Ночь безрассудных

Когда Лодж села в машину на водительское сидение, её на мгновение охватила немного странная эйфория. Все же она обожала ездить сама, а чертов Андрэ лишал его такого удовольствия целую неделю! Вероника любовно огладила кожаный руль своего новенького авто и вышла из него, предварительно поставив на сигнализацию. Забегаловка «У Попа» не была лучшим местом для девушек вроде неё, но это типично-американское место влекло её к себе с неимоверной силой, наверняка благодаря отличным шоколадным коктейлям и луковым кольцам, ну и ещё по некоторым причинам. В противовес здравому смыслу, Ривердейл начинал ей нравится — и даже в его тёмных закоулках Лодж находила мрачное очарование богом забытой глубинки. Она была благодарна большому нью-йоркскому конгрессу, из-за которого Хайрам отбыл на частном вертолёте ещё утром. Он одарил её скупой улыбкой и странным жестом, похожим на похлопывание по спине, когда она, ещё сонная, зашла в кабинет. Хайрам смотрел с недовольством — и Вероника знала, в чем дело. Она не «заходила» к нему с той самой ночи, как вернулась от Джагхеда. Он не мог не чувствовать перемены в ней. Шерил Блоссом уже ждала её за столиком, раскачивая сползшей на мысок туфлей и потягивая через трубочку клубничный милкшейк. Это была пятая (или шестая) их встреча. Она улыбалась, как улыбаются только радые видеть тебя люди — этой самой искренностью и подкупала, хотя при знакомстве Блоссом выглядела так, будто готова выцарапать ей глаза. Она уже успела раз десять съязвить, что дочь главного злодея — идеальная компания для дочери главной шлюхи. Это было довольно странно, но Вероника чувствовала себя с ней как со старой подругой — той, которой так не хватало среди небоскребов Манхэттена. — Ты до сих пор ему не сказала, — заключила Вероника и положила сумочку от Гуччи рядом на затертое сидение. — Он должен знать. Молчание тут не поможет. — Да, я занималась сексом со Свит Пи, — пожала плечами Шерил и добавила: — Но я просто плохо себя чувствую, задержка из-за этого. Блоссом выказывала полное равнодушие к теме, но напрягшиеся плечи выдавали ее с лихвой, и Вероника сжалилась над ней, ласково улыбнувшись: — Именно поэтому ты перестала курить. Пожалуйста, можешь сколько угодно твердить обратное и обманывать себя, но остальных — вряд ли. Шерил вскинула голову, всматриваясь блестящими глазами в Лодж, и, чуть помолчав, отрицательно помотала головой. Через несколько минут Шерил уже вернулась в свой привычный режим и с гордостью протянула ей свой телефон с фотографиями брата, как и обещала Веронике в прошлый раз. Он учился в одном из лучших университетов Лиги Плюща и не приезжал домой ни разу с дня поступления.  — Джейсон — очень даже неплохая партия для тебя. Видела бы ты его в школьной команде Бульдогов. Он обходителен, умен, красив, — произнесла Шерил и, немного подумав, добавила: — У него правда есть чокнутая история со своей бывшей, но она сейчас на какой-то ферме, да и все мы не без греха. Она видела этот хитрый взгляд — Шерил наверняка что-то задумала. Веронике было удивительно, с какой нежностью Шерил говорила о брате — в то время как он и думать о ней забыл. — Так, Блоссом, заканчивай эту промо акцию, — отозвалась Вероника, съедая молочную пенку и стараясь не смазать помаду. — Он красивый, умный и наверняка интересный, но явно не из моей сказки. — А Джонс, значит, из твоей? — хмыкнула Шерил. — И он не из моей, — вздохнула Лодж, но тут же игриво улыбнулась, по-кошачьи сощурив глаза. — Но не горевать же мне по этому поводу? — Шлюшка, — хихикнула Блоссом, и Вероника в наигранной обиде закатила глаза, отвернувшись от подруги. — Знала бы ты только… — Что? — Вероника надеялась, что Шерил не зметит, с каким волнением она это произнесла. — Он из-за тебя отказывает всем девицам, которые на нем виснут, — Шерил вздохнула, проводя рукой по волосам. — А виснут они постоянно. Мне говорили, вчера вообще всю ночь гонял за городом. Вероника открыла рот, чтобы ответить, но в голову отчего-то совсем ничего не шло, и она вывела на чуть запотевшем стекле цветочек. Цветочек получился кривоватый и, если прищуриться, то сердцевинка приходилась как раз на то место, где был припаркован её Порш. Она хотела заказать ещё один коктейль для Шерил, с лица которой почему-то вдруг сползла улыбка. Вероника вздрогнула, потому что чья-то холодная ладонь опустилась на её плечо сзади. — Что ты тут забыла? — глаза Шерил сузились, и Веронике было видно, что Блоссом испугалась. — Ох, да ты не меняешся, вишенка. Мои парни передают тебе привет и очень скучают, —притворно поцокала языком незнакомка и уселась напротив Вероники, оценивающе бегая по ней глазами. — Пенни Пибоди. Её повадки выдавали в ней участницу одной из криминальных группировок, и судя по реакции Шерил, Змеям они не сильно нравились. Вероника приподняла бровь, когда Пенни обратилась к ней: — Твой папочка задолжал мне кое-что. Но не исполнил своих обещаний, — блондинка фривольно отпила из чужого стакана и приторно улыбнулась:  —Поэтому, если хочешь, чтобы с твоей змеиной подружкой ничего не случилось, поедешь со мной. И да, потише, мы же не будем доставлять хлопот старине Попу? Вероника понимала, что охраны у неё нет, сама же отпустила Эндрю к жене, когда ехала в Pop's. Но она помнила несколько домашних номеров. Вот бы добраться к телефону. Лодж поднялась, чувствуя легкое головокружение, но совладала с собой. В закусочной в ленивое субботнее утро было пусто. — Если у тебя есть вопросы относительно моего отца, Шерил это не касается, — Вероника увидела, как Пенни кивнула парню у двери, и он тут же приблизился к ним. — Отпусти её. Живо. Пибоди рассмеялась по-сумасшедшему жутко, словно Джокер в больнице Никербокер, и толкнула Шерил в руки того подонка. — Милочка, ты в Ривердейле. Тут ничего не решит ни сладкое личико, ни дипломатия. Только я. С Шерил у нас давние отношения. Поэтому жду ваши сумочки, дамы. Блоссом задрожала, когда Упырь провел губами по её шее и вдохнул аромат Шерил, и Вероника лихорадочно соображая, как отправить чёртово сообщение, окинула взглядом двери кухни — должен же быть тут хоть кто-то. Но помощи ждать ниоткуда. Пенни толкнула её и она последовала за ними, заводя машину. … Звонок. Обычный длинный гудок, а после него — три коротких. Телефон звонит, и маленький дисплей тускло светится в темноте. Вероника смертельно устала, и голова буквально раскалывалась от боли, а глаза невыносимо резало. Тьма, блаженная тьма, сон и покой — вот, что ей нужно сейчас. И все. Лодж с трудом заставила себя открыть глаза — место было похоже на трейлерный парк. Отдаленный шум — голоса и музыка. Кто-то что-то кричал, но не ей, не в трубку, а просто где-то рядом. Шум, костры, и, кажется, где-то там только-только проехала машина. Вероника знала это ощущение — её накачали наркотиками, и мозг едва справлялся с информацией. Всего несколько минут (или часов?) назад она видела Шерил, застывшие слезы и потекшую тушь на ее бледном лице, и пыталась освободить её, стащив со стола ножницы. Но у её плана был существенный недостаток — несколько ублюдков рядом заломали ей руки прежде, чем Лодж успела высвободить её запястья. — Ронни… Ронни. Имя, только имя — а глупое сердце забидось часто-часто, и живот свело от волнения вкупе с рвотными позывами. Ронни — глупое сокращение её имени, и Лодж ненавидела его — но вот только какая-та потаенная часть ее сознания тут же откликнулась, отозвалась и радостно замерла — потому, что это был Джагхед, и он назвал ее имя. … Джагхед захлопнул капот автомобиля и вымыл руки, покрытые машинным маслом над самодельной раковиной — было что-то зловещее в сегодняшнем дне, но что именно, он не знал. Он злился на барахлящий мотор и Хоакина, который взял его любимую тачку без спроса, чтобы отвезти своего дружка в кино. Но Хоакин был явно ни при чем — Джагхед уже несколько ночей гонял со скоростью сто тридцать миль в час на спидометре по объездным дорогам Ривердейла, пытаясь привести голову в порядок. Тщетно. Он зашагал в направлении барной стойки с надеждой залить в себя побольше их популярного среди остальных пойшла, но Свит Пи окликнул прямо в спину, и Джонс остановился: — Ты видел Шерил? — Нет, но я слышал, что она собиралась в город. Джагхед без промедления протянул ему пиво из холодильника. Шерил любила делать подобные вылазки ради новых нарядов и косметики, и он особенно не лез в её дела. — Я не могу до неё дозвониться. И на сообщения не отвечает. Свит Пи выглядел напряженным, но Джагхед пожал плечами, сделав глоток из жестянки: — Наверняка слишком занята, потому что тратит нашу выручку за пятницу. Это ведь Шерил. В мыслях было легко и просто, Джонс недооценивал эту способность алкоголя. Свит Пи казался более спокойным, но все равно изредка поглялывал на экран телефона — Джагхед уже несколько раз успел подколоть, до каких необратимых для здоровья последствий приводит безобидный на вид роман с Шерил Блоссом. Они разговаривали как раньше, на понятные только им темы — братья не по крови, но по жизни. И не сразу заметили влетевшего Фогарти, перед которым расступались Змеи. Он тяжело дышал, как будто пробег марафон, но раненым не был. — Я от Попа. Шерил забрали Упыри во главе с Пибоди. И эту… дочь Лоджа. Глаза Свит Пи налились кровью, и он соскочил со стула в полной боевой готовности — каждый в банде знал, что это не сулит ничего хорошего для противника. Джагхед сглотнул и потер переносицу, слова Фэнгса едва вкладывались в голове. Вероника и Шерил? Какого черта? Пибоди наверняка повезло — Лодж не самая лёгкая мишень, если начистоту. — У неё же должен был быть с собой охранник, таскающийся по пятам, или сразу несколько, — Джагхед посмотрел на Фогарти в ожидании подтверждения, но тот лишь отрицательно замотал головой. Сама мысль, что с Вероникой могли что-то сделать, казалась Джонсу отвратительной. Он сжал кулаки. Пенни Пибоди являлась их давним злейшим врагом, изгнанным из общины Змеев не без удовольствия. — Прикончим эту суку, — Свит Пи достал из кармана джинсов что-то похожее на лезвие и спрятал обратно. — Джагг, какие действия? У Джагхеда мотивов для ненависти было даже больше — именно благодаря её ухищрениям отец получил ещё несколько лет тюрьмы дополнительно. Этот бар был дарован ему в наследство, и взрослеть пришлось рано. Джагхед посмотрел на затихших ребят, ожидающих приказа. — Мы оторвем клыки каждому Упырю на своём пути, — он накинул на себя кожаную куртку и обратился к Змеям, в глазах которых читалось ярость. — По машинам.