К черту любовь!

      Когда собрание закончилось, мы остались в кабинете с Волжак и Семеном Аркадьевичем, чтобы обсудить все то, о чем говорили наши потенциальные партнеры. К моему собственному удивлению, я вникла в суть их предложения, даже более чем. И оно было крайне невыгодным для нас. Я вспомнила ту информацию, что знала об этой компании, — еще Игорь Алексеевич просил меня раздобыть о них все, что можно, потому что они уже давно хотели к нам присоединиться не только как клиенты. И когда, опять же, к моему удивлению, Семен Аркадьевич сказал, что предложение хорошее, я не сдержалась и фыркнула вслух. Отчего тут же покраснела и уставилась взглядом в предложенный контракт, экземпляр которого лежал передо мной на столе.       — Ирина Николаевна? — Стальной голос Волжак заставил меня поднять на нее глаза. — Вы хотите что-то сказать?       Я замялась. Можно, конечно, заявить о себе, сказать все, что я думаю, но… Семен Аркадьевич — уважаемый человек, и если я начну оспаривать его точку зрения, то где гарантия, что к вечеру сегодняшнего же дня не покину нашу компанию с коробочкой своих скудных пожитков? С другой стороны, я же «под Волжак». Во всех смыслах. Она — мой непосредственный начальник и руководитель, а не этот мутный тип. Он ведь тоже ей подчиняется, а значит, она тут всем рулит. Пока я металась между тем, чтобы высказать свое мнение, и тем, чтобы продолжать молчать и не лезть не в свое дело, Волжак пристально меня изучала, не произнося ни слова. Видимо, этот глухонемой театр наскучил Семену Аркадьевичу, и он сказал:       — В общем, надо подписывать. Пока они не предложили это кому-то другому.       Волжак перевела взгляд на него, и мне показалось, что в нем было какое-то разочарование. Поэтому, плюнув на все, я решила пойти ва-банк.       — Не нужно подписывать, — прошмыгала я и сама поразилась, как тихо я это сказала. Что ж, шлюшкой быть научилась, а вот держаться уверенно — нет.       — Что, простите? — с каким-то презрением переспросил Пугалов. У нас была абсолютно взаимная антипатия, я уже упоминала об этом?       — Я говорю, что не нужно ничего подписывать, — уже увереннее произнесла я, поддерживаемая молчаливым взглядом Волжак.       — И почему же, Ирина Николаевна? С каких пор вы стали финансовым аналитиком? Или, может, у вас есть хрустальный шар, в котором вы можете видеть будущее? — Мужчина криво усмехнулся, после чего перевел взгляд на Волжак. — Екатерина Александровна, вы, конечно, можете подумать, но я бы советовал не отказываться. Они предлагают хорошие условия, они давно на рынке, и…       — …и после заключения сделок с ними все компании почему-то банкротятся, — не выдержала я. Пусть он считает меня идиоткой, но я все равно выскажу свое мнение.       — Что? — Мужчина нахмурился и поджал губы.       — Я проводила анализ этой фирмы. Все их «партнерки» за последние два года. Восемьдесят процентов компаний, заключивших с ними договор, — лопнули. А остальные двадцать — передали им свой контрольный пакет акций. Думаете, это ни о чем не говорит? — Я с вызовом смотрела в лицо Семена Аркадьевича.       — Вы что, считаете, что эта фирма — некая «черная метка»? Несет в себе проклятие? — засмеялся мужчина.       — Нет, я считаю, что они неспроста выбирают себе партнеров. Скорее, подсаживают своих или подкупают кого-то из руководства, предлагают свои условия, якобы выгодные, хотя, если изучить контракт досконально, становится ясно, что они не только не выгодные, но и вообще нелепые. Они предлагают продвигать СВОЙ продукт, но прав на него не отдают. Это мошенническая схема, — пожала я плечами.       — Вы что, считаете, что тут собрались дураки? Что ни я, ни Екатерина Александровна не поняли бы, будь это надувательством? — угрожающе произнес Семен Аркадьевич. А я только убедилась, что он явно тут в чем-то замешан. — Я лично с ними заключал договор еще шесть лет назад. Когда вас даже в помине тут не было!       — Именно, — согласно кивнула я. — Вы заключали, все верно. И еще верно то, что за шесть лет прирост доходов от этого договора составляет минус четыре процента. То есть одни расходы. С ними не то что контракт не нужно заключать, с ними вообще любые отношения нужно прекратить.       — Да вы… Да что вы себе позволяете! — воскликнул Пугалов и аж покраснел от злости. — Екатерина Александровна, приструните вашу секретаршу! Я вообще не понимаю, почему низшее звено присутствует на обсуждениях такого рода!       Я втянула голову в плечи и приготовилась к худшему. Но чуть не упала, когда услышала стальной голос Волжак:       — Семен Аркадьевич, прошу соблюдать субординацию и рабочую этику. Это не «секретарша», как вы выразились, а мой личный ассистент. И ее присутствие было моим решением. Вы же не хотите ставить под сомнение МОИ решения?       Даже не видя Волжак, я знала, каким взглядом она сейчас смотрит на Пугалова. От этого взгляда хотелось уйти под землю. И, даже несмотря на свою нелюбовь к этому мужчине, мне стало его немного жаль. Я подняла на него глаза и только убедилась в этом. На нем не было лица.       — Принимайте решение сами, Екатерина Александровна, я свое мнение сказал, — поджав губы, проговорил он. — Я могу идти? У меня еще встреча сегодня.       — Да, вы свободны, Семен Аркадьевич, — холодным голосом ответила Волжак, и он тут же ретировался, бросив напоследок в мою сторону презрительный взгляд.       Я выдохнула. Ну, все могло быть хуже. А Волжак даже меня типа защитила, получается. Приятно.       — Поосторожнее с такими заявлениями, Ирина Николаевна, — проговорила моя начальница, когда за Пугаловым закрылась дверь.       — С какими заявлениями? — не поняла я.       — Ну, только дурак бы не понял, на что вы намекаете в отношении Пугалова, — усмехнулась Волжак. — Но вы молодец. Мне самой эта история с данной фирмой порядком потрепала нервы.       — Мне кажется, он как-то с ними связан, — высказала я свое предположение, вконец осмелев. Меня похвалила Волжак! Это все равно что певцу «Народного артиста» получить.       — Все может быть, — задумчиво протянула Екатерина Александровна, — все может быть.       Я решила, что буду полной дурой, если не воспользуюсь моментом.       — Екатерина Александровна, у меня есть вопрос.       Волжак посмотрела на меня с какой-то насмешкой и кивнула:       — Ну раз есть, то почему бы вам его не задать?       — Я…       Я поерзала на стуле и вспомнила, что до сих пор сижу без трусиков. Вмиг покраснев, я вообще забыла, что собиралась сказать.       — Ну же, Ирина Николаевна, не стесняйтесь.       Казалось, Волжак поняла, почему я сбилась с мысли, и ее это явно развеселило.       — Я… — я прокашлялась и вдохнула поглубже, — я хотела сказать, что я же ваш личный ассистент, так?       — Вы очень наблюдательны, — ерничала боссиха.       — Спасибо, — криво ухмыльнулась я, начиная раздражаться. — Я хочу сказать, что могу выполнять ваши поручения любого рода.       — О. Даже так? — Волжак уперла один локоть в стол и повернулась всем корпусом ко мне, продолжая усмехаться.       — Ну, в смысле… — Я поняла, что моя фраза прозвучала двояко. Особенно в нашей с ней ситуации. — Я имею в виду, что вот с Игорем Алексеевичем мы тесно сотрудничали, он доверял мне чуть не половину своей работы, и я справлялась. И личные какие-то дела тоже. Так что, если у вас есть ко мне личные поручения, ну, не связанные с работой там или документами, вы можете на меня их переложить. Я же ваш помощник. Я как правая рука… так сказать… — закончила я совсем тихо, потому что пристальный взгляд Волжак никак не помогал мне говорить то, что я хотела.       — Я вас поняла, Ирина Николаевна, — усмехнулась Волжак и встала со стула. — Что ж, постараюсь подобрать для вас пару ЛИЧНЫХ поручений, — с этими словами она обошла меня и вышла из переговорной.       И что это значит?