Ужасы чердака

Воскресное утро встретило Ёнагу пасмурными тучами и хмурым небом. Всё было серое и отнюдь не радостное. Никаких тебе солнечных лучиков, скачущих по кровати, и пения птиц, от которого так часто просыпаются девицы романтичных повестей. Небо было полностью затянуто тучами, деревья и кусты стали ещё редее от порывов вчерашнего ветра, мокрая жёлтая трава и лужы. Повсюду лужи. В общем, не самый благоприятный для прогулок день.  Однако молодую художницу это никак не трогало. Она всегда была бодра и радостна. Абсолютно никакие факторы не влияли на её настрой. Наверное, даже если бы перед ней положили труп, она всё равно бы улыбалась. Анджи сидела на кухне и пила чай с печеньем. В Японии было много вкусностей, которые она ещё не пробовала, и это была одна из таких. И светловолосой это сдобное изделие явно нравилось. Сладкий пряный вкус, ещё и приятный запах. В правой руке голубоглазой была белая кружка с нарисованными розовыми цветочками. Очень простенькими. В кружке был горячий чай, в котором было целых три чайных ложки сахара. Кого-то бы уже стошнило от такой смеси: сладкое печенье и такой же сладкий чай. Но только не Анджи. Девушка любила сладкое. Её саму можно даже было назвать "сладкой" из-за её характера. Анджи спокойно сидела и завтракала, как вдруг... Снова этот грохот на чердаке. Когда же он прекратится? Девушка отложила надкушенное печенье в сторону. Надо наконец выяснить, кто или что издает эти звуки! Художница принялась рыскать по дому в поисках фонарика. Она принялась шарить по шкафам (даже сверху) в своей комнате, но там были только одежда и некоторый хлам для ритуалов и жертвоприношений для её любимого Боженьки. Тогда светловолосая направилась в гостиную. Она заглянула во все три ящика письменного стола, но там везде были только принадлежности для рисования: кисти, краски, карандаши, фломастеры, ручки. А в последнем, нижнем ящике, лежала стопка листов для мольберта. Мда. И здесь нет. Девушка почесала затылок, обводя взглядом комнату. Тумбочка, на которой стоял старенький телевизор. Она была довольно большой и там явно должно было что-то быть. Анджи с надеждой подошла к деревянному изделию, и, присев на корточки, потянула за круглые железные ручки на себя.  Тумбочка состояла из двух полок, и на обеих стопками лежали уже пыльные книги. Несомненно, это были книги Анджи, но после переезда она их почти не читала. Была занята рисованием и учебой, а ещё друзьями. Но если на верхней все было сложено аккуратно и красиво, то на нижней всё было совсем не так.  Мало того, что книги лежали совсем не ровно, так ещё и там было полно другого хлама: линейка, несколько карандашей, скомканные в шарик листы бумаги, лист для мольберта, потерявшаяся два месяца назад палитра... Обидно, а ведь Анджи тратилась на новую! Она вспомнила, что привело к такому бардаку... К ней вдруг решили заглянуть её подруги, Тенко и Химико, и второпях девушка побросала всё в тумбочку, решив убраться потом. Да уж... убралась. На два месяца забыла, какая свалка у неё здесь. Надо будет потом исправить. Главное – снова не забыть. Но вдруг... о, чудо! Фонарик! Каким-то дивным и непонятным художнице образом и он оказался здесь. Но так даже лучше. Не придется ещё полдома перерывать в его поисках. Взяв черную мигалку в руки, девушка нажала на зелёную кнопочку, проверяя работоспособность. И таки да! Жёлтый луч выпорхнул наружу, показав на стене кружок. Отлично. Девушка нажала на красную кнопку, тем самым выключив агрегат, и направилась к чердаку. У люка Анджи остановилась, подпрыгнув и потянув за кольцо. Квадратик начал опускаться, а прикрепленная к нему деревянная лестница распрямляться. Девушка глубоко вдохнула, и мысленно утешила себя, вспоминая, что Боженька всегда с ней. Она улыбнулась и, включив фонарик, начала взбираться вверх по лестнице. На чердаке было темно и пыльно. Осталось много вещей от настоящей хозяйки дома. Лампочки, и той не было. Только небольшие круглое окошко в нескольких метрах от люка, с помощью которого в помещение попадал хоть какой-то свет. В данный момент оно почему-то оказалось открыто и покачивалось от ветра, поскрипывая. Благодаря этому на чердаке было морозно, и кожа Ёнаги даже покрылась мелкими мурашками. Но то, что художница увидела потом, заставило её забыть о холоде, а по спине снова пробежали мурашки, но уже не от холода. От окна тянулась полоса грязи и какие-то следы... Не разобрать чьи из-за разводов. Девушка, затаив дыхание, провела лучом фонаря по грязной дорожке. Та заканчивалась около люка. Голубоглазая нервно сглотнула и принялась исследовать фонарем дальнюю стену. Там было несколько упавших коробок, которые и издавали шум. Девушка медленно вела светлым лучом по стене, как резко замерла. На обоях были протяжные следы когтей. Они тянулись ровными вертикальными полосками, и явно не предавали интерьеру красоты. Хотя, в данном случае, чтобы придать красоты, здесь требовалось, как минимум, протереть пыль и снять паутину. Набрав в лёгкие побольше воздуха и сдержав чих из-за той же пыли, что витала в воздухе, она двинулась к царапинам, чтобы поближе разглядеть их. Может, это и не след когтей вовсе, и она зря себя накручивает? Деревянные доски под ногами поскрипывали, когда голубоглазая на них ступала. Из-под ноги даже выскочил небольшой паучок, встревоженно побежав куда-то в угол. Ему явно помешал приход незваной гостьи. А ведь к нему в сети почти попалась очень сочная муха! После того, как Анджи сделала несколько шагов, под ногой раздался хруст, художница почувствовала, что наступила на что-то. Девушка направила свет фонарика вниз, резко отскочив в сторону. На том месте, где она только что стояла, лежало несколько небольших костей в засохшей кровавой луже... По телу Анджи пробежал мороз. Да, она не раз брала человеческую кровь для жертвоприношений, при чем сама же её и собирала. Ей она нужна была свежей. Однако увидеть такое на своём чердаке не слишком приятно. Особенно учитывая, что следующим можешь стать ты сам. Как вдруг в дальнем углу что-то зашевелилось и зашуршало. Из темноты на Ёнагу уставились большие, круглые зелёные глаза. Внутри художницы всё похолодело. Бросив всё, и даже не пытаясь посветить на существо во мраке, Анджи, запинаясь за собственные ноги, кинулась назад к люку. Она с невиданной скоростью сбежала вниз по лестнице, упав с двух последних ступенек. Не обращая внимания на боль в животе и коленях, художница быстро поднялась и закрыла люк, тяжело дыша. - Теперь Анджи точно знает, что здесь она не сама...