***
Фред замечает, как Джордж внезапно начинает винить себя, как это постепенно отпускает его. После он видит, как брат вдруг понимает что-то важное для себя, а потом расслабляется и выдыхает. Он не расспрашивает, даже если очень хочется. Джордж возвращается в норму (относительно всей ситуации в целом), и это главное. Если он захочет поделиться тем циклом мыслей, что случился в его голове, Фред рядом. Он подождёт. А если нет, то нет. Он рад, что сказал про Перси. Ему совсем не хочется, чтобы Джордж ненавидел их старшего брата, тем более за то, что тот не совершал. Если уж его близнецу и Перси суждено поссориться, то из-за чего-то более важного – взорвавшийся унитаз, кусающиеся носки или чесоточный порошок в нижнем белье, но никак не Фред. Ему хочется снова протянуть руку и ухватиться за футболку брата, но он лишь сжимает пальцы, ощущая их мозоли, которые теперь никогда не пройдут. У Джорджа такие же. Но, если повезёт, однажды они исчезнут, и кожа вновь станет мягкой. Фред хочет быть рядом тогда, когда это случится. Он хочет ощутить это. Хочет почувствовать подушечками своих пальцев. И так и будет. Всё получится. Фред не просто верит в это, он знает. Сегодня утром он сказал это слово. Он сказал, и это не стало откровением или неожиданностью ни для одного из них. Потому что это всегда было очевидно для любого, кто смотрел на них хотя бы секунду. Но сейчас, когда чувства обрели звук и слово, Фред в полной мере осознаёт всю их силу и бесконечность. Теперь он понимает, что имел ввиду Дамблдор каждый раз, когда говорил об этом, когда снова и снова называл это величайшей магией из всех. Самой огромной на свете силой. Единственной, способной заставить отступить смерть. И сегодня это случится окончательно. Джордж под руководством Гермионы произнесет заклинание и привяжет Фреда к земле. А после – к самому себе. Без сомнений, всё выйдет именно так. Ничто не может пойти не по плану. Потому что они вместе. А когда близнецы вдвоем, когда загораются чем-то, никакая сила на свете не способна их остановить. Глупо сейчас сожалеть о том, что они разделились в той битве. Нельзя всё время оглядываться назад. Случилось то, что случилось. Они не могут это изменить. Но могут быть дальше. С тем, что имеют. Звук воды, плещущейся о берега, такой знакомый, родной и тихий навевает воспоминания о детстве. Сколько раз маленькие (и не очень) близнецы играли, шалили здесь, купались. - Помнишь наше первое плавание тут? – тоже поддается ностальгии Джордж. Фред фыркает. - Когда ты чуть не утонул? – подкалывает он брата. Джордж смотрит на воду с улыбкой и мягко парирует: - Справедливости ради, ты тоже. - Что есть, то есть, - соглашается Фред с коротким смехом. В тот далекий день прошлого они играли в мяч на берегу реки, пока Перси читал под навесом, папа и Билл пытались поймать рыбу на удочку, разумеется, безуспешно, а Чарли гонялся за ящерицами, чтобы лучше рассмотреть их чешую и лапки (да, он уже тогда тащился от всяких зверюшек). А потом мяч упал в воду, когда маленький Джордж не поймал его, а случайно отбил. И сам же полез вытаскивать, не позвав никого на помощь. И, конечно же, Фред сразу же побежал за ним, потому что как иначе? - Бедный папа, мама чуть не убила его, когда узнала, - вспоминает Джордж. - А на другой день нас уже начали учить плавать. - Чарли с нас глаз не сводил. - Это же он и Билл учили нас летать и играть в квиддич? - Ага, после того, как увидели, что мы делаем с гномами. Фред не сдерживает смеха. Да, садовые гномы настрадались от неугомонных близнецов в своё время. Тогда, когда все они ещё не знали столько ругательств, Фреда и Джорджа в очередной раз отправились обезгномивать сад под присмотром старших братьев. И пока Билл и Чарли ползали на дерево за яблоками, Фред отыскал около сарая сломанную пополам доску, некогда бывшую частью забора, а Джордж поймал первого вредителя. И когда старшие братья вернулись, то сразу же застыли в шоке. Фред помнит, хоть и не совсем четко, их нелепые лица и открытые рты, и это до сих пор вызывает у него восторг. Но тогда он и Джордж с громким весёлым смехом изобрели свой способ убирать гномов подальше. Малышам, им не хватало силы далеко выбрасывать этих существ, и те шлепались на землю, не долетая до изгороди. И тогда Джордж стал подбрасывать гномов в воздух, а Фред с легкостью бил по ним доской, как по мячам, и те улетали, скрываясь далеко за оградой в кустах. Джордж тоже смеется. Им, конечно, запретили так делать, сославшись на жестокость, но все гномы всё равно возвращались, потирая ушибленные задницы, так что близнецы сочли, что этот способ не такой уж и плохой, и каждый раз прибегали к нему, когда никто не видел. Они какое-то время гуляют вдоль реки, наслаждаясь теплом и тишиной. Фред почти счастлив. Наступил мир, война окончена, Джордж рядом – что ещё нужно? Когда заклинание будет совершено, они смогут немного отдохнуть. Лишь вдвоём. Отправятся так далеко, как только возможно, туда, где всегда светит солнце. Будут загорать, смеяться, плавать и играть в мяч. Попробуют экзотическую кухню, полетают на метлах, увидят драконов и других чудных животных, как хотел Чарли. Посетят волшебные магазинчики в других странах, проведут анализ запросов и изобретут много-много нового. Джордж и его невидимый брат. Фреду плевать, что другие люди – даже друзья – не увидят его. Джордж видит, и только это важно. Словно услышав его мысли, брат останавливается и вдруг наклоняется, зачерпывает ладонью воду и плещет прямо на него. Фред возмущенно ахает, пытаясь сдержать смех, но когда Джордж хохочет, сдается и смеется в голос. Он тоже бежит к самой реке, опускается и начинает брызгаться в ответ. Домой они возвращаются с широкими улыбками. Джордж весь сырой, футболка прилипла к спине и груди, с потемневших от воды волос капает, и они блестят на солнце. Фред, совершенно сухой, не может отвести глаз. Он протягивает руку и ерошит волосы Джорджа – такие послушные, влажные, хоть лепи из них. Так он и делает, устраивая на голове брата ирокез. Сейчас бы палочку, чтобы заколдовать всё это. Джордж щурится то ли от солнца, то ли от удовольствия, и позволяет делать то, что Фред хочет. Впервые за долгое время им так весело и просто. Будто они вернулись в детство. Фред просто хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. - Джордж. Строгий напряженный голос останавливает их. Фред и Джордж синхронно оглядываются. Джинни. Младшая сестра стоит у забора, скрестив руки на груди, и смотрит непробиваемым взглядом. Сразу ясно, что училась подобному у мамы. Фред уже сочувствует Гарри и их будущим детям. - Где ты был? - Лучше ответить, - вставляет свое слово Фред прежде, чем Джордж успевает отмахнуться и сказать что-то типа «не стану отчитываться перед малышкой-сестрой». - Ходил на речку, - Джордж бросает Фреду выразительный взгляд и слегка запинается на первом слове, едва не произнеся «ходили». Это был бы полный провал. Джинни и так излишне подозрительна и обеспокоена, не хватало ещё, чтобы она решила, что у Джорджа и в правду галлюцинации или раздвоение личности. - Мы волновались, - Джинни поджимает губы. – Стоило сказать, прежде чем уходить. - Мне каждый шаг теперь согласовывать? – не сдерживает раздраженной реплики Джордж. Фред сразу же шикает на него, хотя частично он и согласен с братом. Но и понять остальных может. Брови Джинни взлетают вверх от такого ответа, однако она не отступает. - Хотелось бы, чтобы ты просто не исчезал так внезапно. Фред видит, что Джордж не в настроении для того, чтобы изображать покладистого мальчика, поэтому поспешно кладет ему руку на плечо и выдыхает: - Не спорь, пожалуйста. Ты же понимаешь, чего они все боятся. И он сам тоже. Фреду кажется, что всё внутри него замерзает, едва только нечто подобное появится даже на самом краю сознания. Он старается не думать об этом, как и Джордж, но это сидит внутри них. Запретная тема. То, что могло бы случиться, не будь Фреда здесь, что Джордж мог бы сделать с... Фред вздрагивает от страха. И Джордж замечает это. Его раздражение сразу же исчезает, сменяясь беспокойством и чувством вины. - Ладно, - он смотрит на Джинни, но Фред видит, как сильно Джорджу хочется взглянуть на него. – Прости. Лицо девушки сразу же смягчается. Она опускает руки, и из грозной матушки сразу превращается в знакомую с детства маленькую сестренку. - Джордж, - её голос жалобный и печальный, - что с тобой? Джордж замирает. Он неуверенно потирает одной рукой другую, когда отвечает: - Упал в реку? Даже Фреду ясно, что речь не об этом. Джинни вздыхает. - Ты... ты ведешь себя странно. Не так. - Не так? – переспрашивает Джордж. И голос его внезапно становится пустым и холодным. – Ты бы хотела, чтобы я заперся в своей комнате, отказываясь от еды, чтобы лежал под одеялом, не в силах дышать без слёз, чтобы не мог встать и не хотел жить? Это было бы нормально, да? Фред и Джинни застывают с открытыми ртами. Сложно поверить, что ещё пять минут назад всё было так радостно и безоблачно, и близнецы просто смеялись и наслаждались моментами друг с другом. Так бы и было. Все трое знаю истину. Джордж описал то, что случилось бы, что должно было случиться после смерти Фреда. Но не произошло лишь по той причине, что его близнец остался с ним и был рядом до сих пор. Только поэтому Джордж вставал по утрам, только поэтому дышал. - Джордж, я... Просто... – Джинни растерянно бормочет, опуская голову, и Джордж не выдерживает. Он делает шаг вперед и обнимает сестру. - Извини, - Фред слышит его тихий шепот. – Прости, я не хотел быть груб. Джинни, я в порядке. Поверь мне. Я всё объясню, и ты поймешь, почему я такой. Вечером, ладно? После ужина, когда все будут дома. Я расскажу, что со мной. А пока... просто не сомневайся во мне. Я не сделаю ничего глупого. Фред не простит меня. Джинни прячет лицо на плече Джорджа. - Он даже сейчас защищает тебя. Это не вопрос. Джордж поднимает глаза и смотрит на Фреда. - Всегда. И только Фред не может перестать думать об этом – что было бы с Джорджем без него на самом деле? Нет, он не может оставить брата. К чёрту загробный мир и все его приключения. Он не покинет землю, пока его близнец здесь. Он останется назло всем законам мироздания, наплевав на смерть, на магию, на судьбу. Связывающие их нити никогда не порвутся. - Гер... Рон и остальные уже вернулись? – Джордж отстраняется от Джинни. Она качает головой. - Нет. - Почему ты не с ними? - У них свои дела. Джордж кивает. - Пойдем уже домой, - напоминает о себе Фред, отбрасывая из головы страшные мысли. – Тебе нужно переодеться. Ещё не лето, не хватало, чтобы ты заболел, стоя на ветру с мокрой головой и в мокрой одежде. Джордж стреляет в него игривым взглядом, словно говоря: «Интересно, и по чьей вине я весь сырой?». Фред качает головой и первым тащится к дому. Ему не нужно оглядываться, чтобы знать, что Джордж идёт следом. Пока брат переодевается, Фред забирается на подоконник и, прислонившись лбом к стеклу, смотрит вдаль. Он слушает болтовню Джорджа о Джинни, о том, как вечером они расскажут семье правду, и все перестанут сходить с ума и следить за Джорджем, как за сокровищем, которое кто-то хочет украсть. Фред думает, что его близнец, должно быть, не понимает, что действительно является самой большой ценностью в мире. Он всегда шутил, что умнее Фреда или круче, но Фред знает, что Джордж не думает так всерьез. Точно так же, как сам Фред, повторяя, что красивее брата, не считает так. Оба они ценят себя меньше, чем друг друга, хотя и не говорят это вслух. - Когда всё решится, я хочу, чтобы мы вернулись домой, - вдруг говорит Джордж. И замолкает. Фред замирает и фокусирует взгляд на отражении близнеца в стекле. Но силуэт слишком неясный, не разобрать лица, не прочитать взгляд, и он оборачивается. Джордж стоит посередине комнаты и мнется с ноги на ногу. На нём старая вытянутая футболка Фреда с зелёным драконом в кепке. Она совсем потрепанная и выцветшая, и Фред давно не носил её днём, только спал в ней, а после отъезда из «Норы» и начала самостоятельной жизни и вовсе забыл. Должно быть, она осталась в шкафу в их старой спальне, вот Джордж и вытащил её сейчас. Но не стоит сомневаться, что он знает, чья это вещь. Фред смотрит на брата несколько секунд, изучая, а после задумчиво отвечает: - Это будет непросто. Ты же видел, как там всё разрушено. - Ну и что? – Джордж сжимает в кулаки края футболки. – Мы всё исправим. Он выглядит таким маленьким, таким упрямым, что это очаровательно. Фред улыбается и кивает. - Да. Но родители... - Знаю, - перебивает его Джордж. – Но они отпустят нас. Они знают, что пока мы есть друг у друга, всё будет в порядке. Поживём здесь, пока отстраиваем всё заново, а потом уедем. Фред. Я хочу в нашу квартиру. В нашу спальню. На нашу кухню. Хочу готовить на двоих по утрам, хочу стирать наши носки и разгребать наши завалы из вещей. Хочу в наш магазин, где все шумит, взрывается, горит. Хочу снова бегать по нашей лесенке, такой узкой, что вдвоем не разойтись, хочу ударяться локтями о стены в душе, из-за того, что он слишком маленький, сдирать кожу о жесткую щетку, оттирая плиту, хочу мыть нашу посуду, хочу спорить о том, чья очередь готовить ужин или подметать пол. Хочу вернуть всё это, Фредди... Фред не замечает, как соскальзывает с подоконника и оказывается около брата. - Я тоже этого хочу, Джордж, - выдыхает он горячо. – Больше всего. Я хочу вернуться домой с тобой. И мы обязательно это сделаем. - У нас всё получится? Джордж такой юный, такой напуганный, что Фред ощущает себя старше на несколько лет. Ему кажется, что он может уничтожить мир, если тот решит обидеть его Джорджа. - У нас всё получится, - эхом вторит он, не позволяя близнецу сомневаться. Потому что верит. Верит так сильно, что если Джордж не может, Фред поделится с ним своей верой. Но так сильно и часто давить на эмоции – это тяжело. Это не то, к чему они оба привыкли, хотя за последнюю неделю это стало основной частью их жизни. Слишком много драмы. - Крутая футболка, - Фред делает комментарий, нарочно прерывая излишне сентиментальный момент. Он замечает, как с облегчением выдыхает Джордж, и улыбка освещает его лицо. - Вытащил первое, что попалось в руки, - отвечает брат, снова начиная мять край футболки. Фред фыркает недоверчиво, но позволяет этой версии остаться. Он дожидается, пока Джордж набросит сверху рубашку, а после тащит его вниз. - Ты сказал, что хочешь готовить? – с энтузиазмом заявляет Фред. – Поможем маме с обедом. - Конечно, отдуваться-то мне одному, - деланно ворчит Джордж, но они оба знают, что это правильно. Словно извинение за доставленное своим уходом беспокойство. Мама растроганно моргает, когда Джордж берет нож и ведро с картошкой и принимается её чистить без возражений. Фред бы с радостью присоединился, но пока это может только напугать, так что он просто садится на пол перед братом. - Кстати, можно было бы и палочкой воспользоваться, - подмечает он. Джордж торопливо оглядывается и, убедившись, что мама занята в другом конце кухни, шепчет, прикрывая губы ладошкой: - Это было бы быстро и скучно. А мне нужно размять пальцы, раз уж так. И побыть у мамы перед глазами. - Джордж, милый, ты что-то сказал? – переспрашивает мама. Фред качает головой, а Джордж сразу же отзывается: - Нет. Ничего. Тебе показалось, мам. - Пока ещё разговоры со мной при других странные, - со вздохом говорит Фред. – Потерпи до вечера. А то здесь каждый прислушивается к тому, как ты дышишь. - Ревнуешь? – с хитрой улыбкой вскидывает брови Джордж. - Ещё бы, меня-то они так не слушали, - делает вид, что обижен Фред. Джордж продолжает улыбаться. - Тебе везло. Но раньше и меня тоже. До всего, что случилось. Фред молчит, наблюдая, как брат чистит очередную картофелину. Задумавшись, Джордж тянется рукой к отсутствующему уху, и Фред реагирует мгновенно – бьет его со всей силы по ладони. Джордж едва сдерживает оханье и таращится на него. - Грязные руки! – ворчит Фред. – Хочешь не только без уха, но и без мозгов остаться? Джордж набирает в грудь воздуха, готовясь изречь какую-то возмущенную реплику, но Фред опережает его, прижимая палец к его губам. - Мы не одни. И близнец сдувается. Хотя взгляд его всё ещё горит, и он потирает одной рукой другую, делая её ещё более грязной. Фред не отводит глаз, зная, что он прав и что Джордж тоже это понимает. Больше они не разговаривают на кухне, потому что к ним и маме присоединяются Джинни и Флер. В небольшом пространстве сразу же становится тесновато. Фред вжимается в стену, чтобы никто не наткнулся на него случайно. Конечно, они этого не заметят, да и он не почувствует, но от самой мысли, что кто-то пройдет сквозь него, ему нехорошо. А потом возвращаются Гарри, Рон и Гермиона. Первый сразу же кивает Джорджу с мягким свечением в глазах, и Фред отмечает у своего близнеца аналогичный взгляд, направленный на Поттера. Ладно, это странно, но Фред отбрасывает легкое раздражение и убеждает себя, что вполне может смириться с подобным. Грейнджер тоже сразу же смотрит в их сторону, но её глаза, на миг остановившись на Джордже, сразу же перескакивают за его спину, туда, где, как она думает, находится второй близнец. Фред удовлетворенно подмечает, что девушка вновь не угадала его местоположение, хотя в этот раз и была ближе, чем обычно. - Так, ладно, дальше мы с девочками справимся сами. Все идите мыть руки, мы позовём вас за стол, - копошится мама, тоже замечая увеличившуюся плотность населения кухни. – Давайте, давайте. - Опять всё девочкам, - бормочет под нос Джинни. Джордж бросает нож в ведро с почищенной картошкой и, вытрав руки полотенцем, спешит к выходу вслед за троицей только прибывших. Фред следует за ним. В коридоре их ждёт Гермиона, каким-то чудом избежавшая кухонной повинности. - Всё нормально? – сразу же интересуется она. - Да, - кивает Джордж. – Как прошла ваша поездка? Без проблем? - Да, - девушка улыбается и поправляет волосы. – В этот раз никто не пытался нас убить. - Приятное разнообразие, да? – тоже усмехается Джордж. Гермиона кивает. - Да. И очень непривычно. Но, надеюсь, так будет всегда. - Я тоже. Путешествовать, не скрываясь, это то, что все мы заслужили. Фред щелкает пальцами. - Может, поболтаете после, голуби? – хмыкает он. – Ваши светские беседы скукотища. А я вынужден это слушать, не забыли? - Фред! – оглядывается на него Джордж. Но Фред встречает его взгляд и лишь поджимает губы. - Что он говорит? – сразу же спрашивает Гермиона. - Ничего, - глаза Джорджа продолжают следить за Фредом. – Просто болтает о всяком. - Конечно, это ведь то, что я обычно и делаю, - фыркает Фред. – Если вы намерены продолжать, то я пойду в нашу комнату. - Перестань, - просит Джордж сурово. Фред лишь сжимает руки. - Или что? Джордж смотрит на него пристально, обдумывая что-то, и Фред надеется, что брат просто согласится с ним, и эта глупая перепалка из ничего прекратится. Но тот вдруг просто отворачивается к Гермионе и улыбается ей. - Извини. - Всё нормально, - отвечает девушка. – Но Фреду нужно привыкнуть к тому, что теперь люди будут говорить с тобой, а не с вами вместе. - Ах, - Джордж почесывает затылок, - дело не в этом. Думаю, он просто беспокоится о том, как всё пройдет сегодня, вот и нервничает. - Это не так! – спорит Фред. – В отличие от тебя, я в тебя верю. Джордж не оглядывается. Фред вспоминает, что обещал уйти, но всё равно остаётся. Так он и оставит Джорджа с Грейнджер, как же. - Тогда сегодня после обеда? – предлагает Гермиона. Джордж соглашается. - Ага. У реки, ладно? Я знаю там отличное место, где никто не увидит и не помешает нам. И... Гермиона, возьми с собой несколько перьев. Я хочу сначала заколдовать их, прежде чем... Фред слышит волнение в голосе брата. Вот кто из них действительно напряжён и обеспокоен. Когда Гермиона, наконец, кивает и уходит, Фред встает перед близнецом и, скрестив руки на груди, смотрит на него прищуренными глазами. - Только не злись, - сразу же просит Джордж немного нервно. Фред и не собирался. - Не волнуйся, слышишь? – говорит он. – Ты справишься. Я знаю это. Я верю в тебя. Не бойся. Больше ты меня не потеряешь. - Да, да, ты прав, - Джордж опускает глаза, кусает губы, тянет футболку. Он волнуется так сильно, и Фред никогда не видел его таким. Они оба всегда с легкостью воспринимали все трудности, экзамены, задания. Потому что им не был так уж важен идеальный результат. Но сейчас всё по-другому. Слишком многое на кону. Буквально всё. - Эй, - Фред протягивает руку и касается подбородка Джорджа, вынуждая того посмотреть на него. Он шепчет ласково и тихо, но уверенно. – Мы же с тобой близнецы Уизли. Мы невероятные и безумно талантливые. Мы нарушаем правила и законы и всегда побеждаем. Это никогда не изменится. Глаза Джорджа большие-большие, и Фред видит в них себя. И ещё – целую Вселенную, самую завораживающую и волшебную. И в этом океане звёзд наступает штиль. - Фред, я... – бормочет Джордж. – Я тоже... - Тшш, - Фред не дает ему договорить. – Я знаю. Пойдем мыть руки, ага? Нам надо как следует подкрепиться. - Как ты можешь быть таким спокойным? Ведь это касается тебя, того, что с тобой будет. - Я просто знаю, что всё получится. И это не ложь. Фред решил для себя всё давно. Без Джорджа он никуда не уйдет. И нет такой силы в мире, что способна помешать ему остаться.***
После обеда они поднимаются наверх, чтобы взять палочку. Сказать, что Джордж нервничает, это не сказать ничего. У него грудь болит от страха, но он старается держаться. Если бы пришлось рисковать собой, Джордж бы даже не переживал. Но на кону – его Фред. И это вызывает ужас. Даже тысячная процента возможности вновь потерять его заставляет сердце разрываться. И Фред знает это. Он продолжает наблюдать за Джорджем во время обеда и после, каждую секунду. От его взгляда немного легче. От того, что он здесь, рядом, настоящий, пусть и не живой, но это он, не галлюцинация, не фантазия. Джордж не безумен, его близнец на самом деле остался с ним, в этом мире. И только поэтому он сам ещё дышит. Палочка лежит на подоконнике. Джордж хватает её и прячет в карман толстовки. Он уже намеревается выходить, когда замечает, что Фред не двигается. - Ты чего? – сразу же хмурится он, и напряженная веревка в груди стягивает ещё один узел. Сколько их там уже? Сотня? - Постой-ка секунду, - просит Фред. Лицо его озаряется какой-то идеей – это выражение Джордж прекрасно знает и обожает. Брат отворачивается и, наклонившись, начинает искать что-то в тумбочке у кровати. Он что-то бормочет себе под нос, но слов не разобрать, однако их мелодичность напоминает какую-то песню. И это удивительно. При всех многочисленных талантах близнецов – богатая фантазия, изобретения, магия, квиддич, чувство юмора, даже готовка – они были совершенно лишены музыкального слуха, что, впрочем, никогда их не смущало. - Нашёл! – наконец, восклицает Фред и с улыбкой оборачивается к брату. Джордж отмечает, что у него даже покраснели щеки, и это делает ситуацию ещё более странной, потому что Фред не Рон, он не становится бордовым при каждой неловкой или неоднозначной ситуации. - Что там? – любопытствует Джордж. Ему настолько интересно, что он забывает о волнении и страхе. Фред улыбается шире и вытягивает руку вперёд, ладонью вверх, словно приглашая. - Иди сюда. - Фред? - Давай же, слизняк. Улитка без раковины. Нелепая шутка, первая после потери Джорджем уха. Но это слово как-то прицепилось, и оба они не возражали, что так вышло. Джордж вкладывает свою ладонь в ладонь брата, и его пальцы тотчас крепко сжимают. Фред тянет его к себе и усаживает на кровать. Джордж всё ещё в недоумении, но позволяет руководить собой, просто пытаясь разгадать, что происходит. А Фред... Фред вдруг опускается на одно колено перед Джорджем, и лицо его в этот миг не поддается описанию. В нём смешивается столько эмоций, что Джордж боится моргнуть и пропустить хоть одну из них. Он жадно смотрит, поглощая их, наслаждаясь ими, как самым невероятным зрелищем на планете. О, никакая магия мира не может сравниться с тем, как горят глаза Фреда, как сияет его улыбка и какие непривычно розовые у него щеки. - Джордж, - голос Фреда такой глубокий, взрослый, бархатный, что вызывает мурашки. Он не похож на обычный веселый тон или ребяческие интонации, нет. Это что-то совсем другое. – Ты помнишь ту легенду, о которой нам рассказывала Грейнджер? Внезапно. Джордж удивляется, но кивает. Его сердце колотится часто-часто, и оно такое живое, как не было давно. - Красные нити судьбы. - Они связывают людей, предназначенных друг другу, за мизинцы через время и пространство и никогда не порвутся. Фред вытаскивает из-за спины вторую руку, и Джордж видит то, что искал в тумбочке брат. Это маленькая шкатулка, та самая, которую подарила им мама. Дыхание перехватывает, но не от боли, а от чего-то совсем другого, противоположного. Чего-то прекрасного. Фред кладет шкатулку на кровать рядом с Джорджем и открывает одной рукой. Во второй он всё ещё держит ладонь брата. - Мы ведь знаем, что это о нас, - говорит Фред тем же голосом. – Ты и я. С первого вздоха и до последнего взгляда. И ничто нам не помешает, ничто не разорвет нашу нить. Он вытаскивает одну из ленточек, ярко-алую, и сжимает в пальцах. Джордж видит вышитое на ней золотыми буквами имя близнеца. - Я всегда буду с тобой, - слова Фреда полны тепла и уверенности. Они согревают лучше любого огня, всех солнц и каждой звезды. Джордж ощущает трепет в груди. Он так много хочет сказать, но слова замирают в горле, не добираясь до губ. Но Фред как всегда слышит его в своей голове. Он приподнимает руку Джорджа и медленно, осторожно повязывает эту самую красную ленточку на его мизинец. Это только кусочек шелковой ткани, но Джорджу кажется, что от него веет жаром, и маленькие разряды молнии пробегают от пальца по телу. Словно лента и правда волшебная нить судьбы, связывающая его с Фредом. Джорджа накрывает волной чувств, словно цунами. Он так сильно любит своего близнеца, что готов кричать об этом на весь мир. Он готов сражаться за него до конца и никогда не перестанет. И сегодня он посмотрит в лицо всему плохому, что случилось, поднимет палочку и произнесет заклинание, которое удержит Фреда на земле. А после они вместе перевернут планету, чтобы отыскать способ связать Фреда с Джорджем навсегда с помощью магии. И только это важно во всем мире. Лишь это имеет значение. «Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, Фред. И я ничему не позволю тебя забрать!» Фред улыбается, прикрывая глаза. Особенной улыбкой, похожей на мириады искрящихся звёзд, пылающих маленьких солнц, наполненных светом и нежностью. И Джорджу кажется, что он видит ту самую красную нить, тянущуюся от ленты на его мизинце к мизинцу на руке Фреда, нерушимую, особенную, священную. А потом Фред поднимает его руку, опускает лицо и губами прижимается к его пальцам. И тогда Джордж не выдерживает. Он наклоняется и рывком притягивает брата в свои объятья. Никому. Никогда. Даже смерти. Это – их момент истины. Час пробил. Финальное испытание. Сейчас – или никогда. Но для них не существует иного исхода, кроме победы. Если они не вместе, то они оба мертвы. Друг без друга – какой тогда смысл? Всё неважно. Всё – пустота. Если нет одного, то нет и другого. Это правда. Это факт, который не изменит ни мама, ни папа, ни братья, ни друзья – никто. «Не могу жить, если ты мёртв». «Не могу пойти дальше, если ты остаёшься». И, цепляясь друг за друга сейчас, они знают, что держат в свои руках их общий мир, единственный, который они знали с рождения, который у них был. И другой им не нужен. Их прерывает стук в дверь. Джордж не хочет отпускать Фреда. Не сейчас. Никогда. Но брат первым отталкивает его. - Пора. Глаза Фреда горят решимостью. Джордж всё ещё держит его руку. - Пора. Они вместе поднимаются с пола и шагают к дверям. И только здесь Фред разжимает пальцы, и Джордж ощущает холод воздуха вместо чужой руки на своей ладони. За порогом Гермиона с сумочкой через плечо. - Вы готовы? – робко спрашивает она. Джордж ловит взгляд Фреда и отвечает за них обоих: - Да. Теперь – по-настоящему да. Больше некуда отступать. Самая важная битва пришла. И противник в ней не Пожиратели, не пауки и не оборотни, даже не Сами-Знаете-Кто. Враг – тот, кто не щадит никого. Смерть. Джордж смотрит на спокойное лицо Фреда с той же светлой улыбкой, на умное, уверенное личико Гермионы, готовой быть рядом ради них, и крепче сжимает кулаки, ощущая пальцами алую ленту. Сегодня они втроем победят. И тогда война, наконец, будет окончена.***
Фред с трепетом смотрит на ленту на мизинце Джорджа, пока они идут. Если бы его сердце ещё билось, наверное, сейчас оно частило бы как после длительного и быстрого бега. Его губы всё ещё горят, и Фред радуется, что Грейнджер не может видеть его лица с этой неконтролируемой улыбкой и, что ещё хуже, подозрительным румянцем на щеках. Но Джордж может. Только от него Фред ничего не собирается скрывать, ни одну из сторон своей души. Тем более что она у них общая. Место, куда их всех приводит Джордж, Фред узнает сразу же. Детьми они часто прятались здесь, когда мама ругала их за очередную шалость. А после, когда обеспокоенные родители не находили места в их поиске, возвращались с довольными лицами и, в зависимости от ситуации, получали либо очередной нагоняй либо радостные объятья и сладости. Гермиона достает из сумочки три пера и кладет их на траву. - Жаль, что я не могу помочь, - с искренним сожалением говорит она, и Фред в который раз думает, что его раздражение в её адрес несправедливо, но иногда он слишком импульсивен, чтобы задумываться о подобном в момент своих эмоций. - Ты уже помогла, - улыбается ей Джордж. – Без тебя этого бы не было. Мы с Фредом тебе очень благодарны. - Да, - соглашается Фред. – Спасибо. Улыбка Джорджа становится шире. - Фред тоже сказал тебя спасибо. Вот только что. Гермиона смущенно опускает голову, но губы её озаряются улыбкой. Ей приятно, это сразу понятно. Фред видит, как её взгляд суетливо мечется по сторонам и как замирает, уставившись на ленту на пальце Джорджа. Он ждёт, что девушка спросит что-нибудь или прокомментирует это, но её взгляд вдруг тает, улыбка немного дрожит, и она ничего не говорит. Да, Фреду явно стоит пересмотреть своё к ней отношение. Он клятвенно обещает себе больше не сердиться на девушку ни за что. Не то, чтобы он уверен, что это сработает, но он просто обязан попытаться. - Всё получится, Джордж, - говорит она, поднимая голову. – Сейчас ты сделаешь это, а после мы найдем выход. Или изобретем его сами. - Мы знаем. Да, Фредди? - Конечно, Джордж. Прошу. Фред рукой указывает на перья, приглашая брата к действию. Подумать только, еще несколько минут, и всё решится. А уже сегодня вечером они откроют правду всей семье, и Фред сможет поговорить с родителями и братьями, с Джинни, Гарри и Флер. Он многое хочет им сказать и предчувствует потоки слёз и эмоций. Но после этого их с Джорджем столько ждёт. И прежде всего возвращение домой, в Лондон. Фред наблюдает, как Джордж выступает вперед и поднимает палочку. Он не отводит глаз от четких изящных движений кисти, ловит каждый звук витиеватых слов. И когда все три пера, одно за другим, на миг освещаются голубым огнём, Фред ощущает переполняющую его гордость. Джордж действительно усвоил заклинание. У него получилось. Ничто не может пойти не по плану. Фред отмечает, как переглядываются Гермиона и Джордж, и в глазах девушки те же восхищение и гордость, что и у Фреда. Он старается засунуть легкую тень недовольства так глубоко в себя, чтобы не найти, и делает несколько шагов вперёд. - Ну, сейчас. Он становится перед Джорджем и смотрит на него не отрываясь. Смотрит на эти синие глаза, полные любви, на эти губы и нос, на лохматые волосы и отсутствующее ухо, на широкие плечи и мозолистые руки, на свою футболку с драконом и алую ленту на мизинце, и думает, что мог провести бы так целую вечность. Джордж глядит в ответ. И мир вокруг перестает существовать, оставляя лишь их вдвоем. - Ты готов, Фред? - Я тебе верю. Джордж кивает и немного отступает, чтобы было удобнее поднять палочку и прицелиться. Фред не мигает и ждёт. Он спокоен и уверен в успехе. Ни капли сомнений или страха. Его губы вновь зажигаются маленькой ласковой улыбкой, полной чувств. Фред думает о том, как сильно их всех поломала война – Джорджа особенно. Он стал другим, они оба. Это не хуже и не лучше, это просто то, что есть. Они изменились, но не то, что всегда было и будет у них. Их искореженные души и разбитые сердца всё равно стремятся друг к другу. Искажённые, ранимые, но ещё более открытые, чем прежде. Их связь, двух братьев, двух близнецов, особенная, способная изогнуть под себя мир, преодолела всё. Джордж стирает со своего лица улыбку и сосредоточенно поднимает палочку. Фред посылает ему малюсенький кивок, словно говоря «Я с тобой». До конца. Фред видит словно в замороженном действии, как взлетает волшебная палочка, вычерчивая в воздухе замысловатые фигуры, слышит уверенный ровный голос Джорджа. А потом... на одну миллисекунду, меньшую, чем миг, но большую, чем вечность, он видит в глубине синих глаз страх. И тогда всё исчезает. Фреду кажется, что у него дежавю. Он падает в темноту, и что-то давит на его грудь и голову, вызывая адскую боль. Он сжимает зубы, но всё равно кричит. Спина ударяется о землю, сбивая дыхание. «Джордж», - думает Фред, и в мыслях его возникает лицо брата – последнее, что он видит, прежде чем проваливается во тьму. А потом боль отступает. Фред кряхтит, чувствуя, как трещат в спине и руках кости. Он поднимает руку, чтобы потереть переносицу и пытается понять, что случилось. Его отбросило заклинанием на землю? На души людей оно действует немного не так, как на перья? Наверное, им стоило сразу подумать об этом, а Фреду не стоять, а лежать или хотя бы сидеть. - Джордж? – зовёт он хрипло и кашляет. Чёрт, во рту вкус земли и травы. Фред отплевывается, садится и открывает глаза. Он всё ещё на той поляне, что доказывает, что всё получилось – он не растворился, он всё ещё существует, и он не чёрт знает где в другом мире, а там же, где и был. - Джордж? Гермиона? Фред продолжает потирать голову и взглядом пытается отыскать брата. В чём дело? Что-то не так? А потом он видит его, и зарождающаяся паника исчезает. Джордж тоже на земле – должно быть, их одновременно отбросило в разные стороны, и они потеряли сознание. Гермиона рядом с ним с ужасным беспокойством на лице, пытается помочь подняться. - Джордж? – её голос тонкий от страха. - Что случилось? Джордж? Скажи что-нибудь. А взгляд Джорджа мечется по сторонам, как загнанный в клетку зверь, и с каждой секундой всё больше наполняется ужасом и чем-то тёмным, пугающим, невообразимо ужасным. Прожигающей до костей болью и отчаянием, способным убить. - Фред? – выдыхает Джордж. И Фред с облегчением смеется. Всё в порядке. Всё получилось. Они оба здесь и оба в своем рассудке. - Я здесь, - отзывается он, снова покашливая. – Мы это сделали, Джордж! Но Джордж не слышит. - Фред! – снова зовёт он, на этот раз громче и отчаянней. Что-то внутри Фреда вгрызается в него острыми клыками. Что случилось? Джорджа контузило? Он не слышит больше? В чём дело? - Я здесь! Фред вскакивает на ноги слишком резко, перед глазами всё темнеет, но ему плевать. Он бежит к брату, но спотыкается и падает на четвереньки. - Джордж! - Фред! Джордж пытается подняться, но Гермиона удерживает его, на удивление успешно. По лицу её бегут слёзы, а губы дрожат. - Фред! Фреду кажется, что его душа сейчас разорвётся – с такой болью и мольбой зовёт его Джордж, словно от этого зависит его жизнь. - Джордж, пожалуйста, - шепчет Грейнджер, всхлипывая жалко, разбито. Фред ползёт к брату и оказывается рядом с ним. - Эй, я здесь, что с тобой? Ну же, Джорджи. - ФРЕД!!! Джордж вопит так, как никогда в жизни. И мир вдруг раскалывается на части. Джордж падает лицом вперед, прямо в землю, вцепляется в голову руками, царапая кожу ногтями, оставляя следы на висках, из которых маленькими капельками выступает кровь. - Нет! Нет! Прошу! Умоляю, нет! Пожалуйста... Только не... Господи, прошу. Фред! Фред, Фред... Фред! Вернись! Ради всего святого, Фред... Не оставляй меня... Фреду кажется, что он сейчас умрёт. Снова. Он задыхается и тянется к брату. - Но я здесь, Джордж. Я с тобой, как и обещал. Почему ты не слышишь? Он наклоняется всем своим существом, чтобы обнять Джорджа, но внезапно его руки проходят сквозь брата. И тогда Фред действительно погибает. Его горло сжимается, когда изо рта вырываются нечеловеческие хрипы. Он понимает, что случилось. Джордж привязал его к земле. Заклинание сработало. Но они проиграли. Фред остался. Но Джордж больше его не видит. - Нет... – Фред падает назад. – Не может быть... Вопль ужаса Джорджа снова заполняет мир. Гермиона рыдает, невольная свидетельница величайшей драмы в жизни, а Фред осознает, что ничего больше не будет. Всё будущее, о котором они мечтали, только что разбилось на части. Он никогда не вернется домой. Их красная нить не порвалась. Но если Фред сможет наблюдать за Джорджем, сможет говорить с ним, то Джордж больше его не услышит, не почувствует. И однажды он пойдет дальше, в другой мир, а Фред так и останется невидимкой здесь. Но, может, ещё не всё потеряно? Фред тянется к валяющейся на земле волшебной палочке. Если только он сможет сказать Джорджу, что его душа осталась на земле, они найдут выход. Но пальцы внезапно проходят через дерево, не касаясь его. И тогда всё становится предельно ясно – это действительно конец. Никто не может сражаться со смертью и думать, что способен её победить. Мир исчезает. Свет затухает, погружая всё вокруг во тьму. Джордж бьется в истерике, и Фред не может ему помочь. Он закрывает лицо руками и тоже кричит. Так громко, как может. Воздух разрезает его легкие, разбивает ребра, кромсает сердце. Фред кричит в унисон со своим близнецом, и глаза его горят от слёз. Он не знает, как перестать плакать, наверное, начав, он больше не сможет остановиться. - Джордж... – он хрипит, рыдая. И Джордж трясется, продолжая причинять себе боль. - Фред... – его голос грубый от слёз и горя, страшный, чужой. – Прости меня, Фредди... Прости. Что я наделал? Боже, что я сделал с тобой? Сильнее всего на свете Фред хочет его обнять. Но больше не сможет. Никогда. Чёрт возьми, а ведь у них почти получилось. Счастье было так близко, но что-то пошло не так. Законы жизни и смерти – единственные, которые им так и не удалось нарушить. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... – Джордж шепчет, едва ли осознавая. - Я люблю тебя. Я не могу остаться один. Пожалуйста. Гермиона, помоги мне! Он с отчаянием покрасневшими глазами смотрит на Грейнджер. - Умоляю, прошу, я всё отдам, что угодно. Я... я не могу без него жить. Не снова. Я... я не хочу без него жить. - О, Джордж, - Гермиона плачет. А потом притягивает Джорджа к себе, обнимает и позволяет ему рыдать в своих руках. – Прости, Джордж. Фред смотрит на это и снова кричит. Лучше бы он умер. Лучше бы он никогда не оставался, чем заставил Джорджа пройти через свою смерть дважды. - Спаси его, Гермиона. Не дай ему сделать ничего с собой, - он просит, умоляет, глотая слёзы. Потому что он больше не сможет защищать Джорджа, как делал это всегда. Теперь он может лишь смотреть и кричать. И когда над рекой снова раздается синхронный вопль боли двух близнецов, мир содрогается. Мир умирает.