Гарри Поттер и Сумерки

      Не знаю, почему я сомневался в желании Эдварда сделать каминг-аут перед школьной общественностью. Потому что он поднял эту тему уже в воскресенье, после чудесной субботней прогулки. И он был всеми руками и ногами за то, чтобы объявить себя парой перед всей школой.       Нет, конечно, вампир не напирал. Он просто очень грустно заметил, что будет ревновать меня. Сдерживаться, чтобы мне комфортно было. Но очень сильно ревновать. Хитрюга. Наверное, он видел что-то такое в мыслях наших одноклассников. Так что я быстро согласился.       Для меня большей проблемой было открыться перед его семьей, но оказалось, что они все уже знают. Во-первых, Элис. Она видела наше будущее с Эдвардом и не скрывала это от остальных вампиров. Во-вторых, сам Эдвард им все рассказал еще до того, как мы начали встречаться. Да и о том, что Эдварду нравятся не только девушки, Каллены знали уже давно. Так что, проблемой это не стало.       И вот в понедельник мы шокировали всю школу тем, что приехали на моей машине — Эдвард утром прискакал ко мне — и ходили постоянно за ручку. Тем более вампир провожал меня от дверей до дверей. Зачем — непонятно.       Естественно, что меня попытались, мягко говоря, расспросить:       — Гарри, ты должен ответить мне на несколько вопросов, — тоном, не терпящим возражений, потребовала Джессика на французском, когда преподаватель отвернулся. — Ты ведь встречаешься с Эдвардом Калленом?       -Встречаюсь, — обреченно прошептал я в надежде, что мистер Томас заметит такое вопиющее неуважение к своему предмету и одернет Джессику.       — О. Мой. Бог! — да, на нас обернулась добрая половина класса. Мерлин, как неловко, — вы что, геи?       Мисс логичность на сцене, встречайте бурными овациями. А учитывая, что Эдвард сейчас сто процентов слушает этот разговор через чьи-то мысли, неловко мне было вдвойне.       — Да, — тяжело вздохнул я, — мы геи. И встречаемся. Друг с другом.       — Это так здорово! — Просияла девушка. И чему радуется? — А кто кому предложил встречаться?       — Эдвард мне, — с тяжелым вздохом ответил я. Зачем ей это знать?       — Круто! — может, хватит? — Вы уже переспали?       Что?       — Джессика! Я рассказал достаточно, — холодно проговорил я.       Мерлин, я об этом пока даже не задумывался. Ну, вернее, задумывался, но не серьезно. Мы ведь пока только целовались, и переходить к следующей базе еще рано. Или нет? Может, Эдвард хочет, но терпит ради меня? Мордред, ведь он точно слушает этот разговор.       В итоге все время до ланча я проходил с красными щеками и ушами. Такой же красной шеи не было видно из-за высокого ворота свитера. Потому что милая и любознательная Джессика никак не прореагировала на мое нежелание говорить о личной жизни, и продолжила терроризировать меня своими вопросами.       Не знаю, пройдет ли когда-нибудь это чувство, возникающее в тот момент, когда я вижу его. Аж коленки слабеют. Он такой красивый, такой восхитительно прекрасный. И мне до сих пор на миг кажется, что вот эта его теплая невероятная улыбка предназначается не мне. Серьезно? Он весь мой? Эти мысли заставляют меня улыбаться как идиота. Счастливого идиота.       Но сегодня нам нужно поговорить. Не в столовой, конечно.       — Как тебе сегодняшние школьные новости? — Ерничая, спросил я, — Мы геи, ты в курсе? Такая бомба!       — Ну что ты? — Его успокаивающий тон действует на меня как дудочка на змею, — Все нормально. Они поговорят и успокоятся. Будут знать, что ты мой, и постесняются лезть со своими нескромными предложениями.       — Эдвард, о чем ты? Кому я нужен, кроме тебя? — Рассмеялся я совсем не весело, — я, правда, до сих пор не понимаю, зачем я и тебе-то сдался.       — Гарри, не придумывай ерунды! — Вампир нахмурился, — ты замечательный. И люди это видят. Можешь поверить моей способности читать мысли — в этой столовой с тобой хотят переспать шесть человек. Включая меня.       Вот это выбило меня из колеи настолько, что я выпал из реальности на весь остаток дня и даже не раздражался от очередных вопросов.       Моя сексуальность была для меня темой болезненной. Не знаю, из детства это пошло или из юности — и то, и другое было у меня не слишком благополучным. И не то чтобы я себе так уж чем-то не нравился. Нет, комплексы у меня были, еще какие. Но я не связывал их со своей возможной привлекательностью. Мне в принципе не казалось, что я могу кому-то нравиться. Что моя невзрачная внешность и такой же характер может кого-то привлечь. Я всегда думал, что проведу всю жизнь один, потому как никто не захочет ее со мной разделить. И давно смирился с этим.       Наверное, поэтому мне так сложно было представить нас с Эдвардом в одной постели. Для меня секс был неким рубежом. Знаком, что все серьезно. Многие бы посмеялись над моими чудачествами, но мне было абсолютно все равно. Я рос с мыслью, что не нужен никому, и если уж появился человек — вампир — который хочет быть со мной, то это уже чудо. Чудо, в которое я, кажется, влюбился совершенно незаметно.       И уже вечером, сидя на стареньком удобном диване в гостиной, мы все обсудили.       — Гарри, перестань переживать по пустякам! — Серьезно начал Эдвард, когда я рассказал ему о своих мыслях, — конечно, ты меня привлекаешь как мужчина, и я не скрываю, что хочу тебя. Но неужели ты думаешь, что для меня будет проблемой дать тебе несколько месяцев — да хоть лет — чтобы освоиться с нашими отношениями? Я ждал тебя много дольше. А теперь ты со мной, позволяешь касаться себя, быть с тобой почти постоянно. Целовать. Мне этого более чем достаточно.       Еще одним удивительным явлением для меня стала дружба Кричера и Эдварда. Это вообще что-то за гранью моего понимания. Но сошлись они на волне заботы обо мне — вампир и так считал меня чертовски хрупким и уязвимым человечком, а старый ворчун еще и подливал масла в огонь, рассказывая о темномагических проклятиях, артефактах, зельях. Да мало ли опасного в Магическом мире? Только вот о родовой защите упомянуть забыл. И о том, что за мной Смерть приглядывает. Старый хитрый лис.       Арчи тоже воспринял вампира на удивление спокойно. Не питал к нему особой любви — потому что у него нельзя было стащить чего-то вкусненького, я думаю, — но погладить себя иногда давал, вопреки неприязни животных к вампирам. Уж кто-кто, а они точно видели настоящую природу Бессмертных.       В выходные мы собирались съездить в Порт-Анджелес — романтик Эдвард изъявил желание пригласить меня на свидание. Чем немало меня удивил и насмешил. Мы ведь и так проводим вместе очень много времени: делаем уроки, гуляем, Эдвард сопровождает меня на пробежках — подозреваю, ему очень скучно бегать с моей скоростью — много разговариваем и много молчим.       Как раз во время обсуждения наших планов на выходные, в самый разгар недели в школе появился повод для новых сплетен. Нас, правда, в покое не оставили — уж очень нестандартной парочкой мы стали — но немного поумерили пыл. Потому что в нашу школу пришла новенькая. Да не просто новенькая, а дочка местного шерифа и его ветреной жены, сбежавшей из дождливого Форкса в солнечную Аризону. Девочку многие помнили и очень хотели посмотреть, какой она выросла.       Это все поведала мне Джессика на уроках — все перерывы я проводил с Эдвардом, а она его побаивалась, я думаю.       Изабелла Свон оказалась худенькой скромной темноволосой девушкой, которую сразу взяла в оборот моя бойкая подруга. Она оказалась в нашей компании, к которой я присоединялся очень редко теперь.       Эдвард же воспринял новенькую откровенно плохо — пахла она чуть сильнее обычных людей, и мыслей ее вампир прочитать не смог. Что очень его нервировало, так как беспокоился он теперь не только о своей семье. Скорее всего, Белла — так она просила себя называть — была сквибкой или очень слабой волшебницей. Иначе знала бы о Калленах и озаботилась бы сокрытием своего запаха.       Познакомился с новенькой я только в пятницу, когда погода была солнечной, и Каллены прятались дома, прикрываясь походом в горы. Так что в этот день я присоединился к ребятам, стараясь по обыкновению держаться ближе к Анджеле и подальше от Джессики. Правда сегодня этот маневр был не столь необходим, потому что у главной сплетницы школы уже была жертва.       Белла оказалась очень скромной и тихой девушкой — очень мучилась от свалившейся на ее голову популярности. И ужасно забавно пыталась спрятаться за волосами от начавших очень активно ухаживать за ней Майка и Тайлера.       Вечером перед сном я уже предвкушал завтрашнюю поездку. Моя комната была наполнена запахом свежести и хвои — только что я закончил уборку и поменял постельное белье. Почему-то мне было приятно делать это самому. И обязательно вручную, без колдовства.       — Примешь гостей? — Раздалось насмешливое со стороны балкончика. Эдвард сидел прямо на полу и с интересом рассматривал меня, стоящего посреди комнаты в одних пижамных штанах. И сидел он там явно давно.       Естественно, я покраснел.       — Конечно, — улыбнулся я, — проходи. Я скучал по тебе сегодня, — постепенно Эдвард приучал меня к тому, что можно открыто выражать свои чувства. Он не посмеется и не оттолкнет, в этом я был уверен.       — Я тоже скучал, Гарри, — вампир заключил меня в объятья, и только тогда я понял, как все же не хватало мне его прикосновений, к которым я уже успел так привыкнуть, — думал о тебе весь день.       Волновался. Очень волновался, но не скажет об этом. Он почти неуязвим, и ему дико представлять, сколько всего опасного может случиться со мной.       — И я думал, — прошептал я в самые губы. Это стало моим любимым занятием — целовать его. Нежно ласкать его губы. Знать, что это он — самое прекрасное и родное существо во всем мире.       Я разжал пальцы, в которых непроизвольно комкал рубашку Эдварда, и скользнул ниже. Сначала на пояс, а потом, очень робко — мне было стыдно, но очень хотелось — на ягодицы. Я уже давно ими любовался. Задница вампира оказалась маленькой, твердой. И очень тискательной.       Мое самоуправство было воспринято благосклонно, и руки вампира смелее заскользили по моей голой спине. Поцелуи становились все горячее. Языки сплетались в страстной игре, что не оставляло меня равнодушным. Совсем не оставляло.       И когда руки Эдварда все же скользнули на мою попу и прижали плотнее, я почувствовал, что и вампир не остался равнодушным. Его член был таким же твердым, как и мой. Сильные руки стиснули мои ягодицы и продолжили играть с ними, то сильнее сжимая, то чуть щипая. Кажется, у кого-то есть маленький фетиш.       Я возбуждался все сильнее, и руки вампира не способствовали моему спокойствию. И я нашел выход своему желанию — сначала легко, а потом все сильнее начал потираться своим пахом о его. И Эдварду понравилась эта идея, потому что его бедра так же начали активно работать. Его член мне показался очень большим, и в тот момент это было действительно горячим открытием. Мое дыхание сбилось сильнее, чем после пробежки, и я не мог прекратить постанывать.       И конечно, я кончил спустя всего пару минут прямо в штаны. С очень жалким стоном.       Как можно было так опозориться?       Правда, Эдвард продержался немногим больше меня, но кончил, сцепив зубы. И мой обмякший к тому моменту член вновь дернулся — таким сексуальным зрелищем был оргазм вампира.       — Неловко вышло, — прошептал я не в силах поднять голову и посмотреть в глаза Эдварду, — я спустил прямо в штаны, как подросток.       — Я тоже, — со смехом успокоил меня вампир, — не бери в голову. Мне приятно знать, что я возбуждаю тебя настолько сильно. Тем более, ты и есть подросток.       Наш смех разрядил обстановку, и я произнес очищающее заклинание, чтобы не бегать лишний раз и не разрывать объятий.