Последняя надежда королевства

            — Седрик! — высокие потолки услужливо разнесли эхо по просторному тронному залу. — Седрик!             Каменные стены безучастно внимали крикам, оставаясь равнодушными к мольбе. На зов никто не отозвался. Немного старания, и можно представить, что стенает заточенный в замке призрак — но нет. Голос принадлежит самому обычному человеку, из плоти и крови.             Никто уже не помнил, каким был мир — и замок — четыре года назад, когда исчезла королевская семья вместе с принцессой Элион. Принц Фобос, на которого поначалу возлагались большие надежды, этих надежд не оправдал. Вереницы бездумных указов, хаотичное повышение налогов, отъем земель и арест мирных жителей — непоследовательность принца очень быстро породила слухи о его безумии, а за обсуждение этих слухов можно было легко лишиться головы.             Невысокий человек в королевской мантии хаотично метался по залу, то бросаясь к окнам, то возвращаясь к большому каменному трону. Его длинные белые волосы усиливали сходство с призраком. Среди длинных коридоров и пустых комнат маленькая фигурка терялась, растворяясь, как капля крови в воде. Никто не смог бы узнать в мечущемся подростке принца Фобоса — но никто во всем королевстве уже три года не видел принца. Замок был закрыт для посещения, а оставшаяся немногочисленная прислуга обитала на нижних этажах. Тронный зал, королевские покои и вообще все верхние помещения было запрещено посещать под страхом смерти.             Разумеется, у правила было одно-единственное исключение.             — Седрик! — голос принца, гневный и резкий, звенел подобно струне. Было видно, что шутка ему не нравится.             — Я здесь, мой принц, — лорд Седрик незаметно появился в тронном зале, неслышно ступая по отполированным каменным плитам, и, согнувшись в низком поклоне, приблизился к трону. Резким сполохом качнулись белые волосы, когда принц развернулся к нему. Быстрое движение руки, стремительный замах — но советник не двинулся с места, зная, что удара все равно не последует.             Никогда.             — Где ты был?! Почему ты не откликаешься на мой зов?! — принц был в ярости, и сжал длинные пальцы в кулак. — Я сотню раз говорил тебе, что не терплю подобного поведения!             — Простите, что заставил вас ждать, мой принц, — в тихом голосе Седрика не слышалось даже намёка на раздражение или злость. — Моя вина.             — Вот именно! — принц отвернулся, обхватив себя руками. Убедившись, что принц его не видит, Седрик позволил себе тонкую улыбку. — Что там с мятежниками на севере?             — Стража локализовала восстание и готова его подавить. Генерал Тонир ждет только вашего распоряжения. Что прикажете делать с пленными и сдавшимися?             — Уничтожить. Уничтожить их всех! — выпалил Фобос. Седрик видел тонкую руку принца, которая слегка дрожала. Мятежники успели довести принца до ручки своими бесконечными вылазками. Восстания вспыхивали тут и там, и стоило нейтрализовать одну группировку на западе — другая тут же поднимала бунт на востоке. Бесконечная погоня за заговорщиками не давала результатов — сколько бы не проводилось публичных казней, сколько бы не выходило указов, у сопротивления, как у мифической гидры, на месте отрубленной головы сразу вырастало две. Это выводило Фобоса из себя и пару недель назад едва не привело к нервному срыву коронованной особы.             — Ваша воля — закон, мой принц. Я отправлю генералу письмо немедленно, — Седрик выпрямился.             — Нет, стой, — принц резко обернулся к нему. Седрик послушно остановился, вновь сгибаясь в полупоклоне. — Генерал Тонир... Не может быть на стороне мятежников? Он не может под видом подавления восстания снабжать их оружием?             Учитывая разветвленную сеть мятежников, подчас проникающих даже во дворец, неудивительно, что такая мысль пришла принцу в голову.             — Не думаю, мой принц. Генерал всегда отличался верностью королевству, и...             — Королевству! Королевство — это не я! — рявкнул Фобос. Седрик украдкой бросил на него взгляд и нашел подтверждение своим мыслям — принц выглядел больным. На белых, давно не видевших солнечного света скулах, пылал румянец, узкая грудь вздымалась подобно кузнечным мехам, а глаза лихорадочно блестели.             — Что вы имеете в виду, мой принц? — осторожно уточнил советник.             — Королевство! Королевство — что это такое? Это территория! Это народ! — принц заметался по залу. — Верность королевству не означает верность мне!             — Мой принц, королевство — это прежде всего его правитель. Вы олицетворяете королевство, — мягко сказал лорд Седрик. — В защиту генерала Тонира я могу сказать лишь то, что он провёл несколько блестящих операций, и подавил один из очагов восстания на западе в прошлом году, как вы помните, мой принц.             Фобос замер у большого стрельчатого окна, до боли сжимая пальцы. Бледный, пасмурный дневной свет обрисовывал его угловатую фигуру, вытянутую подобно струне. Вдалеке, на горизонте, собиралась гроза.             — Ладно. Хорошо. Пусть он уничтожит их всех. Всех до единого! Я хочу, чтобы мятежники видели, что будет с теми, кто пойдет против меня!             — Да, мой принц, — кивнул лорд Седрик.             — И прекрати постоянно соглашаться со мной!             — Да, мой принц.             Фобос замолк, устремив взгляд вниз, на кишащий людьми город. Седрик поклонился ему и удалился из зала — столь же тихо, как и зашел.             Стоило ли упоминать о том, что никакого мятежа не было? То есть, конечно, недовольные в королевстве то и дело устраивали мелкие локальные бунты, то разграбляя обозы с продовольствием, следующие в замок, то нападая на патрули — но то были детские забавы, с которыми справлялись стражники. Лорд Седрик улыбнулся своим мыслям: на самой маленькой крупице правды можно выстроить целый замок лжи. Чем он и занимался все четыре года, старательно воспитывая в принце паранойю и манию преследования, внушая, что его окружают завистники, шпионы, лгуны и предатели. Принц уволил всю прислугу, разогнал слуг — кроме нескольких человек из почетного караула — и остался в полном одиночестве, которое разделял с ним только лорд Седрик.             Больной вид принца Седрика ничуть не тревожил. Блестящие глаза, раздражительность, вспышки гнева — верные признаки перепадов настроения, эмоциональных срывов, которые с недавних пор начали мучить принца.             Голубятня встретила лорда свежей прохладой и ворохом перьев, которые взметнул с пола сквозняк. Лорд Седрик привязал к лапке голубя заранее приготовленную короткую записку и выпустил его в окно. Голубятня хорошо просматривалась из окон тронного зала, и Седрик знал, что принц внимательно смотрит в небо, ожидая увидеть летящую птицу. А раз так, то нужно сделать вид, что он и правда отправил письмо несуществующему генералу Тониру. У подозрительности принца имелись свои минусы, но Седрик не мог его винить — он сам призывал его никому и никогда не верить.             Отправив письмо, Седрик задумался, пытаясь понять, что ещё нужно сделать. Конечно, следовало вернуться и доложить принцу, что его указание выполнено, но... Лорд потянулся, приподнимаясь на мыски. В плохом настроении он не мог хорошо выполнять свою работу, а утреннее свидание с Мирандой, местной горничной, хоть и слегка развлекло, но проблемы не решило — настроение советника оставалось паршивым. Порой он ненавидел свою работу — кому захочется быть постоянным спутником капризного подростка и слушать его бредни? Седрику хотелось развлечься.             К сожалению, в полупустом каменном склепе, именуемом королевским замком, с развлечениями было совсем плохо. Секс со служанками, периодические вылазки в город, посещения борделей — в отличие от стражников, королевскому советнику не так уж часто удавалось предаться подобным утехам. Приходилось придумывать что-нибудь другое.             Подумав немного, Седрик принял решение, и спустился на нижние этажи. Его путь лежал на кухню. Раз уж больше ему ничего не светит, следует дать кухаркам указания относительно обеда — пусть приготовят что-нибудь наименее приятное принцу. Конечно, это было мелочно и довольно глупо, но в моменты меланхолии лорда развлекали подобные выходки: намного легче выносить капризы принца, если знаешь, что на ужин он получит малосъедобную жижу.             — Лорд Седрик, — кухарки низко поклонились, едва завидев зеленую мантию. Седрик прошел мимо, останавливаясь у плиты с кипящей кастрюлей.             — Что на обед? — отрывисто спросил он, поднимая крышку. Кухня наполнилась пряным ароматом.             — Как обычно, лорд Седрик, любимые блюда принца, — ответила старшая кухарка, не поднимая головы. — Суп с водорослями, жаркое из...             — Нет, — Седрик с грохотом захлопнул кастрюлю. — Нет, приготовьте что-нибудь другое. Принц желает попробовать нечто новое.             — Что именно, мой лорд?             — Мне что, продиктовать тебе по буквам? — лорд развернулся к кухарке. — Ты повариха, вот и придумай что-нибудь.             — Да, лорд Седрик, — поклонилась женщина.             Подобная покорность ужасно бесила лорда. Он пришел сюда, чтобы сорваться на тупых бабах, а они, как назло, ведут себя до неприличного смирно!             В поисках повода лорд обошёл кухню, заглядывая в каждую емкость. На краю стола стояла открытая банка с крупой, и Седрик, усмехнувшись, — наконец-то оно, — опрокинул её, отчего вся крупа рассыпалась по полу.             — Подбери, — приказал он кухарке, внимательно глядя в её круглое лицо.             — Да, лорд Седрик, — в голосе женщины не слышалось никаких эмоций. Советник мог лишь догадываться, насколько она его ненавидит. Взяв веник и совок, на принялась подметать пол, собирая мелкий мусор. Лорд наблюдал за ней, усевшись на стол, поедая нарезанные ломтиками фрукты — видимо, приготовленные для пирога. Младшие повара, две девчонки, теснились у стены, опустив взгляды в пол. Близость Седрика к принцу заставляла всех бояться, и Седрику это нравилось. Чистая власть.             Кухарка подошла ближе к нему, и лорд поставил ногу в аккуратном кожаном сапоге ей прямо на спину.             — Я что-то не вижу, чтобы ты старалась, кухарка, — надменно сказал принц.             — Моя спина — неважная подставка вашим башмакам, лорд Седрик, — спокойно ответила женщина. — Могу я предложить вам скамью?             Спокойствие кухарки бесило лорда. Конечно, никто его не осудит, избей он противную бабу без причины — судить было некому — но Седрик считал, что подобное импульсивное поведение ниже его достоинства. Намного лучше спровоцировать человека на реальное нарушение, за которым последует логичное наказание, чем срываться на всех подряд. Седрик не хотел запугивать людей силой — он хотел, чтобы его боялись за его ум.             К сожалению, подобный фокус удавался ему не всегда. Вот и в этот раз злость затуманила ему разум, вытесняя все мысли о разумном поведении.             — Мне не нужна твоя скамья, — прошипел он и толкнул женщину ногой в бок. Та потеряла равновесие и чудом не упала, но удержалась на ногах — и вновь не проронила ни слова! Лишь продолжила подметать, будто ничего не произошло.             И без того минорное настроение было окончательно испорчено. Седрик вскочил со стола, вновь проходя по кухне в поисках повода — достаточно веского для наказания. И повод нашелся.             — Здесь грязь, кухарка, — лорд провел пальцем по поверхности плиты. — Думаю, принцу стоит узнать, что ты не только плохо готовишь, но еще и не убираешься.             — Принцу, а? — кухарка выпрямилась и смерила его непроницаемым взглядом темных глаз. — Вы, может, и советник, лорд Седрик, но такой же слуга, как и мы. А то и хуже — мне хотя бы не нужно разрешение самого принца, чтобы отругать подмастерье за грязь.             Лицо лорда вспыхнуло некрасивыми красными пятнами.             — Я советую тебе следить за своими словами, кухарка.             Повариха не испугалась. Она подбоченилась и насмешливо улыбнулась, глядя на лорда.             — Или что? Ты, Седрик, обычный мальчишка, нацепивший лордскую мантию. Грозно выглядишь, сверкаешь глазами, но ничего не можешь сделать без разрешения.             Седрик взвился со своего места, больно уязвленный этими словами.             — Ты поплатишься за свои слова, кухарка!             — Иди! Жалуйся принцу! — кухарка скрестила руки на груди и заулыбалась. — Я подожду. Интересно, к какому решению придут двое избалованных мальчишек...             Седрик размахнулся и с силой ударил кухарку прямо в лицо. Рука вспыхнула болью — до этого Седрик никогда никого не бил. Не было необходимости. На полной щеке женщины расцвело красное пятно, но глаза продолжали насмешливо сверкать.             — И это все? У моей дочери удар сильнее вашего, лорд Седрик, — выделив слово «лорд», сказала кухарка. Одна из младших поварих, стоявшая у стены, не сдержала тихого смешка.             Кровь бросилась в лицо лорду — злому, оскорбленному и униженному подобными насмешками.             — Тебе смешно? — в два шага лорд пересек кухню и схватил девчонку за запястье. — Я думаю, что могу справиться с прислугой без вмешательства принца! Идем!             Он потащил брыкающуюся девчонку из кухни, грубо дергая её за руку. Она тихонько вскрикнула, но Седрик не обратил внимания на жалкий скулёж.             — Седрик, прекрати! Она тут ни при чем!             Советник обернулся, выбившиеся из тугого хвоста пряди упали ему на лоб. Его пьянило предвкушение близкой разрядки, и он криво усмехнулся.             — К счастью, на тебя у меня не встанет.             Девчонка снова жалобно вскрикнула, но лорд толкнул ее вперед, в кухонную кладовую. Он взял её прямо на мешках с мукой, задрав юбку и раздвинув тонкие ноги. Когда он закончил, по белым бедрам поварихи стекала яркая кровь — но кого это, в самом деле, волнует?             Перед тем, как покинуть кухню, Седрик схватил старшую кухарку за подбородок.             — В следующий раз ты будешь знать, как себя вести с представителями знати, поварская подстилка.             Выйдя из кухни, Седрик почувствовал себя значительно лучше. От... хм, усилий синяя лента развязалась, и светлые волосы советника упали на плечи. Перевязывая их заново, Седрик удовлетворенно подумал, что теперь готов вернуться в тронный зал.             На обратном пути лорд не встретил ни единой живой души — замок привычно пустовал. Распахнув тяжелые двери, Седрик вошел в зал.             — Я отправил письмо генералу, мой принц, — доложил он. — Завтра мы получим его ответ.             Ему никто не ответил, и лорд поначалу решил, что принца тут и вовсе нет. И почти сразу же понял, что ошибся — принц сидел на троне, согнувшись, упираясь локтями в колени. И смотрел перед собой, неосознанно царапая ногтями предплечье. На бледной коже уже расцвели длинные красные полосы.             — Мой принц... — укоризненно проговорил лорд Седрик. Наносить себе увечья принц стал не так давно. Первый эпизод лорд заметил около трех недель назад. Гнев, который душил принца, должен найти себе выход — а коль скоро вокруг принца никого не было, уничтожал сам себя.             — Оставь меня в покое, — отрывисто бросил принц. Седрик низко поклонился, но никуда не ушел — за четыре года Седрик изучил принца лучше, чем тот сам себя знал. Преодолев расстояние от двери до трона — тридцать шагов, может, чуть меньше — Седрик опустился перед троном на одно колено и взял ладони принца в свои, рассматривая царапины. Принц дернулся, вырывая ладони из его рук.             — Мой принц, вы расцарапали себя до крови, — с мягким упреком сказал лорд. — Ваши раны...             — Плевать, — рявкнул Фобос, одним движением натягивая на изувеченную руку ткань мантии.             — ...нужно перевязать, мой лорд. В них может попасть инфекция.             — Я сказал — нет!             Седрик поднял голову и встретился взглядом с принцем. Тот медленно, глубоко дышал, кусая тонкие губы — Седрик знал, что так принц справляется с эмоциями, и в частности, с гневом. Тонкие пальцы правителя подрагивали.              — Что вас беспокоит, мой принц? — вопрос был опасным, но Седрику не нравилось поведение принца.             — А что, мало поводов?! — Фобос взметнулся с трона, будто подброшенный пружиной. — Мятежники! Заговоры! Интриги! Предатели! Мои подданные меня ненавидят!             Он развернулся — резко, стремительно. Белые волосы качнулись за его спиной, как длинный плащ. Принц в два шага оказался рядом с окном, и, размахнувшись, обрушил на стекло грозный удар. Стекло выдержало.             Поведение принца Седрику не понравилось. Слишком импульсивное даже для принца.             — Мой принц? — осторожно спросил он, поднимаясь на ноги.             — Они хотят уничтожить меня. Сместить с трона, — принц не оборачивался, устремив взгляд зеленых глаз вниз. Даже высота не могла скрыть покрывающую улицы грязь, которую никто не убирал. Внизу, как муравьи, ползали люди, размешивая сапогами закисающую вонючую мерзость: торговцы, воины, случайные прохожие, ремесленники, рабочие и попросту бездомные. — Они не забыли, что трон передается по женской линии. Никто никогда не признает меня законным правителем.             — Мой принц, но кроме вас, иных правителей нет...             — Элион, — отрывисто бросил Фобос.             Лорд Седрик сдвинул светлые брови.             — Мой принц?..             — Ее тела так и не нашли, — взгляд принца скользил по рисунку узких улиц, лежащих внизу. — Королевство полнится слухами, Седрик. Даже слуги на кухне обсуждают чудесное спасение леди Элион, единственной полноправной принцессы Меридиана.             — Это неправда, мой принц. Если бы принцесса была жива, ее бы уже нашли...             — Скажи это тем, кто распускает слухи! — резко ответил Фобос, разворачиваясь к своему советнику. — Несмотря на мое могущество, я не могу запретить людям говорить! В этих слухах мятежники обретают новое дыхание!             — Это не так, мой принц, — резче, чем следовало, сказал Седрик. — Сплетни не имеют под собой никаких оснований.             Элион... Седрик никогда не задумывался над тем, какая участь постигла принцессу — дворцовыми интригами занимались его родители. Перед ним же стояла куда более скромная задача: развлекать принца и прилагать все усилия, чтобы он не попытался вернуть себе реальную власть.             А реальная власть начинается с осознания реального положения вещей.             Седрик полагал, что Элион разделила участь своих родителей, но...             Его мысли прервал силуэт принца, заслонивший тусклый оконный свет.             — И что ты хочешь этим сказать? — принц навис над ним, сверкая глазами.             По спине лорда пробежал неприятный холодок. Позволив панике — пусть даже на миг — охватить себя, Седрик допустил непростительную ошибку. Он позволил себе перечить принцу. Позволил себе не согласиться с ним.             Его мысли заметались. Опять, опять, опять! Его промахи можно было пересчитать по пальцам, но каждый раз причина была одна и та же, одна и та же ошибка раз за разом: он недооценивал принца. Фобос был умнее и проницательнее, чем могло показаться на первый взгляд.             Нужно срочно придумать грамотный предлог...             — Мятежники, мой принц, — выпалил советник, не поднимая взгляда. — Они не подпитываются слухами о принцессе Элион, они сами их распускают. Они пытаются саботировать вашу власть. Принцессы Элион, к глубокому моему сожалению, нет в живых: как вы знаете, мои родители руководили поисками до самого конца...             — Откуда ты знаешь, что её нет в живых? — принц наступал, силой своего безумия сметая логику Седрика. — Что ты скрываешь от меня?             Да и какая логика может противостоять эмоциям?             Лорд Седрик мог бы сочинить любое оправдание, любую ложь — будь у него возможность подумать. Сейчас такой возможности не было, действовать нужно было очень быстро, и мысли путались. Стройная логическая цепочка сбивалась.             Откуда он знает, что её нет в живых?             Основная проблема заключалась в том, что Седрик не знал. Он не был уверен. Его родители никогда не упоминали о принцессе, а тело Элион так и не было найдено. Они не знали, вдруг понял Седрик. Они сами ничего не знали. Тело принцессы Элион не было найдено не только для протокола — оно не было найдено на самом деле.             Принцесса действительно может быть жива.             Вместе с волной страха на Седрика нахлынула новая мысль: а что, если жалкая горстка настоящих мятежников действительно нашла принцессу Элион?..             — То есть ты не знаешь, — Седрик совсем забыл, что принц ждет ответа — и молчание стало им. Не получив ответа, принц сделал свои выводы.             Забывшись, советник поднял на него взгляд — испуганный, растерянный взгляд мальчишки, невольно раскрывая этим все карты. Он понял это на секунду позже того, как их взгляды встретились. Спорить бессмысленно, нужно срочно спасать ситуацию. Вот только как?             — П-простите, мой принц, — лорд Седрик впервые не знал, что сказать, и решил потянуть время, пока он придумывает новую байку для...             — Простить?! — принц взмахнул руками. — О, прекрасно! Ты усердно кормил меня сказками о том, что моя сестра мертва, и что в итоге? Она, возможно, очень даже жива! Ты лгал мне, Седрик!             Советик склонил голову, признавая свою вину. Ответить ему было нечего, оправдания только разозлят Фобоса еще больше. Нужна другая тактика.             Сердце часто билось в груди лорда, разгоняя кровь. Впервые в жизни он оказался в ситуации настолько непредсказуемой, что она могла закончиться для него катастрофой. Быстро промелькнули мысли о родителях — они подсунули его принцу, как игрушку, совершенно не заботясь о безопасности собственного сына. Сейчас он висит на волоске от гибели, частично по их вине — и где, где находятся они? А?             Рациональная часть разума стояла на том, что нужно успокоиться: он служит принцу уже четыре года, он его правая рука. Принц не дурак, и он осознает, что лишится очень многого, если прикажет его казнить. Да даже если и решит — кто выполнит его приказ? На самом деле всем заправляют его родители...             Да, но прямой приказ принца не может быть оспорен или проигнорирован, возражала другая часть. Кто в курсе подковерных интриг? Кто знает об истинном положении вещей? Кого послушает палач — лордов или самого принца? В конце концов, сам Седрик не может похвастаться популярностью у простого народа! Многие будут рады, увидев его голову на плахе, а ещё родители...             Родители! Острой болью резануло по сердцу осознание, что ради власти они пойдут на всё — они ведь убили своих сюзеренов, королевскую семью! О, они будут рады обвинить его в провале, если это выведет их из-под удара! Им нужна власть, а не сын, не оправдавший возложенных надежд...             Спокойно, подумал советник. Соберись, Седрик. В конце концов, всё сейчас зависит только лишь от твоего поведения. Фобос обожает воображать себя главным, так покажи ему, что всё подчинено его воле. Ты умнее его, так обыграй его! Испуг — эмоция, тебе же нужен результат.             — Мой принц... Простите меня. Я... — выдавал желаемое за действительное, хотел сказать советник, но остановил сам себя. Нет, это не то. Слишком умные слова, это не подойдет, лишь взбесит Фобоса...             К счастью, подобная сбивчивость помогла ему лучше всех слов мира — он не успел сказать ничего лишнего. Фобос раздраженно махнул рукой и потёр лоб.             — Ты мне лгал. Ты, Седрик! Я мог ожидать предательства от кого угодно, но ты!             — Мой принц...             — Хватит мямлить! Ты... Ты знал, что она не мертва! — ярость принца ощущалась физически. Стёкла в окнах задрожали от яростного порыва ветра. — Я тебе верил!             — Мой принц... — этикет не позволял Седрику сходу начать оправдываться. Кто знает, как разозлится принц, пропусти он положенное обращение?             — Заткнись! Мерзкий... лживый... — впрочем, похоже, чтобы разозлить принца годились любые слова. Фобос сжал кулаки. — Подлый лицемер! Что еще ты от меня скрываешь?             — Ничего, клянусь, мой принц! — Седрик вскинул голову, глядя в полубезумные глаза. Лицо принца было покрыто потом, он тяжело дышал. Похоже, лорд переоценил свои способности — ничего не помогало, и ситуация становилась всё хуже и хуже.             — Ты лжёшь мне! Лжёшь! — Фобос развернулся, и волосы взметнулись за его спиной белым водопадом. — Ты — мой советник! Я стерпел бы ложь от кого угодно, но от тебя... Это измена!             — Я умоляю вас, мой принц... — Седрик пристально следил за ним, медленно отступая назад.             — Умоляешь?! Ха!             — Я всего лишь не хотел волновать вас, мой принц...             — Ты позволил решать за меня, что должно меня касаться? Ты решил, что жизнь моей сестры не стоит моего внимания?!             Седрику казалось, что он падает с обрыва. Только ему казалось, что он нащупал твердую почву, как она снова уходила из-под ног. Он не успевал находить новые ответы, не успевал думать столь же быстро, как принц, и проигрывал снова и снова.             — Нет! Нет, мой принц, нет, я вовсе так не думал...             — Конечно, думал, иначе с самого начала сказал бы мне правду! Даже сейчас ты мне лжешь! — Фобос сжал руками голову, которая болела и ужасно кружилась. Мало ему было мятежников и предателей за пределами замка — собственный советник оказался таким же предателем, как и прочие!             Сколько он знал? Сколько секретов Фобос ему доверил? А он наплевал на оказанное доверие! Этого нельзя было простить. Нельзя.             Принц снова развернулся к Седрику лицом, сжимая кулаки.              — Я тебе верил! — выкрикнул он, вкладывая в эти три слова всю свою боль. Стены прыгали вокруг него, лоб горел от жара. Фобосу казалось, что стоит ему сделать шаг — и он потеряет равновесие и упадёт.             Ситуация стремительно ухудшалась с каждой новой фразой принца, но что было совсем плохо — Седрик понятия не имел, что делать, какие слова говорить, что отвечать. Принц хотел от него услышать... Чего-то?.. Седрик заметался, пытаясь найти верный ответ, понимая, что верного ответа нет. Поведение принца вышло за рамки предсказуемого. Страх бился в груди Седрика в такт ударам сердца, он не знал, что ему делать, растерялся — и окончательно поддался панике.             Он впервые в жизни не знал, что ему делать.             В водопаде панических мыслей мелькнула одна — о том, что нужно признаться, но в чём ему признаваться? Если бы он только знал ответ — жива ли принцесса Элион, он бы с радостью продал этот ответ принцу, и плевать на последствия, но он не знал! Он ничего не знал и не мог рассказать, не мог предоставить никаких доказательств, не мог ничего сделать...             Нужно продолжать попытки убедить принца. Это его единственный шанс.             Он прижал руки к груди, стремительно опускаясь на колени перед принцем.             — Мой принц, я виноват, но вы так страдали после гибели вашей сестры... Я боялся, что новости о ее исчезновении растревожат вас ещё больше... — несмотря на обуревавшие его эмоции, голос Седрика был едва слышен в тишине тронном зале.             — И ты решил сказать мне, что она мертва?! — Фобос снова прижал кулаки к пылающим скулам. Его тошнило, а пальцы дрожали — в них бурлила незнакомая энергия.             — Мой принц, я подумал, что так будет лучше...             — Ты решил ЗА МЕНЯ! — выкрикнул Фобос. Тошнота усиливалась, руки онемели. — Ты... Ты... Лживый лицемер со лживым языком!             Седрик склонился еще ниже.             — Я умоляю вас простить меня, мой принц...             Фобос прижал руки к груди, стараясь дышать ровно и размеренно, борясь с тошнотой и головокружением. Он боялся, что его вот-вот вывернет наизнанку.             — Я не желаю больше слышать ни одного твоего слова! — с трудом выговорил он. — Ты недостоин говорить со мной!             Седрик кивнул, не поднимая головы.             — Я понимаю. Я больше никогда не попадусь вам на глаза, мой принц. Советник поднялся на ноги и быстрым шагом направился к выходу из тронного зала. Быстрее, быстрее, как можно быстрее...             — Стой! — голос принца звенел, его наполняла властная сила — та самая, которая отличала всех правителей Меридиана. — Я тебя никуда не отпускал!             Седрик замер у самой двери, в шаге от спасения, застигнутый врасплох незнакомыми нотками в его голосе. Это был не голос мальчика, нет — голос взрослого мужчины, готового осознать свою власть.             — Мой принц?.. — советник обернулся, опустив взгляд в каменные плиты, но слыша неровные шаги Фобоса, пересекающего тронный зал.             — Ты предал меня, Седрик! Предал! — мысли путались, Фобос прижал ладонь к горячему лбу. Он не просто его предал, он солгал... И предал... И солгал... Принц ударил себя по щеке, приказывая сосредоточиться — но бушующая в нём незнакомая энергия мешала. Она переполняла его, вибрировала в спине и на кончиках пальцев, давила на виски — Фобосу казалось, что его вот-вот вырвет, или он потеряет сознание. Он сделал еще один неверный шаг, споткнулся и едва не упал, чудом налетев прямо на своего советника. Седрик поймал его под руки.             — Мой принц, вы плохо выглядите. Я позову врача...             Фобос мотнул головой.             — Нет! — никаких врачей! Среди них могут крыться шпионы, а то и убийцы-отравители. — Я в порядке...             Принц поднял полубезумный взгляд на Седрика, посмотрел в отстраненные фиолетовые глаза — и новая волна ярости накрыла его с головой. Элион. Он знал. Всегда знал. Затаился, как змея, ожидая удобного случая, чтобы наброситься и нанести свой ядовитый укус...             Энергия вскипела на кончиках пальцев, как будто он коснулся раскалённого кузнечного горна. Фобос поднял руку и прижал её ко лбу Седрика — советник не успел даже отстраниться. Ладонь принца оказалась ледяной и влажной на ощупь.             — Мой принц...             Договорить Седрик не успел — всё его тело пронзила яркая, острая боль, разрывающая на части каждую клетку. Он закричал — впервые в жизни закричал от боли, разрывающей его на куски. Принц навалился на него, не давая убежать, позволяя энергии струиться через свои пальцы, позволяя причинять ему боль. Седрик должен быть наказан. Никто не имеет права лгать ему. Никто и никогда...             — А-а-а-а! — в теле Седрика что-то хрустнуло, и он рывком согнулся пополам, как сломанная щепка. Синяя лента соскользнула с волос, и те рассыпались по плечам длинными светлыми плетьми. — Мой принц... А-а-а!             С громким хрустом сломалось плечо. Потом — ключицы. Боль была невыносимая, но сознания Седрик не терял, чувствуя хруст каждой косточки. Блаженное небытие пришло вместе с дикой болью — когда с хрустом переломился позвоночник.             Принц упал на пол вместе с Седриком — лишившись опоры, он не удержался на ногах. Фобоса трясло, энергия била сквозь его пальцы неостановимым потоком. Тело его советника окутало серебристое свечение, которое сияло всё ярче и ярче — пока энергия не иссякла, опустошив Фобоса окончательно. Серебристый свет померк, и принц упал на пол, измотанный и обессиленный.             Он тяжело дышал, хватая холодный воздух, пока не пришло внезапное осознание — ему стало лучше. Голова больше не болела, и желудок не бунтовал, норовя освободиться от позднего завтрака. Опираясь на дрожащие руки, принц приподнялся над полом. Его взгляд упал на распростертое рядом с ним тело.             Какой-то миг он не двигался, осознавая, — а когда понял, что именно он видит, резко подался назад. Ноги проскользнули по гладкой плитке, Фобос упал и панически отполз на несколько метров.             Когда он сравнил его со змеей, он имел в виду переносное значение слова...             Длинный гибкий хвост змеился (ха-ха) по тронному залу, извиваясь между колоннами. От мантии лорда остались лишь ошметки, разорванные изрядно увеличившимся телом Седрика. Похоже, магия в нём не поняла сравнения — и выполнила молчаливое пожелание принца с почти идеальной точностью...             К счастью, Седрик не стал змеёй в полном понимании слова — он остался чем-то... Между. Фобос видел длинные волосы и безвольную руку с длинными пальцами.             И он не шевелился.             — Седрик?.. — Фобос не мог отвести взгляда от длинного зеленого хвоста, свернутого тугими кольцами. Советник не отвечал. Уродливая голова лежала на полу, опасно запрокинувшись назад.             Фобос запаниковал.             — Седрик!             Получеловек-полузмея не отозвался.             Что же он наделал?!             Фобос в ужасе уставился на собственные руки. Конечно, его мать была колдуньей, но раньше эти... способности... Передавались только по женской линии! Он и подумать не мог...             — Я же не хотел убивать... — прошептал принц. Подполз ближе. — Седрик!             Он несмело коснулся сухой зеленой чешуи и быстро отдернул руку. Впервые он пожалел, что в замке нет слуг — ему бы сейчас не помешала помощь... В том числе и медицинская.             Нужно ли бежать за помощью? Или остаться здесь? А если он придет в себя и увидит себя... Таким? И никого рядом?             Принц похолодел. После столь сильной магической разрядки от его гнева не осталось и следа — он снова стал обычным мальчишкой, обычным испуганным мальчишкой, который только что по собственной прихоти покалечил своего единственного друга.             А если он не просто покалечил его, а убил?!             — Седрик!             Фобос затряс его, схватив за зеленое плечо. На миг ему захотелось, чтобы происходящее оказалось кошмарным сном — но на это не стоило и рассчитывать.             Как это случилось? Фобос посмотрел на свои пальцы и снова остро пожалел о содеянном. Седрик умный, Седрик мог бы объяснить... Понять... Но он валяется бесформенной зеленой тушей, то ли живой, то ли мёртвый, и что? Что теперь делать?!             Фобос провел по волосам дрожащей рукой. Он подполз еще ближе к Седрику и лег рядом, чутко прислушиваясь к малейшему движению его тела.             Принц сидел рядом с огромной змеёй до самого вечера. Он пропустил обед и ужин, проголодался, его донимала усталость — но паника и страх не позволяли ему уйти. Он ждал, вскидываясь на каждое малейшее движение, но ничего не менялось. В конце концов, перенапряжение доконало принца, и он задремал на холодных плитах тронного зала.             — Мой принцссссс?             Пробуждение оказалось не из приятных. Фобос вскочил как ужаленный, слыша змеиное шипение. Кольца огромного хвоста развернулись, как пружина, тогда как Седрик приподнялся с пола.             — Что у меня сссс голоссссом?.. — Седрик дернул головой. — Что...             И тут он увидел хвост.             Самое страшное — хвост двинулся, когда он захотел отодвинуться прочь.             — Седрик, — от нервов голос Фобоса звучал высоковато и вибрировал. Ему надо как-то объяснить Седрику, что он... Что теперь...             Седрик медленно осмотрел себя. Сжал и разжал покрытые чешуей пальцы. Двинул хвостом.             И посмотрел на Фобоса полными ужаса глазами. Все объяснения и оправдания вылетели у принца из головы.             — П-прости меня, — его затрясло от страха. — Я не хотел... Это... Это вышло случайно...             Седрик попытался подняться, но гибкий хвост был слишком слаб, чтобы удерживать тело. Советнику пришлось подняться, опираясь на руки, — зелёные, покрытые чешуёй руки — держа тело на весу, будто он парализованный калека.             — Я не знаю, что делать! — выпалил Фобос. — Я не знаю, как это произошло!             Седрик смотрел на него, не говоря ни слова. Он боялся. Боялся слышать собственный голос, шипящий, напоминающий шуршание осенней листвы.             Родители. Нужно пойти к родителям, мелькнула в его голове торопливая, паническая мысль. Они что-нибудь придумают. Помогут...             — Седрик!             Советник не ответил. Он медленно развернулся, чувствуя, как дрожат от перенапряжения руки, и медленно пополз вперед, к двери, переставляя руки и волоча за собой хвост. Все мышцы его тела изменились, перестроились, и он понятия не имел, как ими пользоваться. Он навалился на дверь, и она распахнулась, выпуская советника прочь.             — Седрик! Я не хотел! — Фобос подобрался, прижимая колени к груди. — Седрик!             Не проронив ни слова, советник скрылся в темноте коридора.             Впервые со дня смерти родителей принц ощутил, что остался по-настоящему один.