Attraction

      Lana Del Rey — Young And Beautiful       Пасмурная погода вновь овладела Лондонскими улицами: свинцовые облака нависли привычной серой массой над городом, который уже адаптировался к такой погоде. Здесь каждая улица пропитана дождевой водой, поэтому никто не удивляется легкому запаху сырости, особенно на узких улочках, проулках и отдаленных районах города.       Капли дождя недружелюбно стучат в окно, пытаясь привлечь к себе внимание. И у них это выходит — надоедливый стук в окно выводит меня из крепкого сна. Я и ночью слышала, что снова начался дождь, но сейчас он лил с такой силой, что от соприкосновения капель о стекло раздавался звук, больше похожий на треск.       Спокойно открываю глаза, не боясь наткнуться на яркий свет, потому как его просто нет. В комнате стоит полумрак, шторы слегка прикрыты, оставляя место для небольшого проблеска дневного света. Я поворачиваюсь на другой бок, чувствуя тяжесть в мышцах, как будто те были сильно напряжены долгое время. Натыкаюсь взглядом на спящего лицом ко мне Роджера: одна его рука просунута под мою подушку, другая все это время лежала на моей талии. Обладающий длинными светлыми волосами, он, наверняка, полночи раскладывает их по поверхности подушки, чтобы наутро не проснуться с гнездом на голове.       С моих губ срывается тихий вздох. Этот момент дарит стойкое ощущение полной идиллии в жизни. Однако, видя перед собой спокойно сопящего Тейлора, мозг все равно заставляет помнить о том, что магия этого момента может являться лишь большим заблуждением. Обрываю эти мысли, абстрагируясь от всего плохого, что произошло в прошлом, и поддаюсь моменту.       Протягиваю руку к барабанщику, еле ощутимо касаясь упавших на лицо волос и откидывая вьющуюся светлую прядь назад. Роджеру становится щекотно и, не открывая глаз, он тянется к лицу рукой, чтобы отогнать причину беспокойства. Как только я подумала, что он снова продолжил спокойно видеть сны, то заметила еле видимое движение век. Через мгновение Роджер распахивает глаза, и смотрит, обжигая ярко синим пламенем. Я поджимаю губы, сдерживая улыбку, и быстро закрываю глаза. Несмотря на то, что наши взгляды встретились, я надеюсь на незаметность своего поступка.       Сонный Роджер не особо воспринимает все это, поэтому вместо вопросов я получаю лишь обвивающую талию руку, которая притягивает меня еще ближе к барабанщику. Задеваю кончиком носа его нос и быстро раскрываю глаза, снова смотря на него. Кажется, он даже не моргал все это время. — Маленькая нарушительница спокойствия, вы пойманы, — выдает он фразу, едва слышимым хриплым голосом. Он и не думает просыпаться, утыкаясь носом в мою шею и скрываясь ото всех источников света, что вызывает у меня лишь легкую улыбку.       Неожиданно я понимаю, что он лежит настолько близко ко мне, насколько это вообще возможно. Эта мысль пришла ко мне от того, что в таком положении я могу почувствовать упирающийся мне в живот «утренний сюрприз», характерный для мужчин. Нервно провожу языком по нижней губе. Рядом с этим развратником забываешь любые правила и мысли о желании воздержаться. Это доходит и до Роджера, потому как я начинаю ерзать, пытаясь отодвинуться от причины «небольшого» дискомфорта.       Его губы оставляют легкий, неосязаемый поцелуй на шее, а руки смыкаются за моей спиной крепко, но в то же время и нежно, сжимая ткань свитера, в котором я уснула. Роджеру становится неудобно, и он нервно скидывает одеяло со своих плеч, давая свежему воздуху охватить нас. Затем он немного сдвигает ткань свитера с плеча, чтобы оставить свой поцелуй и на нем, но резко замирает, прекращая это действие. Это заставляет меня распахнуть глаза и взглянуть на него. Он просто уставился на мое плечо, куда перевожу взгляд и я. Увиденное меня не радует: на открытом участке кожи красуется темный, отдающий желтизной синяк, оставленный не то пальцами, не то зубами.       Я отвожу взгляд, невольно погружаясь в воспоминания. Ощущения такие странные и противоречивые. Во-первых, на данный момент это худшее, что когда-либо происходило со мной, худшее, что мог сделать человек, которому я доверяю. Именно в настоящем времени. В этом то и вся загвоздка. Я ему все еще доверяю. Мне так хочется поверить словам, сказанным мне когда-то Фредди, хочется поверить Роджеру, который вчера пытался объясниться. Хочется простить, забыв предупреждения Меркьюри, потому что я каждый чертов раз все сильнее проваливаюсь в его бездонные глаза и утопаю в них.       Тейлор откидывается на подушку, шумно выдыхая и произнося еле слышимые ругательства. Это заставляет меня вынырнуть из своих мыслей. — Роджер, ты уже извинился. Все нормально, — еле слышно произношу я. Банально, но это единственное, что сейчас лезет в голову. Он поднимается на кровати, садясь спиной ко мне, и спускает ноги на пол. По его спине я замечаю, как сильно он напряжен. — Извинился, да, — он резко поднимается, принимаясь ходить из угла в угол. Я поднимаюсь, садясь на кровати и поджимая коленки к себе. — Я извинился, — уже громче говорит он, — Но даже если ты простила, это не значит, что я смогу простить себя. Я срывался, такое было. Но ты... это ведь ты, Вероника! Ты сестра моего лучшего друга, ты сокровище нашей компании. А я... чертов мудак, — выдает он, рассерженно хмуря брови. — Как я мог вообще смотреть в тот вечер на тебя?! Видеть твои испуганные глаза и продолжать. Боже, — он сжимает свои волосы, беспощадно тараторя эти обрывистые фразы. — Я помню ровно все кроме происходящего дома. Я был так зол на тебя, когда увидел ваш с Фредди поцелуй, — конец этой реплики заставляет меня раскрыть рот в удивлении. — С ума сошел? Какой поцелуй? — вскрикиваю я, требовательно смотря на Тейлора. — Я видел, как вы пили на брудершафт, а затем поцеловались. Но это ведь не повод срываться на тебе, принцесса, понимаешь? — смотря на меня в ответ, произносит он. — Разъясняю - мы пили, да, но поцелуй был в щеку, — возмущенно парирую я, цокнув языком. Он хмурится, обдумывая сказанное мной. А после я вижу еще более потерянный взгляд. — Тем более. Я так приревновал тебя, думал, что придушу Фреда… Но, оказывается, единственным, кого нужно было придушить, был я, — заключает барабанщик. — Приревновал, — медленно произношу, словно смакуя слово на слух, — это звучит занятно, — серьезно говорю я, смотря ему в глаза, — я ждала тебя, хотела увидеть, пойти вместе потанцевать. Но когда спустилась, то увидела тебя в окружении всех этих размалеванных девок. Я была зла на тебя, и… — прерываюсь, не решаясь продолжать дальше, видя застывшего Роджера, прожигающего меня взволнованным взглядом.       В этот момент мне кажется, что еще слово, и Роджер бы засмеялся и послал меня со всеми этими мыслями куда подальше. Я настолько себя загнала тем, будто могу в этот самый момент потерять то, что есть между нами, что уже просто не могу здраво мыслить. Этот страх окутывает еще сильнее, чем события последних дней. Никогда бы не подумала, что мне будет неловко такое признавать. — Что, и? — непонимающе произносит он. — Я... тоже тебя приревновала, — выдаю я, сползая с кровати, — не знаю, как это объяснить. Просто скажу, что ты дорог мне, — выпаливаю я, смотря на реакцию парня, все еще стоявшего неподвижно. — И ты только что боялась это сказать? Я, кажется, первый сказал, что ревную, — спокойным тоном отвечает он. — Не только это. Для тебя я просто сестра твоего друга, которую ты обидел и теперь жалеешь об этом, не больше, — грустно подмечаю я.       Он шумно вздыхает и отводит глаза, заставляя меня поджать губы и нервно потирать ладони. Его взгляд, больше похожий на отречение от всего происходящего, продолжается секунду, после чего он, дернув уголками губ, приближается. — Давно нет. Ты для меня давно уже не просто его сестра, — произносит он, глядя прямо в мои глаза. Роджер укладывает одну свою руку мне на талию, а другой берет за подбородок, притягивая для поцелуя.       Этот поцелуй не похож ни на один предыдущий, которыми мы одаривали друг друга. Он не настойчив — лишь касания губ, не глубокие, но чувственные, заставляющие ощутить жар внизу живота только от осознания желания просто стоять рядом и чувствовать тепло друг друга. Чувствую дискомфорт от немного опухшей и побаливающей губы. Прижимаюсь сильнее к Тейлору, укладывая руки на его шею и прося большего, но он тактично отстраняет меня с широкой улыбкой на лице. — Никакого секса принцесса, твое тело неприкосновенно, — выдает он, заставляя мой рот раскрыться в удивлении. Это Роджер Тейлор сейчас сказал? — Что, совсем? Это точно ты? — улыбнувшись, произношу я. — Без шуток. Мы тут выяснили, что действительно нужны друг другу, но я все еще считаю себя мудаком, — поясняет он. — И что же это значит? — изгибая бровь дугой, произношу я. — Что ты, принцесса, теперь официально являешься моей девушкой, — немного скованно выпаливает он, вызывая удивление на моем лице. — Боже, такого я еще из твоих уст не слышала. Что люди-то подумают! У тебя вообще когда-нибудь была девушка? Лично я понятия не имею, как вести себя со своим «официальным» парнем, потому что у меня его просто никогда не было, — начинаю тараторить я, вызывая у него лишь легкую улыбку. — Я тебя обязательно всему научу. Но сначала... идем умываться, — направляя шокированную меня в сторону ванной комнаты, отвечает барабанщик.       Пока мы чистим зубы, я все еще поглядываю на слишком спокойного Роджера, стараясь осознать, законно ли вообще существование произнесенной им фразы в нашей вселенной. Ведь это не вяжется даже со всеми законами физики. Это же чертов Тейлор! Размышляя над этим, я не замечаю, как в это время он намазывает мне на кончик носа зубную пасту из тюбика. Конечно же, он тут же получает за это толчок в бок. Закончив умываться, я, расплывшись в улыбке, игриво провожу рукой вдоль его спины, тут же улетучиваясь из ванной.       Спускаюсь на первый этаж, по пути осматривая дом: в интерьере преобладают светлые тона, а на стенах развешаны плакаты разных музыкальных групп. Вообще, интерьер выглядел настолько уютно и гармонично, что я с легкостью могла заключить — это все дело рук не Тейлора.       Прохожу дальше и оказываюсь на кухне, просторной и слишком чистой, будто хозяин здесь не часто бывает. Заглядываю в холодильник и прихожу к выводу, что именно так и выглядит жизнь холостяка. Ведь из имеющихся продуктов здесь были только яйца, молоко, кусок сыра, доживающий свой век, и немного хлеба. Не помрем, конечно, но с этим надо что-то делать.       Закатив глаза на свои же мысли, решаю приготовить омлет с жареным хлебом. Нарезав хлеб небольшими кусочками, раскладываю его на сковороде, поджаривая с двух сторон. Затем заливаю перемешанным молоком с яйцами и небольшим количеством муки, которую я почему то нашла валяющейся в самом дальнем углу ящика для столовых приборов. Натираю сыр перед самым выключением плиты и только собираюсь достать тарелку, как вдруг чувствую горячее дыхание на затылке и замираю. — Почему ты все время меня пугаешь? — страдальчески спрашиваю я, оборачиваясь к Роджеру. — Потому что ты милая, когда ругаешь меня за это. А еще ты никогда не слышишь, как я подхожу к тебе, хотя и не стараюсь напугать, — сквозь улыбку отвечает он, отстраняясь от меня и занимая место рядом, опираясь на столешницу. — Ты, кстати, вообще чем-нибудь питаешься? В холодильнике пусто, — парирую я, переводя взгляд на Роджера. — Обычно на ходу что-нибудь жую. К тому же парни были правы, сказав тогда, что кулинария — это определенно не мое. И я впервые, кстати, вижу, чтобы ты готовила, да еще и для меня, — садясь за стол, подмечает он с улыбкой на лице. — Видишь, на какие подвиги иду, — подхватывая волну сарказма, говорю я, выкладывая еду в одну тарелку. Ставлю ее на стол перед Роджером, а сковороду кладу в раковину, заливая водой. Барабанщик, посмотрев на тарелку, поднимает на меня вопросительный взгляд. — Я не завтракаю, — взлохмачивая волосы на макушке, отвечаю я. Затем поворачиваюсь обратно к столешнице, на которой стояли еще две кружки с ароматным кофе. — Только пью кофе, — усаживаясь рядом, добавляю я. — Офень фкуфно, — с набитым ртом выдает он, от чего я чуть не поперхнулась первым глотком кофе. — Я за тебя рада, — отвечаю я, проглатывая остатки напитка, и добавляю, — но спасибо.       Наступает неловкое молчание. Сейчас все выглядит настолько странно и необычно, что я просто перевожу взгляд со своей кружки на жующего Роджера, а затем обратно, и так несколько раз. Разглядывая Тейлора, я все еще не могу осознать, что уже так давно знакома с ним и ребятами, что они все-таки пришли к успеху, которого так жаждали. И, несмотря на все трудности, мы все преодолели. Мы вместе. А сейчас мы вот просто так сидим и завтракаем у него в доме. — Роджер, а чей это дом? — вдруг вырывается у меня. — Мой. Я снимаю его уже давно у одной дамы, а что, принцесса? — спрашивает барабанщик. — Просто здесь все обставлено так, будто..., — начинаю я, отведя глаза. — Будто здесь жила женщина? — не скрывая изучающего взгляда, заканчивает Роджер. — Да. Может кто-то близкий тебе, но точно женского пола, — отвечаю я, вызывая у него улыбку. — Мама часто навещает меня, что-то тут делает, переставляет вещи и устраивает порядок. Но все фото и плакаты моих рук дело, — с гордостью признается барабанщик.       Он как раз заканчивает завтрак и поднимается, кладя пустую тарелку в раковину. Я же, подцепив все еще горячую кружку с кофе, поднимаюсь со стула. — Кстати, раз уж мы заговорили о теме женщин в моем доме. Всегда хотел спросить у девушки этот ваш типичный вопрос, — усмехаясь, говорит он, когда мы поднимаемся по лестнице с желанием снова оказаться на мягкой постели. — И какой же? — уже представляя, о чем он говорит, уточняю я. — Сколько у тебя было парней? — останавливаюсь и, вскинув брови, оглядываюсь на Роджера. — А что? Я очень любопытный, — пожимает плечами Роджер, делая невинное лицо. — Я тебе сегодня с утра говорила, что ни с кем не встречалась, — строя из себя дурочку, отвечаю я. — Вероника, я не об этом, — зайдя в комнату и падая на кровать, констатирует он. Я же оставляю кружку на прикроватной тумбочке и усаживаюсь на край кровати. — Помимо тебя, один. Хотя наши отношения сложно было назвать здоровыми, но я была влюблена. А еще это было очень давно, — спокойно отвечаю я. — Это кто-то из той компании? — заинтересованно спрашивает барабанщик. — Да, мы тогда были близки с Прайсом и этим парнем. А потом произошли неприятности, и я порвала эти псевдо-отношения. После этого они сделали мне много дерьма, — уже более грустно продолжаю я. — Прости, — говорит Роджер. — А про твоих дам я даже знать не хочу, — улыбнувшись, отвечаю, попутно растягиваясь на кровати рядом с Тейлором. — Почему? — удивленно и, кажется, немного обиженно спрашивает он. — Помилуй мою психику. К тому же, мне все равно, — выпаливаю я, заставляя Роджера громко рассмеяться.       Непонятно, сколько времени мы просто лежали на кровати, перекидываясь забавными историями, шутками и моментами из жизни. Было непривычно так легко чувствовать понимание со стороны мужчины. И Брайан тут не в счет. Вообще, мужчины, которых я встречала в своей жизни, неадекватно реагировали на мое поведение, шуточки и сарказм, часто называя чокнутой или просто обрывая общение. Оказалось, что они все просто были не теми. — Можно я кое о чем спрошу? — после нескольких минут молчания произносит Роджер. — Да, конечно. И мог бы и не спрашивать разрешения, — пожимая плечами, отвечаю я с улыбкой. Сев на кровати я беру с тумбочки кружку с уже остывшим кофе и делаю несколько глотков. — Я понимаю, что ты не особо хочешь говорить о прошлом... но, за что Прайс и его компания так не переносят тебя? Он ведь не просто так снял кассу в магазине, — осторожно начинает Роджер. — Я не распространяюсь об этом. Представь, например, лицо Брайана, если бы я рассказала ему пару историй из моей прошлой жизни. Это было бы глупо. А на счет компании... все просто так получилось. Это именно они пустили слухи о моей распущенности и образе жизни. Этим они разозлили меня, хотя тогда еще я не собиралась возвращаться в Лондон. На тот момент я просто хотела сбежать из Уотфорда, взяв последнее дело, чтобы получить деньги. А потом позвонила мать и мои планы изменились. Только вот дело уже было сделано, — поясняю я, следя за его реакцией, но его глаза выдавали лишь внимательность и напряжение. — Что за дело? — непонимающе уточнил Тейлор. — К тому времени, как я собралась уезжать из города, я все еще занималась общими делами с этой компанией. Даже несмотря на разногласия с компанией, Прайс мне доверял. Доверил он мне последнее дело и в тот раз. Мне были поручены хранение и продажа разного рода запретных веществ. Я выполнила свою часть, но и деньги забрала себе. После этого меня там больше никто не видел, так как я просто испарилась, уехав, наконец, их города, — театрально изображая свое исчезновение, рассказываю я. Роджер же смотрит внимательно, не оценив шутки. — Я знаю, что поступила неправильно, но тогда мне были нужны деньги. А быстро достать их можно было только таким способом. Я не собиралась всю жизнь так зарабатывать, ставя на кон свою свободу и жизнь, — добавляю я, не выдерживая молчания. — Я тебя не осуждаю за это. Конечно, да, это было плохо, но не жди, что я буду давить на твою совесть. Ты вырвалась оттуда и это главное. Неважно, каким способом. Именно это отличает тебя от них, — замечая мое смятение говорит Роджер, подхватывая мое запястье и сжимая холодную руку в своих теплых ладонях. — Просто, если бы не моя выходка, он бы не снял кассу в магазине, не произошло бы всего этого. А ведь могло случиться что-то серьезнее, с тобой, например, — тихо отвечаю я, опуская взгляд на наши руки, переплетая пальцы Роджера со своими. — Не случилось же, принцесса. Он забрал все деньги, которые ты была ему должна? — интересуется он. — Да, даже больше. Но он еще может вернуться, — говорю я. — Разберемся, если будет нужно, — Роджер касается пальцами моего подбородка, поднимая голову вверх и заглядывая в мои глаза.       Смотря в бесконечный океан синевы глаз Тейлора, я понимаю, что могу утонуть в них. Поддаюсь вперед, обвивая руками его шею и утыкаясь носом в пахнущую гелем для душа кожу. Чувствую его руки, обвитые вокруг моей талии и прижимающие к себе крепко настолько, насколько это возможно.       Чувство спокойствия длится недолго, ведь по всему дому раздается настойчивый звук дверного звонка. Я вопросительно смотрю на Тейлора, надеясь, что он скажет, что ждет кого-то, но то лишь отрицательно качает головой.