Свобода или сладкий плен.

В глаза танкисту светило солнышко, и благодаря этому он очнулся. Он уже не был в том холодном помещении, он был уже на чьём-то тёплом и таком уютном диване, с которого вовсе не хотелось уходить. Он впервые за столько лет смог выспаться. Поняв где он находится, он тут же подскочил, направился к двери и тут же услышал за собой чей-то смех. Он обернулся и увидел сидящего за столом немца. Это был тот немец, который приходил к нему в камеру. Под лучами солнца его шрамы можно было разглядеть намного лучше. Они были так восхитительны на его лице, что даже украшали лучше, чем борода. Немец жестом показал, чтобы тот присел. Ивушкин осторожно подсел и ухмыльнулся, глядя на шрамы немца. —Хорошую метку я оставил тебе, фриц. Век помнить меня будешь. —Was? (что?) —Ах да, точно, ты же не ферштейн по-русски. Ивушкин принялся показывать на свою и на щёку немца, как бы показывая, что это он сделал ему. В ответ немец показал на ногу танкиста. — 1:1, Russe. (1:1, русский) Фриц подошёл к своей тумбочке и вынул графин, в котором было хорошее вино и два бокала. «Интересно, зачем второй? Неужели он думает, что я буду пить с ним?»-думал Ивушкин. — Что тебе кошачья морда надо от меня? Может отпустишь? Или же мы тут до ночи просидим и будем распивать спиртное? Я конечно благодарен, что ты меня так сказать приютил, но я человек вольный и не хочу находиться в логове у фашиста. Хотя ты ни хрена не поймёшь меня. Коля махнул рукой на нациста и отвернулся, смотря куда-то в стенку. «Немец-это псина, которая никогда не поймёт чужих эмоций, которому плевать на всех, кроме себя. Безжалостная машина, у которой нет чувств.» Коля не заметил, как немец налил два бокала хорошего вина и поставил перед ним. Ивушкин повернулся к нему и почувствовал на себе его взгляд. Этот взгляд был таким…тёплым, в нём не было ни единой ноты злобы. Как будто ему надоела уже эта война и хотелось тихой и мирной жизни. «Впервые я вижу такой взгляд у немца» — Kannst du immer noch deinen Namen und Rang nennen? (Может всё-таки скажешь своё имя и звание?) — Младший лейтенант Ивушкин. Имя Николай. — сам не ожидая от себя такого, произнёс танкист. —Also sind Namensvetter? Ich heiße Klaus, das heißt, Nikolaus. Ihr sein gut auf Nefedovka, besonders du. (Так мы тёзки? Меня зовут Клаус, то есть Николаус. Вы были хороши на Нефёдовке, особенно ты.) Единственное, что смог понять Коля, это то, что имя немца Николаус и то, что он что-то говорил про Нефёдовку. Но вот что? В школе танкист не очень любил учить что-либо, поэтому на немецком Николай знал лишь несколько слов, ферштейн (понимать), найн (нет) и я (да). —Я больше не могу тут сидеть, надоело. Русский встал и направился к двери. —А ну сядь, обратно. "какого чёрта, немец что, говорит по нашему? так он что, понимал меня всё это время и притворялся?» —Нет. — сплюнул он. И в ту же секунду он почувствовал сзади себя тёплое дыхание и прикосновение. — А ну убери от меня свои лапы, мерзкое отродье. Клаус прислонил танкиста к стене и связал руки. –Russischer Teufel. Ich zeige es dir, was ist Ergebenheit.( Чёртов русский. Я покажу тебе, что такое покорность) — снова заговорил на немецком Клаус. Коля ни слова не понял, о чём говорил немец. Он лишь внимательно смотрел на действия фрица, который, подойдя к своему рабочему столу, взял плётку. Русский широко раскрыл глаза. Немец быстро преодолел расстояние между ними и взял за подбородок Колю. –Ich werde dich lehren zu gehorchen.Du wirst unter mir stöhnen, willst du mehr, ich werde dich brechen, Russischer Panzersoldat. Du wirst meinige (Я научу тебя повиновению. Ты будешь стонать подо мной, будешь просить ещё, я сломлю тебя, русский танкист. Ты станешь моим) Николай пытался уловить смысл сказанных слов. Он старался понять, но это было как игра в угадайку. Одно он понимал точно, что его спина снова ощутит на себе удары плётки. Так оно и произошло. Клаус сорвал с пленного грязную полосатую рубашку. Глазам немца открылся вид на изуродованную ещё не зажившими шрамами спину. Рука фрица прошлась по хребту, считая пальцами позвонки. А затем сильный удар, но пока ещё терпимый. Русский танкист не произнёс ни звука, лишь выгнулся в спине из-за боли. Ещё удар, Николай закусил губу до крови. Он не может показать свою боль фашистской гадине. Удар за ударом следовали с периодичностью в несколько секунд. Плётка проносилась со свистом в воздухе, а потом рассекала кожу. Вся спина была в кроваво-красных отметинах. Спина горела от ударов. Рука в кожаных перчатках крепко держала плётку. От болевого шока русский солдат начал терять сознание. –Не отключайся. Ты нужен мне в сознании. Но, увы, этих слов Коля уже не слышал. Клаус поднял парня на руки и аккуратно положил его на кровать лицом вниз. Осознав, что наделал, немец принялся обрабатывать раны Коли. Он осторожно касался рассеченной кожи спины. Водил по отметинам мазью, почти не касаясь, боясь причинить боль русскому. Но останавливаться на достигнутом не хотел. Он привязал руки Ивушкина к изголовью кровати. Взяв ватку, намоченную нашатырным спиртом, немец поднёс её к носу Коли, тот сморщился и попытался открыть глаза. Руки затекли, а спина ужасно болела. –Блять. Больно, -Прошипел Ивушкин. –Это только начало- сказал Ягер и стал выводить пальцем узоры на израненной спине,–Тебе будет легче, если ты не будешь сопротивляться. Клаус взял за подбородок Колю, смотря ему в голубые глаза и поцеловал его грубым и настойчивым поцелуем. Ивушкин опешил, сейчас он был не в себе, его захватило желание, страсть, буря эмоций, но мужчина так легко сдаваться не собирался. Немец языком прошёлся по губам пленного, тот лишь слегка приоткрыл губы. Ягер начал наступать. Одной рукой он схватил русского за волосы, а второй обхватил шею, из-за чего Коля не мог пошевелиться, да он и не пытался. Язык немца всё блуждал по губам, а потом перешёл на ровный ряд зубов. Ивушкин разжал челюсти, пропуская язык немца в рот. Клаус решил, что сейчас ему ничто не грозит и развязал руки русского танкиста, не разрывая поцелуй. Коля укусил Ягера за язык. Клаус отпрянул от Ивушкина, зло смотря на него. Тот лишь победно ухмылялся. –Ты заплатишь за это, Ивушкин. Немец повалил Колю на кровать и навис над ним. —Я не хочу делать тебе больно, поэтому тебе лишь нужно стать обычным пай мальчиком и… Выбирай Ивушкин, свобода или сладкий плен. Я же вижу, как тебе нравятся мои прикосновения, мой взгляд. —Хоть убей, а с тобой я не останусь. Немец ударил его по щеке. —Даю тебе три дня, Коленька, дальше выход только один:- расстрел. А теперь проваливай из моего кабинета. Николай оделся и быстрым шагом вышел из кабинета. "Чёртов Фриц, думает, что после этого я буду с ним. Пусть не надеется."