Ведьмин час

      Деревня была маленькой, буквально на пять десятков дворов — и то половина косых домишек выглядела как временные халупки. Жители в деревне были соответствующие — все как один не очень чистоплотные, с полупустыми странными глазами и глупыми улыбками. Это пугало, вызывая лёгкое отвращение, даже больше, чем явные признаки их безумия.       На площадке в центре деревни царил необычайный ажиотаж. Подтягивали связки с хворостом — на радостях явно изводя месячный запас, — вкусно пахло костром, слышались возбужденные голоса. Царила, близкая к праздничной, атмосфера оживления. Жаль только причине этого почти-праздника происходящее откровенно не нравилось. А причиной был довольно высокий, худой, молодой мужчина. Намертво привязанный к добротной жерди посреди хворостовой кучи, он уже даже не брыкался и не мычал сквозь кляп — смирившись, только глазами поводил из стороны в сторону. Рваная темно-зеленая мантия и уже подсохшие подтёки крови на лице, оставшиеся после удара лопатой, прекрасно дополняли образ «ведьмака», упакованного к сожжению.       Я хмыкнула, раскуривая трубку. До чего же эти люди глупы и безумны, ведьмак никогда бы не позволил себя даже пальцем коснуться. И уж точно не расхаживал в одеяниях новоявленной религии. Но сумасшедших жителей логические нестыковки не останавливали, они жили по своим дурным, кровавым правилам, и охота на ведьм в духе Инквизиции в них вполне вписывалась.       Мне происходящий самосуд был не по душе. Я так то не особо жаловала людей, но заживо сжигать случайно забредшего храмовника — явный перебор. Однако пока я только неторопливо курила, надёжно скрытая в тени. Некрупный сизый волк у моего бедра, такой же невидимый для местных, настороженно шевелил носом. Зверю не нравился запах огня и такого количества людей, и он ощеривался, оголяя зубы, когда кто-то проходил слишком близко. Положив руку ему на холку, я заставила волка успокоиться — в своих чарах я была уверена, а вмешиваться пока было рано.       Развлечение деревенских тем временем подходило к главному. Посуетившись ещё несколько минут, жители замерли, с благоговением глядя на подходящего поближе плюгавого мужичка.       — Что скажешь напоследок, грязное отродье? — Прогремел староста, гордо выпятив грудь перед пленником. — Может покаяться хочешь перед Богом нашим всевидящим?       «Ведьмак» тяжело вздохнул, устало глядя на говорящего. Староста понял свой просчет, подскочил, выхватил кляп изо рта храмовника — я только удивилась как не вместе с зубами, так сильно он дернул, — и отскочил. Я только хмыкнула — ну да, а ну как укусит, ведьмак то.       — Кому хоть вы поклоняетесь? — У храмовника оказался приятный, хотя и изрядно охрипший голос, полный иронии. — Кому передать привет на том свете?       — Ах ты богохульник, — заверещал староста, заталкивая кляп обратно пленнику. Толпа его поддержала, нестройно зашумев. — Думаешь, раз продал душу, так и гнев Бога не страшен? Мужчина только покачал головой. Продолжая яростно плеваться слюной, староста схватил самодельный факел из рук ближайшего сподвижника и первым швырнул огонь в хворост. Но сухие ветки, минуту назад готовые вспыхнуть от любой искры, вдруг враз оказались насквозь мокрые, словно после недельного ливня. Огонь недовольно зачадил, закашлял черным дымом, давясь влагой.       — Ну и что это у вас тут за веселье? — С интересом спросила я, невозмутимо выбивая трубку о хилую стенку ближайшей хибары. Ко мне, резко проявившейся в воздухе, разом обернулись все жители. Волк недовольно встопорщил шерсть и заворчал. Демонстративно смерив взглядом такого же удивленного храмовника, я хмыкнула и заметила:       — Кого-то не того вы сжигаете. В полной тишине мой негромкий голос прозвучал набатом.       — Ведьма… — Пискнул кто-то из дальнего ряда людей.       — Надо же, а со второй попытки угадали, — уже широко усмехнулась я, прищуривая глаза. В следующую секунду произошло сразу несколько вещей. Пламя, недовольно трещащее на мокрых сучьях, взметнулось столбом, заставив шарахнуться тех, кто был ближе к костру. Люпус, резко выросший до размера лошади, клацнул зубами, заставив тех, кто был с моей стороны, отшатнуться назад. А я снова просто исчезла в глазах простых людей. Храмовник, совершенно целый и невредимый посреди бушующего пламени, испуганно дёргался в своих путах. Я, спокойно шагнувшая сквозь огонь, как сквозь тряпичную завесу, испугала его окончательно.       — То ли ещё будет, — ворчливо пообещала я ему, доставая кривой нож и чиркая по путам — лезвие веревки даже не заметило, словно по паутине провела. И храмовник, у которого явно затекло все тело, кулем повалился мне на руки.       — Зажмурься, — посоветовала я и беспощадно швырнула его сквозь огонь. Волк за кругом пламени взвыл, одним прыжком перелетел все столпотворение на площади, бережно перехватив выпавшее тело зубами. И серой тенью метнулся за дома, скрываясь с глаз.       — Ну что, повеселились и хватит, — по деловому отряхнула руки я, шагая из огня на утоптанную землю. Люди вокруг в немом ужасе снова начали оборачиваться на меня. Перехватив единственный не испуганный взгляд в толпе, я быстро улыбнулась в ту сторону и встряхнула руками. Огонь, рвущийся до этого вверх, повинуясь моим движениям, выплеснулся в разные стороны, не обжигая, но слепя и оглушая. Выйти из деревни вышло также легко как зайти.       — Люпус, ты же видишь, что он тебя боится, — заметила я, появляясь из кустов. Волк, уже принявший родной размер, шевельнул ушами и послушно отошёл на пару шагов от храмовника. Тот, по факту не выглядел уже слишком напуганным, скорее озадаченным. Вот и сейчас он только покосился на меня, а затем на кусты, плотным и непроходимым кольцом окружавшие полянку. Только тут я обратила внимание, что незадачливый «ведьмак» оказывается был не только намертво примотан к столбу в костре, но и просто связан. И сейчас мужчина сидел неподвижно, в неудобной позе, с вывернутыми за спиной руками, связанными лодыжками и по прежнему с кляпом в зубах. И, когда я шагнула к нему с ножом, пленник одарил меня взглядом, наполненным таким количеством облегчения, что аж неловко стало.       — Вы представить не можете, как я вам благодарен, — вздохнул он, с трудом растирая затёкшие руки через минуту.       — Да, не могу, меня ни разу не пытались сжечь, — с иронией отозвалась я, внимательно осматривая спасённого. Вблизи оказалось, что он не настолько молод, как мне увиделось.       — Довольно забавно вышло, что представителя Храма Земли пытались сжечь, а ведьму нет, — так же иронично заметил храмовник, пытаясь ощупать голову.       — Шуточки судьбы, — фыркнула я, хватая мужчину за руку. — Не трогайте рану, тут рядом мое логово, там я осмотрю. Мое жилье и правда было рядом, Люпус притащил раненого как можно ближе. Но я несколько минут водила его кругами, сама изучая. Храмовник послушно ковылял за исполняющим немой приказ волком, не чувствуя взгляда в спину. Или просто не реагируя на него.       — Что привело вас сюда? — Ненавязчиво поинтересовалась я.       — Дела Храма, — спокойно отозвался мужчина, чуть не оступился, поморщился. — Не ожидал, что здесь вообще есть жилые места, вот и вляпался.       — А что же за дела такие, которые подразумевают нежилые места? — вкрадчиво уточнила я.       — Возможно, я искал вас, — вздохнул храмовник. И внезапно остановился, поворачиваясь ко мне. Волк озадаченно оглянулся, вопросительно посмотрел. — Но в итоге это вы нашли меня, — продолжил мужчина, поморщился и прямо посмотрел мне в лицо. — Я понимаю вашу тревогу. Но, если вы хотите меня проверить, давайте мы сядем? Я неважно себя чувствую, не каждый день получаешь лопатой по голове, знаете ли… Храмовник оказался на голову меня выше, с очень твердым взглядом карих глаз и неожиданной россыпью бледных веснушек на щеках. Я усмехнулась, признавая его правоту и кивая влево:       — Нам туда. Волк радостно засеменил к дому, храмовник похромал следом.       — Неужели совсем не страшно к ведьме идти? — Не удержавшись, поддразнила я, отводя перед мужчиной нужные ветки.       — Я правда чувствую себя не очень, поэтому можете со мной делать что угодно, — вздохнул тот, снова потирая запястья, на которых ещё виднелись борозды после тонкой бечевки.       Мой домик его удивил не меньше, чем мое появление. Я могла понять почему — маленький, обросший вьюнком, дом возникал перед глазами внезапно. Вот ты шел по дикому лесу, а взгляд упорно соскальзывал с дальних деревьев, и тут прямо перед носом возникает бревенчатая стенка.       — Неужели сами строили? — Оживившись от неожиданности, поинтересовался мужчина.       — Нашла заброшенную сторожку, — отмахнулась я, толкнула дверь и первая шагнула через порог. Храмовник поднял было ногу, но я ткнула пальцем под потолок — над самой дверью висел венок из трав, лент и веток.       — Имя, — коротко пояснила я.       — Стефан, — покорно отозвался мужчина. Амулет над дверью тихо звякнул, принимая имя храмовника, и тот смог коснуться порога — теперь гость был под защитой дома, одновременно не имея возможности навредить мне как хозяйке. Устойчиво усадив Стефана и вручив ему таз с водой, я осторожно отмыла его голову от крови — рана оказалась неглубокая, слабость была больше вызвана кровопотерей. Обработав голову гостю, я наложила повязки на его кисти — деревенские явно перестарались с тонкой веревкой, — и тут же налила кружку с отваром трав.       — А вас как зовут? — Вяло спросил гость, послушно все выпивая. — Должен же я знать имя спасительницы?       — Гейр, — я поморщилась, но ответила. Имя на имя, все честно.       — Ого, разящая валькирия, — слабо улыбнулся Стефан, переводя взгляд на волка. Тот разлёгся на полу у двери, следя за моими действиями желтыми глазами. — А его? Люпус? Что это значит? Волк фыркнул, отвернулся.       — Это значит «волк», — со смешком отозвалась я, забирая из ставших слабыми рук гостя чашку. У Стефана видимо все поплыло в глазах, и он озадаченно уставился на свои пальцы.       — Поднимайся, иначе уснешь прямо тут, — решительно потянула его за руку я.       — Но я не хочу спать, — заплетаясь, удивлённо возразил мне Стефан. — Я с дороги, я в костре посидел, меня б хоть в бочку окунуть…       — Потом целиком окуну, — без возражений пообещала я. — С головой. А сейчас тебе нужен отдых, иначе мази не подействуют. Стефан вздохнул, тяжело обвисая на мне. Едва дотащив, я уложила его на широкую кровать в дальней комнате — хорошо по старой памяти держала застеленной.       — Ну что, можно и своими делами заняться, — заметила я волку, вернувшись обратно. — Гость наш до утра теперь как убитый будет.