Олово плавится, любовь прожигает

      — Замечательная работа, Шред! Как Вы достигли такого успеха в лепке скульптур? — спрашивали многочисленные журналисты, подходя к автору, а тот, многозначительно хмыкнув, с улыбкой отвечал, делая паузы, чтоб все сгорали от нетерпения.       — Шред, а почему именно олово? При высоких температурах не выдержит, например, летом. Почему бы не использовать другие материалы?!       — У меня уже нет времени, простите, — с дьявольской улыбкой автор ушел в кабинет, заставив журналистов бурно спорить.       Ночью Девиан взглянул на одинокую Луну, осторожно пропускающую лучи в галерею, и радовался, что она не желает его смерти, не расплавляя. Ему казалось, это от того, что он похож на нее: у обоих нет пар, нет того, кто бы мог понять тяжесть их ноши. Луна обречена на лишь временное существование на небосклоне, и она старательно освещает все кругом, стараясь показать свою красоту, но с наступлением утра эту возможность забирает Солнце, беспощадно палящее Девиана. Он думал, что это своеобразная клетка, из которой ему не выбраться, что он может только встречать и прощаться с Луной, а днем наблюдать за приходящими ценителями искусства и журналистами.       Девиан считал автора своим близким, но одновременно ненавидел за то, что тот дал ему жить в ежедневной тоске. Он хотел, чтоб однажды автор открыл окно, палящие лучи сожгли его, больше не жить в страдании от заточения в галерее.       Автор дал эту жизнь не зря, и после ночей бессоных и дней несчитанных сотворил чудо, пустив из галереи прочь. Одурманенный успехом, демон подошел к своему оловянному творению и сказал: «Иди». Лаконичная фраза словно эхом отдавалась в сознании Девиана, и он расправил плечи, на которых красовались два демонических крыла, а затем улетел к своей мечте — Луне.       Он пархал оловянными крыльями над зимним лесом, где снег старательно и заботливо укутывал каждое деревце, стараясь прикрыть их наготу от порывов ветра. Луна освещала все: и зимнюю сказку под покровом ночи, и недалекий город, который остался позади оловянного демона, и деревушки, что тихо дремали в объятиях Морфея. И юноша все летел и летел к своей мечте, той давней подруге, что трогула его чувства своей похожестью… Но его печальные и одновременно радостные мысли в предвкушении встречи остановились…       Кто-то тихо ронял слезы там, в лесу, и никто не шел на помощь. Ему казалось, что он слышал каждую скатившуюся капельку, остывающую в снеге и замерзающую в снежинках. Он спустился…       Девушка сидела на снегу, обняв колени, и ее огненно-рыжие волосы словно были лучами солнца, от чего снег вокруг нее растаял. Она плакала, дрожа от холода… А кругом тьма, деревья угрожающе закрывали Луну, от чего эта забвенная темнота подбиралась все ближе к ней. Ему не показалось — она вся светилась. Особенно свет исходил от ее сердца, так пылающего и согревающего ее.       — Что ты здесь делаешь? — несмело прошептал оловянный демон, медленно передвигаясь босыми ногами по хрустящим снежинкам, приближаясь к ней. Она вздрогнула и стерла жаркие слезы, взглянув на него… И оба застыли…       Ее светящиеся глазки спускались от идеального лица Девиана к телу и проходились по кажной части его искусственного тела, сотворенного загадочным автором. Его оловянные хрусталики внимательно разглядывали ее светлое личико, ее румяные щеки, на которых оставались высыхаюшие дорожки от слез, ее волосы, которые опускались до земли и напоминали те самые, гнетущие его лучи, которые он так ненавидел, которыми он хотел убиться от тоски.       — Что случилось? — уже смелее произносил он, и девушка прикрыла глазки, будто бы тонула в прекрасном голосе статуи из олова.       — Мне холодно… И… Мне кажется, я скоро остыну, если совсем замерзну… — ее нежный и робкий голосок запал где-то глубоко в нем, и он старался в мыслях воспроизвести ее слова, не важно, о чем они, только голос… Только приятное сплетение букв… Эта мелодия…       — Кто же ты, дивное творение мирское? — он вновь приближался к ней, и на расстоянии пяти шагов уже ощущал ее тепло…       — Я Санни… Мастер создал меня из лучей Солнца и послал сюда, да только зачем?.. А кто ты, таинственный посланник? Смерть моя?.. — она хлопала своими светлыми ресничками, боясь шелохнуться. Ей казалось, она вот-вот угаснет… Но он присел на земь рядом с ней, и сердце бешенно колотилось, разогревая ее и пытаясь выпрыгнуть из молодой души.       — Я послан тебе… — он положил руку на свою крепкую оловянную грудь, затем сжал материал в кулак и вырвал плоть, прикусив губу от боли и зажмурившись. Девиан взглянул на олово, что вырвано, слепил из него сердце… И вручил Санни.       Дочь света с тихим восторгом и трепетом смотрела на сердце… Но оно начало плавиться в ее жарких ручках и стекать на землю, застывая. Печально взглянула в живописные глаза Девиана и утонула в них с головой, уже не чувствуя холода…       Он понял, что это любовь, обреченная на гибель одного из них, но ради самого счастливого момента в своей жизни коснулся пальцами ее тонких ручек — тепло…       Влюбленные смотрели, как пальцы оловянного демона плавились от жара кожи, и как бы горестно им ни было, они влюбились с первого взгляда. Детище из олова обняло девушку своими демоническими крыльями, которые неспешно стекали по ее спине на землю, путались в ее волосах, а она сплела свои руки на сильной шее. Касание губ, такое печальное и до боли приятное… Они чувствовали друг друга, сплетались пальцы, слезы катились по горячему личику… Холодное олово и луч солнца… Он знал, что через некоторое время его не станет, но больше смысла жить без нее не видел. Он не хотел рассекать облака своими огромными крыльями, не желал увидеть красоту мира, ему не интересны люди. Есть только она — то, что заставляет его снова и снова целовать ее припухшие губки, ласкать нежные ручки, обнимать остатками величественных крыльев. И через пять минут оловянный демон полностью растаял, растекаясь по ледяной земле и застывая… Она еще ощущала его касания и тихо завыла от ноющей боли в груди, а слезы душили, от влаги которых она остывала…       Через полчаса не стало девушки, потухнувшей от горя и холода…       Им не суждено быть вместе… Но они знали, что полюбили друг друга так сильно и крепко, что никакие преграды не остановят их души. Возможно, они когда-то и встретятся там, высоко в Небе…