***
Признаков злодеев никаких, к большому счастью. Нужно хотя бы ненадолго присесть, отдохнуть, насладиться звёздами, пока она ещё есть... Благо местечко такое появилось, совсем недалеко от лагеря. Одинокий холмик, как романтично, но это лучше, чем ничего. Прекрасный небосвод... Каждая звезда, сверкая на бесконечном космическом пространстве, говорила свою историю: как появилась, когда, на кого она похожа... Некоторые из них вовсе создавали прекрасные картины, играясь с моим воображением. Вон там, слева, совсем недалеко от Луны — созвездие, похожее на черепаху: я тут же вспомнил отрывок, где Минами давала мне потрогать черепаху, которую только что принесли к нам домой. Следующее после него — лань, которую я недавно видел. Затем идёт человеческое лицо, но я особо в него не вглядывался, я шёл дальше. А сразу после человеческого лица шло созвездие, напоминающее плеть. Ещё раз взглянув на предыдущее созвездие, я понял, что оно напоминало мне ехидную Полночь. Но когда я посмотрел дальше, я ненадолго встрепенулся. Это было всё такое же человеческое лицо, лицо девушки... И оно очень напоминало мне Яойорозу, причём даже небо говорило, что она сейчас в глубокой печали. Характерная звезда упала из её "глаза", создавая ощущение плача. И почему всё кажется таким тоскливым?.. Почему даже небо намекает мне о том, что сейчас не я один переживаю сложный период в жизни... Ну конечно! И лань, и небо видят во мне человека, а не монстра, которым я кличу самого себя. Нет, я не монстр. Был бы я монстр, всё было бы против меня. Удивительные чудеса творит Природа...Часть 2. Глава 3.
3 августа 2020 г. в 15:00
Первый день в лагере мне позволили отоспаться, так как по просьбе Айзавы я буду патрулировать окрестности вплоть до ранней утренней линейки группы. Я не имел ни малейшего представления, чем именно занимаются мои однокурсники на данный момент, поскольку в мерах предосторожности мне выделили комнату на одного, находящуюся достаточно далеко общей палаты. Можно даже сказать, будку. Как для собаки.
Зазвенел будильник. Ровно 22:00. К счастью, одеваться мне не нужно было — я уснул в том же, в чём и приехал сюда: удобные, не сковывающие движений брюки, простая футболка синего цвета и кроссовки, удобные и не жмущие в пальцах.
Иной раз смотришь на свои четыре стены, где нет ни одного портретика, хоть как-то вносящий разнообразия в серую жизнь закрытого помещения, и наполняешься тоской, самой ужасной и самой тяжёлой. Глядишь в окно — твои друзья не то веселятся за общим столом, не то расходятся. Но они все вместе...
Вот они разошлись в одно общее помещение. Сразу после этого я открыл дверь каморки и вышел из неё. Мне хотелось подойти к окну и хотя бы краем уха услышать, что именно они говорят, как говорят, о ком говорят. Но нельзя. Это строгий запрет, из-за которого до следующего утра я не смогу повидаться с ними. Не перекинусь парой слов с Джоске, и вместе с ним мы не посмеёмся над Окуясу, как это обычно бывает; не переговорю с Деку о том, что он предпринял для развития своей Причуды и не дам ему пару советов, как можно сделать; не увижу её.
Рука стенда сама собой потянулась к окну, но я тут же схватил её, развернулся к тропинке, ведущей в лес, и пошёл по ней, будто бы надеясь на то, что она выведет меня к чему-либо.
Сколько себя помню, такого момента в жизни ни разу не испытывал. По всему моему телу не проходила холодная дрожь одиночества, даже в самые ужасные моменты отчаяния или, чего похуже, состояния, близкого к депрессии. Не могу точно сказать, как именно переживал всё это, поскольку не помню подробностей, но помню только одно: со мной всегда был тот человек, на которого я мог положиться, который никогда мне не откажет и всегда окажется рядом, когда от него это потребуется. Жаль только, что сейчас её нет со мной...
Возможно, это даже хорошо. Она не увидит, во что я превратился и не будет смотреть на меня, как на чудовище. Хотя я знаю, что она этого никогда не сделает, так как не может ещё глубже закопать меня в могилу одиночества.
Почему я это всё говорю? Почему не могу раз и навсегда вбить в голову мысль, что я не одинок? Почему я упорно продолжаю говорить самому себе, что с каждым днём моя жизнь больше походит на комедию, причём совсем не смешную. Всё это как будто несмешной анекдот, который придумали от балды.
Пробежала лань. Откуда здесь столь прекрасное создание? Она остановилась и смотрит на меня боязливыми глазами: неужели даже животные видят во мне монстра? Но она разворачивается в мою сторону, медленно цокает копытами в мою сторону и останавливается, вытянув шею и обнюхивая руку. Она не боится, а... Наоборот, даже рада, что я оказался здесь? Сам я не знал, что мне стоит предпринять в этой ситуации: я не хочу навредить столь милому зверьку и боюсь пошевелиться. Но за меня это делает стенд: он аккуратно кладёт руку на шею лесного обитателя и поглаживает её, словно перед ним домашний питомец. Ещё немного она поласкалась о мою руку, а после облизнула правую щёку — мою щёку — и убежала прочь, уже ничего не боясь. Я же, не вытирая щёку, отправился дальше: было в этом что-то успокаивающее и расслабляющее.
Удивительно, что даже в таком месте можно найти оплот спокойствия и гармонии. Иногда не понимаешь, как Великая матерь творит такие чудеса... Кажется, перед тобой обычные деревья, ничем не примечательные, а стоит дотронуться до них ладошкой, как впитываешь в себя чувство спокойствия и неприкосновенности, перерождаясь заново. Иной раз хочется остаться здесь, как бывает в романах, обнять своё любимое дерево и сесть рядом с ним, выговориться, почувствовать себя единым с Природой. Нет ничего благороднее, чем смотреть на неё и понимать, что ты живёшь.
Рядом — ручей, совсем неприметный, но он сияет при свете Луны, отчего обычная вода кажется святой, благословлённой Луной, и её непременно надо выпить, чтобы почувствовать что-то, что невозможно ощутить при другой обстановке. Тем не менее, вода как вода, в ней не было ничего особенного: лишь чувство утолённой жажды пропало. Вместе с ней и другая — жажда закрыться ото всех.
Странно, что сегодняшняя ночь такая тихая и неприметная... Мне казалось, что за нами обязательно будут наблюдать, и что на меня вновь внезапно нападут или попытаются взорвать, но этого не происходило. От лагеря далеко я не уходил, я всё ещё вижу, как горит свет в преподавательской комнате, даже на таком расстоянии. Но всё же было ощущение, что за нами наблюдают. Точнее, за мной. Это лишь ощущение, которому я не придавал значения первое время, однако это начало усиливаться сразу после того, как я менял свою локацию и перемещался по лесу.