Ночь безрассудных

Вероника оглянулась на постель и разом вспомнила, что ночь провела далеко не в пентхаусе и определенно не одна. Лицо Джагхеда было настолько близко, что он почти зарывался носом в ее волосы. Вероника внимательно всмотрелась в серые круги под его глазами. Оказалось, его бледная кожа усыпана родинками, соединяющимися в созвездия. Голова Джонса покоилась на её подушке, а на груди проступали восемь красноватых царапин, и этот факт вызывал какое-то смутное самодовольство. Его немного волнистые волосы были растрепаны, белая футболка лежала в нескольких метрах от постели, а остальная одежда валялась еще ближе к двери. Вероника довольно улыбнулась, отмечая приятную тянущую боль в низу живота и подобрала с пола пояс от чулок и трусики. Она отбросила волосы на спину, подумав, что выглядит сейчас не лучшим образом, что и подтвердилось, когда Лодж подошла к высокому зеркалу. Ей пришлось выскользнуть в коридор, потому что в ванной Джагхеда его не оказалось. Укус на плече ноет. Теперь уже — ноет. Горит как клеймо на коже, как метка, след которой никогда не исчезнет. Даже в тусклом утреннем свете было заметно количество синяков и прочих отметин на теле, плюс размазанный макияж, который с трудом можно исправить тем, что было у нее в косметичке. — Чертова помада, — сдавленно выругалась Лодж, но кто-то сзади тут же испугал её заинтересованным вопросом. — Что не так с помадой? Вероника оглянулась и увидела рыжеволосую красотку в джинсовых шортах и майке с вишенками, нарочито завязанной в узел выше пупка. — В следующий раз, я буду уточнять у консультанток Живанши, какой эффект остается от этой помады после бурной ночи, — пояснила Вероника, пытаясь стереть алую краску со щек. — Шерил Блоссом, — девушка сверкнула глазами по её шее, на которой красовалась цепочка засосов и понимающе улыбнулась. — Мой маленький совет — не слишком надейся на роль его девушки. Что-то внутри больно сжалось, но она не обратила внимания. — Вероника, — Лодж помедлила и сыронизировала. — И я с радостью останусь развлечением на одну ночь. Шерил оценивающе взглянула на Веронику, упомянувшую столь дорогую косметическую марку, и наверняка жалея, что назвала свою фамилию, ведь её матери принадлежал тот самый действующий бордель в городе — не слишком хорошее первое впечатление даже для очередной пассии Джонса. — Ладно, мне еще готовить номер на вечер. Передай Джагхеду, что Верзила сегодня ночью стащил ящик водки и мое золотое кольцо из гримерки, подонок. Шерил развернулась на каблуках и внезапно ухватилась за живот. Её болезненный стон заставил Веронику удивленно вскинуть брови. Он прервал все ее мысли относительно Джагхеда и всех, с кем он спал, поэтому Лодж рискнула подойти ближе.  — Все в порядке? — глупо спросила Вероника, переминаясь в футболке и кедах Джагхеда, которые были велики на четыре размера. Но лучше так, чем на шпильках, решила она. — А похоже? — видимо она хотела съязвить, но в ее нынешнем состоянии у нее это плохо получилось. Шерил сползла по стене, прикрыв глаза. Вероника уже без смущения подошла ближе и решительно приподняла ее веко, разглядывая расширившийся зрачок. Вблизи от Шерил несло сигаретным дымом, но ее бледная кожа и прерывистое дыхание говорили, что та вот-вот вернет свой завтрак наружу. — Меня сейчас стошнит. — Серьезно?! — воскликнула Лодж, но Шерил странно затряслась, и Вероника поспешила протолкнуть ее к унитазу туалета на этаже, в который можно было добраться всего за пару шагов. Шерил рвало, а сама она больше походила на призрака, что, впрочем, не защищало ее от ругательств Вероники, которая держала ее за рыжие волосы, намотав их на кулак. Лодж, которая часто бывала в подобной ситуации в Нью Йорке, с легкостью помнила, как сама выкарабкивалась из такого состояния после бурных гулянок в элитных ночных клубах Манхэттена. Оставалось всего пол часа, чтобы успеть на семейный завтрак, который она не пропускала никогда. Шерил сидела, тяжело дыша и обессилено обнимая тощие колени. — Мне пора, — уже более мягко сказала Вероника и добавила, помедлив. — И, кстати, купи в аптеке тест, это мой совет. … Джагхед проснулся после девяти, и не обнаружил её рядом. Он уже понадеялся, что это ему приснилось, и никакая Вероника Лодж не стонала его имя, извиваясь под ним целую ночь, в реальности. Но её запах был на простынях, а возле двери валялись её черные лодочки — оставила она их там специально, или же нет. Без сомнения, это была долгая и бессонная ночь. Джагхед не думал, что его можно удивить еще больше, чем вчера, но Вероника била свои же рекорды. Лодж не пыталась разбудить и поцеловать его на прощание. Вероника даже и не прощалась. Она не оставляла ему телефона, и Джагхед мог бы подумать, что это такой ход, чтобы привлечь внимание, но он был далеко не дураком. Определенно, она отличалась от его прежних пассий. Джагхед спустился в бар и едва мог понять, что происходит — пока Хоакин играл в дартс, метая дротики в плакат с сиськастой блондинкой, Шерил сидела на коленях у Свит Пи и позволяла ему оглаживать свои бедра, хихикая. — Нам нужно в Гриндэйл, — сухо процедил Джагхед, накидывая на плечи куртку. — Давай, Молчун, пошевелийвайся. Фогарти, ты за главного. — Не хочешь рассказать нам о своей новой подружке? — Шерил задумчиво-театрально подпёрла ладонью щеку и захлопала ресницами. — Нет. — Она краса-а-асотка, — протянула сладко Шерил. Джагхеду не надо даже смотреть на нее, чтобы знать, что она многозначительно (а на самом деле однозначно) улыбается. Ну конечно, Свит Пи ей все растрепал. — Но ты ведь в курсе, кто она? Фэнгс по-идиотски засвистел, и Джагхед закатил глаза, потому что это было в духе Фогарти. Свит Пи смотрел на Джонса осуждающе, и Джагхед знал, что они обязательно разберутся с этими чуть позже в машине. — Забудьте о ней, больше её тут не будет. Тащи свой зад сюда, Хоакин. Шерил ничего не ответила, но отвесила в его сторону пристальный взгляд. Она не собиралась учить его жить. Она не его мамочка, чтобы говорить, что подобное влечет за собой серьезные последствия. Будь Вероника не Лодж, Блоссом бы мысленно пожалела девчонку, которая приглянулась Джагхеду, и тут же забыла о ней, но это уже был совершенно иной уровень проблем. — Лучше бы ты был прав, потому что её отец вырвет наши глотки, а сердца скормит своим бойцовским собакам, — мрачно заключил Свит Пи, позволяя Шерил слезть с себя, и приблизился к Джонсу. Атмосфера напряжения возрастала. — И ты даже не представляешь, какую глупость ты совершаешь, Джагг, — он прошёл, нарочито задевая его плечом. — Ты подставляешь всех нас, развлекаясь с этой девчонкой. Шерил уже было кинулась к выходу за ним, но он остановил её движением руки, давая понять, что не в духе. Джагхед и сам знал. И не потому, что думал членом, судя по их словам, нет. Джагхед знал, что она будет проблемой, с первого взгляда знал. Когда он еще даже не понимал, кто она такая — когда он просто жаждал её в той толпе, желал видеть ее распростертой под ним, стонущей и вздрагивающей от каждого прикосновения. … И он сдался первым. Через несколько дней возле магазина одежды на одной из центральных улиц Ривердэйла, который купил для нее Лодж. Джонс сидел на капоте своей старой машины и против воли нервничал при её виде. Над его головой летали вороны, и это не очень хороший знак. Вероника замерла в дверях. Джагхед. Тот самый парень со слишком холодными руками. Тот самый парень, о ком она хотела поскорее забыть, чтобы вернуться к привычной жизни послушной и ненавидящей себя Вероники, которой можно вдоволь наиграться папочке. Джагхеду в это лучше никогда не вникать. И ей очень хотелось знать — какого черта он тут делает. — Мне кажется, ты захватила мои кеды вместо своих туфель, — он потряс коробкой и протянул ей. — Наверняка они очень дорогие, но ни Хоакин, ни Фогарти не смогли в них влезть со своим 45 размером. Она невольно улыбнулась, потому что забыла их без задней мысли, и он тут оказался явно не из-за обуви.  — Спасибо, — Лодж приподняла левый уголок губ, и Джагхеду до зуда на языке захотелось съязвить о том, что в постели она далеко не такая послушная. — Это все? Честно говоря, раньше Джонс бы посчитал за божий дар, чтобы девицы, с которыми он спал, после не висли на нем и соблюдали дистанцию. И вот Вероника поступает так, как он и мечтал, но ее приторная вежливость и взгляд из серии «у нас ничего никогда не может быть» выводили его из себя, неприятно давя на легкие. Снег сыпал крупной кондитерской крошкой и оседал на меховом вороте пальто и ее волосах. Джагхед уже знал, что она завивает их специально, потому что той ночью, на проверку, они оказались почти прямыми. И он не понимал сам, почему так упорно пытался добиться эту несносную девушку. — Подвезти? — предложил он и соскользнул с капота. Ловко, грациозно даже — как большой хищник, почуявший добычу. Фраза как-то непривычно легко сорвалась с языка, в отличие от многой лжи, сказанной в различное время и различным девушкам, которая постоянно вязла во рту, словно что-то тягучее и не проглатываемое. Сейчас же Джонс знал: он не солгал, он бы провел с ней еще несколько часов, даже если пришлось бы спорить и препираться. Это пугало. — Нет, спасибо. Нам не по пути. Она была ненастоящей, нарочито фальшивой и чужой. Надеялась, что Джагхед воспримет её холодность за чистую монету и исчезнет. Лодж знала, что это единственный вариант. Но продолжала прижимать коробку с туфлями к себе. — Разве? — Джонс смотрел на нее слишком внимательно, не доверяя словам. — Да. А теперь извини, у меня встреча в приюте Сестёр Милосердия. Там, в красноватом полумраке утра, с ней, им было по пути. У неё были теплые руки, а Джагхеду, всю жизнь прожившему в богом забытой дыре, слишком долго было холодно. Он не помнил, чтобы хоть что-то кроме Змеев заботило его после ареста отца. И как она дрожала, когда он касался ее губ своими. Как она извивалась, когда он исследовал ее тело — и не переставал удивляться, до чего же она маленькая, босиком едва достающая на цыпочках до его рта. ЭфПи когда-то говорил, что однажды найдется девчонка, из-за которой он потеряет все, если вовремя не остановится. Что он, Джагхед, позволит ей затащить себя в ад, при условии, что она будет держать его за руку. И это было хуже всего, потому как оказалось правдой. Джонс пошарил по карманам в поисках зажигалки, криво хмыкнул и задрал голову к небу, позволяя грязному февральскому снегу заметать следы за Вероникой, скрывшейся за углом химчистки и тату-салона.