***
Новички никому не рассказали про Кита, но они преследуют его как полные надежд щенята, особенно Пидж. Большую часть дней она ловит парня после обеда, требуя от него новой информации, и Кит всегда честен. Ничего нового, на самом деле нет, — Широ продолжает расспрашивать Керберос и прилегающие районы и получает отчеты о людях-заключенных, но они всё ещё не могут точно определить, действительно ли Широ и Холты на Дайбазаале с Хаггар. Демон узнает некоторые интересные вещи о ведьме после того, как Кит настаивает разузнать о ней. Она — фигура, окруженная огромным количеством загадок и ужасов, и, хотя Кит предположил, что она заключила контракт с Зарконом, источники Такаши говорят иначе. — Они влюбились, — заявляет Широ после того, как заставил парня кончить и трахнул его в рот. — Ч-что? — Кит кашляет. — Демон и ведьма? — Да. — Инкуб завивает прядь волос парня вокруг пальца. — Кажется, Император Заркон сильно влюблён в неё или, по крайней мере, был. В наши дни они мало видят друг друга — она довольно поглощена своей… работой. — Демоны не могут влюбиться, — бормочет Кит, протирая глаза. Всё его тело ощущается словно желе. — Я бы согласился, — говорит Широ. — Любовь может быть романтизирована. Похоть подойдёт точнее. — Но без контракта…? — Из того, что я слышал, ведьма Хаггар в течение какого-то времени занималась, ах, тёмными силами, — добавляет Широ. — Некоторые говорили, что она родом из Алтеи. Разве это не было бы что-то? — Король Альфор не допустит такого. — Кит моргает, сбитый с толку этой мыслью. — Что ты знаешь о короле Альфоре? Ты просто маленький мальчишка. — Такаши фыркает, и Кит вздрагивает, потому что это правда. — Я знаю много вещей, — бормочет он. — Я читаю. Много. — Правда? — демон издаёт задумчивый звук. — У меня есть своя библиотека, знаешь. — Что? Где? — парень не знал. — В Аду, очевидно, — говорит Широ, закатывая глаза. — Ты не очень блещешь умом после того, как кончил, не так ли? — У тебя есть, что, дом там? — Кит игнорирует подколку. — Да, дом — достаточно подходящее описание, — отвечает Широ. — Это моё место жительства. Я могу отвезти тебя туда, когда наше дело будет завершено. — Там есть… есть другие? Другие, как я? — Кит сглатывает. — Ты имеешь в виду прошлые контракты? — на этом инкуб на пару секунд останавливается и в итоге делает очень странное выражение лица. — Я… я не знаю. — Кит сел, в замешательстве. — Что это значит? — Нет, там никого нет, — говорит Широ. — Они все исчезли. — Исчезли? Широ поворачивается, чтобы взглянуть на него с жуткой медлительностью, и, к ужасу Кита, черты его лица растворяются, превращаясь в их первоначальную форму тенистого пространства, сверкая золотыми глазами. — Исчезли, — повторяет он глухим, невообразимо древним голосом и, несомненно, не голосом Широ. Кит отскакивает назад, и демон не преследует его, просто сидит там, холодно и статно. — Куда… куда они делись? — шепчет Когане. Демон наклоняется медленно, но неизбежно, и Кит вздрагивает от того, что должно было быть отвращением, когда длинный чёрный язык показывается между острыми зубами и скользит по его губам, как змея. — Ты узнаешь. — Значит, ты убьешь меня? — нажимает Кит, сердце быстро бьётся. — Я сказал, что убью? — Широ качает головой и смеётся, низко и тёмно, сокрушая воздух, словно треск энергии перед бурей. — Нет. Сохраню, а не убью. — Глаза Кита расширяются; на его шее появляется золотой ошейник и поводок, который натягивается и стягивает кольцо вокруг горла, когда коготь инкуба дёргает его вперед; он падает на колени демона. — Твоя душа будет моей, и я буду делать с ней всё, что захочу, — мурлычет демон, обвивая хвостом талию Кита и изгибая вокруг него крылья, завернув в кокон теней. Кит не может дышать, ошейник туго вонзается в его горло. — Моя на вечность. — Ты не собираешься просто съесть её? — Кит задыхается, и демон смеётся над ним. — Я мог бы поглотить любую душу, какую пожелал, с гораздо меньшими усилиями, чем контракт, — возражает оно. — Но контролировать душу целиком, навсегда… сейчас, это истинная сила. Кит не хочет это представлять. Он будет беспокоиться об этом, когда придёт время. — Я знаю, на что я подписался, — бормочет он, и демон, явно недовольный его отсутствием страха и сопротивления, освобождает его. — Ты понятия не имеешь, — шипит он, — что тебя ожидает. Тогда оно исчезает. Кит не будет отрицать, что его трясёт, но он также сбит с толку — как может быть, что у Куробасанира, по-видимому, есть две совершенно разные личности? Неужели все инкубы такие — наполовину игривые, изворотливые, почти человеческие; наполовину зловещие жестокие существа? Кит не знает, но это беспокоит, если не сказать больше. Он просто рад, что ежедневный ритуал оргазма завершен; у него есть три часа на выполнение домашней работы, и он каким-то образом был вовлечен в групповое исследование с начинающими новичками. Кит кричит в подушку добрых пять секунд, одевается и старается не бросать учебники на стол слишком сильно.***
Кита удаётся выдержать требования инкуба в течение трёх недель, а затем он ломается. Это неудивительно, учитывая, что он проснулся в страхе за предстоящий день; потому что сегодня ровно год тому дню, когда Широ исчез с лица земли. Кит чувствует себя больше роботом, чем человеком, автономно выполняя какие-то действия и ничего больше — он всегда внимателен на уроке, но сегодня находит себя беспомощно дрейфующим, смотрящим в окно или на деревянные трещины своего стола или вообще ни на что, так сильно скучая по Широ, что это проявляется как физическая и вполне ощутимая боль в груди. Это просто несправедливо. Единственная мысль, которая продолжает возвращаться, отражаясь в его черепе в нежелательном эхо. Из всех людей, почему это должен быть Широ? Кит эгоистичен; он знает это. Но эгоистично ли думать, что он должен был занять место Такаши? Он бы занял, если бы это было вообще возможно. Хотя, это именно то, что он пытается сейчас сделать, думает Кит. Они делают любовные зелья на предмете органической химии. Кит полностью испортил его, и слегка напуганная профессор заявляет, что его кипящая, пузырящаяся, ядовито-красная смесь имеет невероятно высокую токсичность и вдобавок чрезвычайную едкость. Сразу же после того, как она это сказала, зелье разъедает стеклянный флакон и растекается по парте и по всему каменному полу. Профессору удаётся остановить жидкость, пока она не достигла нижнего этажа, но едва. Она строго разговаривает с Китом после урока и с большим беспокойством, так как Кит — один из её лучших учеников. Парень опускает голову, кивает, извиняется, качает головой, говорит ей, что это больше не повторится. Она делает паузу, явно колеблясь, затем говорит: — Когане… ваш дар — один из самых многообещающих, с которыми я когда-либо сталкивалась. Но, пожалуйста, будьте осторожны с ним — вы хороший молодой человек, и вы могли бы помочь многим другим с таким даром, и я надеюсь, что вы выберете этот путь вместо… любых альтернативных маршрутов. Вы понимаете? Альтернативные маршруты, вяло думает Кит. Вы имеете в виду, например, призыв демона? Но вместо этого он отвечает: — Да, мэм. Я понимаю. Мне очень жаль, в следующий раз я сделаю всё правильно. — Я верю, что вы сделаете, — говорит она с лёгкой улыбкой и неловко похлопывает его по плечу. — Я также понимаю, что сегодня… для вас трудный день, учитывая все обстоятельства. Я знаю, что вы и мастер Широгане были близкими друзьями… — Спасибо, профессор, — говорит Кит, с трудом отступая, — я ценю ваше беспокойство. — Он уходит, прежде чем она сможет выразить еще больше соболезнований. Он не хочет соболезнований. Он хочет Широ.***
Кит ожидает присутствие позади него после того, как он свернулся калачиком на своей кровати, зажмурив глаза и пытаясь изгнать тошноту, которая накатилась внутри него, как гадюка, готовая ударить. Это не работает, и он чувствует себя только хуже, когда когтистая рука медленно обхватывает его горло, горячее дыхание возле его уха присоединяется к ней вскоре после этого. — Стой, — шепчет Кит, но демон только смеётся и прижимается ближе, прерываясь только когда Кит резко отстраняется, в спешке чуть не падая с кровати. — Стой, — повторяет Кит, качая головой, — нет… не сегодня. — Демон с лицом Широ наклоняет голову, сужая глаза. — Каждый день, — напоминает ему, — это было наше соглашение. — Я знаю, я знаю, — бормочет Кит, качая головой и снова отодвигаясь дальше, — ты можешь… сделать это позже, но сегодня я не хочу… — Детка, — начинается инкуб, руки скользят по его телу, и Кит отталкивает его, электричество покалывает его кожу, когда он делает это, а яростные слезы заполняют глаза, хотя он так старался удержать их. — Не называй меня так! — резко огрызается Кит, и демон действительно испуганно отступает, казалось бы, смущенный его гневом и горем. — Отойди от меня, просто… просто оставь меня в покое на этот раз! Ты не он, ты никогда не будешь им, так что просто перестань притворяться! Кит дрожит в последующей тишине, ожидая, что он над ним посмеётся и изнасилует, несмотря на его желания. Но вместо этого инкуб поднимается и говорит, ничего не выражая: — Это приказ? — Да, — шепчет Кит и почти рыдает, когда лицо Широ исчезает в тени, и демон растворяется в сероватом тумане, оставляя его в покое. Кит с облегчением плюхается на кровать, хотя плачет сильнее, чем раньше, и не останавливается, пока солнце не опустится за горизонт.***
Он просыпается, с трудом вспоминая, где он, и на улице уже было темно. Кита не волнует, который час; он не спит, значит пора вставать. Надевает плащ и шлёпанцы, молча покидая свою комнату. Коридоры тихие; все остальные спят, поэтому он не боится быть обнаруженным. Он помнил путь наизусть и ему кажется, что он может проследить его даже во сне. Наверх, по коридору, налево, вверх по башне, направо. Комната Такаши заперта, но Кит давно сделал для себя ключ. Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, он изо всех сил старался не поддаваться желанию соскользнуть вниз по двери в поражении. Всё осталось более или менее нетронуто, так, как оставил это Широ, и хотя Кит знает, что в конечном итоге его вещи будут упакованы и отправлены его семье или проданы с аукциона тому, кто их заберет, Кит удостоверяется, что все самые важные вещи останутся с ним. Он подходит к столу Широ, огромному строению из красного дерева, во мраке похожему на спящего зверя. Кит тянется к нему, к слабому свету, который может быть глазом зверя, но который действительно представляет собой движущуюся фотографию в рамке. На ней были изображены Кит и Широ менее чем за неделю до Керберос. Широ улыбается и машет в камеру; Кит рядом с ним, губы приоткрыты, а глаза широко раскрыты. Он что-то говорил, его губы бесконечно двигались. Рука Такаши тяжело закинута на плечи Когане, и Кит вспоминает знакомый и приятный вес. Он жаждет вернуть это — вернуть Широ, к которому он может прийти домой, вернуть того Широ, который может быть настолько мягким, тёплым и добрым, настолько искренним, что это кажется невозможным, но и который может быть твёрдым тогда, когда он нужен Киту. Твёрдым, когда Кит не такой, когда Кит рушится — Такаши всегда был рядом, чтобы поймать его и удержать на ногах. Но сейчас его здесь нет, поэтому Кит тяжело падает на пол и сидит там, сложенный пополам, как журавлики из оригами, которые часто делал Широ. Кит сохранил каждого из них; он сглаживал складки их крыльев и осторожно сдувал пыль с бумажных перьев. Такаши пытался научить его как их делать, но Кит никогда не мог сделать их правильно. Они всегда выходили однобокими, больше похожими на бумажных уток, чем на журавлей. Но Широ тоже сохранил их все. Кит знает, теоретически, что телепатия на большие расстояния возможна. Поэтому он сидит и делает всё возможное, чтобы сосредоточиться на нём. Он думает, как можно громче: «Я спасу тебя. Всё будет хорошо. Просто подожди ещё немного. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно. Где ты? Ты меня слышишь? Пожалуйста, прошу, скажи мне, что ты слышишь. Просто дай мне знак, что-нибудь, что угодно.» — Вот ты где, — отвечает голос, голос Широ, глаза Кита раскрываются, надежда расцветает в его груди. Но перед ним сидел демон, и Кит снова чуть не плачет от явного гнева и разочарования. — Что ты здесь делаешь?! — кричит он тихо, потому что знает, что его здесь не должно быть. — Я мог бы спросить тебя то же самое, — говорит демон. Оно больше не похоже на Такаши, но всё равно звучит как он. Если бы Кит должен был описать, как оно выглядит сейчас, он не смог бы — это было что-то, кто-то, никто. — Но я всё же отвечу — ты позвал меня. — Нет, — оскалив зубы, ответил он, — я пытался позвать Широ. Не тебя. — Эй, теперь,— упрекает демон, — в этом тоне нет нужды. — Если ты дотронешься до меня, то полетишь отсюда через всю проклятую Цитадель, — предупреждает Кит, хотя и сомневается, что сможет хотя бы выкинуть его заклинанием из этой чёртовой комнаты. Демон поднимает свои когтистые, тенистые руки в капитуляции. — Намёк понял. Я вижу, ты… расстроен. — Отличное наблюдение, — огрызается Кит. — Разве ты не должен также видеть, что я хочу, чтобы ты ушёл? — Ты хочешь остаться здесь на ночь? Совершенно ошеломленный, Кит запинается: — Я… остаться? Но… они регулярно убирают комнату, если кто-то найдет меня здесь… — Никто не найдет тебя здесь под моим наблюдением. Кит с подозрением смотрит на демона сквозь слёзы. — Если ты надеешься обольстить меня добротой, то будешь разочарован. Демон громко вздыхает. — Ты не в состоянии получить оргазм, и поэтому в моих интересах помочь тебе достичь более здорового и стабильного состояния. — Оно обрывается, — Поможет ли пребывание здесь твоему нынешнему психическому и физическому состоянию? Если так, то я позабочусь, чтобы ты мог остаться здесь незамеченными и необеспокоенным. — Ох, — говорит Кит, наклоняя голову. — Я… я думаю… это могло бы помочь. — Хорошо, — говорит инкуб, и отходит с явным видом сварливости. Кит медленно и осторожно встаёт; оно всё ещё не двигается к нему, даже когда он подходит к кровати Широ и ложится на неё. Это кажется почти неправильным, стягивать стёганое одеяло (сделанное бабушкой Широ много лет назад) и проскальзывать под холодные простыни, притягивая их к себе. Демон всё ещё стоит в центре комнаты, скрестив руки, оно было похоже на птицу, высиживающую яйца.* — Я ничего не высиживаю, — бормочет бесформенная и дымящаяся фигура. Когане заглядывает через край стёганого одеяла и говорит: — Знаешь, я не имел в виду то, что говорил ранее о… о том, чтобы больше не быть похожим на него. Я… я предпочитаю, когда ты выглядишь как он. — Хотя я никогда не буду им?— спрашивает демон, и в его голосе звучит нечто почти саркастическое; Кит не может понять это. — Это лучше, чем вообще не иметь его, — честно говорит Кит, и демон делает паузу, зная, что тот имеет в виду. Он наблюдает, как оно возвращается в Широ, на этот раз в первоначального Широ, Широ на фотографии, Широ, который оставил его. Неожиданно наблюдать, как Такаши шагает по всей длине своей комнаты, подходит к столу и поднимает один из бумажных журавликов красного цвета. — Я сделал это? — спрашивает он. Кит держит одеяло близко, словно доспехи, и не знает, как относиться к демону, использующему местоимения от первого лица по отношению к Широ. — Да, — отвечает ведьма. — Хм, — говорит он и достает квадратную бумажку из маленькой коробки, которую Широ держит на полке стола, и начинает складывать её. Кит уставился на него. — Как ты узнал, что он хранил бумагу там? — Такаши пожимает плечами. — Просто догадался. Держи. — Он бросает бумажного журавлика фиолетового цвета в Кита. Кит ловит его в свои сложенные руки. Демон шевелит пальцами. — В ваших человеческих ремеслах не так сложно разобраться. Кит держит журавля близко к груди и молчит, чувствуя будто потерял способность говорить. Широ смотрит на фотографию в рамке. — Вы были довольно близки. Но знал ли он? — Знал? — спрашивает Кит. — Знал, что ты так страстно желал его, — прямо говорит Широ. Кит вздрагивает, словно его ударили. — Это не было — это было больше, чем просто. Это. Я не… я не… он не знал, но… это не было…- Губы Такаши приоткрылись. — Ах, — говорит он. — Ты любил его. И полагаю, всё ещё любишь. Кит сжимается сильнее в матрас. — Да, — говорит он, потому что не может отрицать это на данный момент, после всего, что он сделал во имя любви к Широ. — Любовь — это глупость, — говорит ему инкуб, качая головой. — Ты погубил свою жизнь за неё. — Но зато спас его, — утверждает Кит. — Но стоила ли она дороже? — отвечает Широ. — Думаю, нет. Я думаю, что любовь сделала тебя плохим судьей собственной ценности и того, чего, по его мнению, ты стоишь. — С каких это пор ты являешься экспертом по любви? — Брови Кита поползли вверх. — С тех пор, как никогда, — говорит демон. — Я всего лишь эксперт по тому, чтобы заставить других кончить. Спи спокойно. — И с этим он уходит, и Кит лежит там с бумажным журавлём, не понимая, что только что произошло, но скучая по Широ чуть меньше, чем раньше. * Он просыпается с тяжелым грузом, свернувшимся за спиной, и зевает, смутно и растерянно, замирая, когда видит, как металлическая рука перекинута поперёк его талии. Дерьмо. Как давно оно было здесь — пока он спал… это всё было ловушкой? — Успокойся, — ворчит Широ. — Ты перегибаешь. Кит принимается мысленно анализировать. Его пижамные штаны кажутся нетронутыми… — Боже мой. — Широ прижимает лицо к шее Кита, и тот быстро моргает. — Я не трахал тебя во сне. Разве демон не может пообниматься без лишних вопросов? — Пообниматься? — повторяет Кит. Он оглядывается на него через плечо; демон выглядит недовольным, а его волосы в беспорядке. Однако он полностью одет в свободную футболку и спортивные штаны. — Ты пытаешься втянуть меня в секс? — Получается? — спрашивает Широ. Под его глазами виднелись мешки. Кит понимает с самого начала, что вместо того, чтобы пойти и съесть любую несчастную жертву ночью, инкуб ждал его. Оно выбрало питаться только его похотью, энергией, без разницы — почему? — Фантастический вопрос, — бормочет Широ, — потому что я ужасно обеспокоен. Тебе не хочется кончить в ближайшее время, нет? — Когане фыркает, чувствуя странную лёгкость. — Ах, тебе нужно, чтобы я кончил, — говорит он и снова фыркает, качая головой. — Ну, да, это были условия контракта, — отвечает раздраженно Такаши. — Тебе повезло, что я довольно деликатен, к этому моменту большинство инкубов взяли бы тебя силой, или завершили бы контракт. — Глаза Кита расширяются. — Завершили контракт?! — Я начинаю рассматривать это… — Нет, ты не можешь! — восклицает Кит, качая головой и садясь. — Это… ты правда мог бы это сделать? — С некоторыми усилиями, — говорит Широ и не уточняет. — Но мне очень нравится заставлять тебя плакать на моем члене, поэтому я бы не хотел, чтобы до этого дошло. — Кит сужает глаза; он не любит, когда ему ставят ультиматумы. — Который сейчас час? — Девять тридцать три, — говорит инкуб, затем нахмурился и добавил, — Я не твой личный хронометрист! — У меня есть полчаса до начала занятий, — говорит ему Кит, поднимаясь с кровати Широ и перебираясь в смежную ванную комнату. — До этого времени делай, что хочешь. Широ спрыгивает с кровати и плетётся за ним, как щенок. Кит закатывает глаза, сбрасывает с себя одежду и издает низкий оценивающий свист, как только он входит в ванную Такаши. Кит всегда жаловался на то, почему Широ разрешили иметь такую огромную ванну, но сейчас он не жалуется, особенно когда включает воду и струи по бокам. Они поднимают пузыри вверх, а пар медленно поднимается из бассейна, и всё тело Кита словно возносится на небеса, когда он опускает пальцы ног в воду. Он ступает осторожно, наполовину ожидая, что его подтолкнет некая нетерпеливая сущность, но пока она держится на расстоянии. Кит рад этому и садится у края ванны, возясь с оставленным на краю кусочком мыла, и делает паузу, поднося его к лицу. Он вдыхает; пахнет как Широ. Вроде бы и что-то землистое, но свежее и чистое, как дождь. Есть что-то ещё, что он не может определить. Резкое, как специя или химическое вещество… самый близкий запах, который он может предположить, это озон. Кит начинает методично мыть волосы, делая паузу, когда инкуб входит в ванную. Кит почти кусает язык. Он без футболки, всё ещё в спортивках, сидящих низко на бёдрах, и не делает ничего, чтобы скрыть выпуклость в штанах, которая маняще покачивается, когда Широ делает шаг к ванне и засовывает большие пальцы под пояс. Широ небрежно приподнимает бровь. — Не обращай на меня внимания, — говорит он. — Продолжай мыть волосы. — Это не просьба. Нахмурившись, Кит продолжает, не сводя с него глаз. Он остаётся в форме оригинального Широ, и Кит не чувствует себя почти так же противно, как в начале. Беловолосый, с металлической рукой и шрамом — тот, кто обычно трахает его; но такой Широ ещё не трахал. Киту кажется, что через несколько минут это может измениться. Широ хихикает, низко и тёмно. — Немного самонадеянно, не думаешь? Кит перестаёт мыть волосы; его член шевелится в тёплой ванне, и его глаза следят за игрой мышц Такаши, когда тот двигается. Демон не прерывает зрительный контакт, когда снимает спортивные штаны, его член свободно выпрыгивает и изгибается к мускулистому животу. Предэякулят уже капает с блестящей головки, отражаясь там, где цепляется за крайнюю плоть и медленно скатывается в гнездо тёмных кудрей. Кит задаётся вопросом, лениво, действительно ли член Широ так выглядит. Демон смеётся. — Ты думаешь, я преувеличиваю? Мм, нет, каждый дюйм правды. — Я тебе не верю, — говорит Кит. Взгляд Широ загорается. — Если бы я был тобой, — тихо произносит инкуб, — я бы держал рот на замке. Ты уже в беде. — Но ты не я, — отвечает Кит, — поэтому я буду делать то, что мне нравится с моим ртом. — О, я кажется даже знаю, что бы ты хотел сделать со своим ртом, — поддразнивает Широ, переступая ногой через край ванны и опускаясь в воду, до половины бедра, двигаясь прямо к Киту. Кит наклоняется вперёд, поднимая подбородок; язык тела так же сложен, как и приглашение. Широ медленно наклоняется, выражение лица совершенно нейтральное, стойка расслабленная и устойчивая. Кит совсем не может его читать; это нервирует. Поэтому он не ожидает того, когда Широ наносит удар, хватая его за середину и переворачивая так, что он прижимается к краю ванны, скребя руками по краю, пока демон дёргает бёдра парня на себя и опускает нижнюю часть его тела к своим коленям, ноги вытянуты, а задница прижимается к члену Широ. Это почти забавно, как легко это было сделать демону. Почти, но Кит не смеётся. Он изо всех сил пытается выровнять своё дыхание, хрипя и прижимаясь к фарфору, и дрожит, когда сильная рука скользит вверх, очерчивая его шею, прикладывая лёгкое давление, которое только больше затрудняет доступ к кислороду. Когане слегка задыхается, и сердце стучит, пытаясь изгнать затяжную панику. Широ наклоняется над ним ниже, прижимаясь грудью к спине Кита, и целует его в щёку, мягко поглаживая пальцами его горло. — Дыши, — шепчет он, и ресницы Кита трепетают, когда он пытается выполнить это. Широ прижимается к его волосам, успокаивающе поглаживая бедро парня. — Тссс, я с тобой, дыши для меня, малыш. Кит издает тихий непроизвольный звук и легко наклоняет голову в сторону. Зубы Такаши тянутся по его шее в немом вознаграждении, и дыхание Кита прерывается, когда пальцы демона проходят по его позвоночнику, скользкие и тёплые, а затем прижимаются к его входу. Кит выгибает спину, и Широ одобрительно мурлычет, просунув один палец внутрь. Не удержав себя, Кит почти разбивает голову о стенку ванны; Широ щёлкает языком и сильно дёргает Кита за волосы, чтобы удерживать его. Глаза Кита промокли, а его кожа головы покалывает от грубого обращения, но он громко и удивлённо стонет, когда Широ слишком рано добавляет второй палец. Инкуб кусает шею парня, губами покрывая синяк, и Кит корчится, тело слишком нетерпеливо приспосабливается к вторжению. Он полагает, что за несколько недель он привык привыкать к члену демона. Рычание Широ звучит громко и дико в его ухе. — Шлюшка, — шепчет он, покусывая мочку, и ведьма закрывает глаза. — Если ты так готов к этому, садись. Кит не думает, что он готов, даже несмотря на то, что толстые пальцы Такаши растягивают его и размазывают масло между его бёдер. Но в то же время он хочет посмотреть, сможет ли он это принять. Поэтому он прикусил губу и отстранился, пальцы Широ вышли и держали его открытым, пока инкуб не прислонил головку ко входу. Кит опускается резко и слишком сильно, слёзы выступают на его глазах, но Широ не даёт ему времени привыкнуть. Парень падает вперёд на край ванны, когда демон хватает его бёдра и толкается в него, от удара колени Кита врезаются в фарфор. Он цепляется пальцами за кафель, а его щека прижимается к холодной поверхности. Ведьма мрачно моргает, когда Широ рычит и стонет над ним, член демона открывает Кита так сильно и так широко. Затем рука инкуба обвивает его шею, поднимая голову, большой палец вонзается в мягкое, уязвимое пространство прямо под кадыком. Когане барахтался в ванне, и от его попыток борьбы повсюду поднимались брызги воды. Широ тихо засмеялся ему на ухо. — Это мило, наблюдать, как ты пытаешься освободиться от меня. Потому что ты никогда не уйдешь, детка. Я всегда буду с тобой, прямо, — он выгибает бёдра Кита так грубо, что Кит воет, — здесь. Широ трахает его, не обращая внимания на удовольствие Кита, преследуя только свой собственный оргазм, и всё же член Кита пульсирует между его раздвинутыми бёдрами, дразнясь слабым трением воды и гораздо более сильным трением бёдер Такаши. Тело Кита наклоняется, и Широ опускает его ниже, ниже, ниже, пока голова Кита не оказывается на уровне воды, и он не вспоминает о панике. — Нет, — задыхается он, когда Широ побуждает его голову соприкоснуться с поверхностью, сердце колотится и тело искажается от искреннего страха, — нет, пожалуйста, нет… Широ сильно прикусывает мочку уха и дёргает зубами, не прекращая толкаться в тело ведьмы. — Прости, малыш, что это было? Не хочешь, чтобы я окунул твою милую маленькую голову? Изображения вспыхивают в голове Кита внезапным и шокирующим всплеском памяти. Он падает — нет, его толкают, толкают с высокого выступа в бурлящую белую воду внизу, и он кричит, бесполезно хватая воздух маленькими ручками, отчаянно пытаясь схватиться за что-нибудь, что-угодно. Он падает и ударяется о воду, дыхание срывается — это так холодно, и бесконечно страшно, и Кит думает в полной ясности, я сейчас умру. Но он не умирает — огонь расходится из-под кончиков его пальцев, превращая воду в пар, взрывая пламя в руках настолько, чтобы Кит оттолкнулся и достиг выступов, схватившись за них, пока смертоносное течение несёт всё остальное мимо него, падая на сотни метров вниз на острые скалы в пятидесяти футах от него. Кит сильно трясётся, пламя облизывает его кожу, сушит грязную одежду и волосы. Сверху кричат и указывают сельские жители: «Мы были правы, мы были правы; этот мальчик — ведьма до мозга костей.» Кит закрывает глаза и горит. Широ тихо замер. Кит обмяк в его объятиях, член всё ещё тверд, но дыхание неровное, глаза стеклянные, а сердце громко стучит под ладонью демона, скользящей по его груди. — Малыш, — шепчет Широ. — Они сделали тебе больно. — Да, — говорит Кит, когда молчание длится слишком долго, и он больше не может держать в себе член инкуба. Широ рычит, и это другой вид рычания, совсем не тот довольный, но яростный, опасный, собственнический. — Ты бы утонул. — Когти врезались в кожу Кита, и он резко вдохнул; Широ, кажется, замечает выступившую кровь и ослабляет хватку, теперь держа Кита нежнее острыми как иглы когтями. Кит дрожит, когда раздвоённый язык скользит по его шее. Широ шепчет. — Я убью их всех. -Глаза Кита расширяются. — Ты даже не знал меня тогда, я был всего лишь ребенком… — Они пытались тебя убить, — шипит инкуб, бёдра двигаются в особом ритме, от которого Кит затаил дыхание. — Почему? — Потому что они думали, — Кит задыхается, — думали, что я связан с демонами… — Но это не так, — рычит Такаши, и голова Кита падает вниз, как у тряпичной куклы, когда Широ беспощадно трахает его; инкуб держит его, защищая от утопления, демон никогда не даст ему утонуть. — Ты был чист до того, как вызвал меня, не тронут моим родом, я первый и я буду последним. — Да, — шепчет Кит, потому что он больше ничего не может сказать, — ты, ты… — Скажи это, — рычит Широ, и член Кита дёргается, предупреждая. Он так близок к тому, чтобы кончить, всё, что ему нужно — это одно прикосновение… — Ты мой первый и ты будешь моим последним, — произносит Кит и выгибается, когда кончает… но не кончает. Ужасное кольцо возвращается на основание его члена. Кит впадает в тупое неверие, а затем Широ стонет и кончает внутрь него, и продолжает кончать — Кит удерживается вплотную к инкубу его острыми когтями, бёдра парня беспомощно извиваются, и член Широ продолжает изливается в горячих потоках спермы, которую Кит клянётся, что чувствует в своем грёбаном горле. — Спокойно, не шевелись, детка, — приказывает Широ, сжимая руки на бёдрах ведьмы. Член Когане болит, а Такаши размягчается, но Кит всё ещё заполнен, и он думает, что они испортят воду в ванне, когда Широ выйдет из него… но Широ этого не делает. Или нет, делает, но как только его член выходит, что-то заменяет его. Пробка. Растянутое отверстие Кита практически втягивает его, и Широ мурлычет от удовольствия, обводя когтем обод и слегка постукивая по нему. Кит так полон, его живот выглядит так, как будто он уже съел полный завтрак, но он ничего не ел. Малейшее движение заставляет его чувствовать горячую сперму внутри себя. Он дышит неравномерно, уже зная, что скажет Широ, но боясь этого. — Ты будешь держать мою сперму внутри себя весь день, — воркует инкуб, — и не кончишь, пока я не разрешу. Понял? Кит качает головой, ногти впиваются в его собственные бёдра. — Я не могу… — Ты можешь и сделаешь, — прерывает его Широ, и Кит чуть не рыдает, когда коготь ласкает его бедный член. Инкуб хихикает, когда плоть под его рукой дёргается. — Сколько уроков у вас сегодня, мистер Топ Его Класса? — Т-три, — шепчет Кит, желая закричать. — Какие? — Пожалуйста, не заставляй меня, — говорит Кит, сжимая горло. — Широ, пожалуйста… — Тссс, — говорит демон, поглаживая его волосы, когти лучше всего их прочесывают. — Хорошие мальчики получают хорошие награды. Разве ты не хочешь быть хорошим мальчиком для меня, Кит? — Я тебя ненавижу. — говорит Кит со стиснутыми зубами, плотно закрывая глаза. Не упуская ни секунды, Широ хватает крепко связанные яйца Кита и жёстко дёргает их. Кит тогда действительно кричит, ощущение, пронизывающее его, похоже на смесь удовольствия и боли, оно настолько размыто, что он даже не может назвать то, что чувствует. Ещё хуже от движения спермы внутри него, когда он бросается вперёд, постоянное напоминание о том, как он позволил себя использовать. — Ладно, — рыдает Кит, сдаваясь, — ладно! — Ладно, что? — невинно говорит Широ, ослабив хватку на яйцах Кита, как будто они всё ещё не чувствуют боли и тяжести на краю оргазма. — Ладно, я сделаю это, — бормочет Кит. — Не делай это хуже, чем должно быть. Широ щёлкает языком и качает головой, целуя плечо парня и обвивая коготь вокруг почти пурпурной головки его члена. — Это совсем не должно быть плохо, детка, — говорит он. — Это игра. А игры, — демон последний раз проводит рукой по стволу ведьмы, — это весело. Затем он исчезает, а Кит опаздывает на урок.***
У Широ дерьмовый вкус в играх, думает Кит. Оставаться твёрдым несколько часов подряд уже достаточно фигово, но оставаться твёрдым с пробкой в заднице, заполненным спермой демона, бесконечно хуже. Кит клянётся, что все, кто его окружает, каким-то образом знают, хотя он особенно позаботился о том, чтобы надеть свою самую свободную одежду и тунику. Он выглядит ужасно, и он знает это, и также знает, что его лицо должно быть сейчас постоянно красное. Лэнс, конечно, просто должен прокомментировать растрепанное состояние Кита. Трио новичков, оказывается, находится на одном из уроков Кита, Тауматургии*, которая всегда была одной из его самых слабых областей. По понятным причинам он уже в плохом настроении, поэтому, когда Лэнс наклоняется над столом и спрашивает: «Кто-то встал не с той ноги, а?», Кит может лишь мимолётно взглянуть на него и проигнорировать. Лэнс не обращает внимания на реплики «оставь меня в покое», которые снова и снова повторял Кит. — Аллоо, — говорит Лэнс, морщась, — ты там или твой фальшивый Широ наконец взял верх? Кит напрягается, сжимаясь вокруг пробки, губы слегла приоткрываются в фрустрации. — Лэнс, прекрати, — нервно говорит Ханк, подталкивая своего друга. — Никто ни над кем верх не взял. Правильно? Пидж бормочет заклинание, которое Кит узнаёт, как оберег против безднорождённого, и его взгляд усиливается. — Нет, думаю, он чист, — говорит Пидж. — Ты чист? — Да, — бормочет Кит. — Сосредоточься на своем мираже. — Сфокусируйся на своем мираже, — передразнивает Лэнс, хотя на его лбу появляются капли пота, когда он изо всех сил пытается удержать своё заклинание — они должны делать миражи кошек, так как профессор любит кошачьих на грани одержимости. Таким образом, класс заполнен кошками на всевозможных уровнях правдоподобия. Профессор выглядит довольно прискорбно, учитывая, что многие новички первого года делают кошек без меха, хвостов, ушей, усов или глаз, или просто спускаются так далеко в Зловещую Долину*, что их кошку никогда не смогут принять за настоящую. На данный момент животное Кита больше похоже на чёрно-белое пятно. Новички первого года также не делают значительных успехов. Лэнс гораздо больше интересуется елозаниями Кита, чем своим пузатым котом. — Серьезно, — бормочет он, — как дела? Слышал, ты недавно приготовил любовное зелье из серной кислоты на органической химии… годовщина Керберос, да? Пальцы Кита дёргаются. Он себя контролирует. Он себя полностью контролирует и точно не собирается ломаться. — Лэнс, — говорит он, — заткнись. Лэнс наклоняется через стол, а Кит откидывается назад от него, и когда пробка шевелится внутри него, и ткань его штанов мучительно скользит по его ноющему члену, Кит прикусывает свой язык достаточно сильно, чтобы пошла кровь. На лице ведьмы, должно быть, выражалась боль, потому что Лэнс наклоняется вперёд и протягивает руку, вероятно, собираясь щёлкнуть пальцем по сморщенным бровям Кита или что-то в этом роде… но его внезапно останавливает когтистая рука, которая плотно сжимается вокруг тонкого запястья. Лэнс замирает, как и Кит, когда знакомый вес Широ прижимается к нему сзади на стуле, одна рука скользит тяжело и собственнически обнимая вокруг талии Кита, а другая вытянута, всё ещё крепко удерживая Лэнса на месте. Никто в классе не отреагировал — только Кит и провидец могут видеть инкуба. — Он тебе докучает, детка? — спрашивает Широ, и Кит едва сдерживает стон, когда демон нежно потирает его живот, перемещая сперму внутри. Лэнс пытается вырвать руку, но Такаши не отпускает. Ханк и Пидж странно смотрят на Лэнса. Кит шепчет: «Да», и Широ обнажает зубы в низком рычании. Глаза Лэнса расширяются от ужаса. — Я ничего не делал, отпусти! Я остановлюсь, оставлю его в покое! — слишком громко восклицает Лэнс. Бровь Ханка поднимается. Пидж пробормотала заклинание себе под нос, и Широ вздрогнул, его золотой взгляд скользнул к ней. — Не надо, — предупреждает Кит, и его рот открывается в тихом стоне, когда рука Широ обхватывает его член и сжимает, как обещание грядущих событий. Глаза Лэнса следуют за движением его руки, и он вспыхивает, уши становятся алыми. Кит не может даже стыдиться того, как он слегка прижимает бёдра к ладони Широ, отчаянно пытаясь достичь оргазма. Широ усмехается, вонзает когти в запястье Лэнса, оставляет пять точек крови, и говорит: — Так то лучше. — Затем он целует Кита в шею и шепчет, настолько тихо, что только он может услышать. — Если ты будешь хорошим, я позволю тебе трахнуть меня, пока не стану таким же полным, как и ты, детка. Затем он растворяется в тени, и чёрная кошка Кита превращается в победоносный всплеск магии, который струится по комнате, заставляя профессора в недоумении смотреть вверх, где искры превращаются в рычащего тигра, заставляя студентов разбежаться, пока животное властно стояло на столе и голодными глазами рассматривало класс. — Когане, это не было заданием! — восклицает профессор, хотя и сияет. — Извините, — пожимает плечами Кит, совсем не сожалея. Широ наблюдал в углу комнаты, придерживая подбородок пальцем, и одобрительно хмыкнул.***
Это очень долгий день, но Киту удаётся отсидеть занятия, не потеряв рассудок. Стимул, который Широ дал ему, безусловно, помогает, хотя у Кита есть скрытое подозрение, что инкуб, возможно, просто пытался вывести его из себя. Несмотря на это, Кит настолько твёрд, что хромает, возвращаясь в свою комнату, а сперма внутри него имеет консистенцию желе — это, по меньшей мере, неприятно. Кожа Кита пропитана тонким слоем пота, и как только за ним закрывается дверь, он начинает сбрасывать свою одежду, в спешке почти срывая пуговицы и шнурки. Такаши смеётся с кровати, и голова Кита поднимается вверх так резко, что он чуть не повредил себе шею. Инкуб обнажён и призывно растянулся на простынях; оно снова седовласый Широ, с его выпуклыми шрамами и небрежностью, и Кит зашёл уже слишком далеко, чтобы смущаться тому, как он практически бежит к кровати, как только его одежда окончательно снята. Однако, оказавшись на кровати, Кит неуверен — он хочет быть хорошим, он хочет кончить; но он также хочет прижать Широ к кровати и просто уже прикоснуться к нему. Демон снова смеётся, мягко и легко, и берёт Когане в свои руки, притягивая его ближе и обнюхивая потную линию его шеи. — Ммм, — вздыхает он, счастливо вдыхая. — Такой жаждущий, такой нетерпеливый. — Кит тихо стонет. — Я ждал, — бормочет он, — ты обещал… — Я не давал никаких обещаний, — возражает Широ, и живот парня переворачивается. Он отстраняется и смотрит на него, преданный и неуверенный, и инкуб разворачивается, прижимая Кита к простыням под ним. Кит сглатывает. Он не знает, что будет делать, если инкуб просто оставит его здесь, вот так — он сделал то, что сказал Широ, даже не трогал себя, ни разу. Когане не хочет быть наказанным за то, что ему сказали сделать; это просто нечестно. Широ издал тихий, успокаивающий звук, поглаживая челюсть Кита, затем спускаясь ниже, полностью обогнул член Кита и остановился между его бёдер. Кит задыхается от удивления и дискомфорта, когда инкуб тянет за пробку, дразня края дырочки Кита. Член ведьмы пульсирует от возбуждении, ожидая большего, и это происходит — он дёргает игрушку. Кит жалко скулит, давление уходит, и он сразу кончает, покрывая свои бёдра и простыни в липкой сперме. Широ проводит сквозь неё пальцы, а затем внутрь Кита, и он клянётся, что его лицо горит от громких хрипящих звуков, тело сжимается вокруг двух пальцев Широ с унизительной готовностью. Его член выглядит почти фиолетовым от напряжения. — Ты прекрасно выглядишь вот так, детка, — мурлычет демон, покачивая бёдрами и пристраивая член около мокрой, нежной дырочки Кита. Парень не сопротивляется, когда инкуб поднимает его ноги, и его дырка подёргивается, когда Широ осматривает её, губы изгибаются. — Ты думаешь, что хочешь кончить, но я думаю, что ты просто хочешь снова наполниться моим членом. Это так? Держать мой член в тепле, как маленькая жадная шлюшка, которой ты являешься. И Широ проталкивает изображение в голову Кита — изображение Широ на каком-то троне, чёрном и тернистом, с Китом на коленях, верхом на его члене в неглубоких, беспомощных движениях его бёдер, член снова твердеет, несмотря на то, сколько раз он уже кончил, и сколько капало спермы с его ствола, и ещё больше спермы стекало с того места, где член Широ пробивал его снова и снова, никогда не смягчаясь, никогда не давая ему передышки; он был создан для того, чтобы его так использовали. Кит ворчит, живот резко всасывается, как раз, когда Широ входит в него. — Хороший мальчик, — мурлычет Широ, и Кит скулит, потому что инкуб обнаружил его простату на первом же толчке, а затем и на втором, и на третьем, и его член бесконтрольно протекает предэякулятом, но он не может кончить, его яйца пульсируют и напрягаются, и Кит рыдает, когда Широ дотрагивается до них, дразня, и поднимая ноги Кита выше, трахая сильнее, ударяя простату парня снова и снова. Кит хватается за простыни, и Такаши прижимает его руки, так что вместо простыней Кит царапает ладони, его глаза закатываются. Член ужасно пульсирует, но кольцо не даёт ему достичь разрядки, и инкуб не снимает его. Это пытка. Зрение ведьмы размыто слезами к тому времени, когда Широ стонет и снова кончает, хотя на этот раз он выходит прежде, чем успевает излиться в него, и Кит слабо вздрагивает, поскольку его передняя часть теперь покрыта тёплым семенем демона, некоторые капли которого попадают на его член и яйца. Инкуб слизывает это, и Кит изгибается, молча умоляя, пораженный возбуждением. Он едва может почувствовать влажность языка Широ на своей перегретой коже. Поначалу Кит не понимает, что происходит; мир вращается вокруг своей оси, и вдруг он становится на колени над Широ, который слишком послушно поворачивается к нему задом, раздвигая свою задницу перед шокированным и непонимающим взглядом Кита, и говорит: — Твоя награда, детка. — Кит стоял, вытаращив глаза. Широ уже готов, сфинктер был скользкий, когда Кит осторожно протягивает руку, легко скользя пальцем внутрь. Такаши двигается на встречу, поднимая бровь и оглядываясь на него через плечо. — Так что? Ты собираешься меня трахнуть или нет? — Ох, — отвечает Кит. Его член становится тяжелее, когда он пододвигается ближе, и, тем не менее, даже несмотря на это, Кит по-прежнему не хочет причинять боль Широ. Демон стонет в подушку под ним. — Детка, давай, смотри, я готов для тебя, просто сделай это уже. Но Кит не собирается позволить ему так легко отделаться. Он проводит влажной головкой своего члена по сфинктеру инкуба, и тот замирает в изумлении. — Скажи мне, — говорит Кит, голос такой низкий и грубый, что он едва узнает его, — скажи мне, что ты хочешь. — Хех, — говорит Широ. Он не звучит совсем расстроенным поворотом событий. — Значит, вот как это будет? — Скажи, — рычит Кит. Он не хочет ничего больше, чем вбить свой член в тело Такаши, но если ему пришлось на это зарабатывать, ходя весь день с пробкой, то и Широ должен это заработать. — О, хорошо, — смеётся Широ, целенаправленно медленно расставляя ноги. — Трахни меня, детка. — Проси лучше, — говорит Когане, и инкуб широко улыбается. — Ох, трахни меня, детка, прошу, — шепчет он, заглядывая парню в глаза. — Разве ты не хочешь заткнуть меня? Разве не хочешь кончить в ме- Ммх! Кит толкает голову Широ в подушки, и тот дёргается под ним, как будто хочет освободиться, но Кит видит, что он улыбается, поэтому он не колеблется, когда хватает задницу Широ и заставляет её насадиться на свой член. Такаши стонет, когда парень входит в него, и Кит издает нечеловеческий звук, руки почти отказываются держать его. Широ смеётся, его тело дрожит от удовольствия, а Кит скрипит зубами и начинает двигаться, кусая губы и подавляя смущающие звуки, которые накапливаются в его горле. Широ тугой, горячий и безупречный вокруг его члена, и Кит никогда ещё в своей жизни так не нуждался в том, чтобы кончить, но всё, что он мог сделать, это продолжать двигаться, покачивая бёдрами неглубоко и быстро, а затем входя всё глубже и глубже, пока его бёдра не начали ударяться о задницу инкуба. Такаши извивался под ним, встречая толчки ведьмы. Кит не останавливается, даже ни на секунду, он не может; трение слишком приятно, и восхитительное наслаждение скользило каждый раз туда и обратно, и он так твёрд, что это причиняет боль, но он может почти забыть об этом, когда видит Широ под ним таким. Он так же прекрасен, как и прежде, с сильной спиной, изгибающейся, когда он насаживается на член парня, руки выпячены, когда он вслепую хватает простыни, жадно сжимаясь вокруг члена. Кит уступает желанию облизать пот, скопившийся между лопатками Такаши, его губы затем тянутся вверх, зубы прижимаются к задней части шеи, собирая там кожу и всасывая, пока она не краснеет, образуя засос. — Хороший мальчик, — произнёс демон, задыхаясь, а Кит стонет и внезапно резко двигает бёдрами вперед, вспоминая, что, да, у Широ тоже есть член, и он опускает руку под него, слепо ощупывая его кожу, пока не находит то, что нужно, и его кулак не сжимается вокруг эрекции инкуба. Инкуб хнычет и дёргается в его неуклюжей хватке. — Заставь меня кончить, и я тебя отпущу, — и что-то в нём щёлкнуло, словно переключатель. Парень поднимает темп, пока кровать не начинает скрипеть, а Широ стонет от удивления и возбуждения, глаза полузакрыты, рот широко открыт, член демона расширился и семя стекало с него от ласк Кита. — Да, да, да, — Такаши задыхается, и Кит рычит, сильно кусая его за плечо. Демон кончает со слабым вздохом, и когда он это делает, кольцо исчезает, и давление сбрасывается. Когане кончает с гортанным вскриком, бёдра подскакивают, когда он кончает, а зрение туманится, и наслаждение вспыхивает в каждом нервном окончании, которое у него есть. Такое чувство, будто это длится долго, и он смутно ощущает, как Широ корчится под ним, но всё, что он может чувствовать, это жар, цветущий, как магия, как пламя, разливаясь в его груди и вниз по позвоночнику. Кит не понимает, что он на самом деле в огне, пока Широ не простонал. — Кит, Кит. А затем ведьма понимает, что его член всё ещё твёрд, хотя он и трахает демона через свою сперму внутри. Что ж. У него стоял весь день, поэтому ему нужно наверстать упущенное. Парень усмехается ему во все зубы, и говорит: — Это твоя собственная чёртова ошибка. — Широ фыркает, поднимая задницу выше, так что Кит может иметь лучший угол, хотя в этот момент он просто бездумно толкается, наблюдая за тем, как его пламя танцует на коже Такаши. Это не повредит инкубу, не так, как это повредило бы человеку, что, по мнению Кита, вероятно, к лучшему, потому что в этот момент внутри него может быть пламя. Широ на это хихикает, и затем стонет, когда Кит пихает его в плечо и переворачивает демона на спину, так что они оказываются лицом к лицу, и, блять, блять, Кит не был к этому готов. Потому что оно выглядит точно так, как его чёртов Широ — нижняя губа зажата между его зубами, а голова откинута назад на подушки, его ноги плотно прилегают к бёдрам парня, обхватывая его поясницу, широкая грудь поднимается и неровно опускается, кожа с рубцами покраснела. Кит смотрит туда, где его член скользит внутрь и обратно из растянутой дырочки Такаши, и затем на член инкуба, который явно снова начинает затвердевать. У него в горле комок — иллюзия такая… такая реальная. Слишком реальная. Его член вздрагивает внутри Широ, а потом он снова кончает, резко падая на него, наконец истратив все свои силы. Море эйфории окутывает его и течет по телу Кита, над ним распространяется благословенная прохлада, исчезает жар, и пламя вместе с ним. — Такаши, — шепчет Кит, уткнувшись головой в шею Широ, мучительно осознавая, что это не он. Но тот обнимает парня, как будто это действительно он, ноги опускаются с его талии и мягко падают на кровать. Кит не хочет отстраняться, но его член почти онемел от чрезмерной чувствительности. Он думает, что ему лучше не проверять свои пределы, и медленно, неохотно поднимается с инкуба. Жемчужные ручейки спермы струятся по бёдрам, он чувствует, как они уже начинают высыхать, и Кит думает: «Мы подходим.» — Кит, — шепчет Широ, и это звучит так похоже на него, тёплого, доброго и хорошего, что Кит резко падает обратно, зарываясь лицом в его ключицы. Ему хочется плакать, но его глаза остаются сухими; возможно, он израсходовал все жидкости своего организма. Широ крепче прижимает его к себе, и сердце Кита сжимается, когда ногти существа обращаются в когти, слегка царапая его спину, а затем он чувствует легкое движение хвоста над своими ногами, и холодная тень крыльев накрывает его, их кожистые кончики со странной заботой слегка ласкают его плечи и рёбра. — Это нечестно, — шепчет Кит, закрывая глаза, чтобы ему не пришлось видеть презрение в глазах демона к нему, потому что, скорее всего, этого сломанного смертного мальчика он видит не более, чем игрушкой, которую можно использовать и, возможно, выбросить. Грудь демона вздымается под его щекой, и тёплая ладонь поглаживает его спину, хвост обвивается вокруг икры ведьмы, кончик беспокойно двигается в стороны, словно у кошки. — Жизнь редко справедлива, — говорит оно. Кит не слышит презрения в его голосе. Он не знает, что слышит. — Он был единственным, кто когда-либо оставался со мной, кто когда-либо давал мне шанс, — шепчет Кит, зная, что он болтает лишнего, и ему на самом деле всё равно. — Он был единственным, кто был там ради меня… и теперь он никогда не будет снова, никогда. — Кит с трудом вздыхает и удивляется, почему демон всё ещё держит его — их дело сделано. Но Такаши не уходит, и поэтому лёгкая истерика Кита поднимается всё выше. — Я думаю, — он задыхается, — я думаю, что это был я, я думаю, что это была моя вина, что это случилось с ним; я, должно быть, проклят, все, кто рядом со мной, уходят или их забирают, как и его, это была моя вина, это была моя вина… — Нет. — Голос демона не громкий, но он авторитетный и решительный, не оставляющий места для несогласия. Оно садится, и Кит ожидает, что его бросят на кровать или, возможно, на пол, но вместо этого оно прижимает его к себе, даже когда тот встаёт, крылья почти защитно изгибаются спереди, вокруг Кита. Он не знает, что происходит. — Это была не твоя вина, — говорит инкуб, делая шаг с места, и Кит моргает в замешательстве — куда они идут? Что… они больше не в Цитадели. Кожу Кита беспокойно покалывает, а затем его дыхание покидает его грудь, потому что он падает, приземляясь с криком на самую мягкую поверхность, которую он когда-либо чувствовал. Как кашемир, шёлк и что-то ещё, что-то потустороннее. Кит лежит там, ошеломленный, откидываясь на… подушку? Матрас? Он понятия не имеет. Затем Широ нависает над ним, Широ с рогами, крыльями и хвостом, и Кит сжимается; его тело слишком устало для большего, но он не может справиться с инкубом, особенно не здесь, где Кит — пленник… — Гость, — поправляет инкуб, и осторожно прикасается к его волосам, убирая их с лица с нежностью, несоответствующей его громадной и явно демонической форме. Кит растерянно смотрит на него, умоляя. — Расслабься, — говорит оно. — Ты был хорошим для меня, очень хорошим; позволь и мне быть таким для тебя. — Всё ещё не понимая, Кит отчаянно качает головой и отодвигается. — Я… я не могу, я не могу кончить снова, пожалуйста, мне жаль… Демон садится на пятки, наклонив голову и сделав странно мягкое выражение лица. — Ох, дорогой,— говорит оно. — Малыш, ты дал мне то, что мне было нужно, и даже больше. Я не привел тебя сюда, чтобы что-то взять, только чтобы дать. Кит немного расслабляется. Он всё ещё растерян, но менее напуган, скорее… любопытен. — Что… Что ты имеешь ввиду? — Закрой глаза, — шепчет демон, — и доверься мне. Кит не очень хорош в доверии, но он полагает, что если существо хотело разорвать его на части, оно могло бы сделать это независимо от того, закрыты ли у него глаза или нет, поэтому он закрывает их. Демон щёлкает языком. — Нет,— оно вздыхает, — ты совсем плох в доверии, не так ли? Кит ненавидит то, что разочарование в тоне демона заставляет его съежиться от стыда; он не должен хотеть его одобрения, оно не Широ, но сейчас оно ближе всего к Широ. — О, ты несчастное маленькое существо, — говорит демон, и Кит съеживается дальше, всё ещё зажмурив глаза. — Так много боли запуталось здесь. — Он стучит по его груди когтём. — Неудивительно, что ты обратился ко мне; Я только удивлён, что ты не сделал этого раньше. — Я не слабый, — слабо говорит Кит. — Я никогда не говорил этого, — отвечает демон с лёгким удивлением. — По правде говоря, я думаю совсем наоборот. Если бы я думал, что ты слаб, я бы никогда не согласился с тобой на контракт. И, конечно, никогда не привел бы тебя сюда. — Куда сюда? — шепчет Когане, поскольку демон, похоже, в настроении поболтать. Оно усмехается. — В Ад, конечно. Глаза Кита открываются. Оно поднимает бровь на него. — Но… нет! — вскрикивает парень, выпрямляясь, несмотря на протесты своего тела. Золотые глаза сужаются. — Это не… наш контракт ещё не закончен, ты не можешь… Оно вздыхает, громче, чем прежде, и толкает его обратно со строгим взглядом. — Тише. Тебе ничего не угрожает, как и твоей душе — я хорошо знаю условия. Я просто подумал, что так был бы лучше подготовлен к тому, чтобы заботиться о тебе в этом мире, в моём мире. — Заботиться… обо мне? — Кит заикается. — Глаза, закрой их, — демон огрызается, и Кит закрывает их. — Да, заботиться. Я может и адское существо, но я не невнимательный любовник. — Любовник? — шепчет Кит. — Я засуну тебе кляп, если потребуется, — предупреждает демон. Кит держит рот на замке, дрожит, и большая ладонь поглаживает его грудь, короткое, но успокаивающее прикосновение. — Твоё тело так подготовлено к боли,— размышляет оно. — Мы должны это исправить, я думаю. — Кит не уверен, что это значит.— Другие делают тебе больно, — добавляет инкуб. — Кто? Кого ещё я должен убить? — Гм, — говорит Кит. — Пожалуйста, не убивай никого. — Угх, — демон ворчит, — в этом твоя проблема. Если бы ты просто убивал людей, которые причиняют тебе боль, они бы перестали это делать. — Я… я не думаю, что это так работает, — решается Кит. — И убийство… как правило, осуждается. — Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, — говорит оно. Кит нахмурился. — Не понимаю, почему я должен обнажать тебе свою душу; ты скоро сам всё увидишь. В ответ демон лишь замолкает, и Кит осторожно думает, что, возможно, разозлил его, но между его ногами появляется теплая ткань, и инкуб осторожно вытирает там сперму, делая паузу, когда Кит вздрагивает или напрягается. Кит настолько ошеломлен этим жестом, что выпаливает: — Ты говоришь об убийствах гораздо больше, чем когда-либо говорил Широ. — Хм, — произносит демон после паузы, хотя не останавливается в своём деле, продолжая омывать его. — Ты бы предпочёл, чтобы я меньше говорил об убийствах? — … Да, — бормочет Кит, не зная, где тут подвох. Демон издаёт задумчивый звук. — Большинство моих контрактов заключаются с довольно злыми людьми, — говорит оно спокойно. — Им нравятся разговоры о жестоких вещах… и о них самих.— Кит дрожит, и демон медленно проводит тканью по его мягкому члену — это должно быть клиническим, так как это совсем не сексуально, но всё же, отчасти это так. Эти движения странно успокаивали его, и это ощущение ещё больше усиливалось с закрытыми глазами. — Мне не нравятся, — отвечает парень. — Нет, и ты не злой, — говорит оно. — Они заключают со мной контракты ради власти, ради личной выгоды — но твой контракт удивительно бескорыстен. Я бы мог это ещё понять, если бы вы с Широгане были на самом деле любовниками, но… — Мы были лучшими друзьями, — говорит Кит, а затем, с лёгким сомнением, — думаю. Я надеюсь, что мы были. — Дай мне посмотреть, — настаивает демон, и Кит старается вспомнить. Миллионы мгновений мерцают за его веками: громкий и яркий смех Широ; мягкие серые глаза устремлены на него, когда он говорит; движение груди Широ, когда он спит рядом с Китом на диване; тепло его руки, когда он нежно берёт его за руку и сжимает; низкий, успокаивающий тембр его голоса, рассеивающий паническую атаку парня; как они сидят на скрытой башне, и смотрят на звезды, называя созвездия так, словно каждый из них — старый друг; пьют чай из керамики ручной работы по ленивым утрам; вместе учатся в библиотеке, и строят друг другу рожицы над кучами книг заклинаний, и древних томов; ездят на лошадях по лесу на рассвете; устраивают пикник на скрытой поляне, где солнечный свет целует лицо Широ и заставляет светиться; как возвращаются домой к Такаши летом, и он удивляется простоте его семьи, семьи с недостающими частями, но которая кажется такой цельной; Кит хочет чувствовать эту целость… — Этого достаточно, — говорит демон, звуча потрясённо. Кит открывает глаза — оно сидит в нескольких футах от него, прижав руку к голове и скривив рот. — Ты в порядке? — спрашивает он. Демон качает головой и смотрит на него. — У него была семья? — Есть, — говорит Кит, наклоняя голову. — Бабушка и дедушка. — И они пережили своего внука?— свистит демон. — Это жестоко. — Полагаю, — говорит Кит. Он не хочет думать об этом. Внезапно у него урчит живот, и демон остро смотрит на него. — Ты ел? Кит бросает на него плоский взгляд, который говорит: «Во мне целый день была сперма демона и пробка в заднице; что ты думаешь?!» Демон кажется должным образом наказанным, складывает руки и хмурится. — Хорошо, хорошо, — бормочет оно и щёлкает пальцами, вызывая столик, полный… всех любимых блюд Кита? Откуда инкуб это знает?! — Я могу читать твои мысли, — говорит оно, фыркая. — И кстати, говоря об этом, я бы предпочёл, чтобы ты перестал думать обо мне как об «этом», это очень унизительно. — Разве ты не… — Кит вспыхивает. — Я инкуб,— рычит оно, — значит, мужчина. — Ох, — говорит Кит. — Я, эм, извиняюсь? — Ты всё ещё делаешь это. — Он ворчит и тянется к блюду, только чтобы снова посмотреть на него. — Извини, — говорит Кит. — Можно мне хлеба, пожалуйста? — Оно… он смотрит на Кита, но всё же отламывает кусок хлеба и подносит его к губам ведьмы. Кит смотрит на него в недоумении. — Я могу накормить себя, спасибо, — говорит он. — Открой свой рот, — отвечает демон. — Прямо сейчас, я покормлю тебя.— Кит открывает рот, брови сближаются, когда демон кладёт хлеб на язык. — Почему? — спрашивает он полным ртом хлеба. — Не говори с полным ртом. — Демон колеблется, затем добавляет, когда отламывает ещё немного. — В аду слуги обычно кормят своих хозяев. — Глаза Кита расширяются. — Ты говоришь, что я твой хозяин?! — Ты вызвал меня, и я выполняю твои приказы… более или менее, — говорит он. — Так что пока, да. Видимо, это так. Кит глотает кусок и смотрит в потолок или там, где он должен быть — там просто звёзды. Демон следует за его взглядом. — Красивые, — произносит Кит. — Ты так думаешь?— он немного прихорашивается. — Мои владения — ночь, так что мне показалось это подходящим. Кит наблюдает, как звёзды мерцают над ним, в то время как демон продолжает кормить его кусочками еды — хлебом с маслом, жареным картофелем, рисом и яйцом, водяными каштанами, побегами бамбука, пикантными ломтиками стейка, настолько тонкими, что они практически тают на его языке. Кит ест до тех пор, пока не наедается и его веки не становятся тяжёлыми. — Спасибо, — бормочет он. — Ты хороший повар. — Демон хмыкает, и ложится рядом с ним. Кит моргает в немом вопросе, но больше не боится его намерений. — Широ был хорошим поваром? — Кит смеётся. — Нет, — говорит он, изгибая губы. — Абсолютно ужасным. Он едва мог сделать тост, не превратив его в уголёк. — Даже с магией? — Кит качает головой. — Магия Широ была… очень специализированной. Моя магия — это огонь, пирокинез, и всё такое, но у него — предвидение. — Губы демона приоткрылись. — Видение будущего? Очень редкий дар. — Да. — Кит вздыхает. — Что такое?— демон подталкивает его. — Он всегда лучше видел будущее других, — тихо объясняет Кит. — У него были эти… эти сны о совершенно незнакомых людях, и он изо всех сил пытался изменить их судьбу или, по крайней мере, предупредить их о том, что грядёт. Так… именно так Широ встретил меня. — Ты был в его сне? — Да, — говорит Кит. — Он спас мне жизнь. — Иронично, — говорит демон. — Учитывая текущее состояние дел. — Кит сердито смотрит на него. — И он мог сделать молнию. Он научил меня как, так что можешь поблагодарить его за то, что получил удар током. — Плазменные манипуляции и предвидение? Я не удивлён, что Ад схватил его. Кит отворачивается от него на другую сторону кровати. — Эй, — говорит демон. — Не будь таким, я приготовил тебе ужин. — Ты хочешь поговорить о жестоких вещах? — шепчет Кит. — Насколько жестоко то, что кто-то может видеть будущее, но только не своё? Демон обнимает Кита сзади, прижимая его к своему телу и укрывая крылом. — Я не знаю почему жестокие вещи происходят, не больше, чем ты, — отвечает он. — Не стоит мучиться из-за них. И тебе, кстати,всё же пойдёт на пользу поспать. Так что спи. — Мы найдем его, — бормочет Кит, наполовину про себя. — Мы должны. — Да. Кит засыпает, не видя обеспокоенного выражения демона, как будто он пытается разгадать загадку, кусочек к которой он ещё не нашёл.