Горькая правда

Том проснулся в шесть часов утра, снова. Он уже и не помнил дней, когда просыпался от будильника, а не от недовольных и даже истеричных криков матери на снова пришедшего пьяного алкоголика отца… Нехотя открыв свои черные словно смоль глаза, парень так же нехотя опускался в жестокую реальность жизни, осознавая как же все-таки отстойно быть живым, если ты этого не хочешь. Том, уже давно ненавидит эту жизнь и любит только двух лучших друзей, рок и, конечно же, свою гитару… Кофейно-волосый парень, у которого сейчас волосы были в шедевральном беспорядке, уже давно хочет покончить с этой жизнью, но не может. Трусость? Нет, это далеко не трусость, это просто совесть, которая запрещает Тому делать что-либо с собой, ведь единственный, родной. Родной по крови человек будет уже не в силах выдержать очередную потерю… Он переживал, ведь сердце матери не выдержит потери второго сына… Так же, он понимал, что дорог еще двум людям кроме матери. Это как раз и были лучшие друзья Томаса, те кто всегда поднимали ему настроение. Хоть чуть-чуть, но благодаря Мэтту и Эдду, Том избавлялся о мыслях одиночество, избавлялся от одиночества, но точно не от суицида… Встав с кровати, не обращая никакого внимание на то, что та слегка скрипнула, парень подошёл к окну. Открыв и запустив свежий воздух в комнату, Том взял с подоконника пачку сигарет. Вытащил одну и положив пачку на место, черноглазый взял зажигалку. Поджог и, сразу затянувшись, парень прикрыл глаза. Это была уже небольшая утренняя традиция Тома: Проснуться от криков матери на отца и покурить, чтобы не вышвырнуть того пьяницу на улицу… Почему не вышвырнет и не успокоит мать? Он пытался. Пытался вышвырнуть, но матушка остановила со слезами на глазах, понимая, что делает большую ошибку, но! Она ведь любит этого мужчину… Поэтому и страдает каждый божий день не щадя свое больное сердце… Посмотрев вперед Томас выдыхает этот ядовитый табачный дым. Он уже привык к этому всему. Все одинаковое и скучное, что аж блевать тянет. Втянувшись опять, парень уже не чувствует вкуса табака, понимая что в конец обкуривается, прикрывает глаза думая, как же все-таки хорошо было бы, если Торд не покинул этот мир…

Торд: Не был кровным братом Тома. Хоть и рыжеволосый паренек и был приемным сыном семьи Риджуэлл, но таким родным и добрым. Этот парень знал, как поднять настроение и Торд был готов к любым трудностям этого мира, но…

Том опять нехотя открыл глаза, посмотрев на дверь прислушиваясь к тишине и считая секунды… Одна… Две… Три… В комнату врывается пьяный мужчина, его взгляд сразу мечется по комнате в поисках сына. Опираясь об дверной косяк так как, уже не может нормально стоять, он держал бутылку недорогой, скорее всего паленой водки. — А чертеныш, жив еще! А я думал подох, порезав себе вены или повесился! Ахах! Я бы тогда, станцевал на твоих..... Похоронах! От души распевая весёлые песни! — С трудом говорил пьяный отец, а договорив и допив свой напиток мужчина начал пытаться прицеливаться…

Многие подумают в окно…

Но нет.

Эта бутылка была адресована Тому и только ему. Смотря на этого мужчину, кофейно-волосый уже не видел в нем отца, да что уж там, Томас перестал видеть в этом пьянице человека и не только потому что, этот алкаш бухает каждыми днями и мотает нервы матери… Выдохнув очередную втяжку, которую темноглазый недавно брал в себя, он слегка увернулся от бутылки, что пролетела в окно… Эта «тренировка» на ловкость и умение уворачиваться проходит между отцом и сыном каждый божий день… Каждое утро… Каждое, чёртово утро, когда Том просыпается от криков матери, осознавая: Он все еще жив в этом гребаном мире… Тяжело вздохнув, смолисто-глазый, аккуратно затушил сигарету об и без того убитый подоконник, а после выкинув ее в окно, пошел к так называемому отцу… Подойдя и взяв того за шкирку, высокий парень, спортивного телосложения в прямом смысле выкинул пьяницу за дверь из своей комнаты. Закрылся и пошел к шкафу, не обращая внимание на мат и крики за дверью… Парень открыл шкаф, не стал долго думать, вытащил и надел сначала черные джинсы, а после вытащив синюю толстовку, он совершенно спокойно надел ее и только потом пошел на выход из комнаты, но замер, чуть тронув ручку его обшарпанной старой дверки.

Что-то забыл…

***

— Вот ты же у нас музыкант? Поэтому я, решил преподнести тебе такой подарочек! Храни его ради меня и я буду всегда прибегать к тебе на помощь, мой слабый младший братик Томми!

***

В голове он услышал знакомый голос, жаль что уже мёртвого человека… Сглотнув, Том сжал руки в кулаки и пытался сдержать слезы, что нахлынули у него, от такого резкого воспоминания… Он прошел к тумбочке, на котором лежал клетчатый напульсник черно-белого цвета, что расставлены как на шахматной доске, а кое-где были вышиты ноты.