Мумия

Парни хватали ртами обжигающего-горячий, после путешествия по ледяной темноте воздух, и слабо реагировали на реальность. Они находились в каком-то полуподвальном помещении, освещенным лишь свечами. Густой аромат специй и знакомых благовоний оставлял на языке сладковатый привкус. Полуобнаженный Нафаня стоял напротив и его глаза светились золотистым светом. На рельефном торсе смутно знакомое ожерелье – желтые и темно-синие пластины перемежаются яркими голубыми бусинами. Такие же камешки на левом браслете. Вместо штанов какая-то белая мини-юбка, а черные волосы смоляной волной спадают до пояса. - Ты – мумия! – обвиняющее ткнул в него пальцем Родион. Все-таки живое воображение и подвижная психика иногда служили хорошую службу. По крайней мере, с фактом оживления древнего трупа он примирился быстрее, чем Мирослав. Тот тупо посверлил взглядом коллегу, перевел взор на браслет на своей руке. «Как же он мне подошел по размеры»? – возникла неуместная мысль. Но коснувшись металла, парень сообразил в чем дело. Украшение состояло из множества продольных пластин, ничем не скрепленных, и удерживаемых неведомой силой, благодаря чему растягивалось на любой размер. - Нафаня? – наконец выдохнул Котов, и привалился плечом к другу. - Неферхотеп. – поправил его хищно улыбающийся «напарничек». – Что ж, я не рассчитывал покоиться столько времени. Мир сильно изменился, но тем больше новых возможностей и знаний. – мужчина плавно, по кругу обходил прижавшихся друг к другу приятелей, настороженно следивших за ним. Его мускулы перекатывались под бронзовой кожей, в волосах вспыхивали искорки. – Мне очень повезло тогда, и сейчас. - Чем это? – разлепил губы молодой патологоанатом. - Слабосильный некромант пытался добраться до моих накопителей. – выразительный взгляд на съежившегося Курицына, - а сильный смог расплавить смолу, удерживающую меня. – Настал черед Миры ежиться. – А вместе вы сами того не ведая дали мне сил двигаться. Да еще накормили. – сытая улыбка покоробила друзей, они поняли, что смерть тех грузчиков на их совести. – Я поднакопил сил, а затем немного зачаровал людей, и ничего не стоило устроиться на работу поближе к сильному некроманту. - Почему тогда ты меня не убил? Почему по моргу покойники шастали? – наехал Мирослав. Он посчитал, что мумия, как в лучших голливудских фильмах, расскажет им о своих планах и грохнет. - Мои сил хватило, чтобы твой дар открылся в полную силу. – пояснил Нафаня, то есть Неферхотеп. – Я пил твою энергию, а ты даже не замечал этого! – с толикой восторга отметил мужчина, присев рядом с людьми. От эманаций встали некоторые особо чувствительные покойники. И вы начали вспоминать свою прошлую жизнь в Та-Кемет. Друзья обменялись растерянно-паническими взглядами и Курицын спросил: - Но как же те трупы, которые разорвали сменщиков Миры? И что за тени меня утащить пытались? Мумия рассмеялся, и погладил Родю по щеке: - Мы хорошо порезвились, но я хотел восстановиться как можно скорей. Мне нужна энергия. А тени должны были принести тебя ко мне. Ты ведь пришел бы за ним. – констатировал Неферхотеп, глядя на Котова. Тот страдальчески поморщился и кивнул. - Отдай мне накопитель. – велел мужчина, и парень стянул украшение и протянул законному владельцу. – Вот так. А тебе еще рано такие носить. - Ты, что нас не убьешь? – не поверил Мира, а Родион закивал, судорожно вцепившись в его плечи. - Нет! – с возмущением ответил Неферхотеп. – Кто ж подарками судьбы разбрасывается? – он хитро улыбнулся и произнес нараспев – Яхмос, Падиусет. Парни изумленно ахнули, и черная темнота закружила, увлекла за собой куда-то вглубь, вышвырнув на песок под смутно знакомыми созвездиями. Два полуобнаженных юноши сидели около каких-то строений, и один утешал другого. - Падиусет, ну что же ты? Хороший бальзамировщик – почетная должность. – увещевал альтер-эго Мирослава. - Только я не хороший! А тебе нужен лучший! Ты же самый сильный в выпуске. – вытер слезы худощавый паренек. - Ты мне нужен. – тепло заверил Яхмос. И Родя и Мира ощущали чувства своих прежних воплощений так же ясно и четко, как свои сейчас. Рывок под ребра, и они вновь в реальности. Лежат, обнявшись, и глядят друг другу в глаза. - Ты, правда, мне нужен. Куда я без тебя. – со смущением прошептал Мирослав, чувствуя, что признание идет от всего сердца. – От тебя проблем выше крыше, но ты ж мой. - Твой, зануда. Надежная, любимая зануда. – тепло улыбнулся Родион, притягивая друга к себе. Соприкосновение губ вышло нежным, изучающим. Но они впервые почувствовали: правильно, теперь все правильно, как надо, привычно. На душе у обоих стало легко и тепло, как когда понимаешь другого без слов. - Вот так вы и встретились. – негромко сказал Неферхотеп с легкой грустью глядя на друзей. – Вы всегда притягивались. - Откуда знаешь? – спросил Родя, отрываясь от Миры. Куда-то девались волнения и страх. Подумаешь, мумия ожила, что ж странного? - Проследил по следам ваших душ через поколения. – пояснил мужчина и приказал. – Вставайте. Это площадка перемещений, а не ложе. С кряхтением парни поднялись и сошли с резного каменного круга. - Там у меня был такой же перстень, как у тебя. – слегка нахмурившись сказал Мирослав. – Но я не понимаю… - Позже. – властным взмахом руки оборвал его мумия и протянул им два кубка с густой черной жидкостью. – Пейте, позже я все расскажу. Парни послушно пригубили пряную жидкость и не заметили, как выпили все до дна. Затем Неферхотеп отвел их в уютный уголок, где все устроились на мягких подушках на полу. Как Родион и предполагал, Неферхотеп был младшим сыном царя, и праправнуком Алл’айна, представителя древнего народа. - Вы называли их атлантами. – пояснил мужчина, с двух сторон притягивая к себе парней. – Могущественная цивилизация погибла примерно за три тысячи лет до моего рождения. Представители народа разбрелись кто куда, и многие передавали свои знания молодой расе, людям. Позже я расскажу подробней о времени смуты и падении, а сейчас… Два народа постепенно сливались, и смески получили возможность к невероятно долгой жизни и силе. С каждым годом ментальная сила увеличивалась, позволяя производить невероятно сложные расчеты и строить внушающие уважения сооружения. Но организм не выдерживал, и требовалась «перезагрузка» - пройдя длительную подготовку человек ложился в саркофаг, его «бальзамировали» специальными средствами, и помещали в герметичный саркофаг. В гробнице с помощью зачарованных предметов (которые после принимали за предметы культа), создавалась благоприятная для перехода на новый уровень бытия атмосфера. Со временем, потери знаний после Второй Катастрофы, после бальзамирования почти никто не вставал, не перерождался. Истинное назначение этого обычая сохранилась в легендах, отрывки которых дошли до наших дней. - А ты чего залежался? – спросил Мира и потерся ухом о гладкой плечо «Нафани». Тот закатил глаза: - Зависть, злоба. Один мой недоброжелатель вместо питательного раствора налил смолы. Я бы погиб от энергетического истощения, но он не учел… - хищная улыбка исказила правильные черты лица. – Прадедушкины браслеты не позволили мне умереть, но я высох, моему здоровью нанесен непоправимый ущерб. Меня теперь нельзя назвать живым, ведь половина внутренних органов не функционирует. - Разве тебя нельзя вылечить? – спросил жалостливый Родя, переплетая свои пальцы с пальцами Миры на рельефном прессе мужчины. - Нет. В мое время можно было бы попытаться, но не сейчас. – он тепло улыбнулся и взъерошил волосы Курицына. – У вашей науки совершенно другие принципы… - А большинство ученых твердолобы и отрицают очевидное. – буркнул искусствовед, поплотней прижимаясь к Неферхотепу. - Наши такие же были. – рассмеялся тот. - Что теперь будет? Какие планы? – дергал мумию более практичный Мирослав. - Жить! – с непередаваемо-радостным выражением на лице, выдохнул мужчина. – Обучу вас, вы научите меня, а то я за эти дни только на зачаровании людей и выезжал. А потом отправимся на поиски атлантов и моих родичей. - Ни фига себе планы! – восхитился Мира, с возрастающим энтузиазмом переглядываясь с Родионом. Привычная броня отстранения и холода треснула на душе Котова, он с нетерпением ждал приключений, он понял, жизнь действительно изменилась. – За пару лет не уложимся! - Ну, до физической старости вам теперь пара столетий, успеем. – делано небрежно пожал плечами мумия. – Вы же примите меня? – с ноткой неуверенности спросил он. - Примем. – решительно кивнул Родя, а Мирослав поцеловал Неферхотепа и друга. Мужчина счастливо рассмеялся. Стоило пролежать несколько тысяч лет, усохнуть, чтобы обрести семью и заново открыть мир. Много интересного, трудности и опасности ожидают троицу, но недаром треугольник – самая устойчивая фигура. Наверху, в просторном доме господин Макаров, директор хлебзавода, сидел в кресле, остановившимся взглядом уставившись в аквариум. Хозяин приказал не беспокоить и люди в особняке находились в прострации. Но вот пожилой мужчина услышал зов, встал и направился к подвалу. ОН зовет.