Последняя надежда королевства

            Думали ли вы когда-нибудь о том, как мало физической нагрузки приходится на руки среднего человека, не имеющего отношения к спорту? А на руки холёного аристократа, не державшего в руках за всю жизнь ничего, тяжелее ложки?             Седрик осознал этот грустный факт это в полной мере, когда всего через несколько метров локоть дрожащей от усилий руки подогнулся и он упал, стукнувшись плечом о каменный пол. Жесткая чешуя смягчила удар, но все равно было больно.             Он не стал вставать. Положил голову на пол, чувствуя щекой едва уловимый холод каменной плиты, закрыл глаза. Сердце панически трепетало в горле, норовя выскочить прочь из тела — его нового, уродливого тела. Советник до сих пор не мог в полной мере принять то, что случилось. Да, он видел покрытые зеленой чешуёй руки, видел блестящий длинный хвост, но это было не его тело. Пусть оно двигалось вместе с ним — это было не его тело, а что-то мерзкое, отвратительное, чужое. Не поднимая головы, Седрик приоткрыл глаза и скосил их вниз. Бесконечной вереницей мелькнули жёлтые жёсткие щитки на груди и животе. Механически взгляд спустился ниже по переливающейся чешуе. Кончик хвоста чуть заметно подрагивал, и Седрик вдруг ясно понял, что это не просто какой-то хвост, а его хвост.             Его хвост!             С губ сорвался нервный выдох, и кончик хвоста вновь затрепетал. Легкая боль пронзила сознание, и советник понял, что сжимает кулаки с огромной силой, отчего ногти впиваются в ладони.             У него хвост.             Седрик сглотнул и снова закрыл глаза. Не страшно. И не такое бывало. Главное — доползти... Дойти до комнаты родителей. Они всё знают, и они расскажут, как исправить этот ужас.             Мысль о родителях придала ему сил. Седрик привстал на руках и снова пополз, чувствуя вибрирующую боль в перенапряженных мышцах. Гигантский хвост волочился за ним, задевая стены и высокие колонны. Седрик на миг зажмурился, понимая, насколько он стал неповоротлив. О! Прежде его едва слышные шаги в тишине пугали прислугу, а теперь каждое его движение отдаётся эхом за пределами замка! Неловкое, неуклюжее, бестолковое чудовище!             По телу серией мышечных сокращений пробежала нервная дрожь, и гибкий хвост взметнулся в воздух, врезаясь в стену. Во все стороны полетела каменная крошка. Седрик до боли закусил губу и обернулся, глядя на свое длинное тело. Кончик хвоста едва заметно дрожал. Спазмы выполнили свою задачу: он ощутил в своем теле новые мышцы, почувствовал, как они ходят под кожей. Запоздало он понял свою ошибку: он пытается идти при помощи хвоста, переставляя ноги; но ног у него больше нет. Хвост же — продолжение позвоночника, и нужно просто... Ползти. Как в детских играх, когда нужно добраться до нужного места без помощи рук.             Седрик гордился собой, гордился, что не паникует. Он уже взрослый, он знает — любое заклинание можно обратить. Родители помогут ему с этим. Его хвост ничем не отличается от магической лихорадки, которую он умудрился подхватить пару лет назад.             Любая магия обратима.             Кончик гибкого хвоста по-прежнему упирался в стену. Седрик напряг мышцы, находя наиболее удобное положение и, собрав все свои силы, оттолкнулся от стены, устремляясь вперед. Каменные колонны промелькнули перед ним калейдоскопной пляской, и Седрик сам испугался своей скорости — если бы он не выставил руки, он бы врезался в дверь в конце коридора.             Он сильный. Но это ничего. Нужно просто привыкнуть, и тогда...             Нет, оборвал он сам себя. Не нужно привыкать. Сейчас он придет к родителям, и этот... хвост... исчезнет, как и все остальные змеиные атрибуты.             — Великие боги, какой кошмар! — леди Элейн звонко расхохоталась. — Орвилл! Орвилл, подойди сюда!             Если честно, не такой реакции ожидал Седрик. Едва он открыл дверь, мать начала смеяться, а уж когда он полностью зашел в комнату и занял своим новым уродливым телом всё пространство, мать и вовсе повалилась на кровать в приступе гомерического хохота.             Седрик смотрел на хохочущую леди Элейн и чувствовал, как краска медленно заливает его лицо. Во имя богов, мама, что ты увидела здесь смешного?!             Длинный зелёный хвост, свернувшись несколько раз, простерся от двери до самого окна, так что отец, выглянувший из своего кабинета, был вынужден переступить через него. Светло-серые глаза лорда вгляделись в лицо советника с запоздалым узнаванием.             — Седрик? — осторожно спросил он.             — Да! — леди Элейн вновь засмеялась. — Посмотри на него! Посмотри, какой урод!             Отец был более сдержан в своих оценках. Он медленно осмотрел сына — длинное тело, покрытое хитиновыми щитками, топорщившуюся чешую, растрепанные волосы и жёлтые глаза с вертикальным зрачком.             — Что с тобой случилось, сын? — отстранённо уточнил он, чуть приподнимая правую бровь.             В груди Седрика полыхнул гнев вперемежку со стыдом — что с ним случилось?! Ядовитый смех матери проникал к нему в сознание, отравляя мысли осознанием: его родителям всё равно. Они вели себя так, будто ничего не произошло...             — Это Фобоссс, отецсс, — ответил он. При звуках собственного голоса по телу пробежала ледяная волна — слишком длинный язык скользил меж зубов, не в силах найти верное положение. Собственные губы казались ему чужими.             Он-то думал, что тогда в тронном зале ему просто показалось!             Леди Элейн вновь расхохоталась.             — Ты слышал это?! Ох, боги! — леди осмотрела сына, в ее глазах сверкало ничем не прикрытое веселье. — А у принца есть фантазия! Я даже на болотах не встречала ничего подобного!             — Элейн, — лорд Орвилл бросил на жену холодный взгляд серых глаз. Она не обратила на его слова никакого внимания и сдёрнула с туалетного столика большое овальное зеркало, разворачивая его к сыну.             — Смотри, Седрик! — похоже, она находила происходящее чрезвычайно забавным.             Седрик не хотел смотреть, но взгляд сам собой упал на посеребрённое стекло. Угол взора, к счастью, был неудачным, и увидел он лишь часть своего нового лица — но этого оказалось достаточно. В отражении сверкнули жёлтые глаза, когда советник заметил длинные острые уши по бокам от лица. Сердце пропустило удар, и Седрик подался назад, опираясь спиной на дверь. Отражение исчезло, и теперь в зеркало было видно только потолок.             Что ж, мать не слишком преувеличила, называя его уродцем. Седрик неосознанно поднял руку и коснулся острого уха, чем вызвал новые смешки.             Лорд Орвилл поднял руку, скупым жестом возвращая семью к порядку. Смех тут же стих.             — Значит, принц Фобос унаследовал силу матери. Это... — лорд чуть запнулся, подбирая слова. — Непредвиденное осложнение.             Осложнение?! Седрик вскипел, чувствуя, что даже кончики его новых острых ушей наливаются кровью. Вообще-то принц превратил его в змею, это требует куда более сильного слова, чем «осложнение»!             — Любую магию мож-жно отменитьсс, — отчеканил Седрик. От шипящего голоса по коже побежали мурашки, но советник заставил себя собраться. Это ненадолго. Он не будет мириться с новым положением вещей и заставит отца всё исправить. — Мне мож-жно вернутьсс нормальный облик.             — Можно, — согласился лорд Орвилл. Седрик криво улыбнулся — он и так это знал, но отец продолжил — и этим прикончил воспрянувшую было надежду сына. — Но не в этом случае.             — Не в этом? — Седрик сверкнул глазами. — Поч-шшему, интересссно?             — Потому что это заклятие наложил принц Фобос. Магия королевской семьи — особая, и очень сильная. Снять заклятие может только тот, кто его наложил, или же более сильный член семьи. Но поскольку Фобос остался последним в своем роду, то я думаю, тебе не стоит возлагать особых надежд на свое исцеление.             — Не ссстоит?! — Седрик вскипел. Новый длинный хвост нервно дернулся, сворачиваясь в кольцо — родители этого не заметили. — Поч-шшему не ссстоит?!             — Как это произошло? — отец, как и всегда, проигнорировал вопрос сына. Седрик сжал кулаки, пытаясь немного успокоиться. «Как произошло»?! Какая разница — как, если налицо результат?             Советник коротко вздохнул и поднял на отца полный злобы взгляд.             — Фобоссс разозлилсся и превратил меня. Всссё.             — Разозлился на что? — голос отца звучал вкрадчиво и очень тихо.             Седрик фыркнул, не в силах сдержать злую улыбку. Ну конечно. Он понял, к чему ведёт отец — кроме него, с принцем никто не общается. Он разозлился на самого Седрика, что автоматически делает его виноватым в случившемся. И пусть теперь он стал выше — выше даже отца, это не прибавило его авторитету ни сантиметра. Для отца он все еще оставался дурачком.             — Принц Фобоссс... догадалссся, ч-што я недоговариваю информац-ссию о принцессссе Элион — которую вы не договаривает-ссе мне. Он разозлилссся, что я ему лгал.             Великие боги, как же он ненавидел собственный голос! Что можно разобрать в этом свисте и шипении — будто из бычьего пузыря спускают воздух! Он встретился взглядом с матерью и сжал губы в тонкую нить — конечно, леди Элейн не упустила возможности позлорадствовать по этому поводу, насмешка так и плескалась в ее глазах. Седрик сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть себе самообладание. Ничего. Он справится, научится говорить по-человечески, совладает с собственным языком.             Лорд Орвилл кивнул и сжал губы в тонкую нитку. Повернулся к жене. Леди Элейн сразу же убрала насмешливое выражение с лица.             — Мы это подозревали, — вполголоса сказал лорд Орвилл.             — Просто мальчишка не умеет врать, — раздраженно сказала леди Элейн. — Это чушь. Будь она жива, мы бы об этом знали. В конце концов, на Меридиане полно болот, в которых могла случайно утонуть несчастная малявка. Никто не найдет ее останки на дне.             Седрик сжал кулаки. Ну почему это не пришло ему в голову тогда, в зале? Ну почему?! Это бы сработало!             — Если принц начнет поиски, его это не остановит, — озабоченно говорил отец.             — Седрик плохо справился со своей задачей. Я говорила, что не следует доверять ему эту миссию, — леди Элейн тряхнула длинными волосами. — Советником должен был быть ты.             Лорд Орвилл покачал головой.             — Мальчишки лучше находят общий язык друг с другом, чем со взрослыми. Подростки терпеть не могут нравоучений, и если бы я был советником, всё рухнуло бы в первые два года. Никто лучше Седрика не подходит на эту роль.             — Да, но он не справился! Принц узнал, что тело Элион не нашли, он начнет поиски! — голос леди Элейн звенел.             — Седрик сумеет его отговорить.             — Да? Он даже не сумел отговорить принца от превращения себя в змею! — леди взмахнула рукой. — Посмотри на него, Орвилл! Думаешь, такого уродца будет слушать принц?!             — Элейн.             Строгий голос лорда Орвилла оборвал восклицание леди Элейн на полуслове. Она замолчала, глядя на мужа снизу вверх, но в узких глазах сверкала ярость.             — Наш сын успешно помогал нам в нашей миссии, — отчеканил лорд. — Никто не справился бы лучше. Последствия импульсивного поступка Фобоса едва ли повлияют на их отношения.             — Правда? Думаешь, он захочет видеть рядом с собой вот это? — леди Элейн фыркнула. — Скорее он найдет нового советника!             — Принц вспыльчив и эгостичен, но он никого не знает лучше Седрика. А что самое главное — он никому не доверяет, кроме Седрика. Я не думаю, что внешний вид нашего сына как-то изменит этот факт.             Элейн презрительно усмехнулась и покачала головой.             — Кто я такая, чтобы перечить тебе. Если ты так думаешь — что ж. Мне остается только согласиться.             Лорд Орвилл кивнул и вновь повернулся к Седрику.             — Ступай к себе, сын. А завтра постарайся дать Фобосу понять, что его сестры уже нет в живых.             Но вместо привычного покорного кивка лорд Орвилл увидел горящие жёлтые глаза.             — Я так и ссссделаю, отецссс, — Седрик не сводил с него взгляда. — Но ты ссказал, что Фобоссс мож-жет вернуть мне преж-жний облик.             Вкрадчивый змеиный шепот в полной тишине звучал особенно зловеще. Хм, подумал Седрик, а ведь это не так уж и плохо.             — Да.             — И поч-шшему же мне не ссследует воз-сслагать на это осссобых надеж-шд? — кончик хвоста снова начал дергаться, едва задевая мебель             Лорд Орвилл бросил на сына короткий взгляд.             — Ты сам сказал — превращение произошло, когда Фобос был разъярён. Это импульсивная магия, принц не умеет управлять ей по своей воле.             — Тогда нам ссследует найти ему уч-шителя, который науч-шшит ею управлять-сс, — Седрик слишком сильно хлестнул хвостом, и тот ударился в стену.             Лорд Орвилл бросил взгляд в сторону звука. Помедлил. И покачал головой.             — Нет.             Седрик подумал, что он ослышался.             — Нет?!             — Ты меня слышал.             — Поч-шшему?!             — Это невыгодно. Если принц овладеет магией...             — Невыгодно? Невыгодно?! — гнев наконец прорвался сквозь холод, и Седрик впервые в жизни позволил себе перебить своего отца. — Поссссмотри на меня! Поссссмотри, на кого я похож-шш! Я даже по зззамку перемещатьссся не могу, а ты говоришшшь, ч-шштобы я продолж-шшал сссвою работу! И как я это ссссделаю?!             — Седрик, — голос отца был тверд. — Я всё понимаю, но тебе придется приноровиться к новому облику. Я не буду ставить под угрозу весь наш замысел и учить Фобоса магии.             — Ззззамысссел?! Да какой ззамыссел? Вы просссто торч-шите в ссссвоих комнатах цсселый день и только приказззываете мне, ч-што делать!             — Седрик.             — Вы и так уж-же добилисссь сссвоего, — Седрик понизил голос до змеиного шепота. — Вы убили родителей Фобоссса и его сссесстру, вы манипулируете им и находитессссь у власти — ч-што ещ-ще вам надо? Вы уж-же выполнили ссссвой «грандиоз-ссный план»! Я не буду торчать-сс в этом теле только потому, ч-што вам ч-шего-то там мерещ-щитссся! Это паранойя!             — Седрик, — голос лорда Орвилла звучал очень спокойно. — Я прощу тебе эти слова, потому что ты не вполне владеешь собой. Но это в последний раз. Я не потерплю такого тона даже от собственного сына.             — А то, что ты обрекаешшшь ссссвоего ссссына на ссущ-щессствование в этом, — Седрик взмахнул руками, очерчивая собственное тело. — Тебя не ссссмущает?             Лорд Орвилл помедлил.             — Самое главное — ты жив и можешь выполнять свои обязанности. Твой внешний вид глубоко вторичен, Седрик.             — Вторич-шен?! — хвост снова врезался в стену. — Обязззанносссти?! Пудрить Фобосссу мозззги, ты хотел сссказать? А если он не захоч-шет видеть меня таким?             — Значит, ты должен постараться, чтобы он захотел.             — Постаратьсссся?! — Седрик оскалился, показывая отцу длинные клыки. — Даж-же родная мать не ж-желает меня видеть, ч-шего уж-ж говорить о Фобоссссе?             — Седрик, говори тише. Я уже сказал тебе раньше, и повторяю снова: если Фобос научится управлять своими силами, это может повлечь за собой проблемы, которые не нужны ни тебе, ни мне, ни твоей матери.             Седрик смотрел на отца — своими новыми, змеиными глазами, с узким змеиным зрачком, и ноздри его змеиного носа трепетали.             — А как ж-же я? Мисссссия, зззадач-ша, план — а как ж-же я, отецссс?!             Лорд Орвилл посмотрел на сына. Его лицо оставалось бесстрастным.             — Наше положение держится на незнании Фобоса и его необразованности и неосведомленности, — отчеканил лорд. — Я пытался быть мягким, но если ты не понимаешь, я скажу по-другому. Я не буду учить его магии и подвергать риску всех нас — даже ради тебя. Тебе придется смириться со своим новым обликом.             Кончик хвоста метался по комнате, врезаясь то в стену, то в тумбочку у кровати.             — Даж-же ради меня?..             — Сын. Тебя обуревают эмоции, я понимаю. Но подумай вот о чем: сейчас ты хотя бы жив. Если же Фобос узнает...             — Ессссли!             — Риск слишком велик. Если он узнает, он убьет всех изменников — меня, твою мать. Думаю, сейчас тебя это не слишком заботит, но этим принц не ограничится. Он убьет и тебя — ведь именно ты четыре года морочил ему голову. В его глазах ты куда больше виновен, чем мы с твоей матерью.             Седрик хотел что-то сказать — да так и остался стоять с открытым ртом. Собственный отец говорит ему, что вина лежит только лишь на нем? Он не ослышался?             — Так что прежде, чем делать глупости, подумай, что лучше: быть живой змеёй или мёртвым человеком.             Седрик смотрел в серые глаза своего отца.             Знаешь, папочка, я всего лишь выполнял ваши приказы.             Наверное, это стоило сказать, но Седрик не стал. Он услышал всё, что нужно.             — А теперь ступай. И помни: переубеди Фобоса в его идее начать поиски.             Седрик медленно отлепился от стены и молча, не прощаясь, вышел — выполз — за дверь.             — Ты поймешь позже, Седрик, — догнал его голос отца. — Эмоции не должны мешать делу.             Одинокие тоскливые коридоры замка выглядели до ужаса одинаковыми. По пути в свою комнату Седрик скользил невидящим взглядом по серым стенам и редким мерцающим факелам, прокручивая в голове слова родителей.             «Я не буду учить Фобоса магии. Даже ради тебя».             На что он вообще надеялся? Что отец поймет? Что его пожалеют?             Призрак издевательского хохота леди Элейн, казалось, всё ещё отражался от стен.             Как будто им не наплевать!             Седрик метался по коридорам, прокручивая в голове разговор с родителями — каждую издевательскую интонацию, каждый смешок, каждый издевательский взгляд. Бережно пестуя в себе гнев, советник пытался им заглушить боль.             Его не задели! Он всегда знал, что им наплевать на него! С самого начала им было плевать! Кто он для них? Ха! Тайный агент под прикрытием, шпион, которого не жалко пустить в расход! Что сделала его мать, увидев, что случилось с ним? Пожалела? Обняла? Конечно! Расхохоталась! Показывала пальцем, будто он цирковой уродец!             Седрик замер около высокого витражного окна, где в сотне маленьких стекол отражались сотни седриков — зеленокожие, с длинными ушами и змеиными глазами. И где-то позади них стоял образ хохочущей матери, которая показывала на него пальцем.             — Я ж-ше твой ссссын! — выпалил Седрик сквозь зубы. Свистящие слова оторвались от его губ и погасли в тишине.             Она никогда его не любила. Не упускала возможности кольнуть его побольнее — приходил ли он с разбитой коленкой или с разбитым сердцем.             Бессердечная сука! Тупая тварь!             Выругавшись в адрес матери, пусть даже и мысленно, Седрик почувствовал болезненное наслаждение. Тупая, мерзкая, ублюдочная...             Шлюха.             Седрик коротко вытер нос двумя пальцами.             С чего он вообще взял, что его «трансформация» что-то изменит? Ей всегда было и будет на него наплевать.             Он отвернулся от окна и пополз к своей комнате. Тело слушалось его всё лучше и лучше — похоже, ему не придется сильно стараться, чтобы выполнить приказ отца «свыкнуться с телом». Свыкнуться. Он навсегда останется в таком виде, а им и наплевать! Их волнует только великая «миссия»!             Впереди показалась дверь его комнаты, и Седрик затряс головой, выгоняя прочь злые мысли. Нужно поспать. Может быть, утром это окажется просто кошмаром... А если и не окажется, какая разница — он всё равно займется делом, которое поручил ему отец. Будет убеждать Фобоса не искать принцессу Элион.             Ведь если он облажается, первым полетит именно его голова. Ему чётко дали это понять.