Луна утонула

      Серое, пасмурное утро встретило семерых путников в дороге. До этого яркая зелень холмов, теперь выглядела пожухлой, в глубоких лощинах еще стоял белесыми озерами туман. Скрипели давно не смазываемые колеса старой повозки. Усилившийся ветер налетал порывами, трепал шерстяные плащи, приносил гул разбивающихся насмерть волн и хлестал людей и животных пока еще редкими, жалящими каплями дождя. Буря приближалась, неотвратимо, обещая накрыть притихших охотников своим ледяным покрывалом.       Дорога змеилась в невысокие холмы, сворачивая к отвесным скалам, и Чонгук немного свесился с жеребца, чтобы взглянуть на темные воды океана, бушующего внизу. Ветер здесь на отвесе был жестче, лохматил черные волосы, бросая парню на лицо. Его взор неизбежно прикован к распростершейся картине, где море протяжно стонало и шумело, ревело в приступах беспомощной ярости. Глаза парня сузились, когда с низу до него долетели человеческий плач и мольба. Чем сильнее становилось желание пристальнее всмотреться, тем отчетливее Чонгук предчувствовал свое очередное видение. Перед его взглядом каждая последующая волна набирала все большую силу, высоту, словно самоубийца мчалась на твердые скалы, заранее предрекая исход. Белые гребни ошметками пены разбросало по мокрым камням, словно кровь. Парень догадывался, почему именно сейчас в его голове возникли столь несовместимые ассоциации. Деревня была уже близко. Лошади начинали тяжело похрапывать и чаще проявляли признаки беспокойства. Она там. В этом нет никаких сомнений. Все следы вели именно в эту деревушку. Сегодня клетка охотников перестанет пустовать, заключив в себе очередную добычу.       Неспешный ход коней вел на вершину холма, и вдали все яснее становились очертания дерева. Его мощный ствол упирался в землю. Толстые корни были щедро облеплены изумрудным мхом. Жидкие листья и мертвые сухие ветки венчали крону полумертвого создания, явно перешагнувшего полувековую отметку. На древе висели трое. Их тела раскачивал злой ветер, словно убаюкивая, свистел в ветвях, шептал мертвым слова утешения. Чем ближе охотники, тем четче прорисовывались фигуры.       Развевающиеся темные юбки и длинные распущенные волосы. Две женщины и ребенок. Раздраженное карканье ворон выбивалось на передний план. Мертвые ветви дерева были усеяны черными птицами, близость охотников их ничуть не тревожила. Вороны то и дело хлопали крыльями и наклоняли в бок головы, чтобы получше рассмотреть необычных пришельцев, словно давно ждали их прихода.       — Смотрите-ка, а птицы трупы не тронули. — Хосок своим звонкими голосом старался перекричать бурю. Закутанный в плащ, глава отряда сидел на козлах деревянной повозки, с ухмылкой разглядывая исполина.       — Интересно, почему? — спросил Чонгук его, вглядываясь в застывшие женские лица и надолго задерживая свой взгляд на детском.       — Ведьмино дерево*, — выдал Хосок и натянул поводья, останавливая повозку. Он высказал это как нечто очевидное, заставив Чонгука опустить взгляд. — Оставим эту рухлядь здесь. Намджун, твоя кобыла второго седока выдержит?       Получив молчаливый кивок в ответ, главный ловко выпряг тягловую лошадь из повозки и набросил на нее тяжелую попону, после чего привязал к дереву. Никто не спешился, чтобы ему помочь. Своей кобылы мужчина позволял касаться только в самых редких случаях. Похлопав нервно прядающее ушами животное по бокам, Хосок запрыгнул в седло позади высокого и широкоплечего мужчины. Намджун всегда молчал, Чонгук уже давно подметил эту черту охотника. За весь их путь, от самого Рима до берегов Англии, тот проронил всего несколько слов. И возможно оно было к лучшему.       — Они висят тут уже давненько, судя по цвету больше недели, — вмешался в разговор Юнги, молчаливость и угрюмость которого проходила всегда, когда приходило время для настоящей охоты. Месяцы скучного и монотонного преследования делали его ворчливым и раздражительным. — Похоже на самосуд.       Хосок выразил свое согласие тяжелым молчанием, и Чонгук нехотя вновь обратил внимание на висельников. Больше всего он не любил, когда вместо обращения за помощью к церкви и ее служителям, люди устраивали свои показательные спектакли с сожжением или казнью через повешение. Редко, но жертвами расправ становились ни в чем неповинные души, такие, как этот ребенок, чью шею туго стягивала грубая веревка. Перед взором парня вновь предстали угрюмые волны, бегущие навстречу своему концу. Внутренний голос подсказывал, что впереди их ничего хорошего не ждет, а неуемное карканье ворон будто подтверждало эти догадки.       — Давайте уже доедем до этой чертовой деревни! — Вмешался Коротышка Чимин, и Чонгук еле сдержался от очередной безрезультатной проповеди. Поминать нечистого, что может быть хуже? Хотя, чего он, собственно, ожидал, этот никогда не отличался набожностью. — Или может вы еще им под юбки заглянуть хотите?       — Да, — поддержал его младший брат, и тут же скис под грозным взглядом здоровяка Намджуна, которому эти двое всегда казались чересчур громкими и наглыми среди всей их разношерстной команды. — Хосок, давай уже расправимся со всем побыстрее и закончим на этом? — голос Тэхёна звучал уже не так уверенно, как секунды назад. Из-за чего старший брат тут же одарил его презрительным взглядом, явно недовольный проявленной трусостью.       Хосок же, давно свыкшийся со всеми причудами каждого из отряда, явно не намерен был разводить споры на пустом месте и отдал команду двигаться вперед. Дождь участился, со временем становясь все назойливее. Охотники набросили капюшоны на головы, пустили лошадей рысцой. И уже спустя один подъем деревня открылась перед ними, как на ладони. Впереди на дороге виднелось черное размытое перед взором из-за несильного дождя пятно. Им оказался очередной труп, одна нога которого отсутствовала и, при приближении вплотную, отыскалась тут же, в траве, белея обглоданной дикими собаками или волками костью.       Вокруг Чонгука сомкнулись лишь звуки капель, вынуждая обратить свое внимание на низкие каменные дома, что виднелись неподалеку. Холодные, давно нетопленые стены хранили в себе пустоту, Чонгук это чувствовал.       — Неужели это она сделала? — Парень вглядывался в ближайшие дворы, надеясь увидеть проблески жизни.       — Отчасти ведьма, остальное звери. — Хосок был спокоен, для него чужая смерть почти ничего не значила. Охота на ведьм, как ремесло, накладывала свои отпечатки.       — Судя по всему, эта тварь наслала заклятие тишины, — выкрикнул плетущийся позади Юнги, так громко, чтобы все шестеро, едущих цепочкой впереди него, услышали каждое слово.       — Ты имеешь в виду то, от которого существо просто падает замертво? — У Чонгука плохо вышло скрыть свое удивление, когда он, обернувшись в седле назад, постарался докричаться в свою очередь до Юнги.       Такое заклинание требовало мощного запаса внутренней силы у ведьмы. Выходило, что епископ был прав, утверждая, что это отродье может быть слишком опасно.       Ожидаемо, его вопрос, как и многие другие до этого, остался без ответа, он подметил лишь многозначительные переглядывания Хосока и Намджуна, наполненные волнением вперемешку с еле заметным страхом. О таком заклятии они только слышали, и им сталкиваться с подобным еще не приходилось.       Чем ближе к деревне, тем сильнее ощущалась трупная вонь. Дождь скрадывал отчасти этот запах, но полностью спасти путников не мог. Еще более удручающая картина встретила их, стоило только пересечь черту селения. Мертвая скотина в простых загонах. Пустые окна домов, чьи стены и крыши были покрыты все тем же вездесущим мхом. Рыболовные сети, висевшие на покосившихся и кое-где прогнивших деревянных опорах.       — С голоду сдохли, — констатировал неоспоримый факт Техён, указывая на выпирающие ребра и зубы животных — Смотрите, а собак она отвязала. — Длинный палец молодого охотника теперь был направлен на валяющуюся в грязи веревку возле столба, вбитого в землю.       Трупы лежали на каждой улице, которую они проезжали. На всех видны следы разложения, большинство были схожи с тем трупом на дороге, изувечены мощными челюстями голодных животных. В некоторых домах ставни и двери были открыты настежь, и Чонгук, проезжая мимо, мог наблюдать целые семьи, застигнутые ведьмой врасплох, лежащие на лавках и сидящие за столами.       Намджун остановил лошадь и спустился на размокшую от небесной воды землю. Теперь она медленно начинала превращаться в квашню, и его сапоги неотвратимо тонули в черной грязи. Следом за ним спешился и Хосок, со знанием дела присев у ближайшего трупа.       — Неделя. Может больше. — Он поймал напряженные взгляды своих товарищей, не решаясь от чего-то высказать свои предположения.       — Как и те висельники, — договорил за него Джин, не глядя оправляя юбку черной сутаны священника. После длительной верховой езды его ряса помялась и давно потеряла свой вид. Мужчина обладал поразительной проницательностью. — Месть? — Его вопрос, обращенный к Юнги, прозвучал скорее, как утверждение.       — Даже дети, — сокрушенно выдохнул Чонгук, взойдя на порог одного из ближайших домов. Ему тяжело было осознать такую жестокость. — Неужели человек способен на подобное?       — Эта тварь давно уже не человек. — Хосок выпрямился, деловито поправив нож с рунами на поясе. Объяснять новичку все трудности их работы надоедало даже ему. — Ну что, Юн? Как думаешь, она еще здесь?       Также спешившийся Юнги молча подошел к Хосоку, позволив тому взять свою лошадь под уздцы. Дождевые капли стекали с капюшона и частично попадали ему на волосы. Мокрые пряди прилипали ко лбу и закрывали обзор, но мужчине и не требовалось человеческое зрение, чтобы определить, где находилась ведьма. Пока мужчина неподвижно стоял посреди улицы, остальные, включая и Чонгука привязывали лошадей под ранее использованным навесом для сена, оставив своего главного следопыта одного. Никто не ожидал от него моментального ответа, на поиски следа нужно было время.       Подойдя ближе, Чонгук увидел как Юнги шумно втянул воздух через нос, отчего его ноздри расширились, и не мигая смотрел вперед. Взгляд следопыта был расфокусирован, не заострен ни на чем конкретном. Затем мужчина отмер, махнул остальным рукой и зашагал вперед, шлепая по грязи тяжелыми кожаными ботинками. Обойдя последний дом на этой улице, семеро свернули к покосившемуся амбару, похоже, единственному в деревне. Внутри лежали трупы трех коз, и быка с коровой. Козы так и остались привязанными, и теперь их головы оказались чуть приподняты над утоптанной землей, повиснув на петле из веревки.       — Она здесь, — довольно тихо сказал Юнги, но его слова дошли до каждого охотника.       Чонгук ощутимо напрягся и стал оглядываться по сторонам. Рука парня дернулась к груди, на которой висело распятие. Он сжал серебряный крест, начав про себя произносить строчки из молитвы святому Роху*. Зло ощущалось в этом месте отчетливо, оно щекотало все рецепторы, наравне с усилившейся в помещении вонью разлагающихся животных.       — Ты в этом уверен? — женский вкрадчивый голос раздался в тишине, разбавляемой шумом дождя, слишком резко. Он звучал отовсюду и нигде одновременно.       Охотники, готовые к внезапному появлению ведьмы, моментально, один за одним, стали вынимать оружие, испещренное защитными рунами. Двое братьев, Чимин и Тэхён, одновременно достали кривые изогнутые кинжалы, Здоровяк Намджун обнажил свой меч, а Хосок с Юнги сняли с плеч арбалеты. Для Чонгука и Джина защитой могло служить только слово Божие, ибо оно было самым опасным и безжалостным убийцей. Ведьме отвечать никто не стал, сойдясь в круг, спина к спине, мужчины напряженно сжимали рукояти в руках и переминались с ноги на ногу, готовые отразить любое нападение. Смертью уже разило настолько сильно, что Чонгук вынужден был прикрыть рукавом нос и рот.       — Семь взрослых мужчин и все на одну слабую женщину. Вот как меня встречает моя родина? — обманчиво ласковый голос зазвучал вновь.       — Ты ведьма, а не женщина, — спокойно и холодно произнес Хосок, оглядываясь на Юнги, который сейчас пытался определить точное местонахождение женщины. — И как ведьма, ты забрала уже не одну праведную жизнь. Так ли ведут себя вернувшиеся на родину?       — Все они были далеко не праведниками, — голос приобрел оттенки жестокости, удовлетворенность от содеянных убийств сочилась из каждого слова. Чонгука полоснули вспышки видений: три тела, висящие на дереве, темные капли крови на зеленом мху и луна, не до конца зашедшая за облако.       — Не тебе решать! — выкрикнул парень, сильнее сжав нагрудный крест. Ведьма пыталась спутать его мысли, через нее говорил сам Дьявол.       — А кому тогда? — очевидно почувствовав его слабину и сомнения, голос вернул себе мягкость, словно мать говорила с неразумным ребенком. — Вашей церкви, которая настолько запятнана кровью, что шпили храмов тонут в телах убитых ею невинных женщин?       — Хватит трепаться, дьявольское отродье. Покажись! — Властно пробасил Джин, замечая растерянность на лице Чонгука.       Юнги резко развернулся лицом к выходу из амбара, и все последовали его примеру. Там у самой стены сидела рыжая лиса. Мокрая шерсть зверя окрасилась в более темные оттенки, делая шкуру заметнее на фоне зеленой опушки леса вдалеке. Тут же Чонгук вспомнил и погоню в сумерках недельной давности, и меткие выстрелы охотников, целившихся в ведьму, что приняла облик этой же самой лисы, и их разочарование, когда добыча в итоге все равно ушла из рук.       — Надо же, лучшие охотники католической церкви пришли по мою душу, — лиса прищурила оба глаза и дернула правым ухом, плавно поднявшись на все четыре лапы.       Чонгук пристально следил, как рыжий зверь, медленно и беспрепятственно двигался им на встречу, нервно дергая хвостом из стороны в сторону. С боку парень заметил резкое движение и в ту же секунду кинжал со свистом пролетел сквозь тело зверя, не нанеся ему абсолютно никакого урона, вонзившись в сырую землю. На сей раз чертыхнулся Тэхён, и мелодичный женский смех раздался еще ближе, чем прежде.       — Это фантом, — безэмоционально предупредил Джин, — поберегите оружие. Юнги, попытайся найти ее тело.       Мужчина раздраженно кивнул, обозленный на себя самого, и отошел чуть назад, замирая у дальней стены. Ведьма обманула его чутье, оставив сильный сгусток магической энергии в своем фантоме, тем самым заставив их зайти в захлопнувшуюся ловушку. Первый раз в жизни присутствующий на настоящей охоте, Чонгук помнил, что против фантомов сражаться бесполезно, зато, наделенные большой силой, они могут доставить проблем охотникам. Тело же, вошедшей в транс ведьмы, обычно должно было находиться где-то поблизости.       — Не так быстро, — открытая угроза зазвучала в голосе ведьмы, и лиса замерла возле ближайшего трупа, коим оказался бык, коснувшись своим черным носом его морды.       Чонгук не верил своим глазам, когда, казавшийся мертвым до этого бык, протяжно замычал, а затем, сильным рывком поднялся на ноги. Неуверенно, как будто новорожденный теленок делающий первые шаги, он вышел из стойла и преградил путь к выходу, полностью заслонив собою маленькую на его фоне лису. Бык опустил немного вниз голову, демонстрируя охотникам длинные рога, угрожающе направленные в их сторону.       — Некромант? — Хосок посмотрел в сторону Джина, приподняв в удивлении брови, ожидая отрицания. Обучавшийся в Риме, пастырь всегда мог разобраться в колдовстве быстрее остальных.       — Не совсем. Бык был еще жив, — вставил свое слово Намджун, сверля взглядом тушу стоящую напротив.       Чонгук перевел взгляд на быка, подмечая как его бока расходятся в стороны, когда истощенное животное делает вдох. Но не смотря на это, парень чувствовал исходящую от того силу не совсем свойственную обычной ведьме, отчего сомнения так и остались глубоко в нем. Похоже только он один ощущал этот смрад, идущий не от трупов вокруг, а от самой магии.       — Я думал, ты тогда подстрелил эту чертову лисицу?! — злобно зашипел Чимин, обернувшись ко все еще застывшему на месте Юнги.       — Он попал в нее, я уверен, — вместо занятого поисками ведьмы Юнги, ответил Хосок, строго глянув на Коротышку, пытаясь единым взглядом оборвать его дальнейшие возмущения.       Чимин придвинулся к лицу старшего ближе и зло произнес, издевательски улыбнувшись:       — Тогда, какого черта, эта стерва в силах поднимать почти уже мертвое животное таких размеров? Ее магии могло бы хватить на иллюзию и только, но не на колдовство такого масштаба!       Джин встрял между ними, указывая на быка, что начал бить копытом о землю, готовясь напасть. Полуживая туша снова издала протяжное мычание, больше похожее на стон, и бросилась прямо на охотников, не вовремя затеявших свой спор.       Тэхён успел схватить брата за край капюшона и дернуть на себя, убрав, взвинченного и растерявшего осторожность Чимина, в сторону. Джин, Хосок и Чонгук среагировали быстрее, и им ничего не стоило увернутся от лобовой атаки быка. Намджун же, единственный, кто смог предугадать, что животное неминуемо должно было задеть стоящего у стены Юнги, поэтому ушел в бок совсем чуть-чуть, настолько, чтобы, замахнувшись мечом, рубануть животное, мчащееся вперед. Удар пришелся как раз в области шеи, и должен был стать смертельным для быка, однако того это не остановило. Взмахнув головой, скотина сшибла с ног сначала Намджуна, а после и Юнги, который словно тряпичная кукла, отлетел в бок, проломив ограждение. Озверевший от боли бык, следом врезался в деревянную стену, а Юнги и Намджун остались лежать неподвижно. Хосок бросился к Джуну, а Чимин с Тэхёном к Юнги, пытаясь оттащить их как можно дальше от беснующегося животного. Чонгук оглянулся на проход, фантом ведьмы исчез. Выход был сейчас свободен, и парень, не задумываясь о последствиях, рванул из хлева, вытащив на бегу, застрявший в земле кинжал одного из братьев. Лезвие сильнее засветилось рунами в его руке, показывая, что внутренняя сила Чонгука была намного больше всех остальных охотников и, если ему удастся найти ведьму, то бык, лишенный ее подпитки, вновь упадет.       Чон обежал сарай и свернул на боковую улицу, где мог быть пока в относительной безопасности. Он сосредоточился на потоках магии внутри себя, намереваясь поймать чужую энергию и, только он уловил слабый намек, его тут же прошибло очередное видение. Дорога из деревни тянущаяся черной лентой среди двух холмов и спускающаяся вниз, выходящая к прибрежной полосе. Чонгука обдало соленым ветром и запахами моря, на отшибе виднелся приземистый каменный дом. Она там, вонь ее магии исходила оттуда.       Парень сорвался с места, серебряное распятие из-за быстрого бега, било его по груди. Сомнений не было, эта тварь пряталась там. В считанные минуты молодой охотник пересек расстояние до хижины. Дернув дверь на себя, он оказался на пороге холодной и темной комнаты, где пахло лечебными травами, протухшей рыбой и запрещенной магией. По середине разложен давно потухший очаг, с черными углями и казаном. Собравшись пройти еще глубже, Чонгук вынужден был остановиться. Предупреждающий рык четырех собак, показавшихся откуда-то из глубины, заставил его замереть почти что на пороге, медленно согнувшись и встав в защитную стойку. Звери выглядели упитанными, грязная шерсть комьями сбилась на их толстых боках. Отвязанные ведьмой, они все эти дни питались трупами в деревне. Собачьи морды все в засохшей крови, бывшие защитники человека совсем одичали, огрызались и скалились друг на друга, будто решали, кто первым откусит от него кусок. В глубине, Чонгук, постепенно привыкший к темноте, разглядел лежанку, с неподвижным телом на ней. Собаки охраняли свою хозяйку, прикрывая ее собою. Больше ничего рассмотреть он не успел, одна из них резко бросилась на него.       Ловко увернувшись в сторону, парень услышал как щелкнули зубы совсем рядом с его ухом. В следующую секунду, не дав собаке опомниться от неудачной атаки, парень вонзил лезвие ей в бок. Послышался визг и скулеж, но Чонгук уже не смотрел на смертельно раненое животное. Глаза его следили за оставшимися тремя, которые почуяв кровь, стали медленно двигаться на него. Увидев чем закончилась спонтанная атака их соплеменника, псы больше не спешили нападать. Желтые клыки, то и дело появлявшиеся из-под верхних губ непрекращающих скалиться собак, страшный рык и немигающий взгляд тварей, выискивавших его слабое место, вынуждали молодого охотника пятится назад, ступая по мокрому песку. Усилившийся дождь мешал видеть, вода постоянно попадала в глаза и Чонгук часто смаргивал. Мокрая челка также частично перекрывала обзор, но он не мог ее убрать, псы могли напасть в любую секунду. Чонгук смотрел на одичавших тварей исподлобья, пока они как по команде, стали расходиться в разные стороны, намереваясь обойти его с боков и окружить. Парень уже не был так уверен в своих силах, возможно он не сможет справиться и обойтись без потерь.       И когда, казалось, надежда на лучшее почти померкла, Господь простер над ним свою длань, даруя в этот момент необходимую помощь. Свист стрелы разрезал шум дождя, и собака, та что была к нему ближе всех, упала замертво, окрасив песок кровью. Череп ее оказался пробит насквозь. Чонгук вскинул голову, замечая неясные очертания арбалетчика, стоявшего на уступе. Кто ему помог, понять пока было сложно, это мог быть и Юнги, и Хосок. Оба в равной степени хорошо стреляли. Оставшиеся два пса прижали уши и пригнулись к земле, выглядя уже не такими смелыми как секунду ранее. Они попятились прочь от Чонгука, сделав буквально пару шагов назад, а после, поскуливая, бросились бежать в сторону едва виднеющегося леса.       Стоило им уйти на довольно большое расстояние, как парень позволил себе выпрямится, зачесав пятерней назад мешающие пряди. Чонгук стал приближаться обратно к хижине, пытаясь унять поднявшееся смятение. Что-то было не так. Вонь магии ведьмы пропала, из дома теперь не исходило ни одного потока силы.       Упершись пятерней в деревянную поверхность, Чонгук медленно приоткрыл дверь, ощущая под ладонью неровности досок и влагу. Перешагнув через труп убитой собаки, он прошел в глубь комнаты. Слабый свет проникал только сквозь дверной проем и узкие щели закрытых оконных ставен. Кинжал в темноте светился и переливался еще ярче. Частые капли дождя, ударявшиеся о крышу, заглушали собою тишину и шаги парня. Чонгук ступал осторожно, направляясь прямиком к увиденной ранее лежанке. На ней все еще кто-то был. В темноте было отчетливо видно белеющую кожу руки, выпростанной из рукава.       Сглотнув вязкую слюну, парень наконец сделал последний шаг. Женщина не двигалась и была похожа на очередной труп. Склонившись над ее лицом, Чонгук надеялся убедиться в том, что та все еще дышит. От мертвой колдуньи им не было никакого толку. Церкви она была нужна живой.       — Ну что? Она здесь? — сказал как можно громче Юнги, чем сильно испугал напряженного до предела парня, дернувшегося от тела ведьмы в сторону.       Чонгук сумел быстро взять себя в руки, взглянув на подошедшего уже вплотную следопыта. Лицо Юнги все было залито кровью, размазанной по шее и одежде, кое-где смытая дождем, она открывала участки кожи, испещренной мелкими порезами.       — Ты в порядке? — неуверенно спросил Чонгук, чувствуя себя намного спокойнее рядом с мужчиной.       Юнги коротко кивнул и, схватив под мышки неподвижно лежащую женщину, потянул ее в сторону выхода. Парень шел следом, наблюдая за волочащимися босыми ступнями ведьмы, подол ее платья был оборван.       — Почему она еще не проснулась? — удивление сквозило в его тоне, когда следопыт бесцеремонно разжал руки. Голова ведьмы несильно ударилась о пол.       — Магический резерв истощен, — пояснил Юнги, сев рядом и склонившись над ее лицом. — Она теперь еще не скоро очнется.       Ведьма же оказалась вовсе не красивой женщиной, соблазняющей мужчин и вводящей их в грех, не старухой, какими часто пугали непослушных детей. Могущественной колдуньей, служившей в прошлом Английскому королю Карлу I, оказалась маленькая девчушка, от силы лет шестнадцати. Этот факт совсем не вязался со словами его Святейшества. Худое и тонкое тело было одето в простое деревенское платье, сплошь и рядом покрытое грязью и еще черт знает чем настолько, что различить цвет ткани становилось невозможным. Ярким рыжим пятном на залитом водой полу, выделялись волнистые волосы, цветом напомнившие Чонгуку шерсть лисицы.       Смахнув все еще идущую из раны на голове кровь, мужчина стал осматривать кожу женщины. Если она та, кто им нужен, то где-то на теле обязательно должен был быть знак. В проеме появилась широкоплечая и высокая фигура Намджуна, который заслонил собою весь свет, и Юнги недовольно шикнул на здоровяка, чтобы тот прошел быстрее внутрь. Вскоре следом примчались остальные. Мокрые и злые охотники собрались вокруг следопыта и долгожданной добычи, ожидая окончательного вердикта.       — Хосок, — нарушил молчание Джин, все это время пристально рассматривавший лицо ведьмы, — тебе не кажется, что она слишком молода? И цвет волос не тот…       Старший вместо ответа так же присел рядом с Юнги, резко задравшим подол женского платья, в поисках метки. Чонгук быстро отвернулся, прося мысленно прощения у Господа, за то, что успел увидеть. Тэхён стоящий рядом, заметив как тот начал беззвучно шевелить губами, прыснул в кулак, а Чимин смерил парня презрительным взглядом и сплюнул прямо на пол.       — Нашел! — обрадованно выкрикнул Хосок, разворачиваясь лицом к Намджуну и чуть отодвигаясь в сторону, чтобы всем было хорошо видно.       — Это она, — пробормотал следопыт, и Чонгук скосил взгляд, не в силах больше сдерживать любопытство.       На внешней стороне бедра молоденькой девушки, виднелся четкий отпечаток полумесяца, перевернутого «рожками» вверх.