В ночь перед снежной бурей

Внешне Нью-Хоуп походил на все прочие города: на центральной площади стоит генератор, от него радиально расходятся косые улочки. Но Магнус жадно впился взглядом в иллюминатор, подмечая самые мелкие несходства этого города с остальными, виденными им за годы службы. И вообще наслаждаясь видом домов, складов, деревянных настилов, шахт и лесопилок. Всего того, без чего он не мыслил своей жизни. Да, как и в прочих обжитых людьми местах, здесь доминировали чёрный и коричневый цвета, но всё не смертельно холодный и опасный мертвенно-белый! Церквей и молитвенных домов здесь и впрямь было какое-то несусветное количество. Вера, чтоб её! Магнус Гроссхаммер плохо разбирался в тонкостях веры. А если убийство совершено из-за несовпадения догматов? Как он тогда отыщет виновного? Отыскать необходимо, причём желательно сделать это до начала бури. Сэр Соня, конечно, редкостная стерва, но благодарность всегда входила в число её достоинств. То ли ей по вере положено, то ли просто уродилась такой. Следовательно, можно ожидать, что она на следующем Совете Содружества поддержит предложения Нового Эдинбурга. Каждый голос важен и тому подобное. Капитан МакКаллум повторил это инспектору Гроссхаммеру столько раз, что у того зубы заныли. Вот только обстоятельства убийства до того загадочны, что зубы не только ноют — их и обломать недолго о такой крепкий орешек! Сходить, что ли, в церковь, раз уж их здесь, в Нью-Хоупе, до чёрта? Магнус Гроссхаммер не был в церкви лет с двенадцати, считая это излишним, ведь Господу скорее нужно, чтобы люди соблюдали Его заповеди, чем валились на колени и тратились на бесполезные для высшего существа подарки. Но если расследуешь таинственное убийство, совершённое в оплоте святости, то ничья помощь не будет лишней. — Пристегнитесь, сэр! Сейчас начнётся тряска. — Конечно, мистер Эткинсон. На самом деле дирижабль снизился к причальной мачте практически идеально — Хью Эткинсон был мастером своего дела, о чём Магнус и сообщил, очередной раз заставив здоровяка смущённо улыбнуться. Но даже самое идеальное причаливание не обходится без воздушных ям и толчков, которые способны сбить с ног неподготовленного человека. А особо подготовленным инспектор Гроссхаммер как раз и не был. Любым полётам он предпочитал передвижение на своих двоих. Может, не слишком быстро, зато надёжно. — Куда направитесь теперь, сэр? Вопрос на самом деле был почти риторическим, но Магнус счёл нужным ответить. В конце концов, после долгого перелёта Хью Эткинсон наверняка засядет в пабе, и каким бы он ни казался славным малым, но обязательно начнёт сплетничать. Став капитаном, Соня Норд разрушила все бойцовские арены в городе, но искоренить пабы не сумела даже она, а в пабах принято чесать языками, обсуждая последние новости. И очень важно, чтобы рассказ Хью Эткинсона об инспекторе Гроссхаммере был доброжелательным. — Первым делом навещу вашего капитана, мистер Эткинсон. Затем заброшу вещи, куда скажут, и осмотрю место убийства. До заката надеюсь управиться. — Что ж, сэр, в добрый путь, и да направит вас Господь по верному следу! — Да будет так! — от всей души согласился Магнус и добавил: — Вам тоже всех благ, мистер Эткинсон! — Спасибо, сэр! Соня Норд не встречала вновь прибывшего самолично, но отправила за ним отряд. Тёмно-вишнёвые плащи Хранителей веры выделялись на фоне серых, чёрных и коричневых курток и пальто. Магнус в который раз подивился изобретательности святош. Откуда у них нашлись красители? И почему, к слову, они не торгуют ими? Лорды процветающих городов выложили бы за красители целое состояние. Может, в этом-то всё и дело? Но ведь торгует же Нью-Хоуп с лордами тем же углём... У причальной мачты царила привычная для таких мест суета: люди подхватывали мешки, тащили их на склады и в дома. Автоматоны, разрядившиеся за время долгого перехода, сгрудились возле парового генератора. Под их огромными телами генератора почти не было видно. Сами собой вспомнились последние наставления капитана МакКаллума — насчёт того, что сэр Соня (Гроссхаммер невольно пожал плечами — и как только подобное словосочетание у самой миссис Норд не вызывает изжоги?) уже осуществила несколько шагов, свидетельствующих, что интересы Нью-Хоупа не заканчиваются на границах Содружества Британских Городов. Например, в рассрочку выкупила автоматона у Оксбриджа, заключив с ним договор об оплате углём. Если вдуматься, то приобретение логичное: оксбриджские автоматоны, в отличие от производимых в том же Новом Эдинбурге, имели медицинские модули, позволяющие ухаживать за самыми тяжёлыми больными, высвобождая рабочие руки... но и стоила оксбриджская продукция недёшево. Стало быть, Нью-Хоуп мог себе это позволить. А на что ещё способен город, накануне снежной бури заключающий договоры на отгрузку угля и при этом свято, добуквенно выполняющий другие свои контракты? Не захочет ли завтра Соня Норд стать главой Содружества? Пока что Нью-Хоуп таких претензий не заявлял, и вообще подчёркнуто отдалялся от грызни за власть. Но мало ли... Тем более что в другой сфере город уже успел стать центром паломничества. И дорогие вишнёвые плащи Хранителей веры тому свидетельство. Не каждый может себе подобное позволить, ох не каждый! — Детектив-инспектор Гроссхаммер? — вперёд выступил миловидный юноша, лицо которого Арктика ещё не успела обветрить как следует, а щёки сияли здоровым румянцем сильного человека, много трудившегося и хорошо питавшегося. — Я Джон Норд, сын сэра Сони. Капитан просила сопроводить вас, сэр. Надеюсь, вы хорошо долетели? Магнус подтвердил, что долетел — лучше некуда, чувствует себя превосходно и готов прямо сейчас пообщаться с капитаном Нью-Хоупа. Про себя отметил, что обращение «детектив-инспектор» юноша произнёс несколько неуверенно, зато в остальном произвёл впечатление человека, привыкшего распоряжаться. Ну да, младший сын капитана, на таких с детства валится известность, а с ней и ответственность, неважно, хотят они этого или нет. Шагая по узким деревянным улочкам Нью-Хоупа, инспектор Гроссхаммер отовсюду слышал колокольный звон. В Новом Эдинбурге в это время вовсю выли фабричные и заводские гудки, оповещая об окончании работы. Нельзя было не признать, что церковные колокола звучат намного мелодичней. Скоро отовсюду потянется рабочий люд. Сначала заглянут в детские дома — инспектор слышал, что в Нью-Хоупе запрещён детский труд, — разберут сыновей и дочерей, разойдутся по домам... Хотя нет, отправятся в ближайшую церковь. Хью Эткинсон упоминал, что сегодня в центральном храме проповедует Элиза Норд, глава Хранителей Веры, а значит, народу будет полным-полно. Простые пасторы тоже постараются не ударить об лёд лицом. Странно, но Магнус представлял себе религиозных фанатиков... другими. Чем-то средним между оборванными безумцами с экстатическим выражением лица и вот этими суровыми — точнее, пытавшимися таковыми казаться — парнями и девушками в вишнёвых плащах. Умом, конечно, понимал, что ничем обитатели Нью-Хоупа от привычных ему эдинбуржцев не отличаются, однако воображение упорно подсовывало совершенно дикие картины. И отказываться от них было довольно сложно. Капитан Соня Норд ждала его в доме, на первый взгляд похожем на прочие. Впрочем, Магнус слышал, что правительница Нью-Хоупа живёт в обычной квартире в обычном жилище, рассчитанном на десять семейств. Конечно, когда требовалось собирать общегородской совет или принимать официальных послов, сэр Соня использовала помещения в Оплоте Хранителей веры, но детектива-инспектора Гроссхаммера она предпочла принять у себя дома, с минимумом формальностей. Пожалуй, Магнус был ей за это благодарен. Он тоже не любил официоз. Джон вежливо откланялся и ушёл, прихватив с собой и товарищей. Видать, спешил на проповедь сестры. Гость и хозяйка с интересом взглянули друг на друга. Магнус не знал, что увидала капитан Норд — своим лицом она владела отменно, — но сам он видел перед собой женщину пожилую, но всё ещё крепкую, с живым не по годам взглядом, бледным лицом и резкими, будто бы вырубленными из арктического льда чертами лица. В Новом Эдинбурге её назвали бы мужиковатой — и называли неоднократно; здесь же, в Нью-Хоупе, Соня Норд казалась удивительно естественной. Она была на своём месте, эта хозяйка фанатичных святош, и прекрасно это знала, пожалуй, даже не стеснялась демонстрировать. Каждый её жест, каждый поворот головы дышали уверенностью в собственных силах. Пригласив гостя за стол, сэр Соня выставила стандартные разогретые пайки, но к ним присовокупила прекрасный чай в простых железных чашках. Ноздри инспектора Гроссхаммера раздулись, почуяв этот аромат. — Подарок из Оксбриджа? — он попытался произнести это максимально вежливо, но капитан Норд усмехнулась: — Не совсем подарок... Выменяли на сталь. Со следующего года, если дела пойдут хорошо, думаю ввести в пайки, а пока его выдают особо отличившимся работникам. Увы, я не слишком-то выделяюсь на этом поприще, так что заработал мой старший сын, Сэм. И отдал мне. — Как и положено хорошему сыну, — Магнус отхлебнул чай, рискуя обжечься, зажмурился, смакуя вкус. — Божественно, да простится мне это выражение. — Простится, — на лице Сони Норд промелькнула лёгкая улыбка. — Иногда я и сама думаю нечто подобное. Магнус пил чай и вспоминал всё, что когда-либо слышал об этой женщине. Особо вспоминать было нечего: слава капитана Норд гремела по всему Содружеству, но подробности своей личной жизни Соня держала под семью замками. Все знали, что она рано вышла замуж и рано овдовела, потеряв в той самой первой буре мужа и двух детей. А вот дальнейшее терялось в снежной дымке. Чёрт, никто не знал даже о том, завела ли она впоследствии любовника! Может, к слову, и нет — учитывая здешние нравы. Обстановка в комнате, где сэр Соня принимала гостя, казалась чересчур аскетичной и для Нью-Хоупа: стол, придвинутые к нему шесть табуретов, на стене — распятие. В углу сиротливо примостился маленький буфет, где в ящиках без стёкол хранилась посуда, простая и явно видавшая виды. Ни картин, ни ковров, ни даже мелких деревянных безделушек, обычно столь дорогих сердцу каждой женщины! Стены, правда, покрыты недешёвым изолятом, но Магнус подозревал, что это не столько демонстрация богатства, сколько обычная практичность: чем меньше теряешь тепла — тем легче выжить. Во время еды о делах не говорили. И лишь затем, когда незнакомая Магнусу женщина, столь же суровая, унесла тарелки, сэр Соня поднялась и вытащила всё из того же многострадального комода тощую папку с бумагами. Подала её Магнусу и произнесла немного извиняющимся тоном: — Мы здесь не привыкли ни к чему подобному. Старались как могли... но наверняка многого не сумели. Уверена: вас к нам прислал сам Господь! Инспектор Гроссхаммер никак не мог представить себе капитана Нового Эдинбурга в роли Господа, но вежливо кивнул и углубился в чтение. Материалов и впрямь было немного. Джимми Бёрд жил с женой Полли, в девичестве Флеминг, работал временным кладовщиком на пункте сбора ресурсов. Магнус знал, о какой зверской работе идёт речь. С утра до ночи на ногах, бегаешь по едва-едва отапливаемому помещению, задубевшими пальцами ведёшь опись всего, что приносят рабочие, время от времени и сам выходя на холод, чтобы приволочь какую-нибудь особо тяжёлую железяку... Не труд, а каторга! — Нареканий на работу мистера Бёрда не поступало? — Официально — нет, — сэр Соня ненадолго задумалась. — Неофициально некоторые рабочие жаловались на его тяжёлый и вздорный характер. Но к работе он относился ответственно, так что жалобы скорее касались его непростого нрава. Гроссхаммер кивнул, вновь погрузившись в чтение документов. Десять дней тому назад Джимми Бёрд пришёл из церкви домой и направился в свою комнату. Там он переоделся и в одиночку поужинал, а затем отправился в паб. По крайней мере, так утверждали его жена и старшая дочь, а также ещё двое свидетелей, находившихся в это время на кухне. — До паба мистер Бёрд, как я понял, не добрался? — Там его никто не видел. Он словно растворился в воздухе, а затем вновь объявился в своей комнате — уже мёртвый. Поверьте, детектив-инспектор, я знаю, каким бредом это звучит, но тем не менее это правда. — Тут говорится, что мистер Бёрд был заколот чем-то, напоминающим заострённый штырь. Я правильно понимаю, что орудие убийства не нашли? — Совершенно верно. — А воды в ране не было? — Не знаю... — капитан Норд удивлённо посмотрела на собеседника. — Тело нашли на следующий день, кровь уже успела вытечь на пол... А что, у вас уже появились идеи? Магнус покачал головой: — Лишь примерные наброски следующих действий. В городе ничего не говорят? Никого не подозревают? — Дьявола, — без улыбки сказала сэр Соня. — Все только и говорят, что произошедшее — дело рук дьявола. Но я слишком долго живу на свете, детектив-инспектор, чтобы поверить, будто дьявол начнёт действовать самостоятельно, без помощи подвластных ему людей. Нет, Джимми Бёрда убил человек, и я хочу, чтобы вы нашли его, детектив-инспектор, потому что мне ни к чему волнения в умах и душах жителей Нью-Хоупа. Особенно в преддверии снежной бури. Метеорологи говорят, что она будет не из слабых, так что нам потребуется вся стойкость и мужество, какие только можно отыскать в сердцах человеческих. Это дело должно быть раскрыто. — Я понимаю, капитан Норд. Приложу все старания. Полагаю, мне следует начать с осмотра места происшествия — кто-либо может меня туда сопроводить? И пусть пошлют пару мальчишек на борт дирижабля, перенести мои пожитки... куда скажете. — Последнее уже сделано, — сэр Соня вновь позволила себе слегка усмехнуться. — Я велела поселить вас в том же доме, в котором свершилось это нечестивое деяние. Мужчина и женщина, живущие над квартирой Бёрдов, нынче работают на аванпосте и вернутся перед самой бурей, а их детей пока приютила сестра Тереза из детского дома. У вас есть трое суток, может, чуть больше. Справитесь за это время? — Постараюсь, — вновь повторил Магнус и взялся за шубу. — Что ж, мне пора, капитан Норд. Благодарю за гостеприимство. — Я кликну Томми из квартиры напротив, он отведёт вас. Ступайте, детектив-инспектор, и да благословит вас Господь!