***
Был очередной вечер его слежки за Малфоем: то, что этот маленький белобрысый засранец задумал что-то нехорошее, было ясно как день. Впрочем, вопреки поговорке день был каким-то пасмурным и мрачным, да и вообще Малфой вёл себя нервно, постоянно оглядывался да прислушивался. Вот, он зашел в какую-то комнату, недолго в ней пробыл и вышел, резко сменив направление движения. Гарри пришлось отбежать в соседний коридор и спрятаться в нишу. Драко же вновь развернулся и направился к слизеринским подземельем. Гарри решил подождать, укрывшись в классе неподалеку от входа в них, как вдруг дверь открылась, и тихий шепот назвал его имя: - Гарри, Гарри, ты здесь? Убедившись, что перед ним на самом деле его лучшая подруга, Гарри снял мантию-невидимку. - Да, Гермиона? Ответные действия его сильно удивили: Гермиона кинула серию запирающих и заглушающих звук заклинаний на дверь; трансфигурировала парту в удобный диванчик, обняла его за плечи и усадила рядом. - Гарри? - Да? - У тебя никогда не было чувства, что ты вот-вот сделаешь глупость, но ты настолько хочешь её сделать, что тебя вообще не беспокоят последствия? Гарри ухмыльнулся: - Очень часто. А что? Гермиона вздохнула как будто перед прыжком в прорубь, встала, движение пальцев, покачивание плечами и вот уже мантия спадает на пол. Оцепеневший от шока Гарри уставился на полуобнажённое тело подруги, на ней оставались лишь простенький белый бюстгальтер и довольно короткая, до середины бедра чёрная юбка. Она немного нервно улыбнулась, уселась к нему на колени и довольно настойчиво начала целовать. Гарри с трудом преодолевал ступор, возникший от столь необычного для неё поведения девушки. Лишь когда вместо её фигуры целиком перед глазами возникло её столь близкое лицо, а губы обожгло жаркими поцелуями, он начал отмерзать и отвечать на них. Руки же, изначально поддерживающие девушку пошли вниз, чтобы немного потискать просто предназначенный для этого обтянутый тесной юбкой зад красотки. Возражения это не вызвало, напротив, её дыхание участилось, а поцелуи стали более глубокими и страстными. Гарри, конечно, пришла в голову мысль « А что это такое нашло на подругу», но такая близкая, соблазнительная и девушка, со сладкими губками и упругой попкой, тершаяся твердыми, как вишенки сосками об его грудь, лишила его последних остатков здравого смысла. Он и до этого часто мечтал о подруге именно в таком аспекте, так что из головы практически мгновенно вылетело всё, не касающееся гладких бедер, вдоль которых можно залезть под юбку, ощутив под пальцами лишь тоненькую ткань трусиков и обнаженной груди, с которой она скинула лифчик. Они оба горячились всё сильнее, дыхание участилось, руки блуждали по телам, а губы по лицам. Да и как за такое можно винить парня, кто из нас смог бы отказаться от упавшей в руки мечты? Они продвигались все дальше, поцелуи и ласки становились все откровеннее. Гермиона, предусмотрительная Гермиона принесла с собой и зелья выносливости и зелья восстановления и зелья излечения. Всё было просто великолепно до того самого момента, когда он в очередной приступе острейшего возбуждения не решил, не открывая глаз зацеловать сверху донизу её шею, ему вдруг помешала какая то ниточка, он рванул её в сторону... и спустя десяток секунд получил удар по яйцам и улетел на пол. Поднявшаяся Гермиона бросила какую-то бредовую для Гарри фразу про секс против её воли, оделась и ушла, оставив Гарри с душевными терзаниями и ставшим видимым медальоном на тончайшем шнурке с выгравированном на нем руной «наутиз».***
С тех пор Гарри несколько раз пытался поговорить с Гермионой, объяснить, рассказать, сказать как она дорога ему, но у него так и не получилось, каждый раз ледяной взгляд её глаз лишал его силы воли. Их отношения стали довольно холодными и всякий аспект близости из них исчез. И он ещё убеждал себя, что все в порядке, пока не увидел, какими глазами на нее смотрит Малфой, и каким взглядом отвечает она. Он отступил, после своего гнусного поступка он не имел права больше ни на что. Его слежка за Малфоем привела к пониманию, что Гермиона завязала довольно близкие отношения именно с одним из двух людей, кого в этой школе он ненавидел сильнее всего. Отношения гриффиндорской воительницы и слизеринского принца на его взгляд были почти платоническими, хотя к концу года те похоже и дошли до поцелуев. А вот у них всё было плохо. И во время ужасной охоты за хоркрусами, и более того, даже после ухода Рона их отношения оставались ровными и холодными. Гарри несколько раз порывался обнять её, но холод в глубине глаз любимой подруги хоронил его порывы в зародыше. Ему было больно и стыдно, и пересилить себя он так и не смог. А сейчас было уже поздно. Даже последнего права он был лишён – он не смог быть рядом с ней в смертельном бою, не смог закрыть собой и защитить, не смог даже попрощаться с ней. Живой. Он разглядел своего давнего соперника, стоявшего на коленях рядом с самым дорогим для него человеком на свете. Это видение отпечаталось у него в памяти на долгие годы: любимая девушка, лежащая на коленях его врага. Мёртвая любимая девушка. Герой магического мира подхромал и упал на землю рядом с ними, сил больше не было ни на что...