Ночь безрассудных

Если вы наберёте в поисковике «Ривердэйл», то не увидите ничего кроме сухой статьи в Википедии, завода по производству кленового сиропа и нескольких новостных заметок двухлетней давности. Если вы когда-нибудь будете неподалёку, лучшим решением станет проехать это место на скорости сто миль в час и ни разу не оглянуться. Джагхед помнит этот город именно таким сколько самого себя — погрязшие в рутине хмурые лица жителей, утопающих в долгах и пороках; неоновые вывески в лужах у казино, наркотики внутривенно и придорожняя пыль в лёгких. Ривердэйл засасывает как трясина, и ещё никто не мог отсюда вырваться бесплатно, без потерь, регистрации и смс. Ничего особенного, ничего хорошего. Ему двадцать три — и кажется, он уже давно забыл все молитвы, которые видел в церковной книжке в детстве. — Осторожнее с ним, босс приказал без самодеятельности, — не смотря на тон, один из придурков со всей дури пинает Джонса в живот. Печень и так ни к черту. С головы снимают мешок, и непривычно яркий свет режет сетчатку. Зрение Джагхеда ещё несколько секунд приходит в норму — ровно как и понимание, что левый глаз заплыл кровью. Он дергается, проверяя насколько крепко врезаются в запястья верёвки. Это подвал Lodge Company, и сомнений у него не осталось. Единственное, что способно его успокоить — Джеллибин и мать за тысячу миль отсюда. — Наша принцесса наконец-то проснулась, — издевательски цокает языком лысый громила над ним и проводит битой по ноге, вниз к коленной чашечке. Джагхед смеётся. Сплевывая кровь, издевательски, мастерски. — Парни, хэй, я пошутил, выпивка в Белом Змее для вас всегда за мой счёт. Эти уроды приходят в ещё большую ярость, но сделать ничего не могут — цепные псы не могут идти против воли хозяина. Он нужен Хайраму живым. Не проходит и пяти минут, когда Джагхеда разворачивают к нему лицом — Хайрам Лодж неспешно выходит из темноты, стягивая с рук кожаные перчатки. — Джагхед Джонс, — он начинает манерно, как в фильмах прошлого столетия, — Ты нарушил наш уговор. Взял у меня то, что тебе не принадлежит. В ответ тот лишь закатывет глаза — гангстерская бравада в духе Крестного Отца для него не больше, чем дешёвый театр одного актёра. — Она не чья-то вещь. Приходиться поднапрячь единственный глаз, чтобы увидеть проблеск ненависти на лице Хайрама. Желваки на его скулах. Кадык, который невротично движется вверх-вниз рядом с шарфом burberry. — Ты слишком много на себя берёшь, сынок. Не стоит забывать, кто ты, и на сколько должен быть мне благодарен. Джагхед не отвечает. Смотрит на него без единой эмоции. И Лодж продолжает: — Но ты делаешь все, чтобы я больше не доверял тебе. Ни свой товар, ни свои деньги или секреты, — Хайрам приседает напротив на корточки, чтобы глаза в глаза. — Мы оба понимаем, насколько ты ценный работник. И поэтому я готов простить твою оплошность. При одном условии. Никаких встреч с моей дочерью. Возможно, он бы согласился месяц назад. Возможно, потому что Джагхед всегда обладал логическим мышлением и мог взвесить все плюсы и минусы вражды с кем-то вроде Лоджа. Но только не сейчас. — Иди к чертям собачьим, Хайрам, — хрипит Джагхед и криво улыбается. Хайрам кивает своему псу слева, будто одобряя его дальнейшее действие. Тело Джагхеда пронзает сильнейшая боль, он теряет связь с реальностью, но все равно слышит её крик. Лучшее время, чтобы вспомнить, как всё начиналось.