***
Питер мчится домой с конференции, бросает на пол сумку и, ныряя на ходу в костюм, вылезает через окно. — Поздравь меня, я победил в одной важной штуке. Теперь среди субтильных ботаников своего возраста я самый субтильный и самый ботанистый, — он подкарауливает Уэйда на углу, пока тот запрятывает бумажник в своем экстравагантном костюме почти престарелого неудачника с гиперфиксацией на комиксах и немотивированном насилии. (Ой, постойте...) — Скажи это своему альтер-эго, которое на прошлой неделе безжалостно припаутинило двинутого по части огнестрельного оружия маньяка к окну высотки. Уэйд хихикает и запоминает. Запоминает все, потому что ему всегда так мало удается узнать о жизни Паучка, когда он не Паучок. — Я уже говорил тебе записаться к психоаналитику? Меня иногда тревожит, как ты о себе отзываешься. — Много раз, малыш. Слишком много, — Уилсон цепляется за Питера ровно за секунду до того, как он прямо с места взлетает на паутине вверх.***
За это Паркер и любит их общение. Они каждый раз даже не здороваются, просто говорят, как будто делают это уже не первый час подряд. С Уэйдом никогда не нужны условности. С Уэйдом он никогда не думает о том, что торопится, не мучается чувством вины, не тяготится лишними обязательствами и обещаниями. Уэйд просто есть, он просто всегда есть рядом, когда нужен. Вот, кто настоящий дружелюбный сосед. Разумеется, это не те отношения, которые могут быть нужны Питеру сейчас. Он сейчас должен найти хорошенькую умницу, по которой будет безнадежно сохнуть, потому что в жизни и есть субтильный ботаник, а не в шуточной драке с подтекстом зажимать бедрами чью-то голову. Короче, что-то по жизни делает Паркер очень явно не так. Но ему все равно, ведь он-то молод, а молодость все прощает.