Восхождение Героя

      Решение было принято в тот же день, когда произошло столкновение стажёров Ночноглаза с представителем Якудзы: необходимо провести срочное собрание с целью выяснить, причастны ли они или нет. Тем не менее, неопровержимые доказательства есть и их необходимо предоставить. Чем раньше — тем лучше!       Собрание было назначено в девять утра, нельзя было опаздывать или задерживаться на неопределённый срок. Повторно оно проводиться не будет, поскольку нет нужды по два раза говорить одно и то же: об этом позаботятся напарники тех, кто опоздал. Тем не менее, всё это было волнительно — говорить о том, кто может убить кого угодно одним лишь касанием пальца. Чем-то даже напоминает Причуду Шигараки, который засел на дно сразу после случая в Камино, отставки Всемогущего.       Дверь. Стальная и непреодолимая, в которую нужно было зайти нам троим: Стрелку, Джуну и мне. Открыв перед ними дверь, они поспешно зашли, а я прошёл за ними и закрыл за собой стальные врата; представители разных детективных агентств, полицейских из разных городов и независимых героев уже сидели здесь и ожидали лишь стажёров. Оно и понятно, им добираться гораздо дальше, чем всем нам. Ещё и проблемы с автобусами сегодня из-за аварии в центре мегаполиса, вот ведь незадача! Но я быстро успокоился: было только без десяти минут девять. — Присаживайтесь, мы ждём ещё пять минут. - нехотя проговорил Ночноглаз. - Айзава-сенсей опаздывает... — Может быть, мне нужно было забрать их с собой, господин? - проговорил довольно высокий толстый мужчина с большими глазами и ртом, одетый в эластичный обтягивающий костюм. - По крайней мере, со мной бы они добрались быстрее! — Господин Стрелок, - обратился Ночноглаз к моему боссу, - вы точно не могли обеспечить безопасную поездку моим стажёрам? — Исключено. - проговорил он. Только сейчас я пригляделся к Стрелку и понял, что у того начала появляться какая-никакая мускулатура в ногах и руках. - Если бы полицейская машина приехала к Академии Юуэй, это вызвало бы подозрения со стороны журналистов и простого населения. А вы и так знаете, что после случая с Офицером Окамото репутация Юуэй начала падать, и всё это усугубилось летним лагерем. — Принято. - вновь нехотя, сквозь тяжёлый вздох, проговорил Ночноглаз. Если честно, впервые вижу настолько тонкого и высокого человека. Он как Слендермен! - Прошу прощения. Ваш доклад готов?       Мы с Джуном одновременно кивнули, словно по репетиции. Только тощий высокий человек хотел что-то сказать, как стальные врата внезапно открылись, и пятеро стажёров из Юуэй в сопровождении Айзавы влетели в кабинет, откланялись из уважения, извинились за опоздание и поспешно заняли свои место. Как только инициатор собрания оглядел всех золотистыми глазами, он начал говорить: — Я не хочу произносить длинных речей, сейчас это неважно. Важно то, что нам необходимо удостовериться в действительности причастности Якудзы к последним убийствам. Офицер Окамото, прошу Вас, расскажите всё, что Вам удалось выяснить.       Всё повернулось так резко, что я поначалу не понял, что произошло, но быстро пропустил информацию через себя. Встав с места, я выпрямился, сложил руки за спиной и начал говорить, будто бы воодушевляя всех находящихся здесь на подвиги, на добродетели, на ответственную службу. Но я говорил о том, что удалось найти. — Для начала я хотел бы поблагодарить всех, кто здесь собрался и нашёл время для этой важной встречи. - преспокойно начал я. - Теперь мне хотелось бы перейти к уликам. - я посмотрел на Джуна и тот, поняв мой намёк, прошёл к компьютеру и подготавливал нужную информацию. - Как вы уже знаете, Якудза начала активно прогуливаться по мегаполису, и их видели неподалёку от мест убийств. Тем не менее, их нельзя было связать воедино с ними, так как они шли в совершенно другом направлении. Теперь же, когда произошло убийство одного из студентов Юуэй, Хигашикаты Джоске, нам удалось доказать причастность Якудзы к убийствам. - мой голос немного дрогнул, но я быстро смочил горло и продолжил говорить, будто бы поперхнулся чем-то. - По крайней мере, одному точно. Взгляните на экран. - появились результаты анализа крови. - На асфальте, как оказалось, можно заметить не только кровь жертвы, но и кровь убийцы — она была перед тем следом, который остался от жертвы. И уже после анализа удалось подтвердить, что убийца никто иной, как Чисаки, один из Якудзы. Но если вам и этого мало, то на месте преступления также была найдена шерстяная шея, будто бы от зимних курток. И уже она, запятнанная в крови Джоске Хигашикаты, принадлежит тому же самому Чисаки. Кроме того, в день столкновения стажёров Ночноглаза с Якудзой мы увидели маленькую девочку, и она была ему дочерью. Но уже о ней не было какой-либо информации, её как будто бы стёрли. — Известна ли Причуда убийцы? — Да. Неизвестен лишь масштаб. Причуда позволяет Чисаки разбирать и собирать предметы через физический контакт. Помимо прочего, может преобразовывать форму предметов. Например, может из камня сделать шипастый кирпич, или, если в случае с человеком, может одним касанием оставить от него лишь кровавый след. — Благодарю Вас, офицер, Стрелок, хранитель архива. - спокойно проговаривал Ночноглаз. - Но это не всё, агентству Жирножвача тоже удалось найти кое-что. Это так? — Да. - начал тот самый толстый высокий человек. - По всей видимости, он использует не то специальный препарат, не то наркотик, увеличивающий силу Причуды на неопределённое время. Киришима столкнулся с одним из таких, и, как он сказал, препарат действовал в районе тридцати секунд. Личность удалось установить: это был Исао Такахаси, один из наёмных агентов Якудзы. — Наёмный агент? - переспросил Стрелок. — Именно. Но и так понятно, что на самом деле подразумевается слово "шпион". В составе препарата нам удалось найти чью-то кровь, но информация о предполагаемом доноре полностью отсутствует. — Это могла быть та девочка, которую обнаружили стажёры Ночноглаза. - предположил я. - Мидория, пожалуйста, скажи нам кое-что: когда она тебя обнимала, дрожали ли у неё руки? Может быть, она что-то шептала тебе? — Э-э... Н-нет, нет, простите... - резко встал он. - Она была здоровая, тело её не дрожало: если бы это произошло, то, думаю, она бы не бегала так легко, как она это делала вчера.       Все призадумались. Только у каждого появлялась идея, как тут же они о ней либо забывали, либо считали полнейшим бредом, либо не имели каких-либо доказательств. Но тут встал Стрелок. — Могу я выдвинуть предположение?       Ночноглаз еле-заметно кивнул, но все это увидели. — Если у Чисаки способность Реконструкции, то он может изменять не только неживые объекты, но и живые? Может быть, он умеет направлять спектр своей Причуды на то, чтобы она не убивала, а заново создавала что-то? — Вы хотите сказать, - начал уже давно скучающий чернокожий парень, - что он что-то делает с девочкой, из-за чего та выглядит живенькой? — Верно. — Тогда почему девочку не забрали? — Она находилась вместе с убийцей, с которым нельзя было вступать в боевой контакт. Иначе бы этого собрания не было.       Тот лишь фыркнул и осуждающе посмотрел на стажёров Ночноглаза, но быстро успокоился и отвёл взгляд. Стрелок же, оглядев всех присутствующих, обратил внимание на их озадаченные лица: по всей видимости, его предположение оказалось верным, либо заставило призадуматься насчёт того, что такой вариант действительно возможен. Но, как бы там ни было, он сел на своё место и сам начал обдумывать такой вариант. Но тут уже встал я, поскольку я не увидел инициативы Мидории и Мирио по поводу внешнего вида маленькой девочки. — Предположение вполне имеет место быть. Если бы оно оказалось неверным, то тогда бы у маленькой девочки, сопровождаемой Чисаки, не были бы перебинтованы руки. И чтобы сразу отмыть общее значение слова "бинты" я вот что скажу: это были не боксёрские перевязи, а медицинские. — В таком случае нам ничего не остаётся делать, кроме как проводить тайную операцию по освобождению маленькой девочки из рук Якудзы. - подхватил идею Ночноглаз. - Про героев нельзя звать к нам, а именно — нельзя звать нынешнюю десятку. Я не думаю, что это нуждается в пояснении, ведь так?       В ответ он услышал лишь утвердительные угуканья и увидел понимающие кивания головой. — Действовать надо незамедлительно, но сейчас это делать невозможно: надо подготовиться. Господин Стрелок, ваш отряд может предупредить жителей покинуть территорию, находящуюся недалеко от особняка Якудзы? — Сделаем всё, что в наших силах. - ответил мой босс. — Остальных попрошу в этот день набраться сил и не выходить на работу или стажировку, сегодня и завтра студенты Юуэй освобождены от учёбы. Айзава-сенсей, вы даёте своё согласие на освобождение от учёбы? — Я-то согласен, но как они будут догонять программу, ещё неизвестно. - как будто нехотя проговорил Сотриголова. — Тогда сегодняшнее собрание объявляется закрытым. Завтра собираемся недалеко от особняка Якудзы, в восемь утра. Благодарю всех за уделённое время.       Сразу после благодарности Ночноглазу, все встали со своих мест, откланялись ему, и уже затем направились к стальным вратам, с лёгкостью открытые уставшим и сонным Айзавой. Он пропускал остальных, и когда последний человек покинул помещение, последовал за ним и прикрыл дверь. Ночноглаз одиноко сидел в просторном кабинете собрания и, слегка опустив голову и, как будто, тяжёло выдохнув, о чём-то призадумался, о чём не хотел говорить на публику.       Стрелок передал мне записку. Ничего не сказав, он указал на неё и направился в сторону лестниц. Открыв крохотную помятую записку, на неё было написано следующее:

Спаси его Это приказ

      В голову пришла единственная мысль, и на ней же я остановился. Снова сложив бумажку и убрав её во внутренний карман, я присоединился к одногруппникам, явно переживающим за следующий день. Только я молча сел за свободное место, как ко мне сразу обратился Киришима: — Как тебе удаётся быть таким спокойным?! - возмущался тот. - Завтра мы идём не просто задание выполнять, а на особняк Якудзы! Тебе хотя бы капельку страшно?! — Естественно. - неестественно спокойно проговорил я. - После произошедшего я боюсь. — О чём я и говорил! Его подменили, во как говорит о страхе спокойно! — Мы справимся, как думаете? - прервала Урарака. — Обязаны. - ответил я. - Иначе и у Юуэй проблемы будут, и мы подведём всех. Стоит ли говорить, что тогда мы точно погибнем, если не справимся? — Какой-то ты пессимистичный! — Я реалистичный. - после я повернул голову в сторону от Урараки. - Мидория, Мирио, вы как? По вам видно было, что вы чего-то стыдитесь. Если всё из-за девочки, то вчера её необходимо было отпустить, иначе бы этого собрания не было. — Мне стыдно, скорее, за то, что я не смог этого объяснить. - начал Мирио, крепко сжимая кулаки.       Тут, откуда ни возьмись, подошёл Айзава, будто бы материализовался позади нас. — И чего грустите? - прохрипел тот, а после откашлялся. Но никто не ответил, после чего тот посмотрел на меня. - Может, хоть ты чего-нибудь скажешь? — Страшно за завтрашний день, Айзава-сенсей. Вот и молчим. — Как Яойорозу?       Тут я непонимающе посмотрел на него. Но он тут же достал телефон, что-то открыл в нём и показал экран. — Ты давно заходил на её страницу в Хирочате?       Я пригляделся к её профилю и увидел статус семейного положения. "Влюблена в Арету Окамото". И тут я ненадолго выпал из реальности от новости, что все уже в курсе этого, даже люди из параллели. Челюсть хотела выпасть сама по себе, но вовремя удержалась на месте. — В любом случае, я не это хотел показать. Я хотел кое-что сказать. Например то, что завтра ответственный день. И я надеюсь, что вы справитесь, хотя по моей интонации вы этого не слышите — я плохо спал прошлую ночь. Я иду завтра с вами, кто-то должен удостовериться, что вы вернётесь в ценности и сохранности. - тут Айзава посмотрел на меня и, сверля усталыми глазами, периодически моргал. - Не подведите. Теперь простите, мне надо возвращаться в Юуэй — кто же, кроме меня, на вас заявления об отсутствии напишет?       А мы с компанией остались в этой комнате с одним небольшим столиком на шестерых и аппаратом с газированными напитками, большими прямоугольными окнами, в которые пробивались лучи солнца, игнорируя тёмно-фиолетовые шторы, и беседовали обо всём, поскольку сейчас необходимо было отвлечься от мысли, что штурм Якудзы — последнее, что мы увидим и прочувствуем в нашей жизни. Даже Мирио засомневался, сможем ли мы завтра вернуться живыми. А его сомнение уже о многом говорит.