❄❄❄
Кёнсу нравится быть бетой. Не так зависишь от гормонов, как омега, не так связан инстинктом размножения, как альфа. Правда, и отношения с бетой никому заводить не хочется, но Кёнсу устраивает. В их повернутом на сексе мире Кёнсу вовсе не горит желанием окунаться в общее помешательство. У Кёнсу собственный цветочный магазин в хорошем районе, отличная замена любым отношениям. Капризничает и требует все время быть вместе, но зато не изменит, не предаст и с лихвой возвращает вложения. Особенно в период зимних праздников. Кёнсу заканчивает очередную композицию со свечой и остролистом и выставляет ее на витрину. Темная зелень, темный красный, яркий красный и немного золота, классическое сочетание. Будет отлично смотреться в гостиной. Колокольчик над входом звенит ровно тогда, когда Кёнсу, еще не до конца выпрямившись, пятится обратно. — Добро пожаловать, — говорит Кёнсу. — Я бы зашел раньше, — раздается глубокий бархатный голос, — если бы знал, что вы так встречаете. Кёнсу закатывает глаза. Альфа. — Вам повезло. — Надеюсь, будет везти и дальше, — альфа подмигивает. — Я Бэкхён. На альфе темно-серое пальто и дорогое кашне, черные волосы уложены небрежными волнами. Повезет кому-то, думает Кёнсу, если уже не повезло. Такие у омег котируются очень высоко. — Очень приятно. Чем могу помочь? — У меня есть пара вариантов, — усмехается Бэкхён с едва заметным намеком, — но, думаю, стоит начать с композиции. — Могу предложить вам готовые. — Пожалуй откажусь. Соберите что-нибудь на ваш вкус. — Полностью? — уточняет Кёнсу. — Я уточню, когда потребуется. Мне нужна большая композиция для стола в гостиной примерно такого размера, — он указывает на столик с готовыми букетами в центре зала. — Это размер стола? — Композиции, — Бэкхён улыбается. Ох уж эта уверенность в собственной неотразимой харизме. — Хвоя или остролист? — Дайте подумать, — Кёнсу прослеживает его взгляд. — Остролист. Конечно, он стоит в холодильнике в зале, и Кёнсу придется наклониться и подставить задницу под чужие взгляды. — Как скажете. Кёнсу идет в холодильник, наклоняется, чувствуя, как чужое внимание полирует ягодицы, отбирает нужное количество ветвей и возвращается к стойке. Дальше, разумеется, будут следовать пожелания того, что стоит высоко, чтобы приходилось тянуться, или низко, чтобы еще раз полюбоваться его задницей в рабочих джинсах. Классика. Бэкхён немного разнообразит сценарий, называя нужные компоненты после того, как Кёнсу закончит очередной этап. Растягивает удовольствие. Кёнсу решает накинуть десять процентов за навязчивое внимание. За прикосновение он обычно накидывает двадцать пять, но у Бэкхёна еще есть шанс. — А можете добавить немного ягод? Дай угадаю, мысленно говорит Кёнсу. Маленьких ярких из холодильника. — Разумеется. — Вон тех, ярких, — Бэкхён указывает на холодильник. — Хорошо, — Кёнсу достает из-под стойки несколько веток, которые не успел убрать. Как тебе такое, самодовольный альфач? Бэкхён приглушенно смеется. — И еще ленты, наверное? — спрашивает Кёнсу. Альфы любят дорогие металлизированные ленты в композициях, да и расположены они для домогательства очень удачно. Кёнсу не одни яйца отбил. — Думаете, стоит? — Думаю, нет. — Доверюсь вашему вкусу. Сколько с меня? Кёнсу называет сумму. Бэкхён расплачивается картой, не взглянув на терминал, и смотрит на композицию. — Я упакую для транспортировки. — Доставка у вас есть? Я бы заказал. — Курьер доставит в удобное для вас время. Кёнсу ждет обычного удивления, альфы всегда удивляются, почему заказ доставляет не он, а курьер, но Бэкхён пишет что-то на визитке и оставляет ее на стойке. — Я бы сказал “Приятно познакомиться”, но вы не называли своего имени. — Кёнсу вежливо улыбается. — Так что скажу “До встречи”. — Спасибо за визит. Не говорить же “До встречи”, в самом деле. Кёнсу никогда альфам “До встречи” не говорит.❄❄❄
Кёнсу вслух ругается и пинает стену. До Нового года почти три недели, а с ума все посходили уже сейчас. Он только что выпроводил влюбленную парочку, альфу и омегу, которые выдвигали взаимоисключающие требования, при этом будучи уверены, что хотят одного и того же. Кёнсу, разумеется, применил свой дипломатический дар и сделал все, чтобы оба ушли довольными и без денег, но это стоило много нервов. И, к сожалению, еще будет стоить, уныло признает Кёнсу. В праздники у всех крышу сносит, пора второго продавца нанимать. Звенит колокольчик, Кёнсу цепляет дежурную улыбку и поворачивается. — Добро пожаловать. — Привет, — улыбка Кёнсу сползает, но он вовремя спохватывается. — Мы так и не познакомились, пришлось взять кофе на свое имя. Надеюсь, ты не против. Вот черт. Недооценил его Кёнсу, недооценил. Он, признаться, думал, что Бэкхён одноразовый. — Я не пью кофе. — Правда? — Кёнсу прослеживает его взгляд на стаканчик из соседней кофейни и чертыхается. — А что пьешь? — От альф в подарок ничего не пью. — М-м, это намек? — На что? — Не зна-а-аю, — тянет Бэкхён, улыбаясь. Прозвучало и вправду двусмысленно. — Это плата за мое время, — Кёнсу забирает у него стаканчик. — Капучино? — Со сливками. — С сахаром. — С корицей. — Не люблю капучино. — А я очень, — Бэкхён шагает вперед и говорит ему на ухо. — Можно слизывать пенку. Кёнсу вздрагивает, но виду не подает. — Это лишнее. — Поэтому сегодня я принес тебе трубочку. Кёнсу бы его выпроводил, но нельзя. Клиент все-таки. Неплохой. — Спасибо. За трубочку. Бэкхён делает глоток чего-то своего. — Подумал, что ты слишком занят для перерыва на обед. Кёнсу шагает назад, стоять рядом с заинтересованным альфой удовольствие ниже среднего. — Я не собираюсь идти с кем-либо на обед. — Поэтому я пока и не приглашаю, — Бэкхён улыбается со вполне прозрачным намеком. Будь Кёнсу по-омежьи подвержен гормонам, он бы поддался. — Кёнсу. Кёнсу пристально смотрит в глаза Бэкхёну. — Откуда вы знаете мое имя? — Твой курьер разговорчив. Кёнсу делает пометку насчет разговора с транспортной компанией. — Так вы здесь только кофе отдать? — А ты хочешь предложить еще что-нибудь? — Бэкхён смотрит так долго и с таким страстным намеком, что у Кёнсу даже что-то начинает теплеть. — Нет. — Тогда только кофе. — Бэкхён ловит его руку и сжимает в своей. — Пока. — Подкат засчитан, — произносит Кёнсу вслух. Бэкхён умеет очаровывать, надо признать. Будь Кёнсу омегой, он бы уже хихикал, краснел и кокетничал, Бэкхён соблазняет, а не пристает. Это подкупает. — М-м, спасибо? — Пожалуйста. — Не облегчишь мне задачу? — Зачем? Бэкхён подносит его руку к губам и целует. — И то верно. До встречи. Кёнсу не отвечает, просто смотрит, как Бэкхён разворачивается и уходит. Все это очень, очень странно.❄❄❄
Бэкхён снова появляется спустя пару дней. Кёнсу почти забыл о нем, а поди ж ты. Он приходит с большим стаканчиком из все той же кофейни, улыбается ослепительно и здоровается своим бархатным голосом. Где-то в глубине души Кёнсу очень маленькая омежья частичка, которая отвечает за самосмазывание и глупость, польщенно трепещет. Что поделаешь, вздыхает Кёнсу, тяжела его участь, приходится и на альф реагировать, и омег замечать. — Добро пожаловать, — говорит он. — Чем могу помочь? — Бэкхён. — Что? — “Чем могу помочь, Бэкхён”. Скажи, это не сложно. — Полагаю, это лишнее. — Назовешь меня по имени — куплю вон тот букет и накину двадцать процентов. Кёнсу поднимает брови. Двадцать процентов к букету, который он собирался выбросить? — Чем могу помочь, Бэкхён? Бэкхён смеется. — Какой молодец. Вон тот букет, как договорились. Кёнсу кивает и идет за букетом. Разумеется, приходится наклониться и продемонстрировать Бэкхёну разведенные ноги и обтянутые джинсами ягодицы. Когда Кёнсу возвращается к стойке, глаза у Бэкхёна блестят. — Ваш букет. Желаете что-нибудь еще? — Твой кофе. — Капучино? — Со сливками. — Бэкхён протягивает стаканчик. Крышечки нет, и пенки там значительно больше, чем кофе. — И, конечно, без трубочки. — Увы. Кёнсу быстро упаковывает букет в плотную бумагу от холода. — Я бы сказал, что с ним делать, но он все равно долго не простоит. Просто поставьте его в вазу. Бэкхён забирает у него букет и протягивает кофе. Сливки уже осели и не лежат над верхом огромной белой шапкой. — Попробуешь? — Зачем? — Еще десять процентов, если дашь их собрать. — Пятнадцать. — Идет. Кёнсу отпивает кофе, чувствуя, как сливки оседают на верхней губе, и ставит стаканчик на стойку. Бэкхён убирает за спину букет и кладет ладонь ему на затылок, Кёнсу приподнимает голову, чтобы было удобнее, и как-то пропускает момент, когда Бэкхён скользит языком по губам, а потом и между, раскрывая. Кёнсу поддается от неожиданности и позволяет себя целовать, недолго, но глубоко, и даже почти отвечает. Когда Бэкхён разрывает поцелуй, Кёнсу машинально облизывается. — Еще десять процентов, — хрипло говорит Кёнсу. — Оно того стоило, — Бэкхён проводит языком в уголках рта. Кёнсу идет к терминалу и недрогнувшей рукой пробивает на шестьдесят процентов больше цены букета. Бэкхён негромко посмеивается. — Приходите к нам еще, — Бэкхён беззвучно произносит свое имя. Кёнсу вздыхает, но уговор есть уговор. — Приходите к нам еще, Бэкхён. — Непременно, — Бэкхён улыбается медленно и тягуче, как ириска. — Мне нравится обслуживание. Дверь за ним закрывается, а до Кёнсу доходит спустя пару минут. Бэкхён что, за ним ухаживает?❄❄❄