожать наши запасы! — ухмыльнулся парень и направился на кухню. Анна лишь тяжело вздохнула ему вслед и неспеша поплелась на балкон, зачем-то открыв вторую часть на седьмом разделе, называвшемся: «О способе, коим ведьмы лишают мужчин полового члена» и, насвистывая навязчивую мелодию, начала читать. Да, Болейн бы ведьмой, причём далеко не самой слабой и в колдовстве её ограничивал лишь недостаток знаний, а это, как известно, дело поправимое.       На кухне Дэвид сразу решил проверить старый белый холодильник, который оказался пуст. «Просто прекрасно!» — подумал Харкер и сел прямо на кафельный пол, опёршись спиной на диван, который был ему явно коротковат, а потому не подходил для сна. Тут же, около стола, валялся его чемодан, откуда он достал потёртый МР3 плейер и наушники. Выбрав там «Lonesome Road» группы «The Scorpions» и начал поедать шоколадку, данную ему Макнайтом, начал слушать музыку. Доев, он бросил фантик прямо на пол и начал погружаться в сон, ведь события этого дня практически не измотали его в плане физическом, но вот морально он, как говорится, выдохся. К концу песни, парень уснул, даже не проверив снаряжение, ибо ему было уже глубоко фиолетово на всё — он просто хотел спать.