Палач

-Избавь меня от подробностей своего секса. Это мерзко.-Поморщившись говорит Иоанн, обрывая мою речь. Всё никак не может свыкнуться с ролью моего дядюшки. Ты же хренов исповедник. Хотел знать о всех моих грехах, так наслаждайся, что с тобой? - Да пошёл ты. И, кстати, у капитана больше. - По инерции огрызаюсь я, хотя его слова не сразу достигают моего сознания, настолько глубоко я ушла в размышления о своём романе с Уокером. Я молчу и улыбаюсь, вспоминая его. Для меня та ночь в разгар бури была особенной. Много позже я поняла, что именно толкнуло меня в объятия Мартина Уокера. Это была не попытка соблазнить его или безумная вспышка желания, порожденная страхом и отчаянием. Я любила его уже тогда, как продолжаю любить сейчас. Просто в тот день среди войны и хаоса было не самое лучшее время для зарождения эмоций к мужчине, который старше меня на целую жизнь. Но эмоции у меня были. Наверное, первый и последний раз. Мы с Мартином были совсем разными и при этом удивительно похожи своей болью и одиночеством. Наверное, поэтому мне было с ним легко, несмотря на всю его суровость, холодность и неспособность выражать свои чувства словами. Мартин из тех людей, о любви которых ты просто знаешь и веришь им на слово. Это не тот человек, который бесконечно болтает и сыплет обещаниями. Но он всегда рядом, поддержка и опора, готов прийти на помощь и закрыть тебя собой от всего мира. Это дорогого стоит. Гораздо больше чем сотня роз, кофе в постель каждое утро и вульгарно огромный бриллиант. Буря закончилась к рассвету, и проснувшись в объятиях капитана я не знала была ли эта ночь на самом деле или мне все приснилось. Но судя по смятой одежде, валяющейся на полу цистерны вперемешку с оружием, все было на самом деле. Мы выбрались на свет, и направились к базе "Проклятых". Шли молча и довольно долго, утопая по колено в песке и под палящим солнцем, пока не набрели на работающую рацию из запасов повстанцев. Нас подобрали ребята из батальона и привезли обратно. Как Мартин и предсказывал почти все местные жители были там. То ли намеревались взять башню штурмом, то ли отчаяние толкнуло на сделку с дьяволом. Иначе они нас не называли. Я связалась с друзьями Хойта, которые должны были обеспечить мне транспорт для вывода людей из Дубая. Этот урод, друг отчима, заломил несусветную цену и мне пришлось поторговаться, чтобы сбить её. Мои счета все же не были бесконечны, все деньги в деле, дивиденды пойдут к концу года, потому пришлось пообещать документы на квартиру. План сработал. И хотя прорываться пришлось с боем, всё получилось. В конечном счёте спасли людей, хотя некоторые погибли в дороге, получив пулю от своих же сограждан. Агенты ЦРУ от нас на время отстали. Видимо, поняли, что проиграли, хотя я опасалась, что самолёты с гражданскими попросту собьют над пустыней, чтобы похоронить свои грязные тайны. Однако ничего не случилось. Первый, второй и черт знает какой ещё рейсы прошли без приключений. Разве что ждать на аэродроме пришлось долго. Я торчала среди гражданских, под их злобными взглядами и слушала проклятия на незнакомом языке. А когда меня доставало, одаривала их взглядом серийного убийцы. Поскольку я была вооружена винтовкой, желание умничать быстро отпадало и меня материли уже полушепотом. Какие же все-таки козлы. Допустим, вам не нравится армия США, но я вам ничего не сделала. А кроме того вы уедете из ада на мои деньги. Можно хоть немного уважения? Да, конечно же нет, о чем я? Именно поэтому быть злым гораздо удобнее. Делать добро людям чревато разочарованием. Впрочем, я и не жду никакой благодарности, держите её при себе. Это не акт милосердия, мне на вас плевать. Это просто взятка на пути к моей цели. Хотя Волкер в гробу перевернулся бы, зная на что пошли его деньги. Уж мой отчим бы и цента не потратил на спасение кого-то там. Я внимательно наблюдала за капитаном Уокером пока он руководил доставкой людей на всем, что может ездить. Мы почти не разговаривали, даже по делу. Он злился. За мою ложь, за мои предложения купить его помощь. Мы бы ссорились и орали друг на друга не будь Уокер слишком сдержанным профессионалом, котрый не позволит себе дать сдабину при подчиненных. Первые его слова за все время ожидания эвакуации были: - Спасибо за помощь, Джек. Езжай домой. Я уперлась и коротко и твердо ответила: - Я никуда не поеду. - Меня достали твои фокусы. Садись в чёртов самолёт. - Я сказала: нет. Я остаюсь. Тебе придётся пристрелить меня, если не хочешь видеть.- Ответила я с улыбкой, то ли в шутку, то ли всерьёз, наблюдая через плечо за посадкой пассажиров на последний рейс из этого места. Повисла пауза, Уокер мои остроты не оценил и ничего не ответил, а мне нечего было сказать. Я искала предлог, чтобы остаться, но не находила. Умнее всего для Уокера было вырубить меня и запихнуть в самолёт, но он этого не сделал. Усмехнувшись чему-то своему, капитан прервал молчание и произнёс задумчиво и саркастично: -А ты молодец. Узнала, что я ослушался прямого приказа и принялась втягивать меня в свои дела. - Это так.- Не стала спорить я, потому что он был прав. Все мои боевые действия и помощь были ничем иным, как способом подкупа. Все имеют цену и не всегда это деньги или драгоценности. Порой ты просто даёшь человеку то, что он хочет. Исполняешь желания, как хренова фея или джинн из сказок Шахерезады. - Вранье на вранье*.- Глядя на меня недовольно и раздражённо, сказал Мартин, не обращая внимания на бойцов отряда, бросающих на нас заинтересованные взгляды и прячущих улыбки. По их довольным рожам отчетливо читалось: "Повезло капитану. Если не договоритесь, я готов". Вот же черти. Я посмотрела на Мартина и ответила с грустной улыбкой, уязвленная до глубины души. Я была совершенно искренней тем вечером в разгар песчаной бури: - Не все было враньем. - Правдой что было? - Резко сбросив обороты, спросил капитан устало и глядя на меня уже без злости. - То, что происходило ночью между нами. Это было не вранье. Он усмехнулся, глядя на меня уже не как на врага народа. Я мило улыбнулась в ответ. Когда человеку весело, он как правило больше не злится. Все переходит в шутку. Наблюдая за самолётом, взмывающим в небо за моей спиной и уносящим последних выживших гражданских, Мартин сказал иронично: - Добро пожаловать в Дубай, леди. - Кстати, история о моей семейке тоже правда.- Шагая к машинам вслед за капитаном и командой, сказала я. - Знаю.-Обернувшись через плечо ответил Мартин равнодушно. Словно это мелочь, которую знают все вокруг. - Откуда?- Искренне удивилась я, загружаясь на заднее сидение машины и бросив рюкзак под ноги. Капитан сел рядом со мной и ответил с загадочной улыбкой: - Не у тебя одной есть связи на большой земле, Джек. К слову, сделка сорвалась. Может твои Сиды и психи, но пока что без ядерного оружия. - И твой ответ? - Держись рядом, может чему и научишься. Когда мы вернулись на базу батальона "Проклятых" с Уокером связался его непосредственный начальник. Какой-то там армейский генерал или хрен его знает кто ещё. Затребовал полный детальный отчёт и был удивлён правдой о действиях конторы с молчаливого согласия правительства. Не знаю какая уж подковерная возня между армией и разведкой, подозреваю что серьёзная, только "Проклятым" предложили поехать на новое задание, поскольку миссия спасти город так или иначе была выполнена. Криво, с жертвами, с ошибками командования, с военными преступлениями, но выполнена. Правительство всегда найдёт способ отмазаться и остаться чистыми, а тот генерал решил защитить своих людей от нелёгкой доли козла отпущения. Уокер некоторое время колебался, вопрос о возвращении на службу встал перед всей командой. Американская демократия в действии. Собственно в данный момент мы и не в армии вовсе, почему бы и нет. Победил зов сердца, а не разума. Многие военные настолько привыкают к этой опасной жизни полной приключений, что на гражданке теряются и не могут жить нормально. Вроде бы покойный полковник Конрад сказал: "Забудь о доме. Это не для нас". Таким образом через несколько дней остатки батальона "Проклятых" со своим новым командиром капитаном Мартином Уокером, усиленные одной девчонкой, покинули Эмираты и направились в другие страны и города исполнять армейский долг. Удостоверение журналиста позволяло мне болтаться рядом с Мартином куда бы жизнь его не заносила. Хотя он всегда считал мою затею безумной и уверял, что можно найти другой способ кроме массовых убийств, тем не менее в свободное от войны время учил меня всему что знал и умел. Уокер оказался на редкость терпеливым наставником, хотя и требовательным. Порой даже чересчур, но его уроки подкрепленные военными столкновениями во всех горячих точках интересов страны дали мне то, что я хотела. Он научил меня стрелять из всех видов оружия без промаха, драться так чтобы всегда побеждать, планировать свои действия, прятаться, думать на три шага вперёд и выживать в любых обстоятельствах. Помню один раз, спустя четыре года после нашего знакомства и не буду уточнять в какой жаркой стране, мы с капитаном попали в плен и оказались на одной из баз противника. То ли террористы, то ли революционеры, уже не помню много их было. Самый главный среди них хотел нашей крови. Ну, все по классике. Капитана в расход, голову на пику. Журналистку в казармы, потом тоже в расход. Только не тут-то было, уроды. Я люблю секс, мне без разницы с мужчиной или женщиной. Но я ненавижу насильников и посягательства на моё тело приводят меня в ярость. Дело тут не в тупой девичьей чести и психологической травме. Дело в самоуважении. Никто не имеет права брать меня силой. Я не кусок мяса и не резиновая кукла. Хочешь добиться от меня чего-то? Спроси согласие. Просто постарайся соблазнить, чёртово животное. Тем более что это не так уж и сложно, я не недотрога. Мне повезло. Мой первый кавалер оказался один и на редкость тупой, потому и оставил оружие возле двери. Что было дальше надо объяснять? Ладно, объясню. Я свернула ему шею ударом ноги в голову. Хорошо быть мной. Никто не может представить, что блондинистая журналистка далеко не дамочка в опасности с которой легко справиться, поэтому и связывать не имеет смысла, а по общему мнению "Проклятых" боевая девица и дерётся как "первогодки отряда Дельта". В смысле уже не человек с улицы, еще не офицер. Я взяла автомат и вышла из казармы, столкнувшись нос к носу с Мартином. Кто бы сомневался, что бравый капитан выберется из клетки и придёт за мной. Своих не бросаем, к тому же мы все ещё продолжали время от времени спать. После первой ночи Уокер бесился, потому что вернувшись в армию навёл обо мне справки и выяснил, что к моменту нашей встречи мне семнадцать только что исполнилось. Впрочем, со временем его злость испарилась, словно её и не было, но Мартин не прикасался ко мне до восемнадцати, как бы сильно мне ни хотелось. Пришлось смириться. Зато потом вряд ли бы нашлась сила способная заставить меня от него отлипнуть. Я все знаю о своей привлекательности и способности нравиться. К тому же мы на войне и других женщин здесь нет. Человеческую природу невозможно заткнуть. Эмоции иногда берут верх над любым человеком, даже самым суровым и холодным. Коим Мартин Уокер и близко не является. Он только строит из себя бездушную машину, но это не так. Я изучила его достаточно хорошо, чтобы понимать что он за человек и какие драмы скрыты за маской невозмутимости и спокойствия. Знаю я и то, что история с Дубаем повлияла на него не лучшим образом. Хоть контора и влезла в его голову, жить с последствиями ошибок пришлось ему самому. Война никогда не бывает лёгкой прогулкой, смерти сослуживцев и обычных людей капитан воспринимает слишком близко. Он не я. Мартин не может наплевать на потери и всегда старается избежать лишней крови. - Джек, все не как у людей. А дать мне шанс тебя геройски спасти?- Усмехнулся капитан, глядя на меня. Я беззаботно улыбнулась: - Извини, я сама себе спаситель.* Он ничего не ответил. Наш побег заметили и снова начался бой. Опять стрельба, опять поиски укрытий и отстрел врагов. Нам удалось не только выбраться самим, но ещё вытащить пленников и с боем прорваться к своим. Получилась отнюдь не лёгкая прогулка. Это был настоящий вызов навыкам, как капитана, так и моим. Когда мы добрались в часть, на нас смотрели как на гребаных супергероев. Никак не могли поверить, что капитан в одиночку способен уйти от целой армии врага, да ещё спасти людей. Мартин ответил всем своим ребятам спокойно и весело, глядя на меня: - Я и не один. После очередного удачного задания спустя ещё несколько долгих месяцев батальон впервые за многие годы получил короткий отпуск. Я праздновала свое совершеннолетие с размахом. В Лас-Вегасе в компании своей армейской банды. Они крутые ребята и по-настоящему клёвые друзья. Мои товарищи по оружию. Мои боевые братья. Моя семья. Первый раз за всю жизнь я была дома. Среди людей, которые меня ценят, понимают и любят. Мне нравилось их внимание, забота о моих интересах, милые мелочи которые для меня делал тот или иной боец. Будь то помощь в марш-бросках или лишний пуддинг. Я не люблю сладости, но это просто ужасно мило, когда взрослые мужики носятся с тобой как с принцессой или дорогой младшей сестренкой. После Вегаса я гостила у капитана в его холостяцкой квартире на задворках небольшого города в Иллинойсе. Это было спокойное время, никуда не нужно бежать, никого спасать. Просто пара недель пожить в мире, как очень необычная семейная пара. Я поймала себя на мысли, что могла бы остаться с Мартином навсегда. Ждать его дома, как хранительница очага или таскаться с батальоном на боевые задания. Иногда писать средней паршивости статьи, чтобы никто не понял, что я не журналист. Впрочем, мое удостоверение сейчас уже было настоящим, благодаря образованию и связям. Мой маленький рай в крохотнной квартире ничто не нарушало до того дня пока не пришёл приказ отправляться в очередное пекло, по сравнению с которым Дубай был отдыхом на пляже. Мартин собирал вещи, а я сидела на диване, щелкая каналы телевизора, наблюдая за сменяющимися картинками, пока не наткнулась на знакомое лицо и символику. Я прибавила звук. Телевизионная проповедь от моего дядюшки Джона, который теперь именовал себя Иоанном. Настоящее долбаное телешоу с огнями, красочными декорациями и бесконечной ложью. Это появление словно напомнило мне как я оказалась здесь, через что прошла и зачем. Секта была в Чикаго. Я про себя усмехнулась, что с гастролями. Слишком уж театрально выглядело выступление этого телеевангелиста. Я выключила телевизор и бросила пульт на диван. Да пошли они. Для тех кому причинили вред есть всего два пути: полное безоговорочное прощение или безжалостное возмездие.* Бог велел прощать. Я смогу забыть обо всем, раз уж их план обломался и ракеты Джону не продали. Даже у радикалов есть мозги. Пусть кто-нибудь другой разбирается с более мелкими грешками секты. Я только что обрела нечто более важное, чем месть. У меня была настоящая жизнь, семья и любимый мужчина. - Я еду с тобой.- Коротко и твердо сообщила я Мартину о своём решении. Он ничего не ответил. Молча обнял и поцеловал. На рассвете мы должны были отправляться, все детали операции в том числе место держались в тайне. Проснулась я одна. Капитан уехал без меня. На автоответчике оставил сообщение: - Джек, мне жаль оставлять тебя. Но так будет лучше для нас обоих. С каждым днем мне все сложнее отказаться от нашего романа. Но что бы ты ни думала и не чувствовала сейчас, я знаю тебя. Твоя жажда мести все ещё не остыла, как бы ты ни старалась убедить себя в обратном. Она отравляет тебя. Она стала смыслом. И ты не сможешь остановиться пока не разделаешься с семьей. Если останешься со мной, рано или поздно возненавидишь за то, что зная всю правду я позволил тебе свернуть и отказаться от главной цели. Моя помощь тебе больше не нужна. Всё, что я знал и умел ты отлично усвоила. Ты готова, поэтому я могу оставить тебя и верю в победу. Мне все ещё не нравится твоя затея идти в одиночку, но ты ясно дала понять, что не потянешь за собой других людей. Если поймёшь, что не справляешься, я и "Проклятые" к твоим услугам. Я буду ждать тебя, когда все закончится. Люблю тебя. Капитан Мартин Уокер. Связь оборвалась. Я стояла посреди пустой квартиры, переслушивая последние слова и мне резко захотелось заплакать. Но я понимала, что Уокер прав. Я не могу отступить, не могу свернуть. Эта проклятая секта лишила меня всего. Нормальной жизни, моей семьи. Моего любимого человека. Спасибо за науку капитан. Мотивация злостью. Я усвоила урок. Вышла из квартиры, угнала машину и поехала в Чикаго. Пора встретиться лицом к лицу. Но я ошиблась. Нужно было дать себе время остыть. Слова Иосифа о моей смерти в детстве выбили меня из колеи. Я совершила ошибку и мой путь прервался на четыре года тюрьмы. Зато у меня было время все продумать и составить план, которому я следовала шаг за шагом. Я даже решила с кого начну и кем закончу. Ждите меня, "Врата Эдема".