Дорога в Небесный Вавилон

В конце туннеля яркий свет слепой звезды, Подошвы на сухой листве оставят следы, Ещё под кожей бъётся пульс и надо жить, Я больше, может, не вернусь, а может… я с тобой останусь. Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра… Останусь снегом на щеке, Останусь светом вдалеке, Я для тебя останусь — светом. В конце туннеля яркий свет и я иду, Иду по выженной траве, по тонкому льду. Не плачь, я боли не боюсь, её там нет. Я больше, может, не вернусь, а может… я с тобой останусь. Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра… Останусь снегом на щеке, Останусь светом вдалеке, Я для тебя останусь — светом. Город 312 «Останусь»

— Думаю, рыдания моей матери, Линдси и Эммета — совсем не то, чего хотелось бы Брайану, — негромко произнёс Майкл. Они с Беном медленно шли по дорожке, петлявшей между рядами могил. День стоял пасмурный; царила та особая тишина, какая бывает только на кладбищах. Бен неопределённо хмыкнул и поглубже засунул руки в карманы куртки. — Если бы мы пригласили сюда стриптизёров, случайные прохожие могли бы назвать нас святотатцами. Майкл коротко, невесело рассмеялся. — Ты прав. — Хорошо, что Хантер поехал в гости к тому своему другу по интернет-переписке, в Бруклин, — помолчав, сказал Бен. — Я помню, как подействовала на него смерть Вика. И хоть он уже и совсем взрослый, не хотелось бы, чтобы он был здесь сейчас, когда… — Да, — тихо согласился Майкл. — Особенно, — по его губам скользнула кривая усмешка, — если учесть, что в Брайана он поначалу был влюблён. До того, как решил, что предпочитает девушек. — К слову говоря, — Бен тоже усмехнулся, — насчёт девушек — спорный вопрос. Он давно ни с кем не встречался, и если поначалу я думал, что это из-за воспоминаний о неудаче с Калли, то теперь, честно говоря, подозреваю, что у него что-то с этим товарищем из Бруклина. Как там его… Джойс. — Бога ради, Бен! — от изумления Майкл на секунду даже забыл, где они и что их сюда привело. — Они ведь даже ни разу не встречались! Бен невозмутимо пожал плечами. — Теперь встретятся. — Думаешь, Джойс знает, что у Хантера ВИЧ? — Уверен, что Хантер ему сказал. Особенно если между ними действительно не просто дружба. Несколько шагов они прошли в молчании. — Что ж, — наконец сказал Майкл, — Хантер уже большой парень. — Да. Уверен, что они с Джойсом разберутся. — Бен, — лицо Майкла снова стало серьёзным, — а ты-то сам как? Ну… после того, как Брайан с Джастином… Он умолк. Назвать Брайана Кинни мёртвым — всё равно что назвать мёртвым любимого супергероя. Супергерои всегда живы. И Брайан тоже. — Я? — на лице Бена отразилось удивление. — Скорее я тебя об этом должен спросить. Брайан ведь был твоим лучшим другом с четырнадцати лет… — Я знаю, кем он мне был, — тихо сказал Майкл. — Но если ты помнишь, что творилось с Хантером после смерти Вика, то я очень хорошо помню, каким был ты после смерти Пола. Как думал, что всё бессмысленно, как подсел на стероиды… — Майкл, — Бен остановился, положил руку Майклу на плечо, — в этот раз ты можешь за меня не бояться. Я больше не сорвусь. — И не начнёшь думать, что… — Майкл шмыгнул носом и замолчал. — …что тоже скоро умру? Ну, я по-прежнему в хорошей форме и надеюсь, что так будет ещё много лет. И если смерти Пола и Вика были внезапными, то… — Бен на секунду сжал губы, — Джастин знал. Мы все знали. И видели… видели, каким он стал. — Да, — Майкл шмыгнул носом громче, его глаза подозрительно заблестели. — И Брайан знал… знал, что Джастин… Но Бен, я же видел, что Брайан в порядке! Ну, физически в порядке; я, конечно, понимал, что ему будет очень плохо, когда Джастин умрёт… Мне тоже было страшно жаль Джастина, и я всё время думал, как буду поддерживать Брайана… но не думал, что он… — Майкл, — тихо прервал его Бен. — Брайан не был в порядке. — Что?.. — Туберкулёз. В их квартире нашли платки с кровью. Это была кровь Брайана, и в ней была палочка Коха. — Блядь, — выдохнул Майкл. — Блядь… он мне не говорил… — Думаю, он никому не говорил. — Значит, он тоже?.. — тихо спросил Майкл. — Тоже умирал… всё равно умирал? Я знаю… туберкулёз часто сопутствует СПИДу… Бен покачал головой. — Майкл, я не врач. Я не знаю, умирал ли Брайан… можно ли было его спасти. Но осмелюсь предположить, что смерть Джастина — а Джастин умирал, мы все это знали, — стала бы для него слишком большим стрессом. Думаешь, почему я никогда не позволяю себе нервничать?.. — Бен-дзен, — Майкл улыбнулся сквозь слёзы. — Брайан тебя так называл, помнишь? — Помню, — Бен тоже улыбнулся. — В общем… — Майкл всхлипнул, уже не таясь, и слёзы потекли у него по щекам, — в общем, всё бессмысленно. Они умирали. Оба. Всё равно умирали. Джастин — потому что на него не действовала терапия… более слабый иммунитет, слишком восприимчивый организм… а Брайан — из-за Джастина. Потому что видел, как тот умирает… нервы, стресс… блядь. Бен поспешно обнял Майкла, прижал к себе, и тот, продолжая плакать, уткнулся лицом ему в грудь. — Знаешь, у Брайана давно была склонность к суициду, — голос Майкла был приглушён слезами и курткой Бена. — Была пара случаев… я никому не рассказывал, но теперь, думаю, можно… тебе — можно… После рождения Гаса. И после того, как ему — Брайану — исполнилось тридцать. В первый раз он залез на бортик крыши, ну, там, в роддоме… затащил меня к себе, шутил — Майки, давай полетаем, будем как два супергероя, ты же всегда этого хотел… А во второй раз чуть не повесился. У себя дома. Я каким-то чудом пришёл вовремя, стащил со стула, вместе на пол грохнулись… он всё твердил — зачем ты меня остановил, я хочу остаться вечно молодым… Ну, он оба раза обдолбан был, конечно. Потом такого больше не случалось, потом у них с Джастином всё окончательно наладилось… шутил, что будут в старости сидеть на скамейке в парке; шутил, да, но я видел, что он уже и не против, больше не боится старости… не боится — потому что вместе с Джастином… — Майкл вскинул залитое слезами лицо и взглянул Бену в глаза. — Он хотел жить, Бен. Хотел жить до старости с Джастином. А без Джастина… без Джастина — не захотел. Бен поднял руку и вытер широкой ладонью слёзы Майкла. — Думаю, — мягко заметил он, — сыграло роль ещё и то, что Джастин заразился от него. Да, я знаю эту историю с проколотым презервативом, но… — Да, — Майкл рвано кивнул. — Знаешь, тогда, поначалу, я думал: может, мне тоже надо было — так? Чтобы вместе с тобой, чтобы не было никаких преград? Может, я просто испугался, может, мне следовало взять с Джастина пример… — Майкл, — Бен сжал плечи Майкла почти до боли и приблизил лицо к его лицу. — Майкл, слышишь, не смей… — Может, ты меня тоже однажды прогонишь, — пробормотал Майкл. — Когда тебе станет плохо… прости… если станет плохо. Джастин ведь этого боялся — что Брайан его снова прогонит… и поэтому… — Я тебя никогда не прогоню, Майкл, — тихо, но твёрдо сказал Бен. — Что бы ни случилось. Обещаю. Только не… не смей — как Джастин… — Не посмею, — Майкл снова хлюпнул носом, но уже значительно тише. — Я тебе верю… верю, что не прогонишь… И я не хочу, чтобы у нас получилось, как у Брайана с Джастином. Джастин думал, что они проживут вместе — на терапии — ещё несколько десятков лет, а у него случилось стремительное развитие… и Брайан — за ним, и… — Ну тихо, тихо, — Бен поцеловал Майкла в губы, провёл ладонью по чёрным волосам. — Поехали, я отвезу тебя домой. — Нет, — Майкл помотал головой, глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Не хочу домой. Поехали в «Вавилон». — В «Вавилон»? — недоумённо переспросил Бен. — Да. Шоу должно продолжаться. Это клуб Брайана… это всегда будет клуб Брайана. И он останется вечно молодым и красивым — как и хотел когда-то. Говорил, что не хочет дожить до сорока; блядь, так и вышло… И пусть под конец он и предпочёл бы встретить старость с Джастином на лавочке в парке — всё равно он был бы рад, что все помнят его как лучшего трахальщика. Как легенду Либерти-авеню. Раньше он говорил — легенды всегда уходят молодыми… — Хорошо, — Бен кивнул, приобнял Майкла одной рукой за плечи и повёл дальше по дорожке. — Поехали в «Вавилон». Правда, он ещё не открылся — но ничего, как раз успеем заехать перекусить. — Да. И купим косяк. — Майкл! — Что? Брайану бы это понравилось. Один на двоих, а? — Хорошо. Ещё несколько шагов в тишине. — Бен, — снова заговорил Майкл. — Спасибо тебе. — За что? — За всё. За то, что ты у меня есть. И… за то, что именно ты не дал сотрудникам морга загримировать Джастина, чтобы он не выглядел… ну… — …как тот, кто умер от СПИДа. — Да. Бен помолчал, вспоминая. Вопрос «Простите, профессор Брукнер, но кто вы мистеру Тейлору, чтобы запрещать его гримировать?» и свой ответ «Я — тот, кто не хотел бы, чтобы после смерти из него сделали красивую куклу». Потом в разговор вступила мать Джастина и поддержала Бена. Её слово оказалось решающим — но Бен всё же был уверен, что если бы он не выступил против грима первым, Дженнифер бы возражать не стала. — Он всё равно был красивым, — тихо проговорил Майкл. — Они оба были красивыми. И этот двойной гроб — блядь, я понятия не имел, что Брайан его заказал… и кольца, поверить не могу, что они сохранили и надели кольца… — Линдси рассказывала, что Мелани поначалу материлась, как пьяный матрос, — Бен мягко усмехнулся. — Из-за того, что Брайан пригласил их якобы на обед — и… — Я знаю, почему он так сделал. Он не хотел, чтобы первыми их увидели мы. Или Дженнифер. — Да. Линдси и Мелани тоже это понимают. И когда у Мелани иссяк запас матерных слов, она всё-таки включила адвоката и занялась тем, чтобы всё было согласно их завещанию. Майкл глубоко вздохнул. Вспомнились первые слова Мелани, которые она сказала, позвонив, чтобы сообщить о смерти Брайана и Джастина. «Чёртов Брайан Кинни. Чёртов Брайан Кинни, не мог даже спокойно умереть… без того, чтобы устроить грёбаное шоу… Линдс, да знаю я. Но почему это должны были увидеть мы?.. Майкл, прости, — тут голос Мелани неожиданно дрогнул. — Я… я звоню, чтобы сказать…» — Чёртов Брайан Кинни, — повторил вслед за воображаемой Мелани Майкл — и неожиданно улыбнулся, хотя глаза всё ещё блестели от слёз. — И чёртов Джастин. И чёртова… эта чёртова картина Джастина. Последняя картина. — Уверен, благодаря ей он прославится как великий художник. После смерти… — Бен помолчал, — но всё же. — Ты прославишься при жизни, — неожиданно сказал Майкл, поворачиваясь к Бену. — Как великий писатель. Слышишь? — Слышу, — Бен усмехнулся. — Да, Дженнифер спросила меня, не хочу ли я взять что-то на память. И я попросил тот рисунок, который Джастин привёз из их поездки к океану. Ну, тот, бело-голубое с золотом. Я несколько раз спросил, не хочет ли она оставить его себе или продать — по завещанию Джастина его картинами распоряжается теперь она… Но она сказала — да, конечно, бери. Джастин был бы рад. — Надеюсь, Джастин не обидится, если я скажу, что по-прежнему не разбираюсь в абстракционизме, — Бен на секунду поджал губы, а потом улыбнулся. — Повесим в гостиной. И будем надеяться, что наши гости способны оценить современное искусство лучше, чем я. — Ретроград, — бросил Майкл и тоже улыбнулся. — Есть немного. Ладно, поехали в закусочную. А потом в «Вавилон». — Поехали. Майкл обнял Бена за талию, притягивая ближе, и они пошли к машине.