***
Сириус с любопытством осматривал подворотню, в которой они оказались. Его светлые волосы (Тайо так хотела к ним прикоснуться, ей так хотелось ощутит их мягкость, ей так хотелось, чтобы он был жив), то мелькали в темноте, то блестели в лучах закатного солнца. — Я знаю, тебе здесь не нравится, — сказал фантом, подлетая к красноволосой, — но, сестрёнка, мы же ищем твоего братика! Разве ты его не любишь? — К чему этот вопрос, Сириус? — вопрошала чародейка, действительно недоумевая. Да как такие мысли вообще могли посетить его голову?! Хотя, чего только не было в голове этого наивного мальчугана! — Я же должен хоть как-то был сподвигнуть тебя на действия, сестрёнка! Ты ведь врёшь, когда утверждаешь, что тебе всё равно на твоих братиков и сестрёнку. Я же знаю, что ты каждый день наблюдала за ними, по крайней мере, пока я был жив, ты точно втихаря следила! Тайо подняла глаза, рассматривая небо и обдумывая слова паренька. Ей всё равно на своего старшего брата? Да нет, она так не думает. Это странно, это ужасно странно! Ей должно быть абсолютно всё равно на него! Но нет… Сириус чуть улыбнулся, попытался до неё дотронуться, и Тайо почувствовала какое-то лёгкое покалывание. Чародейка удивилась, но решила не придавать этому особое значение. Чего только странного за сегодня не произошло. Мальчик хлопнул в ладоши и улыбнулся, отлетел на небольшое расстояние и хихикнул: — Сестрёнка в беде не оставит! Ты такая добрая! — и полетел вглубь тёмной подворотни. Где-то в темноте блеснул корпус красного телефона, насторожив и Тайо, и Сириуса. Подлетев к нему, маленький мальчик начал его осматривать, а потом обратился к чародейке: — А он мог его потерять? — и отлетел, чтобы не мешать Юйяке его поднять. Чародейка лишь подошла, протянула руку, чуть наклонившись, как из темноты выскочил некто и с помощью шприца что-то вколол ей в шею. Сквозь крик светловолосого мальчика, зовущего её по имени, девушка услышала что-то про дозу, как из транквилизатора, способную усыпить даже слона. Вскоре веки стали слишком тяжёлыми, как будто налились свинцом, и Тайо прикрыла глаза. Сквозь сон, сервамп почувствовала, что её куда-то тащат.***
Сириус всегда был милым и наивным мальчиком, воплощением невинности и детской глупости. Всегда решал свои маленькие проблемы лишь с помощью своего сервампа. Он был слабым мальчиком с не менее слабым здоровьем. Его бледная фарфоровая кожа была ужасно раздражительной, поэтому Тайо отказывалась пить его кровь без причины. Юйяке вспоминает его с любовью, нежностью и заботой, очень странной для безразличия, грустью и болью. Тот день, день его смерти, она вспоминала с особым страданьем на сердце, как будто душу кошки исцарапали, а потом посыпали соль на раны. Это было воскресенье, Тайо была уверенна в этом, ведь люди с лёгкой душой позволяли себе отдых. Сириус, как всегда, вёл себя как маленький ребёнок, наверное, Тайо его избаловала. Он потянул её за рукав платья и начал просить: — Сестрёнка, сестрёнка, мы же сходим сегодня на ярмарку? Я очень хочу сегодня карамельное яблоко! — потянул он сильнее. — Ну пошли, пошли! — Сириус, солнышко, — присела на корточки Юйяке и взяла его руки в свои, — мы не можем выходить в люди сегодня. Ты же понимаешь, что сегодня слишком жарко, и мы не сможем надеть ничего подходящего, что помогло бы нам спрятаться от чужих глаз. К тому же, нашу маскировку нужно подшить. — Ну Тайо, ты же можешь что-нибудь придумать? Ты же всегда так делаешь, — захныкал светловолосый, — ну пожалуйста! Я так давно не бывал на ярмарках, что забыл запах булочки с маком! — Я испеку их тебе сегодня, хорошо? — участливо спросила девушка, растрепав светлые волосы и мальчишки и улыбнувшись. Сириус недовольно согласился, отойдя от Юйяке. С желанием поскорее очутится там, он тоскливо глядел в сторону праздничной ярмарки и тихо вздыхал. Он считал, что сервамп слишком его опекает и… Не очень хорошая мысль блеснула в его голове и, кинув взгляд на, стирающую одежду, Тайо, мальчик незаметно ускользнул и с чистой совестью поскакал на празднество. Юйяке не сразу заметила исчезновение мальчика. Постирав одежду, Тайо улыбнулась. Конечно, без привычной магии было сложновато, но девушка заодно подлатала летнюю маскировку и была довольна своей работой. Она завертела головой, в поисках Сириуса, но не увидев его, насторожилась. Позвав мальчика, но не услышав ответа, Тайо встала и начала осматривать каждый укромный уголок, может Сириус просто уснул в теньке. Но, обыскав весь небольшой домик и дворик, чародейка не нашла маленького парнишку. Паника охватила её. Первая мысль показалась ей единственной верной. Он сбежал на ярмарку. Да, сбежал без денег, без всего, как будто лишь ради того, чтобы там очутится. Юйяке выглядела так, как будто до смерти напугалась и съела лимон одновременно. Чародейка, быстро накинув на себя тряпки, поспешила на ярмарку. Лишь бы ничего не случилось! Юйяке очень боялась, что не найдёт Сириуса за пять часов, ведь у мальчика было очень слабое здоровье. Если разлучить сервампа и еву, то через двадцать четыре часа второй умрёт. Сириус, с его-то здоровьем, умрёт за девять. Тайо осмотрела всю ярмарку, поспрашивала прохожих, но не нашла светловолосого. Если кто-то и видел его, то это было давно. Паника сильнее охватила чародейку, она буквально дрожала от животного страха: — Сириус! — громко закричала Тайо, привлекая внимание недовольных прохожих, — Сириус! Сириус, солнышко, где ты?! Начали шептаться, что очередная безалаберная мать потеряла своего глупого ребёнка. Но Тайо их не слушала, а бегала туда-сюда со слезами на глазах и вновь спрашивала прохожих. — Ох, а не его ли потащил в лес высокий блондинистый мужчина. Я-то думала, что это его отец, но всё равно насторожилась, а тут… Господи, Господи!!! Никто не без греха, но забирать у матери её чадо — низкое коварство. Бедная, бедная женщина, — кудахтала случайная, встречная крестьянка, указывая в сторону леса. Тайо, не дослушав её причитаний, метнулась в указанном направлении. Что-то явно случится, явно что-то нехорошее. Боль резко раздалась в левом запястье, заставив чародейку очень громко охнуть. Сириус! Уже не обращая внимания на ветки и ямки, Юйяке ускорилась и влетела на полянку. У одинокого клёна связанным лежал бледный мальчик. Его светлые волосы находились в беспорядке, а белая, как мел, рука лежала у сердца. На лице гримаса боли. — Сириус, — захрипела вампирша, и очередная слеза скатилась по её щеке, — Сириус… Я… Я опоздала? — она подошла к своему еву и проверила пульс. Его не было. Истерика охватила чародейку.***
Она открыла глаза и сразу же почувствовала сильную, раскалывающую сознание, головную боль. Это немного дезориентировало Тайо, и она попыталась схватится за голову, но не смогла, рукам что-то мешало. Переведя на них взгляд, Юйяке поняла, что привязана. Она дёрнулась, а потом сильнее, сильнее и сильнее, пока случайно не ударилась своей измученной головой о твёрдый каркас койки. В глазах зарябило, и вскоре перед ней появился Сириус, встревоженный, как птенец воробья. Он молчал и молчала, а чародейка, не знала, что можно сказать в этой ситуации. Вскоре, мальчик прервал звенящую тишину: — Ты же осознаёшь, что я не Сириус, да? — печально спросил некто, присаживаясь к ней на койку, — ты же понимала это, не правда ли? Тайо? — Нет, я, — задумчиво пробормотала вампирша, — да, я это понимала, где-то глубоко в душе, но… кто же ты тогда? — спросила чародейка, а услышала в ответ смех, и явно не Сириуса. — Ты уже сама с собой разговариваешь, — усмешка отчетливо слышалась в знакомом, до боли знакомом и почему-то хриплом мужском голосе. — Это совсем не интересно. — Цубаки, — лениво пробормотала девушка, а потом резко дёрнулась, подорвалась, вновь ударив свою многострадальную голову, под чуть истерический смех брата Уныния. Он явно находился здесь дольше неё. — Твои попытки сбежать… забавны, но не интересны, — в темноте сервамп заметила его алые, горящие злостью, глаза, — они предусмотрели всё, или почти. Поверь, я ведь здесь уже был, но надолго не задержусь. И на этот раз, не пожалею этих людишек. Резко включился яркий, белый свет, заставив Тайо зажмурится и зашипеть. Глаза, привыкшие к темноте, не были готовы к столь внезапной атаке на зрение. — Какие интересные планы. Как жаль, что исполнить их у тебя не получится, — Тайо посмотрела на оскалившегося лиса. Он явно ненавидел этого странного человека, — мы подготовились. Проблема не является проблемой, если ты к ней готов. Шатен в белоснежном халате, достал чёрную резинку, и Юйяке нахмурилась. Потом некто достал щипцами из неё микроскопическую металлическую вещь и ухмыльнулся, осматривая её. — Жучок, — ответил на немой вопрос чародейки незнакомец, — но не простой, а со встроенной рацией. Мы вас изучали, безразличие. Или, правильнее будет сказать, многоликость? Чародейка нахмурилась ещё сильнее, хотя куда ещё сильнее? Но было так, и вампирша изучала ауру недоверия и презрения к этому человеку, уж больно откровенную хрень он нёс. — Что вы имеете ввиду? — спросила она, а Сириус, или уже не Сириус, прижался к руке чародейки и с извинением на неё посмотрел, собираясь ответить на вопрос девушки, но странный человек не дал сказать ни слова, не издать ни звука. — А разве вы не заметили? Даже мы, имея лишь жучок и следуя за вами, поняли это. Ведь вы слишком не похожи на обычное безразличие, мисс Закатное Солнце. Сириус боязливо сжал ладонь Тайо и хрипло начал что-то шептать, пока его дрожащий детский голосок не стал более громким и отчётливым: — Прости, прости, прости… Я это знал…