Свобода или сладкий плен.

Рассержено хлопнув дверью, Ивушкин вышел из кабинета Ягера и, хромая, поплёлся по коридору. Ненависть заполнила все его мысли, и он не заметил, как суровые стены концлагеря оборвались тупиком. Тусклый свет едва пробивался сквозь грязное окно. Рядом из однообразной каменной кладки одиноко выглядывала дубовая дверь. Ивушкин, не раздумывая, толкнул её (она оказалась незаперта) и попал в пустую комнатку. Перегороженный железными прутьями угол, тарелка на полу и небольшое зарешеченное отверстие в стене – очередная камера для какого-то несчастного заключённого. Пленник осел на пол и привалился затылком к стене. "Хм. Свобода или сладкий плен. Да как он может предлагать такое! Морда фашистская." Коля со злости швырнул пустую миску в противоположную стену. Та врезалась в булыжники с жестяным звуком, отскочила, и, гремя, завертелась на полу. От резкого движения спину пронзило болью. Перед глазами снова встало аристократическое лицо фрица со шрамами на правой щеке. "А он не так и плох. Эти шрамы очень ему идут." Как бы Ивушкин не хотел злиться, мысли вновь и вновь возвращались к прекрасным голубым глазам. "Ивушкин! Да что с тобой? Возьми себя в руки! Просто так сбежать не получится. Он дал мне выбор без выбора. Но я должен. Однако нельзя просто придти и сказать: 'я хочу свободу'." Танкист долго сидел, смотря в одну точку. Солнце багровело и клонилось за горизонт, заливая унылое серое помещение красноватым светом последних лучей. "Пожалуй, я соглашусь на его предложение и, получив возможность свободно перемещаться, попытаюсь сбежать." Ягер стоял у окна и покуривал трубку. Выпускаемые круги табачного дыма возносились к потолку и, достигая его, разбивались на серые облачка. Вдруг дверь бесцеремонно распахнулась. — Nicht gelernt zu klopfen? (Тебя не научили стучаться?) Ягер гневно обернулся и замер от удивления. Территорию нагло нарушил Ивушкин. — Я выбрал. — Надеюсь, мне не придётся сейчас убить тебя. — Вкрадчиво произнёс немец, медленно кладя руку на кобуру пистолета. — Нет. Я выбираю сладкий плен. — Хороший мальчик. — Клаус положил трубку на стол и кошачьими шагами приблизился к Коле. Обошёл вокруг, проводя перчаткой по подбородку, остановился спереди в непозволительной близости и нежно обнял за талию. Поднёс губы к его лицу, опаляя горячим дыхание ухо. Внезапно за спиной что-то щёлкнуло, и Коля почувствовал жёсткую хватку металла на своём запястье. — Gotcha! (Попался!) — страстно шепнул Клаус. Опешив, Ивушкин не успел среагировать, как хитрый немец дёрнул парня в угол и зацепил другой обод наручников цепью, приковав Ивушкина как собаку. — Будешь жить здесь. — Фриц потрепал русского по волосам и довольный вышел из кабинета, напоследок повернув ключ в замочной скважине. Такого младший лейтенант не ожидал. И как он так просчитался? В который раз Ягер оказался хитрее. Ивушкин дёрнул цепь. Та оказалась надёжно прикована к железному кольцу, торчащему из стены. Но Коля не хотел сдаваться, не в его это было правилах. Он придумает новый план, и ещё один, и ещё... Вольный русский дух будет заставлять его пытаться снова и снова, пока тот не сбежит или не умрёт... ...Что и понимал Ягер, сажая его на цепь. Знал, что Ивушкин так просто не отдаст себя в лапы врагу и не выложит все карты на стол. Немец быстрыми шагами двигался по коридору, погружённый в свои раздумья. Он сразу заметил задорные огоньки в глазах танкиста. Не мог он так быстро подчиниться, обманывает, притворился, а сам только и думает, как убежать. Придётся всё-таки ломать его.

"Ну ничего, Ивушкин, мы с тобой ещё поиграем..."